Истории о армии #служба

проходя через инстанции, усилиями инициативных дураков доводились до абсурда. Вот один пример.

Место действия - войсковая часть в южной тогда ещё советской республике, время - лето 1967 года, сразу после Шестидневной войны. Кто не знает: тогда Израиль размолотил армии Египта, Сирии и Иордании, предварительно спалив всю египетскую авиацию на аэродромах.

Из высших инстанций поступила директива: всемерно повысить боеготовность. И вот как она реализовалась.

Личный состав разделили на две части, одна половина несла службу, как обычно, днём, другая - ночью. Через неделю смены менялись.

В результате: ночная смена спит, дневная марширует со строевыми песнями ("Наш полк Суворова гвардейский, боевой" - кто в теме), тарахтит на штурмполосе холостыми очередями. Ночью поёт колыбельно-строевые песни и баюкает дневную смену канонадой вторая смена.

В нашей казарме, построенной ещё при генерале Скобелеве, ремонт, двухъярусные койки вынесены наружу, спим на открытом воздухе, и днём хорошо усыпляет ласковое среднеазиатское солнышко.

Часть относилась к славным Войскам Дяди Васи, неподалёку размещался авиаполк транспортно-десантных АН-12-х. Чтобы агрессор внезапно не сжёг самолёты, их растащили с аэродрома далеко один от другого, благо местность полупустынная, грунт ровный и твёрдый.

Предстоит плановое десантирование. Мы, шесть десятков рыл, навьюченные как ишаки, пилим к указанному самолёту. На небе, как всегда, ни облачка, температура в тени за сорок.

Нужный самолёт закрыт, рядом ни души, кроме часового. Наш офицер, матерясь, рыскает, надеясь найти кого-нибудь. Наконец находит какого-то летуна, после многоэтажного обмена любезностями тот машет в сторону горизонта. Пилим к горизонту. Видим издалека суету вокруг последнего самолёта, подходим - самолёт не готов. Нас снова отылают к горизонту, но в противоположную сторону.

В общем, обычный и привычный бардак, нисколько не мешавший при штатном размещении самолётов.

Через какое-то время мудрая новация тихо умерла - то ли до полковников-генералов дошло то, что было понятно солдатам, то ли просто забыли. А может мозги заняла очередная инициатива.

А мы между собой говорили: не дай бог война. Мы, конечно, победим, но какой ценой!

курьера, благо Секретный отдел оформил Допуск.

Однажды отвёз в город пакет. Жду трамвая на остановке - и вдруг подкатывает ко мне человек. Задаёт вопросы: как служба, когда дембель, какие планы на будущее. Что-то такое в нём было - и не хочешь, а всё равно отвечаешь. Слово за слово – пригласил зайти в опорный пункт. Открыл первую попавшуюся дверь. Хозяин комнаты глянул на красную книжечку - и тут же вышел. А я получил предложение: после дембеля служить в Управлении номер NN.

Доложился «секретчику». Желания служить в Конторе не было – но любопытно стало, чем конкретно занимается это самое NN. Товарищ изобразил носорожью морду и ледяным тоном изрёк: «Не положено! »

Ладно. Вышел в Интернет, мигом нашёл полный список Управлений. Заодно сделал поиск по номеру части – выудил ведомость на сапоги с указанием потребного количества пар. Выписал всё это на бумажку и с понтом пошёл хвалиться своими способностями.

И тут началось такое …

Нет. Не так.

И тут началось ТАКОЕ!

Опять не так.

И ТУТ! НАЧАЛОСЬ! ТАКО-О-О-Е!

Сначала сильнейшая «немая сцена» - Гоголь отдыхает. Потом долгая злобная ругань. Потом угрозы отдать под Трибунал. Когда товарищ унял дрожащие от гнева руки, бумажка была изъята, измята, растерзана и сожжена в пепельнице.

Вероятный противник не узнал Военную Тайну.

С праздником, товарищи…

заставил написать свою фамилию, дефис и слово "казёл". Может, так по почерку найти хотел, кто сейчас узнает.

Но один курсант из 110 тогда бывших по списку отказался это писать и вместо "фамилия-дефис-казёл" просто написал рапорт на отчисление, в котором указал, что поступил в училище служить Родине, а не выполнять издевательские указания деревенского дебила. Так прямо и написал. Он уже почти отслужил срочку, армию видел и старшины не боялся.

Остальные написали.

Рапорт удовлетворили, типа нам тут не нужны такие... с самомнением...

Старшине за его выходку ничего не было.

На тот момент я это воспринял как выходку такого гордеца, что ли, ну написал бы и написал, в конце концов в училище за погонами пришёл, а не вы[дел]ываться. Но уже через два года сам писал рапорт, хотя и причины были существенно мельче, но как то почувствовал - не моё это - унижения терпеть.

Учиться таки меня оставили, всё таки с третьего курса пытался уйти, не с первого. Но на четвёртом курсе уже появилась твёрдая уверенность, что иду не той дорогой. И этой уверенности мне "отцы-командиры" добавляли и добавляли.

Несмотря на все приключения (а только на четвёртом курсе мои документы отправляли на отчисление два раза) училище я таки закончил, там была отдельная история. Но вот когда кто-то при мне пытается исполнить что-то подобное - говорят, несёт меня не по детски, ругаюсь много и всё по причине, что считаю ошибочным выбором службы выбор того, кто унижает подчинённых, а не того, кто не допускает унижение.

Потому, что когда при мне говорят об офицерской чести - вспоминаю я этот инцидент и думаю - а вот ты, рассуждатель, написал бы напротив своей фамилии слово "казёл" только потому, что так захотелось имбецилу, которому показалось что имеет над тобой власть? Или всё таки над честью даже имбецилы власти не имеют?

Честь имею.

выясняется следующее. Мужик пришел работать в службу безопасности страховой компании. И не кем-нибудь, а начальником. И стал рьяно изучать вверенное ему хозяйство. Помимо прочего в хозяйстве, за которое отвечали безопасники, была касса. Для тех, кто не в курсе подробностей, расскажу, что правильная касса это специальное помещение определенным образом защищенное, доступ в которое имеет только кассир. Кассир несет полную личную материальную ответственность за все, что лежит в кассе. Ни каких посторонних людей в кассу входить не должно. При выходе кассира наружу, касса закрывается единственным ключом, который есть только у кассира и опечатывается. Все по-взрослому.

Но человеческий фактор есть везде. В требованиях к оборудованию кассы есть указания на армирование стен, пола и потолка, а на наличие вентиляции указания нет. А приточно-вытяжная вентиляция стоит немалых денег. Потому сертифицированный кассовый узел имел бронированное стекло, но не имел притока кислорода. А кассирша в тот день надумала деловито красить ногти. Ядреный запах ацетона выбора не оставлял и дверь в кассу была открыта. Безопасник сурово попенял кассирше за нарушение правил. Кассирша в принципе не возражала, но и дверь закрывать не стала.

Безопасник сделал круг, полюбовался новым пистолетом и вернулся к кассе. Дверь по-прежнему была открыта. Нотацию он повторил более суровым тоном, в результате чего был послан и получил предложение самому сидеть «в этой душегубке».

Разгоряченный отказом женщины, страж порядка отправился в кабинет, где натянул на голову старую лыжную маску с прорезями для глаз и рта, отстегнул дубинку и вынул пистолет. После чего отправился проучать строптивицу.

С диким криком «это ограбление, всем на пол! » наш герой ворвался в кассу. А кассирша с утра сшивала кассовую книгу. Книга толстая, для сшивки используется дрель. Коя и лежала под рукой на столе.

Ею отважная кассирша, без лишних разговоров, «грабителя» по башке и отоварила. Сотрясение и шесть швов.

Когда безопасник выписался из больницы и вновь вступил на просторы родной конторы, из всех кабинетов раздался дьявольский смех и крики «Алена, он опять пришел! Сверли его, Алена, сверли насквозь! »

увязался стажер, интересно ему было типа в командировку съездить в первый раз, благо проезд для сотрудников на пригородных поездах бесплатный был. Приехали на место, допросили деятеля. До обратного поезда была еще уйма времени, да к тому же уже к вечеру шло, делать было особо нечего, поэтому мы со стажером, Олегом, решили зайти в местный

РОВД. Время-то предновогоднее, может и удастся напроситься на рюмку чая.

Ни одного из следаков в кабинетах почему-то не оказалось.

- Да они все в комнате отдыха тусуются - охотно поведал нам помдеж, - спортсмены, млин...

Действительно, весь личный состав следственного отдела находился в комнате отдыха и занимался расставлением шахматных фигур на многочисленных досках.

Я поздоровался со знакомыми следаками, меня познакомили с новым начальником следственного отдела.

Чуть позже мне объяснили, что новый шеф следствия, оказавшийся заядлым шахматистом, повадился чуть ли не пару раз в месяц устраивать шахматные турниры среди сотрудников РОВД. Остальные службы, опера там, или участковые, вскорости участвовать в них отказались, ссылаясь на многочисленность турниров и собственную занятость, а вот следакам особо деваться было некуда, играли. Начальник следствия играл лучше всех в

РОВД, всегда побеждал на этих импровизированных турнирах, по окончании которых просто обожал выносить следакам мозг насчет пользы шахмат для следственной работы и призывал подчиненных совершенствоваться над собой как в плане шахмат, так и в плане работы. Говорят, нудно было до жути.

Начальник азартно потер руки:

- Ну вот, новогодний турнир на первенство РОВД из местного превращается в открытый, как насчет поучаствовать, а, городские? У нас даже призы есть за победу и выход в финал.

Я начал мямлить, что мол плохо играю и все такое, но тут меня в бок подтолкнул мой стажер:

- Давай я сыграю.

Олега включили в число участников.

Играли "на вылет" в так называемые "быстрые шахматы", то есть с ограниченным временем на партию.

Дело дошло до финала, и получилось так, что играли между собой мой стажер и начальник следствия. С противником Олег расправился минут за пятнадцать, легко и непринужденно. Я только потом узнал, что стажер мой оказался кандидатом в мастера спорта по шахматам.

Начальник обескураженно переводил взгляд с доски на Олега, потом с кислым выражением лица поздравил того с победой.

Ехидненькая ухмылочка на лице местного следственного шефа появилась тогда, когда он вручал заслуженный приз победителю. Призом оказалась электрическая пишушая машинка "Ятрань". Для незнакомых с этим приборчиком поясню, что размерами данная машинка была почти с чемодан, весила с десяток кило и работала со звуком пулеметной очереди. При всем при этом машинки такие среди следаков в те времена ценились, так как были весьма надежными и почти никогда не ломались.

Тащить на себе "приз" за триста кэмэ Олегу явно не улыбалось. Начальник же отдела наотрез отказался, чтобы машинку оставили кому-нибудь из его сотрудников:

- Раз выиграл, то забирай! Хи-хи...

Олег задумался на пару секунд, потом сгреб машинку, и, со словами "щаз вернусь, я тут неподалеку одну вывеску видел... ", умчался.

Вернулся Олег минут через двадцат пять и вручил машинку начальнику следствия:

- Это Вам!

На корпусе машинки красовалась выгравированная надпись: "Следстенному отделу Н-ского РОВД от победителя новогоднего шахматного турнира, стажера гороского следственного управления с благодарностью за хороший прием и с ожиданием ответного визита для реванша".

Начальник отдела под ухмылки подчиненных подарок принял.

Потом мне расскзали, что поначалу машинка примерно месяца два стояла на шкафу в кабинете начальника, причем гравировкой к стене. Потом тот все-таки уступил жалостливым просьбам одного из следаков и отдал ему машинку, правда поверх гравировки красовалась какая-то яркая наклейка.

А шахматные турниры в РОВД стали проводиться в пять раз реже. Потом уволили начальника-шахматиста, через пару лет до милиции докатилась волна компьютеризации, пишущие машинки ушли в небытие. Еще через несколько годков начальником следственного отдела РОВД стал Олег.

Машинку нашли в подвале, содрали с с нее наклейку, и теперь машинка городо красуется на видном месте в кабинете своего первого обладателя.

очередной раз, после вечерней проверки, мы, человек 150, стояли в две шеренги по обе стороны кубрика в одних трусах и ждали когда-же все-таки придет медсестра и мы, уставшие за день, сможем отбиться (лечь спать, от арм. - отбой). В центр помещения пошатываясь вышел старшина. Вид у него был немножко покосившийся, сказывалось недавнее мероприятие и немалое количество алкоголя выпитое в честь праздника.

- Значится так, молодцы. Сейчас подойдет медсестра и будет вас осматривать. Когда я подам команду "рота, к телесному осмотру, становись! " вы дружненько, как настоящие военные, снимете по колена трусы. Кто же этого не сделает, тому не видать ранних отбоев, не видать ничего, кроме грязного толчка!

Мы покосились друг на друга, мол, да что та, старая, за всю свою жизнь х. . ев не видела? На наш взгляд ничего страшного в этом не было... Но!

Открывается дверь. На пороге стоит девушка. Молоденькая. Миниатюрная.

Очень и очень симпатичная. В белом халате. У всех от такой красоты на некоторое время возник ступор. Мы даже не заметили команду которую подал мичман. И тут...

- ... не понял! Рота, к телесному осмотру, становись!!!

Все как один сняли трусы. Девушка была шокирована. Письки! Много писек!

Она отвернулась в другую сторону. И там та же картина! Закрыв лицо руками от стыда она рванула в подсобку.

Покрасневший от удовольствия старшина пошатываясь вышел на середину помещения и сказал:

- Даю голову на отсечение, столько х. . ев в своей жизни она еще ни разу не видела!

где это у него и почему круче? Он поведал, что служит на складе инженерных боеприпасов.

- Какая разница?

- Разница в том, что при пожаре и взрывах на артиллерийских складах, самое большее и страшное - это взрывы фугасных снарядов и самопроизвольный разлет реактивных снарядов (от РСЗО – «реактивных систем залпового огня»), а все остальное, по большому счету, типа гранат и патронов, ерунда. При хорошей организации и оперативности, надо людей вовремя эвакуировать и ждать когда все выгорит и взорвется (от одного дня до недели). А нас хранятся горы и залежи: мин всяких (в том числе и противотанковых), всякие «термиты» и «пирогели» (из области напалма). А самое главное – ну, очень много тротила, пластита, и всякой другой бризантной дряни. Хранится конечно на порядок лучше, чем где-либо, в капонированных хранилищах, как положено, расстояния между хранилищами соответствуют нормам и правилам, громоотводы и все дела. Но все-таки территория склада не резиновая, а «дряни» много. Приезжали как-то раз какие-то «ботаники», высчитывали, мерили, ковырялись в земле и составили «прогноз на будущее». Если возникнет пожар и взорвется хоть одно хранилище, то детонирует все и буквально сразу. Испугаться даже никто не успеет, и буквально на следующий день можно приходить любоваться: на месте склада будет огромный котлован со стеклянными склонами.

- Стеклянными?

- Да, «ботаники» указали, что склад стоит на залежах кварцевого песка, который подходит для стекольной промышленности, а температура при взрыве будет подходящей, чтобы оплавить поверхностный слой воронки.

- Ни хера себе! Как же вы там служите, не страшно?

- Нормально, глядим в два глаза и за друг другом, баловства с огнем нет, населенных пунктов рядом нет, а если что, то от судьбы не уйдешь.

этот пункт до поры до времени строго выполнялся. Ближе к концу лета в наш дом приходил бригадир и требовал, чтобы мы шли на колхозные поля на прополку какой-нибудь там брюквы. И мы шли, а куда денешься? В общем, я этот дом сразу возненавидел, но мать, которая была сама родом из деревни, души в нем не чаяла и жила летом здесь безвыездно.

Сейчас я нечасто приезжаю сюда – только чтобы поддерживать в доме какой ни на есть порядок и, главное, походить в местный лес по грибы. Иду я обычно пешком, до леса здесь недалеко.

Первый мой сосед на пути к лесу – Борисыч, немолодой мужик моих лет. Его дом ему достался по наследству, сам он живет в Москве, а сюда приезжает, поскольку обожает рыбалку и облазил все местные водоемы. А еще он любит шахматы и, когда мы оба в деревне, обязательно приходит ко мне с шахматной доской. Играть я с ним не люблю, поскольку у меня железный первый разряд, а он – слабенький любитель. Не интересно. Он это видит, поэтому стимулирует меня бутылкой и свежевыловленной или вяленой рыбкой.

Второй и последний сосед на пути к лесу – Дима. Молодой мордоворот, по поведению напоминает новых русских из 90-х. Он купил этот участок на краю деревни и построил здесь небольшой, но комфортабельный дом всего лет пять назад. Приезжает только на выходные, и тоже, как и мы с

Борисычем, не всегда. Приезжает один, хотя у него есть жена. Я видел ее как-то – мы вместе с ней ждали на улице продуктовую машину. Молодая фигуристая телка, прямо как будто вчера с шеста слезла. Жаловалась, что здесь ей скучно и хрен она когда сюда еще приедет. Она с тех пор и не приезжала.

У Димы с Борисычем конфликт на почве бензопилы и разницы в распорядке дня. Борисыч утром любит поспать, поскольку ходит на ночную рыбалку. А

Дима встает рано, сразу берется за мощную бензопилу (это почище перфоратора в городе) и начинает обкашивать свой здоровенный участок соток в пятьдесят. Непонятно, зачем ему столько – он ничего не выращивает, и на участке сплошной газон, как на футбольном поле. Но, сколько Борисыч Диму ни уговаривал, чтобы тот косил после обеда, бычок на просьбы мужика не реагировал. А еще Борисыч соседу определенно завидовал – тот тоже ходил на рыбалку и всегда возвращался с очень богатым уловом. Паренек этим уловом не то, чтобы, как все рыбаки, демонстративно гордился, но особо его и не прятал. И Борисыч не мог понять, откуда сосед привозит столько рыбы. Эту тайну раскрыл я.

А на самом выходе из деревни торчит машина с надписью «ДПС». Правда, регулярно она тут стояла в прошлые годы, сейчас же появляется нечасто.

Ни для кого в деревне давно не секрет, что это не гаишники. Служба

Госкомнарка следит за единственной прямой дорогой в Москву из Кимр – неофициальной столицы Московского (в широком смысле) региона по производству и распространению наркотиков. Иногда и вправду тут случались перехваты, и даже со стрельбой.

Возвращаясь из леса, я обычно заходил на берег лесного озера, находившегося в километре от трассы. Изредка тут купался, но больше привлекали меня сюда две яблони, оставшиеся от садика-огородика у избушки лесника, теперь уже разрушенной и заросшей. Яблони плодоносили непонятного сорта, но очень сочными плодами, которые после грибной вылазки казались особенно вкусными.

Но в последние пару лет это место, на берегу озера у яблонь, оказывалось слишком часто занятым. В первый раз я вообще этому крайне удивился, но со временем привык. Именно сюда Дима на своем «лендкрузере» прибывал порыбачить. И не один. Рядом с его машиной обязательно находился мотоцикл. На нем приезжала, как выяснилось, недурственная такая девица с большой спортивной сумкой на багажнике. Поскольку озеро мне было по дороге, я, возвращаясь в разное время, за пару лет изучил их режим дня, который редко нарушался. Видимо, Борис приезжал сюда сразу после сенокоса. И первые часа два они проводили в «лендкрузере». Надо полагать, любили друг друга. После этого он разматывал удочки и принимался за рыбалку. Она разводила костер, раскладывала закуску.

Дальнейшее мне неизвестно, но надо полагать они еще с пойманного улова ушицу варили. В общем, романтика – сказочная. Прямо скажу, я этому Диме завидовал нечеловечески. Ко всему я еще и яблочком с лесникового сада теперь не мог побаловаться.

Рассказал в конце прошлого года об увиденном Борису. Тот переспросил только: «Где, где он рыбу ловит? » и ушел в себя.

Приехал я в этом году в деревню в начале июня. Дом Димы выглядел совершенно заброшенным, что меня поразило. Видимо, подумал я, он в этом году решил прибыть попозже. Уже через десять минут ко мне заявился

Борисыч с шахматной доской и своим стандартным продуктовым пайком.

- Видел? – кивнул он в сторону Диминой усадьбы. – Больше не жужжит. –

Борисыч имел в виду бензопилу.

- Рано радуешься, - говорю, - скоро хозяин наверняка приедет.

- Очень сомневаюсь! - загоготал он.

По его рассказу, спецназ взял Диму с девицей прямо у того самого озера.

На месте передачи наркотиков. Девушка приезжала из Кимр с сумкой свежевыловленной рыбы, фаршированной героином. Потом Борис имитировал рыбную ловлю и вполне открыто, на глазах, можно сказать, у наркополицейских, транспортировал их куда-то там в Москву.

- Когда ты мне про то озеро рассказал, я сразу уши навострил: ведь там давно рыбешка не водится. Вода отравлена то ли болотным газом, то ли еще каким-то дерьмом. А так бы их хрен кто раскрыл.

- Ты что этим хочешь сказать? . .

- А то, что теперь не жужжит. Ну, сыграем партейку? . .

Я потом сходил к тому озеру, думал, в конце лета хоть яблочек поем. Но деревья оказались поломаны – видимо, спецназ постарался во время захвата или засады.

Эх, все у нас как-то не по-человечески…

положении. Жили мы в гражданской общаге, на объекте, где всегда был душ с горячей водой, питались в гражданской столовой и даже ходили в гражданских комбинезонах, рубашках и ботинках, а форму надевали только при переездах с объекта на объект. Не служба, а малина, ощущение, что не в армии служим, а работаем где-то в командировке. Естественно было много разных историй и эта одна из них.

- Коля, переодевайся, сейчас придет грузовик, поедешь на склады, привезешь вот по этим накладным. И не задерживайся, будь уж так любезен.

Так началось раннее, морозное, январское утро 1981 года, которое не предвещало ничего сверхординарного. Через полчаса пришла машина и Коля уехал.

Мы ожидали машину часам к трем пополудни, но груз пришел только в семь вечера. Надо отдать должное, Коля умудрился привезти (выбить, найти, достать) всё оборудование, расходники, инструменты, даже новые комплекты одежды и обуви.

- Коля, два вопроса. Во-первых почему так поздно, где ваc носило, а во-вторых - как? Ты что, штурмом склады взял?

- Мы ждали, когда экзекуция закончится.

- Коля, какая нафиг экзекуция, я понимаю, что ты родом из города «Большие Киздуны», впрочем потом расскажешь.

- Так, ребята, все на разгрузку. Давайте быстренько, у нас полчаса до ужина, ждать не будут. А ты чего стоишь? Кто? ШОфер? ШОфер, ты где ужинать будешь, с нами или в части? Я знаю, что у нас лучше, так ужин заработать надо. Давай помогай, не шлангуй.

Ударными темпами грузовик был разгружен и наша группа направилась в столовую. Уже за чаем я потребовал от Коли полный отчет.

- В общем дело было так. Приезжаем, а там «краснопогонники» нарушителя поймали. Представляешь, две недели за ним гонялись. Порежет проволоку, поковыряет замки и назад.

Небольшое пояснение. Часть, в которой я служил хоть и была стройбатовской, но всё же стройбата связи. И на складах хранились не кирпичи и цемент, а дорогостоящее и часто секретное оборудование. Поэтому охраняла специальная рота охраны. Они относились к строевым и чтобы отличаться от нас, стройбатовцев, носили красные погоны с общевойсковой эмблемой. У нас их называли «красными» или «краснопогонниками». Склады были окружены двойным забором «колючки» с паханой полосой внутри.

- А что за нарушитель?

- Да так, мужичок лет тридцати, тридцати пяти, алкашом не выглядит и одет прилично.

- Так, что он делал?

- Кто?

- Нарушитель! Коля, не тупи!

- Да непонятно. Порежет проволоку, проползет вовнутрь, покрутится возле складов, поковыряет замки и назад. Ребята говорят, что в основном он лазил к навесу, под которым барабаны с кабелем лежат. Они там устроили засаду и взяли тепленьким. Даже дернуться не успел, как скрутили. Немного помяли, конечно, но сильно не били.

- И что?

- А ничего, сказал, что случайно попал, перепутал, думал, что это гражданский склад.

- А гражданский склад можно обворовывать? Ну поймали, сдали ментам или кому там, делов то.

- Не, если бы сдали, начались бы проверки в части, военная прокуратура, почему не доложили, а вдруг он шпиён. Просто так отпустить – ещё хуже. Так кто-то из лейтёх-пиджаков предложил устроить экзекуцию, как в царской армии.

- А это как?

- Шпицрутенов дать.

- Коль, а що цэ такэ шпицрт. . , чы як то называють?

- То, Васылько, як у вас в сэли кажуть: - дать по сраци хворостыной, зрозумив?

- Та то ты брэшешь.

- Васыль, ша. И что, устроили?

- А я за шо. Построили всю часть на плацу в каре, принесли скамью из столовой. Разложили и привязали этого [ч]удака голой жопой кверху. Лейтёха зачитал «приговор». Типа за попытку проникновения в военную зону и нанесения ущерба воинскому имуществу такой-то приговаривается к экзекуции 100 ударов шпицрутенами. Приговор привести в исполнение немедленно. Канат (парень-казах, служил киномехаником и заведовал радиорубкой) включил барабанный бой и под эту «музыку» меняясь всыпали прутьями по филейным частям.

- Так, что, таки надрали задницу в прямом смысле слова?

- Ага, обстоятельно надрали, а лейтёха ещё и считал, чтобы все «по закону». Воплей было на всю округу, знатно всыпали…

- Ну ладно, кино вы посмотрели, понимаю, а как ты всё получить умудрился?

- Прапора там тоже были, ну которые складские. Я до них. Вот у меня накладные, надо срочно… И как обычно, а где я тебе сейчас найду, приезжай завтра, а лучше послезавтра…

- Ну а ты?

- А шо я… Вижу, идёт зам. командира части, ну главный инженер. Я к нему. Так и так товарищ подполковник, не могу материалы получить. Почему? Говорят, что найти не могут.

- А он что?

- Так пообещал каждого кладовщика, невзирая на звание и выслугу вот так на скамейке разложить и всыпать, а ты знаешь – он может.

- И что, сразу все нашли?

- Даже погрузили!

Ну да, обещание оздоровительной [ман]дюлины и особенно наблюдением за получением оной действует лучше любого приказа.

Иногда задумываешься, стоит надрать задницу нерадивому работнику или чиновнику, может тогда жизнь лучше станет.