Истории о армии #командир

срочку не служил только один по имени Славка. Со всеми вытекающими... Достаточно сказать, что он привез с собой на сборы теннисную ракетку и мячики. На ручке ракетки кто-то из наших оболтусов быстренько нацарапал неприличное слово. «You Are in Army Now», как говорится. Ну и внешне, конечно, Славка от всех нас отличался: пилотка, растянутая по самые уши; ремень на яйцах; подворотничок с уголками, подпирающими подбородок, как на портретах 19 века. Да еще нос, свернутый на сторону то ли от природы, то ли в результате давней травмы.

Вот однажды поставили Славку помощником оперативного дежурного по части. Сидит он в специальной комнате «на телефоне». Звонит какой-то важный полковник из штаба округа. Славка представляется:

- Помощник оперативного дежурного части ххххх.

- Кто? (Это полковник. В смысле, как фамилия, офицер? )

- Помощник оперативного дежурного части ххххх. (А это Славка, думая, что у полковника плохо со слухом. )

- Кто?! !

- Помощник оперативного дежурного части ххххх.

Полковник бросил трубку.

Через пару часов он подъехал к воротам части на черной «Волге» с солдатом за рулем. Командир встретил его на КПП и проводил к штабу, оказывая всякие знаки внимания. Полковник сразу потребовал показать ему помощника оперативного дежурного. Он заскочил в славкину комнату с полной охапкой [ман]дюлей. Славка встал, представился. Полковник увидел его пилотку на ушах, ремень на яйцах, белые уголки, подпирающие подбородок, и явно семитское лицо с кривым носом. Он молча пожал Славке руку и вышел.

проводили в ... Сапёрном). Тех солдат что призывали в 1940-м и у кого было хоть год университетского образования (а он как раз год до призыва отучился в институте) и желание, весной 1941ого отправляли на офицерские курсы (для зануд - я знаю что тогда ещё офицеров не было, а были командиры, но для простоты я буду использовать термин "офицер"). Ну а таскать понтоны на Беларуско-Польской границе (под Гродно) или быть на курсах в Ленинграде, это две большие разницы. Сами понимаете что он выбрал.

Естественно учёба-то быстро окончилась в июне ‘41 и курсантиков просто начали использовать то как пушечное мясо, то как подсобную силу. Но повезло, курсы всё таки не расформировали и прямо перед Ленинградской блокадой вывезли. И так как взводных-ротных в первые месяцы войны выкашивало как косой, обучение быстренько закончили и дали всем по кубику на петлицу. "Поздравляем товарищи! Вы все младший комсостав РККА - взводные и ротные (лучшим курсантам писали в документах младший лейтенант - командир роты, хотя большинство конечно получали должность комвзвода). А теперь шагом марш - вперед на формирование. " Но до формирования надо доехать. Спрашивается как?

Курсантов организовывали по группам в 20 человек. В группу назначался старший (один из только что отштампованных мл. лейтенантиков), и они такой полутолпой ехали куда Родина прикажет. Кстати назначать старшего здравая мысль. Ведь всегда легче в случае чего наказать его, ето же гораздо проще чем наказывать всех. Деду "подфартило" - сделали старшим группы.

Мало того что он за себя отвечать должен, старший должен отвечать за других 19 таких же балбесов. А им всем лет по 18-19. Самому старшему 20. Если думаете что отвечать за 19 других тинэйджеров в таком же звании как и сам легко, то ошибаетесь. Но мало того отвечать, надо быть нянькой для всех. Старшой, вот тебе талоны на питание - корми всех, предписание -довези всех, и самое главное - чемодан с ЛИЧНЫМИ ДЕЛАМИ - храни и доставь.

Это сейчас кажется смешно, а ЛИЧНОЕ ДЕЛО члена РККА в те времена было не хухры мухры. Это если не ВСЁ, то пожалуй очень близко к тому. Конечно личные документы у каждого с собой, но личное дело то сам военнослужащий везти не может. Значицца чемоданчик этот надо беречь как зеницу ока. Личное Дело надо доставить к формированию, а потом оно уже будет ездить за солдатом или офицером по полям сражений, госпиталям, фронтам, итд. Но изначально доставляли вот таким образом, "на попутных", наверное потому что электронная почта или факсы плохо работали : -).

Ехать до Кавказа, ой не близко, но это чёрт с ним. Страшно другое. Что в 1941м на вокзалах творилось, ни в сказке сказать ни пером описать Wes Craven, Спилберг и Тарантино могут нервно курить в сторонке. Вот о чём драмы писать можно. Там и потерянные и найдённые родственники, новорожденные, и страстные романы длинной в день и в жизнь, разлуки навсегда, незнакомые становятся друзьями, и старые друзья становятся врагами, и свои калифы на час, и чудеса в решете.

Места малo, расписания идут к чертям, люди по головам ходят (и это в прямом смысле слова), а талонами на питание можно только подтереться. Да, конечно по ним офицериков на станциях должны кормить. Только кто должен? И кому? А если жрачки нет? А начальники станций уже и так на грани того что бы застрелиться и не мучиться, им ещё с голодными пацанами разбираться. "Не маленькие, потерпите. И какая нафиг разница, с голодухи сейчас сд@хните или через неделю вас в первом же бою на небо отправят" самые ошалевшие и уставшие говорят.

Ну, ну, попробуй, удержи 19 голодных пацанов. Все на каждой станции разбредаются, ищут что сменять, купить, отработать. Кое кто ищет сердобольных селянок. Жрать то хоцца и очень. Кстати на станции можно застрять было и на сутки, и на двое, и более. Так что бегай, ищи всех, обеспечивай жрачкой, и смотри что бы кто-то в какой нибудь блуд не вписался.

А по нужде сходить? Ладно остальные, у них тощий вещмешок и всё. А тут, этот проклятый чемодан с личными делами. Вечно в руках. Вечная тревога. Ни тебе поставить что бы пожрать, ни поставить что бы пардон, облегчиться. Спишь с ним в обнимку, а то уведут в момент, народ ушлый. Черед 4-5 суток уже в полуобморочном состоянии. Уж лучше на передовую, там хоть чемодан проклятый не надо таскать.

На одной станции застряли не на шутку. Когда состав - не понятно, когда хавчик - тем более. Начальника станции ищут днём с огнём, он не дурак - прячется от всех. Товарищ деда из группы сжалился, "ты с чемоданом своим скоро с ума сойдёшь. Давай так, ты иди ищи начальника станции и попробуй талоны отоварить хоть на что либо. А чемодан отдай мне, я на него лягу, спать на нём буду. " Сказано - сделано.

Вернулся дед счастливый через пару часов, с собой большой котелок с кашей тащит. Чудо из чудес, сумел талоны отоварить. Подходит к своим и товарищ смущённо мямлит - "извини чемодана нет. " "Ты что? Ты знаешь что за чемодан? Ты понимаешь что там? " "Да" тот кряхтит. "понимаю. Заснул, из под головы вытащили. Я даже и не проснулся. "

За утерянные личные дела 20 офицеров и сейчас вряд ли по головке погладят. А в военное время, смело можешь считать что это расстрел. И за меньшее к стенке на раз-два ставили. Найти в этом Вавилонском столпотворении украденный чемодан не реально. Повезло лишь в одном, в кармане гимнастёрки было у деда было направление на группу. Ну типа сопроводительное письмо "отправляется 20 штук младшего комсостава, каждого звание и имярек. Едут туда то. " И всё. Больше документов нет, личные не в счёт.

Доехали как то до места. В ОСО, "где личные дела? " "Нету. Украли. " "Как нету? Как украли? А ты знаешь что тебе будет? " "Представляю. " И опять чудо из чудес, попался в ОСО нормальный майор. Сжалился, решил не губить пацана. Наверное прикинул что вряд ли кто из этих мл. лейтенантиков на передовой и месяц протянет, так что можно решить вопрос на месте (говорят что средний срок жизни комвзвода в 41м исчислялся чуть ли не днями, много неделями).

В направлении имена и звания есть, ну и хорошо. Поздравляю всем по взводу, новые личные дела и вперед на передовую. Те у кого было написано комроты конечно возмущались, комвзвода должность меньше и оклад соответственно будет поменьше, но что они могли сделать? Ну а деду майор говорит "Вообще-то за утеру документов тебя под трибунал надо. Но жалко мне тебя. Вот должность комвзвода в Феодосийско-Керченский десант? Что трибунал присудит и так ясно. Что будет в десанте тоже в принципе ясно, но всё же шанс у тебя есть. "

Вот собственно и всё. Шанс свой дед использовал на все 100%. Прошло с тех пор почти 76 лет и дай Господь ему здоровья на ещё столько-же.

Ну а Вам банальный совет, храните доверенные документы в безопасном месте и не доверяйте их товарищам. А то трибунал не трибунал, а вот проблем не оберётесь.

повалялись на пляжах, были полностью готовы к отбытию в Ленинград и получению звания лейтенантов запаса ВМФ.

Последний день в части. Взять с нас уже нечего и командование разрешает нам уволиться всей ротой "по списку". Ситуация с дежурным тоже благоприятно разрешилась, т.к. один из наших накануне играя в баскетбол сломал ногу и волей случая стал узником тумбочки. Олег, наш старшина роты, сунул мне лист из блокнота, мол напиши список и отдай дежурному офицеру. Что я по-быстрому и сделал. Затем повертел бумажку в руках, прикидывая, что бы такого сделать, так сказать, "на дембель". Взгляд падает на газету с заметкой о возвращении "Керчи" с боевого дежурства в Персидском заливе и моя рука, как-то сама-собой, вписывает в увольнитеьную "последнего бойца" №46 - Хусейн ибн Хатаб. Дежурный на КП сверять по головам нас не стал, но строго попросил всем быть в расположении до 23-59.

00-10, т.е. уже ночь следующего дня, все готовятся к отвальной в кочегарке. Ессно все пришли не то что бы в 23-59, а даже раньше, чтобы начальство не смущалось и с проверками в роту, а далее и в кочегарку не сунолось. И тут, дверь распахивается, "тумбочка" пытается стоять смирно на костылях, не смотря на явные неудобств создаваемые загипсованой по-колено ногой... В роту заходит Кап 2!

"Мать Вашу, я вас всех... где старшина, кто командир 3-го отделения???" Я с Олегом тут же рисуюсь пред светлые очи, в трусах но в гюйсе, - "в чём дело?". "Б..ь, просили как людей, а не как,..., что бы до нулей все в части были" и далее - военно морской язык с коленцами. Мы со старшиной на всякий случай проверяем бойцов, пересчитываем, перекликаем. ВСЕ НА МЕСТЕ. "Товарищь капитан 2-го ранга, все в роте!". "В какой,мать твою, роте?, все расписывались когда проходили КП?", наши почти хором "ВСЕ!", "Вот, старшина, сам смотри, умник, последнего нет, вот видишь, Хусейн в часть не вернулся!". Тишина. "Какой Хусейн, тов. капитан 2-го...". Тот, с начинаюшейся зарождаться мыслью, что его сделали: "Хусейн ибн Хатаб!". Рота грохнула в полуобморочное состояние, ржачь стоял немыслемый, в 46 рыл. Вот так, хорошо, что на утро к 10-00 мы уже грузились в ЗИЛки и отправились на вокзал, ибо, "КЭП" был в таком состоянии после Хусейна, что если бы не окончание партизанства...

если выполнялся чисто. Для имитации же атаки целей нас использовали редко, но когда задание было ответственным и требовало точного выхода на цель по месту и времени, а сама боевая работа не планировалась, наши самолёты (Як-28Р) были «самое то»: скоростные, красивые и громкие …

Я тогда был командиром звена, штурманом у меня летал татарин, Фарид Колдашев – скрупулезный и ответственный человек. На малых высотах мы летали постоянно, ведь главное в нашей работе – визуальная разведка и контроль местонахождения самолёта для своевременной «привязки» целей и определения координат... Вот нам и поставили задачу ровно в 11. 00 нанести «удар» по понтонной переправе с помощью которой «южные» планировали захватить плацдарм на левом берега реки Неман, контролируемый «северными». Есть немало чисто штурманских «хитростей» выхода на цель в строго заданное время. Мы использовали «веер». Это когда километров за 20 до цели назначается контрольная точка, от которой и считаются секунды. Скоростью тут особо не сыграешь, Выходишь на цель раньше – отворачиваешь от неё на определённый угол, ну а если позже, то доворачиваешь на цель.

Взлетели мы вовремя, полёт контролировался из штаба Армии. Погода – благоприятная, маршрут мы прошли точно, время контролировали постоянно, над контрольной точкой скорректировали его и связались с РП на переправе. Там руководил наш авиационный генерал. Он разрешил мне «пройти» над переправой, предупредив, что слева от меня будут взлетать «вертушки», … это у них по сценарию так было.

- Как идёшь по времени, - спросил он меня.

- Нормально, - ответил я.

Тут надо сказать, что команда «пройди» над чем-то всеми лётчиками воспринимается как выданный карт-бланш. «Пройди» - означает, делай что хочешь, только не убейся (а бывало и такое). На предельно малой высоте само положение самолёте контролируется не по горизонту, а как на посадке: смотришь влево-вперёд-вниз, чтобы видеть малейшие перемещения по высоте. Ветрушки я увидел километра за два, они мне не мешали.

Переправа перечёркивала реку точно по центру, я ещё немного «прижал» самолёт, пока самому не стало страшно …

А в это время сухопутный генерал, руководитель учений подносил свои часы к носу нашего генерала и со значением (ехидно так) на него поглядывал.

Он не видел, что творилось за его спиной, а наш генерал – увидел меня на фоне деревьев и успел сделать успокаивающий жест руками, когда их немой диалог взорвался грохотом двух турбин на максимале и душераздирающим свистом 900 - километровой скорости.

- Что это было, - спросила пехота?

- 11. 00, - ответила авиация.

- А он ещё так может? Только попроси его пройти чуть правее, чтобы я видел.

Следующий мой заход хоть и был не столь эффектным, но стал более эффективным, … Солдаты с понтона в воду попадали.

в одной из гарнизонных пятиэтажек. На политзанятиях офицеры вдалбливали солдатам их обязанности.

Обязанности посыльного были следующие: "При объявлении тревоги посыльный должен первым получить оружие и убыть за командиром" (как-то так).

Дуров заучил это наизусть, командир показал ему свою квартиру, куда надо было бежать.

Обычно о тревоге в нашем полку знали заранее, по этой причине мы, солдаты, ложились спать одетыми, а офицеры подходили к казарме заранее и бежать посыльному никуда не требовалось.

Но как-то случилась настоящая тревога и о ней мы заранее не знали. Тревогу вроде отработали хорошо.

На следующий день разбор полётов, при этом выясняется следущее:

Дуров забыл в какой квартире живёт взводный и решил разбудить весь подъезд, он забегал на каждую лестничную площадку, лупил прикладом автомата в двери и кричал: "тревога! тревога! "

А самое смешное, что из одежды на нём было только нижнее бельё (как из фильмов про войну), ремень, сапоги и шапка (была зима). Потом рассказывали, как одна из офицерских жён, услышав крики в подъезде и посмотрев в дверной глазок, в панике побежала будить своего пьяного мужа со словами: "вставай! там солдат с автоматом к нам в дверь ломится, он или сумасшедший или война началась! "

Потом у него спрашивали: "Почему ты побежал раздетый? "

Ответ: "Я торопился автомат получить, пока толпы у оружейки не было, а после решил, что бежать недалеко, сбегаю за командиром, вернусь и оденусь".

неимоверной серьезности процесса, с одной стороны, и неисчерпаемым источником анекдотических ситуаций, с другой. Так вот, даже если курсант на земле подготовлен на "пять", - в воздухе (первое время, естессно) это

все равно двоечник, ибо воздушная обстановка диктует свои законы. Задача

инструктора - сократить до минимума время, потребное на то, чтобы курсант преодолел "эффект опупения" и начал более-менее внятно в полете соображать.

Короче, история вот какая. Одному (весьма темпераментному) инструктору

попался в

группу курсантик очень ближнего (по нынешним меркам, зарубежья), весьма тормознуто воспринимающий летную науку. При этом инструктор, недавно

пришедший из истребителей и преподававший первый год, сам еще не обвыкся в кабине нового для него самолета (что в принципе, для нормального летуна не проблема,

настоящий

летчик все равно делает свою работу в конечном итоге правильно - инстинкт,

наверно). Так вот, этот день явно был "не его", "тормозящий" курсант явно вывел его из себя, за лексикой он, по обыкновению, не следил, и при этом постоянно путал на штурвале кнопки. Надо сказать, что в самолете на штурвале у летчиков

имеется рядом две кнопки: одна для радиосвязи с Руководителем полетов - РП (и со

всеми остальными тоже), а вторая - для разговоров внутри экипажа, называется СПУ - самолетное переговорное устройство. Все, что говорится в кабине, - слышно только экипажу, а прочая говорильня типа "разрешите взлет", "к первому 300" и

т.д. - слышат все, у кого включена радиостанция и установлена данная

частота.

Плюс к этому на стартовой площадке, где, по обыкновению, курят, ожидая своей

очереди, курсанты, инструкторы, обслуга и прочий аэродромный народ,

установлен

громкоговоритель а-ля "в бой идут одни старики", чтобы, так сказать,

атмосфера

ощущалась, плюс на столе (а также в машине) у командира полка такой же, а также у оперативного дежурного, у диспетчера авиаузла, у начальника связи, у

группы

объективного контроля, у черта лысого, и т.д. и т.п., не считая тех, кто также в это время на своих бортах бороздит просторы великого и могучего воздушного

океана. Так вот, уж не знаю, чего там у них в полете происходило, но мы,

сидящие

на стартовой площадке, слышали это так (почти дословно): Руководитель

полетов

(РП): - 645-й, заход на посадку разрешаю Курсант (К) - 645-й, понял,

выполняю

Инструктор (И) - "твою мать, разворот вправо, а не влево, совсем, что-ли, охренел?

Завтра, мля, ты у меня попрыгаешь на разборе" РП: - 645-й, не путайте

кнопки!

И: - Прощенья просим. К: - 645-й, на четвертом РП: - Выполняйте И: - Ты шасси выпустил, мухтар ты $баный? РП: - Не путайте кнопки! И: - Вот б?ядь... К: -

645-й к посадке готов РП: - Посадку разрешаю К: - Понял И: - Кто понял?

Это ты понял? Куда ты х$ячишь, $$ твою мать, полоса вон где!!! За высотой смотри, мля, убьешь всех к е@$ной матери!!! РП: 645-й, не путайте кнопки, сколько можно?! И: - ... Тут уж или РП отчаялся, наставлять "шефа" на путь истинный, то ли "прочувствовал" кайф ситуации, короче, больше ему не мешает (посадка все-таки), и все мы, млея от восторга, глядя на приземлившийся и

рулящий снова на взлет борт, вперемежку с докладами других экипажей слушаемдальше: И: - Где ты взялся на мою голову, братское твое чувырло, $@ядь! Только попробуй мне, как в тот раз, после взлета вместо уборки шасси движки убрать на малый газ, я тебя кончу, е-кэ-лэ-мэ-нэ! ...Аэродром умирает от смеха... И: -

Мама ты моя, ну куда ты прешь на полосу без доклада?! Запрашивай, раз@$$$@и

твою мать! К: - 645-й, исполнительный РП (со вздохом): - Разрешаю И: - Сил моих больше нет! Ну, только попробуй, учуди сейчас чего, я тебя к бабе твоей хер

отпущу завтра, будешь у меня Руководство по ночам зубрить, пока не

кончишь...

К: - 645-й, к взлету готов РП: - 645-й, взлет разрешаю ... Аэродром затаил дыхание... Борт как-то с трудом отрывается от земли и, словно нехотя набирая высоту, скрывается за деревьями. Несколько секунд тишины... РП: - 645-й, чего-то вы низковато ушли... Пауза... И обвал: И: - @б твою мать, пехота Wба?ая, ни на секунду отвлечься нельзя! Надо же, мля, БЕЗ ЗАКРЫЛКОВ взлетели. ХОРОШО ЕЩЕ,

НИКТО НЕ ЗАМЕТИЛ!!!