2 января 1987 года в Литве был жуткий мороз, градусов минус 20°С. Снег выпал ещё раньше. Вместо утренней зарядки пошли на склады воздушно-десантного обеспечения, получили парашюты, укладочные столы.
На 3 января запланировали прыжки.
Укладку делали на плацу и на всех площадках, весь полк. Процедура укладки долгая и нудная, пока не проверялось
После пошли на вещевые склады получать зимнее прыжковое обмундирование. Куртки десантные, брюки ватные. Про валенки забыли, вроде начальник склада прапор, болел, вроде другая причина, но валенки не получили. Раскидали по подразделениям куртки, пока оружие готовили, пошли на ужин. Спать легли раньше, подъем был в 3.00. в казарме была приятная температура в 14 градусов тепла.
В центральном проходе уложили экипировку и в три утра сразу рванули на кухню. Был уже опыт, шансы что накормят в день прыжков были нулевые. Сожрали кашу, сахар, хлеб и масло в рюкзак, после выброски покушаем.
Сказали что самолёты уже на аэродроме и до обеда вернёмся. Это была хорошая новость.
Первый этап, всегда пешим порядком. 4 км до ЖД вокзала прошли в одних куртках и хб, остальное за спиной. В дизеле получили команду одеть ватные штаны, так как там машины и 11 км до аэродрома надо будет быстро пройти.
Это был самый большой кидос, мы вышли из теплого поезда, одетые как матрёшки. Построили, проверили, и дали команду бегом к аэродрому.
Пробовали бежать в ватных штанах??
Офицеры, кстати, все в унтах и ватные одели на аэродроме.
Через полтора часа, примерно в 7.30 распаренные, мокрые насквозь, мы приплелись на площадку формирования бортов. Самолётов не наблюдалось. Начинало светать. Температура не повышалась, ниже 20. Через полчаса мокрые спины не замерзали лишь из-за парашютов и РД на задницах. Сапоги задубели, ноги опухли, снутри покрылись инеем голенища, портянки не грели совсем-совсем. Танцевали как могли, но не помогало.
После 11.00 начали приземляться самолёты. Повезло что были в первой команде и сели в первый самолёт, крайние ждали посадку около часа. Мы за этот час согрелись, и ушли в астрал. Не помню как взлетели, как летели, первый борт летит дольше, наматывает круги пока все 24 не взлетят, станут в очередь и выбросят.
Проснулись от рева сирены. Там адский звук. Открылась рампа, двери и пошла выброска. Кидали стандартно, с 800-1000. На площадке приземления снег по пояс, но в самолёте подсохли, ноги согрели. На пункте сбора, двое бойцов потеряли в воздухе сапоги, а может сами выкинули, подошли босиком в снегу, их сразу в санитарку. Ротный был недоволен и решил наказать, вместо короткой дороги обратно в часть, он показал свой гонор и объявил о пешем марше в 50 км.
Это был единственный случай когда рота реально сплотилась и саботировал его приказы. Усталые, голодные, замёрзшие мы просто шли не обращая внимание на вопли офицеров. Они поняли что никак не сломать, тем более в лесу и отменил свой же приказ. Сделали пару лишних км, но дошли ЖД станции, сели в дизель, вернулись в часть. Прибыли мы после 21.00. ужин для нас ещё был, мы прибыли последними. Но он запретил нам ужинать. После прыжков сразу укладка парашютов. Часам к 3.00 закончили укладку, пошли спать. В 6.00 ротный лично был на подъёме и повел на зарядку. Он обещал нам отомстить за неподчинение его дебильным приказам.
Те двое что привезла санитарка проскочили удачно, ампутировали на левой ноге палец, их и ещё человек 5 в медсанбате с обморожениями оставили для лечения. Всего по полку было ещё несколько операций, почерневшие пальцы, обморожения. Всего человек 80.
И всего то не дали валенки. Прапор, ответственный за валенки, заболел или после нового года забухал.
У нас в Подмосковье есть воинская часть и рядом с ней закрытый военный жилой городок. Городок обнесен забором и имеет КПП, на котором дежурят пенсионеры — проверяют пропуска, впускают и выпускают машины и т. п. Внешнее освещение и на часть и на городок подается из караульного помещения — дежурный по части или помдеж выглянет на улицу,
Курсутдинов был тупой.
Его непроходимая тупость была очевидна даже для него самого. Он был не злой, не вредный, никакой.
Просто иногда делал странные вещи. И объяснить смысл своих поступков не мог.
Его странности были не опасны, подумаешь — забросил зачем-то лопату на крышу казармы. Или постирал форму в хлорированном
В караул Курсутдинов ходил как все. Охранять знамя в штабе ему на всякий случай не доверяли, поэтому бдил Курсутдинов около гаражей или дивизионного склада.
Склад этот был важный. В нем хранились консервы, сухпайки, заспиртованный хлеб, палатки, котелки, полушубки и прочие предметы, жизненно необходимые в армейской жизни. При складе служил и виртуозно управлял недостачами прапорщик. Недостачи были небольшими, случались с ведома начальства и всегда укладывались в нормы "усушки-утруски". До поры до времени…
На складе обнаружили большую пропажу. И это была не усушка. Продукты стали пропадать ящиками, а полушубки — десятками. Ночами. При закрытом складе, с подключенной к сигнализации дверью. И даже (!) с нетронутой пластилиновой печатью. Каждый раз, когда прапорщик вбегал в штаб с криками "усэ попырыпыздыли усе поуаровалы! ", командир выходил из себя от ярости.
Окна склада были наглухо заколочены, он несколько раз проверялся на предмет подкопов и дыр в крыше. Запирали и открыли исключительно в присутствии дежурного офицера. Безрезультатно — кражи продолжались.
Наконец, высшее командование объявило - тот, кто задержит расхитителя, незамедлительно поедет во внеочередной двухнедельный отпуск домой, в какой бы республике СССР тот не проживал.
Курсутдинов на посту не спал. Поэтому четко видел, как к складу прокралась темная фигура, аккуратно вытащила забитое досками окно — вместе с петлями и переплетом. И исчезла внутри. Курсутдинов подошел ближе и стал ждать.
Через некоторое время из окна вывалился ящик, потом второй. За ними вылез расхититель.
Курсутдинов снял автомат с предохранителя и передернул затвор.
— Ни кипишуй, вот, возьми тушенки, — протянул две банки совершенно неиспугавшийся вор.
Курсутдинов улыбнулся своей странной улыбкой и произнес "стой-стрелять буду".
— Мало? Забери ящик, я еще себе возьму — занервничал расхититель.
Курсутдинов дал очередь в воздух.
К моменту, когда на шум выстрелов подбежали начальник караула и бодрствующая смена, успело прозвучать три или четыре длинных очереди. В свете мечущихся фонариков предстала ужасающая картина. На черной земле перед странно улыбающимся Курсутдиновым была распластана человеческая фигура. Вокруг были разметаны куски розовой плоти…
Что-ж ты с@ка сде… хотел сказать начкар, но тут фигура на снегу зашевелилась, обвела глазами собоавшихся, уставилась на Курсутдинова и спросила — ты м&@ак? На%@й ты тушенку расстрелял?
Только после этого прибежавшие на шум разглядели развороченные очередями ящики.
Объяснить, почему он выпустил весь рожок в тушенку, Курсутдинов не смог. И только тупо улыбался матам командира. Командиру же предстояло отчитаться за применение каждого патрона, поэтому вместо отпуска он грозил отправить Курсутдинова на губу. Но замполит (“слово коммуниста — держи”) убедил выполнить данное перед строем обещание. Отпуск боец получил.
Складской прапорщик пошел под суд как соучастник. Именно он сделал хитрую вынимающуюся конструкцию окна. В караул Курсутдинова больше не ставили.
В караул Курсутдинова больше не ставили.
Прошло почти 25 лет, а до сих пор как вспомню ржу не могу.
Нашей части одной из первых начали выдавать камуфляж, в комплекте шла камуфлированная кепочка, мать её ети. Ну а поскольку наш солдат мог прое.. ну потерять, что угодно, через некоторое время в части начали появляться солдаты без головных уборов, что категорически не одобрялось уставом и
Поэтому, что бы прекратить шастание по части солдат без кпочек, наш командир принял решение- ловит солдата без головного, его командир отдает солдату свой, так как плохо следил за солдатом.
Через некоторое время зашел в штаб, а там два ротных ругаются — ты почему комбриговскую кепочку спер гад... без очереди. Оказывается ротные потерпев какое то время это раскулачивание, пришли к выводу -если в части офицер ходит без головного убора, то виноват командир части, который не уследил за своим подчиненным. Ну самое главное под преступление подвести заранее оправдание. И понеслось- у комбрига кепочки улетали как блины на масленицу, наш завскладом замучился ему их подтаскивать.
Тут как-то по делу зашел на вещевой склад, слышу начальник склада Зофар, что-то бормочет на своём, периодически вставляя русские слова-это значит он жутко матерится. Спрашиваю в чем дело??
Ты понимаешь-комбриг, взрослый мужик, полковник, а кепочки теряет как ребенок панамки в дет саде, по две штуки в день, хорошо я приспособился- после обеда обегаю курилки, там солдаты забывают эти кепочки, вот я их собираю и комбригу, когда он свою потеряет тут же даю ему новую, а так бы давно весь склад уже был бы пустой. . Всё занавес -круговорот кепочек в природе. пос. Азадбаш
Всё занавес -круговорот кепочек в природе. пос. Азадбаш
Ландо, дурдом.
Раскажу вам про дурдом, сразу говорю я не придумал, просто пересказываю рассказ знакомого Американца.
Энди отслужил в армии США 12 лет, уволился в звании сержанта. Всё время службы был танкистом в броне-кавалерийской дивизии.
Во время кода произошла эта история, часть в которой служил Энди распологалась
Так вот было это ещё в те времена когда генералы баловались идей стрлять из пушек ядерными снарядами. В дивизии где служил Энди два танка были преднозначены для таких целей. Энди как сержант с высшим образованием был в тот момент на офицерской должности.
В один прекрасный день начальство обрадовало, Эди сказав что он только что вызвался добровольцем отвезти в верхний штаб ведомость наличия ядерных снарядов. В общем приковали ему к руке чеоданчик Посадили в Джип и в сопровождении охранника и водилы отправили выполнять задание. Через некоторое время возникла необходимость залить бензин в машину, и отлить жидкость у экипажа.
В общем заехали они на бензо-колонку. Водила остался в Джипе ждать пока заправят ( этом дуратском штате самому запровлятся нельзя это должен делать заправщик), а Энди с охранником двинул в сортир. По выходу из сортира Энди услышал у себя за спиной вопрос: Сэр у вас есть разрешение на оружие? он повернулся и увидел двух ментов с револьверами (75-77год) в руках. Причём стволы были направлены на него. В общем картина маслом.
С однй тороны менты с револьверами. С другой стороны Эдни с ядерным чемоданом, и 1911м, а также охраник с автоматом. Ну а посередине покупатели. Потом чтобы не начинать бои местного значения между полицией штата и армией США, путём переговоров было договорено что каждый на своей машине проедет в полицейский учаток и там разберуся. В участке Эди обяснили, что его армейская форма всем по х[рене] и что кроме полицейских никто в штате без специльного рарешения оружия носить не могжет. В общем
Эди и его сопровождающим было сказано что они арестоваы, предложено сдать оружие и чемоданчик. В общем опять, менты за револьверы, Энди за
1911, а охранник и водила за автоматы. В конце концов Эди заявил что ему ндо позванить комдованию чтобы доложится, что он убывает под арест.
Ментам эта идея понравилсь больше чем пересрелка, и ему дали телефон.
Дежурный по штабу которому Энди обрисовал ситуацию, сначала спросил сколько он выпил? Потом поинтересовался что он курил, колол живал или нюхал за последние пару часов. Убедившсь что эта не шутка и не бред вызвал к телефону начальника участка, и вежливо попросил его подождать 5 минут. Через 2е минуты в участок позванил глвный мент штата, и в панике про-орал капитану участка. Что вся американская армия только что, обявила войну полиции штата. И что, целая броне-копытная дивизия поднимается по тревоге чтобы высвободить из плена сержанта двух рядовых и чемоданчик. После этого менты конечно отпустии, Энди и его команду, а в качестве извенения выдали им на прощание тикет за парковку в неполженом месте, так как джип запоркавали на стоянке для полицейских. Вот это действительно дурдом.
Вот это действительно дурдом.
ИСПОВЕДЬ ДИВЕРСАНТА
Моя мама 30 лет проработала в библиотеке, и все постоянные читатели ее знали и любили. Особенно пенсионеры.
1987-й год.
В читальный зал каждый день уже лет двадцать ходил Иван Иванович — старый заслуженный ветеран войны. В одно прекрасное утро, он как всегда пришел самый первый к самому открытию,
— Доброе утро Иван Иваныч, как ваше здоровье?
— Знаете что, Валюша, не называйте меня больше Иваном Ивановичем.
—...?
— Просто я уже могу Вам рассказать об этом. До меня, старика нет никому никакого дела – перестройка и гласность...
— Иван Иваныч, причем здесь перестройка? У Вас случилось что...?
— Да нет, наоборот, как раз сейчас все хорошо, а началось это, когда Вы еще не родились — в самом начале войны. Я был капитаном, командиром диверсионной группы, мне поручали самые сложные и опасные задания. Имел ордена еще за Испанию. Вызывает меня полковник — начальник разведки армии и приказывает:
— Товарищ капитан, Вам надлежит сегодня ночью отбыть на особо важное задание в тыл врага для обучения партизан диверсионному делу. С этой минуты, для всех Вы перестаете быть капитаном и становитесь лейтенантом-артилеристом, вот Ваши новые документы, теперь Вы Смирнов
Иван Иванович.
Желаю успеха лейтенант...
Так я попал на Украину в партизанское соединение. Занимался диверсиями, командовал разведкой, заслужил там немало орденов и медалей, ну Вы же видели меня на праздник с наградами...
После освобождения Украины, прихожу в штаб армии, чтобы вернуть себе свое законное имя и звание. Докладываю:
— Так и так, вот мои документы, но я не Смирнов Иван Иванович, по моему вопросу необходимо связаться с моим непосредственным начальником полковником таким-то, я буду докладывать только ему лично.
Мне говорят:
— Хорошо, товарищ Смирнов, посидите у нас, пока мы все не выясним.
Сутки продержали в одиночке, даже не кормили, а на утро приходит
"смершевец" и заявляет, что мой полковник недавно расстрелян как враг народа, за шпионаж и попытку покушения на члена комитета обороны, а вместе с ним расстреляны еще десятка два его подчиненных офицеров-заговорщиков... так как говорите Ваше настоящее имя?
Тут я понял, что сам себе подписал смертный приговор... Выбрал момент и кинулся с третьего этажа прямо через закрытое окно. Слава Богу, внизу была травка, так что приземлился и ушел без последствий. Из окна в меня тоже не попали. Прибился к наступающей части и воевал с ней до Праги, пока не списали по ранению.
Никто меня даже не искал, видно "смершевцы" боялись признаться, что проворонили такого "матерого шпиона"... С тех пор я так и остался
Смирновым Иваном Ивановичем и больше не рисковал соваться за правдой...
Ну, а спустя столько лет, моя правда никому уже не нужна, даже жена умерла, так и не узнав настоящего имени.
А теперь, когда и бояться нечего, так вроде и рассказывать некому, один я остался... Вот Вам открылся сейчас и как-то полегчало, как будто бы с войны вернулся...
Валечка, мне будет очень приятно, если хоть Вы будете называть меня
Марком Борисовичем.
Карточку читателя не трудитесь уже переписывать, но вообще моя фамилия Ройзман...
Ройзман...
История реальная, пересказана со слов ее главного героя. По-моему (сейчас не помню уже), он сам саратовский.
В общем, был мужик, звали его Геннадий и служил он на Черноморском флоте начальником медслужбы какого-то крупного корабля, а по званию был кэп 2 (т. е. капитан 2 ранга). Он писал кандидатскую диссертацию и возникла необходимость какие-то уже последние штрихи в работе поправить и т. д. , короче, он поехал к своему научному руководителю в Ленинград (время было еще советское, по этому Ленинград), повез ему свою диссертацию. А его научный руководитель жил где-то в историческом центре Питера (на Литейном там или на Мойке, не суть важно), в старинном доме. Заходит Геннадий в этот дом, вызывает лифт, входит в лифт, а в лифте насрана большая куча (прошу прощения за моветон). Как говорил Геннадий, "я еще подумал, Питер, культурная столица, интеллигенция, а в лифтах гадят". Ну ладно, ехать ему на один из верхних этажей, поэтому нажимает кнопку, лифт трогается, едет и... застревает.
Тут обычно рассказчик делал паузу пока его не начинали спрашивать "Гена, ну, что дальше?".
"Что, что! Мля, вы бы видели как я, в парадной шинели, собственной диссертацией, это г... вно убирал себе в портфель!".
У слушателей удивление на лицах, типа "на хрена?!".
"А чтобы не подумали, что флотский офицер может не дотерпеть и обосраться!".
После начала Первой мировой войны Румыния долго колебалась, к кому примкнуть – к Антанте или к блоку Центральных держав.
Согласно легенде кайзер Вильгельм однажды спросил у начальника Полевого Генерального штаба фон Мольтке (младшего) о том, что он думает о Румынии. Мольтке ответил: "Нам все равно, Ваше Величество, на чьей стороне вступит в войну Румыния. Если на нашей, потребуются 10 дивизий, чтобы спасти ее от разгрома. Если против нас, понадобятся те же 10 дивизий, чтобы ее разгромить".
Лет 30 назад, в журнале "Крокодил", в рубрике "Нарочно не придумаешь", я прочел выдержку из милицейского протокола: "Гуси поплыли по озеру и утонули". Известно, что гуси не тонут, и я просто посмеялся.
Лет через 15-20 я уже сам работал в милиции небольшим начальником. И как-то мне на утверждение принесли материал о краже гусей. Поскольку их найти не смогли, участковый решил списать заявление о краже в архив.
В своем документе он указал, что пять гусей пошли купаться на озеро и утонули. Но больше всего меня поразило то, что участковый нашел целых трех свидетелей, на чьих глазах тонули бедные птицы. "Бились они, бились, а потом ко дну пошли". Материал я утвердил на списание в архив без лишних вопросов.
Материал я утвердил на списание в архив без лишних вопросов.
Не знаю, правда это или нет, но совсем недавно услышал такую авиационную байку.
Один уже немолодой лётчик, прослужив всю жизнь в Военно-воздушных силах (ВВС), на закате своей лётной карьеры попадает в полк авиации Противовоздушной обороны (ПВО). Помните, в начале 80-х годов прошлого столетия было объединение ВВС и авиации ПВО, то есть, авиацию
ПОПАЛ, ТАК ПОПАЛ
Вот в это время старый по лётным меркам капитан, отец троих детей, и попал в бывший полк ПВО в качестве усиления. Полк переучивался с устаревших Як-28П на в то время ещё современный МиГ-23МЛ и, чтобы не подорвать боевую готовность, полк усилили целой эскадрилией лётчиков, уже летавших на МиГ-23.
А через пару-тройку лет высокое начальство решило, что эксперимент не удался, и опять вернули авиацию в ПВО. Вот так и остался наш капитан в войсках ПВО. Потихоньку, со временем, получил майора и собрался уходить на пенсию, выслуга лет позволяла.
ДЁРНУЛ ЧЁРТ ПОШУТИТЬ
И вот в этот период своей жизни наш уже майор стал участником какой-то проверки, на которую в часть понаехала куча проверяющих, да всё больше генералы, да не с голубыми, как в авиации, а с красными лампасами. Ведь в ПВО практически все большие начальники, начиная от командира дивизии, из ракетчиков или общевойсковых. Такого обилия красных лампасов и околышей наш майор сроду не видел.
И вот решила комиссия устроить вывод полка из-под удара. Как положено, сыграли тревогу, подвесили ракеты и одной эскадрилии дали команду на запуск и выруливание на взлёт. Взлёт, конечно, не дали. Вырулила эскадрилия на взлётно-посадочную полосу, выстроилась для взлёта парами, постояла, да и получила команду на заруливание по полосе и в свою эскадрильскую зону.
Досадно стало, что взлететь не дали, но не часто неожиданные проверки заканчивались реальными полётами, как бы чего не вышло. И вот рулит наш майор, без пяти минут пенсионер, смотрит — возле рулёжки стоит кучка генералов. Видимо, спустились после "отбоя тревоги" с КДП (командно-диспетчерского пункта) перекурить. Выстроились, как на параде, и смотрят на проруливающие мимо них один за другим самолёты.
И дёрнул чёрт нашего майора пошутить. Подруливая к стайке генералов, он открывает фонарь, поднимает повыше кресло и делает равнение направо с отданием чести, как танкисты на парадах делают. Генералы тут же подтянулись и ответили на приветствие. На душе у майора стало веселее, приняли "за чистую монету".
САМ ПРОБОЛТАЛСЯ
Не знал майор, какой разнос устроили командиру полка проверяющие по результатам проверки:
— Не полк, а сборище партизан! Только один порядочный офицер нашёлся, который когда-то читал устав и знает, как приветствовать старшее воинское начальство.
Командир недоумевал, в чём причина разноса, но спросить не решался. Так бы и осталась проделка майора тайной, но на пикнике по поводу ухода на пенсию майор сам проболтался и рассказал эту историю. Терять уже было нечего...
Преамбула: Мой дед служил в красной армии с 1924 года, пришел, как положено, в красных революционных шароварах по путевке комсомола. Потом была Испания, Монголия, Финская, майский 1941 года выпуск академии Фрунзе, а потом выход из окружения от Бреста до Смоленска, но со знаменем полка и начальником первого отдела. В общем, тертый был человек
Амбула: Уж каким образом бабушка пробиралась к нему на фронт история умалчивает. Видимо прослышала она про засилие ППЖ (походно полевых жен) и старалась его навещать, хотя дед ходоком не был. И вот в один из приездов пошли они гулять в лесок… Хорошо, весна, птички поют, и вдруг дед видит кучку говна, потом внимательно его осмотрев он говорит:
— Пойдем Валя отсюда и бегом!
Она ему
— Андрей! Ты что? Я к тебе приехала, а ты тут говно разглядываешь и его боишься
На что дед резонно заметил:
— Я знаю, что мои солдаты жрут, и как они срут, так что бегом...
Посланная рота автоматчиков обнаружила и уничтожила немецких диверсантов в том леске. История эта по всему фронту потом ходила.
P. S. А дед так и не уберегся, освободил без приказа лагерь военнопленных английских летчиков, за что получил английский крест на шею, а потом вызов на Лубянку и вон из армии. И крест тот в Москву-реку выкинул, а надевал-то его всего один раз в театр. Бабушка уговорила, мол, красивый.
Совсем не смешная история, про то, как мой дед не стал Героем Советского Союза.
Осенью 1942 командовал мой дед канонерской лодкой на Балтике, честно командовал, матросов не обижал, за спины не прятался, бил фашистов, как страна приказывала. В один из выходов в море потрепал его лодку немецкий линкор, здорово потрепал, еле ушли, дымами прикрываясь
И принял дед решение, вплавь, разгребая мины руками уходить от преследователя, прикрываяь дымом...
Октябрь, Балтика, температура воды чуть выше 10 градусов. Кого послать?
Боцман пожилой уже, матросики, практически все ранены, он да механик остались. Ну и поплыли они поочередно, меняясь каждые 5 минут по волнам мины толкая. Тяжелейшее переохлаждение было им наградой, но корабль спасли, минное поле прошли и исчерпав весь запас дымовых шашек ушли от преследования.
По возвращеии в Кронштадт всю команду в госпиталь отправили, кого раны лечить, а кого и отогревать. Представили деда тогда к звезде Героя, а механику Славу дали.
Сидит дед в госпитале через пару недель, отогревается спиртом с начальником хозчасти. Земляками оказались, общаются, за жизнь трындят.
И предлагает ему НачХоз бизнес по-русски учинить, мол пайки матросские порезать малька, по возвращении деда на корабль, а прибыль с продажи в пополаме, сбыт мол есть... Обидно деду стало, как я понимаю, в Питере блокадникам матросские пайки продавать за золотишко, не утерпел и сунул НачХозу в репу...
Крики, вопли, сопли, нападение на старшего офицера, суд... Ничего дед тогда не рассказал ни на следствии, ни на суде...
Звезду Героя не дали. Офицерского звания лишили. Отправили в штрафную роту защищать Питер.
После ранения перевели опять на флот, но уже матросом. Окончил дед войну в Кенигсберге в звании главстаршины в 1946. И до самого дембеля четко пайки матросские контролировал при получении и выдаче. .. Я помню тебя Дед! Пусть земля тебе пухом будет!
Я помню тебя Дед! Пусть земля тебе пухом будет!
А к нам вчера местная полиция заезжала по вопросу упавшего дерева на машину
Я как их увидел убежал с криком "живым не возьмете"
И тут сижу работаю, ко мне СБшник наш с ними заходит распечатать пояснения с флэшки: — А вот наш начальник юротдела Эти глаза я буду помнить.
— А вот наш начальник юротдела
Эти глаза я буду помнить.
На днях смотрел фильм про войну. Там, значит, абверовцы готовятся забросить диверсантов в наш тыл.
Стоит взвод в заношенной советской форме, перед строем оберлейтенант докладывает начальнику разведшколы, ну, там это Ганс — пулеметчик, это — снайпер Фриц, взвод собран из лучших специалистов, трое знают русский язык...
А я чуть со стула не упал от мысли "Елки-палки, это же точно как у нас в стройбате в первой роте"!
История случилась несколько лет назад, когда я учился на военной кафедре.
Военная кафедра у нас танковая, сам я теперь танкист запаса (при росте 2 м). И вот идет как-то занятие на тему оформления документации при выезде танка из парка. Бумаг оформляется куча (как и всегда в нашей стране).
Любимая поговорка офицеров при этом: "Чем больше бумаг, тем чище жопа". Занятие проводит подполковник.
Рассказал он нам все и решил поделиться личным опытом. Дескать, нужно со всех документов ксерокопии делать, а то, говорит, был я молодой, решил меня нехороший человек (начальник) кинуть, документы забрал, а потом сказал, что я ему ничего не давал. Но у меня были копии, и ничего у него не получилось. После этого рассказа, с задней парты, один парень негромко спрашивает: "А что, в части есть ксерокс?". На что препод, думая о своем, отвечает: "Ну, в семье не без урода". Вся аудитория выпала в осадок, а препод ничего понять не мог. Броня крепка, и танки наши быстры...
Броня крепка, и танки наши быстры...