Детские истории #дядя

в мои дела лезть!!!

А тут её муж подключился.

- Что тут такого? Что там ребёнок может повредить? Это же ребёнок, пусть играет. А ты – нах[рен], воспитатель нашёлся!!!

Честно признаюсь я "удивился" и спросил

- А это точно "нормально"?

Мне согласно поагакали. И вот тогда мне пришлось поорать, нет не на них, а на весь субботний двор.

- ДЕТИ! ТЕТЯ ЛЕНА И ДЯДЯ ПАША, РАЗРЕШИЛИ ВАМ ИГРАТЬ С ИХ СИНЕЙ МАШИНОЙ, ВОН ТОЙ, ТРЕТЬЕЙ ОТ ВЪЕЗДА. БЕРИТЕ МЕЛКИ И РИСУЙТЕ ИМ БЛАГОДАРСТВЕННУЮ ОТКРЫТКУ НА ДВЕРЯХ.

Глаза у соседей в этот момент были "удивленные".

- Ты че несёшь?! — первой пришла в себя Лена

- А что, разве это уже "ненормально"?

- Ну, как бы... так нельзя! Это же машина!

- То есть вы займетесь воспитанием ребёнка и будете за ни следить?

- Ну, да... – промямлили хором супруги.

- ДЕТИ. ЭТО БЫЛА ШУТКА. – и тише добавил – Пока отбой, а там посмотрим.

Кстати, детей на улице в тот день почти не было, за давностью лет уже не помню весь диалог, но вот сын Лены больше не особо шалил, а через полгода Лена и Паша переехали. Надеюсь, не из-за неадекватных соседей и разресованной мелом машины.

Бабушка радостно улыбалась. Когда они пошли домой, путь их пролегал мимо длинного забора, за которым что-то строили. И вот на этом самом заборе Лёха и увидел, а затем и очень громко прочитал короткое слово "Х[рен]".

Бабушка очень рассердилась:

- Лёша, никогда больше не говори этого слова! Это плохое, фашистское слово!

А потом у Лёхи был день рождения. Чтобы именинник не мешал взрослым гостям, ему дали набор фломастеров и бумагу.

Лёха нарисовал войну. Ярко-синие с красными звёздами танки наступали, а позади них дымились коричневые немецкие. И на каждом немецком танке гордо красовалось слово "Х[рен]".

Потом Лёхины рисунки пошли по рукам.

"Однако! " - подумал дядя Петя.

"Вот они, плоды свободного воспитания! " - подумала тётя Люся.

"Выпорю паршивца! " - сжав кулаки, подумал Лёхин папа.

- Лёшенька, а кто тебя научил этому слову? - медовым голосом спросила мама.

- Бабушка, - чистосердечно признался Лёха.

Так Лёха сдал свою бабушку.

Так вот - была зима. Вылезла я из дому, в пальто там, в шапке-сапогах, с ранцем - всё как положено, и бодро почяпала к Оле домой. Жила она в 5-ти минутах ходьбы, и посреди - нужно было перейти дорогу.

Дорогу нужно было перейти по нормальному пешеходному переходу - со светофором и как положено. Но до него надо ещё несколько метров пройти, а зачем - если можно перебежать так. Тем более что дорога узкая и машин на ней мало.

РАЗУМЕЕТСЯ я знала что такое делать не надо, и дома ВСЕГДА говорила что «Ненене, конечно я не перебегаю посреди дороги! ».

Да наверное почти все мы так делали – типа чё тащиться до перехода, если пусто.

Короче. Иду я к Оле, дохожу до дороги и быстрым шагомсяпаю по ней. И тут ВНЕЗАПНО, хз откуда выскакивает машина и с истошном визгом шин на снегу и льду прямо передо мной, стукаясь мне сбоку в таз и бУхая меня этим на асфальт.

Я ужасно пугаюсь, вскакиваю на ноги и панически ДРАПАЮ в направлении Олиного дома. Драпаю реально изо всех сил потому что СЛЫШУ что сзади из машины выскочил водитель и сначала орём мне «Стой куда! » а потом, о ужос, БЕЖИТ за мной!

Бегу я значит, и думаю «Ну всё, поймает – мне конец! »

Влетаю я значит в Олин подъезд, с рекордной скоростью одолеваю все 4 этажа до верха и в дикой панике начинаю молотить в дверь. Оля с Алёной смотрят в глазок и открывают, я вламываюсь в квартиру, ору им «Спасите, я спрячусь, меня машина задавила и водитель гонится! »

И ведь он на самом деле гонится – заметил в какой подъезд я забежала и топает по лестнице снизу!

Подружки захлопывают дверь, я бросаю я ранец на тумбу у входа (очень опрометчивый поступок), пробегаю через коридор, проходную большую комнату, влетаю в спальню и заползаю под раскладную двухспальную кровать!

На полном [м]ля*ь серьёзе – прекрасно это помню

Спряталась в общем. И тут стучат в дверь!

Серьёзно так стучат.

Девочки спрашивают кто там и что такое, ответа я не слышу и сейчас уже не помню почему ему открыли, но факт что открыли. Вроде он грозился по соседям пойти и Олиной маме позвонить. Не помню в общем, короче ему открыли но в квартиру не пустили. Он только морду засовывал.

Потому что у Оли была нехилого размера овчарка, при ней в квартиру просто так не влезешь. А она тоже переполошеная там крутилась.

И я слышу он спрашивает «К вам тут девочка не забегала? ? » и ещё не помню что говорил. Но помню они говорят «Нет, не было никого. Никого в квартире нет, только мы. Нету тут девочки»

А я это время чуть не ссусь в прямом смысле под кроватью.

И тут он такой «А это же её ранец! »

[м]ля*ь.

А они так «Неее, это наш, мы сейчас в школу идём, дядя тут нет никого».

И как-то умудрились его выпихнуть или он сам плюнул.

В общем ушёл.

Ок - закрыли дверь, выманили меня из под кровати, я всё рассказала в подробностях. Впечатлились.

И возникла дилемма – а КАК теперь идти в школу? ? А если он там внизу КАРАУЛИТ?

И поймает меня и вызовет милицию?

Ибо ЭТО и был мой самый ужасный страх – НЕ то что водитель будет меня ругать или п**дить, а то что меня поймали на перебегании дороги, и теперь вызовут милицию, а потом... Потом... СКАЖУТ МАМЕ!

И я НИКОГДА больше не смогу ОДНА ходить в школу потому что она меня НЕ ОТПУСТИТ! И будет провожать!

Пи**ец.

Короче мы заготовили такой план спасения меня: сначала я и Оля меняемся пальто. Ранцами тоже вроде менялись, хотя это уже не помню.

Потом мы идём в школу в обход и дворами.

Если видим водителя – бежим все в разные стороны, не поймает.

Вот щяс пишу и сама ржу, а тогда мы все перессались и всё было совершенно серьёзно.

Но водителя внизу не было. До школы мы дошли через жопы и обходы, а вечером я уже в темноте пришла домой сама в своём пальте.

Оля на следующий день рассказала своей маме. Олина мама сказал что мы дуры, и что водитель боялся что я свалюсь у них дома и помру, а его за это посадят.

Но я конечно не померла, а отделалась огроменным синяком на пол бедра.

Своей маме я рассказала это через 20 лет.

двое оболтусов - Стасик и Тимоша. Они пришли поздно, и книжек им не досталось - всё уже раскупили. Тимоша чуть не плачет - ему так хотелось автограф! Особенно если с рожицей. Стас его утешает:

- Не хнычь, мелкий. Щас всё поправим. Иди купи такую же красную книгу и смотри, чтоб толстая была. Всё равно он подписывает разворот - мы сразу на развороте откроем и ему в руки сунем. Он даже ничего не заметит.

Тимоша кивнул и через две минуты вернулся с книгой.

- Купил?

- Купил. Похожа вроде.

Стасик и Тимоша встали в очередь и стали ждать. Стояли они последними, поэтому, когда пришла их очередь, Успенский мог и поговорить:

- Что это у вас, ребята, одна книга на двоих? Не хватило денег? Ну, не страшно, зато я вам сейчас настоящий автограф напишу.

Тимоша сунул Успенскому открытую на развороте книгу, и тот, секунду подумав, стал писать: "Моим голубоглазым друзьям я желаю никогда не унывать, брать пример с героев этой книжки и вырасти в настоящих мужчин.

Эдуард Успенский".

Затем Успенский захлопнул разворот, посмотрел на обложку и... остолбенел. Лицо его вытянулось. Помолчав секунд пять, он сказал гробовым голосом:

- Я вам её не отдам.

Книжкой оказался "Майн Кампф"...

еды, и ушли на дальний пруд, пара километров от деревни. Выпивки оказалось через край, потому что нормы своей никто не знал ещё.

Шесть пацанов, развлекались как могли. Жгли костёр, палили сухую траву на лугу, пекли картошку, орали песни, играли в футбол, валяли дурака. К ночи конечно все упились в зюзю. Упали, кого где скосило.

Это было восьмое, канун праздника.

Утром девятого я очнулся от звука мотора. Башка гудела как котёл, и было непонятно, где собственно гудит, внутри или снаружи.

Огляделся. Все остальные победители пребывали в коме. А через поле от шоссе пылил уазик председателя колхоза.

Председатель, дядя Лёня, ехал в город на праздник, увидал с шоссе дымящиеся руины нашего мероприятия, и завернул посмотреть, что такое невразумительное творится в его вотчине.

Он вышел из машины, в своём парадно-выходном костюме, с полной выкладкой фронтовых регалий, которые приятно позвякивали при ходьбе.

- Здрасьте, дяя Лёня! – заорал я. Все остальные товарищи по-прежнему были без сознания. - С праздником!

- Здорово! – сказал дядя Лёня. – Это что это у вас тут?

- Да вот. Праздник отмечаем!

- Какой праздник? – слегка удивился председатель.

- Ну, как какой? День Победы!

Ветеран обвёл взглядом чёрное, выгоревшее до горизонта поле, дымящиеся тут и там кусты, зияющие как воронки от взрывов ямы, валяющиеся в нелепых позах трупы бойцов, (на двоих, лежащих ближе к костру, тихонько тлели и дымились телогрейки), батареи пустых бутылок, как отстрелянные гильзы, вздохнул, и изумлённо спросил:

- Победы? НАД КЕМ, сынок?

соседа за руку. Центр города, троллейбусы-трамваи, кто-то отстаёт, одна девочка ревёт, споткнувшись и ободрав коленку. Издёрганая воспитательница кричит: "Под ноги смотрите, бестолковки, смотрите под ноги!!! " Ну я, как мальчик понятливый и послушный, шагаю себе, уставившись на носки своих сандаликов. А в

Алма-Ате и сейчас кое-где сохранились, а тогда чаще встречались вековые дубы и огромные тополя, которые не спиливали, прокладывая тротуары, а просто обкатывали вокруг асфальтом. Берегли природу. Алма-Ата - зелёный город.

Ну, дальше, думаю, понятно: глядя под ноги, вхожу я прямо темечком в такой дуб. Ну ясно - слёзы, вопли-сопли - больно же! Но как же обидно было, когда та же воспиталка, что велела глядеть под ноги, вместо того, чтобы утешить, ещё и наорала: "Да вы что, болваны малолетние, надо же по сторонам смотреть! " Э-э-э. . ? Пойми этих взрослых, когда "они сами не знают, чего они хочут"!

И до сих пор хочу узнать, куда же смотрел тот (или та), кто шёл со мной в паре...

... Магадан, конец 70-х. Так сложилось, что в школу я бегал коротким путём

"двороми-огородами", ведь всегда ж опаздывал. А возвращались уже не спеша, с одноклассниками, по проспекту им. Гагарина. В то время там планировалось строительство трёх высоток (7 или 9 этажей), первых в городе, можно сказать, экспериментальных - на вечной мерзлоте. Родители работали в проектном институте, разговоры о работе продолжались и дома, т. ч. я был в курсе. Здания были ещё в проекте, а на их будущем месте пока воздвигли три скульптуры-не скульптуры, в общем, 3 красных железных серпа и молота, разьером в несколько метров (сейчас не уверен, а тогда казались огромными). Ну и лозунг, конечно, как же без него - на протяжении всей стройплощадки (будущей) стояли красные жестяные щиты выше человеческого роста, и на каждом по белой букве. Всю надпись взглядом не охватить, разве что издалека. Так вот, возвращаясь каждый день из школы, я читал по буквам этот лозунг, и складывалось "УДУРТ АВАЛС". Смыслом я особо не заморачивался, т. к. до Магадана жил в Казахстане, и привык к непонятным лозунгам типа "Беринши май жасасын! "(Да здравствует первое мая! ") или как у Задорнова - "Ленин кыш, Ленин пыш, Ленин тохтамыш! ".

Так что мало ли на Колыме народностей хоть и не русских, но партию любящих. Может быть, "УДУРТ АВАЛС" - это по-корякски или по-ненецки будет "Наша цель - коммунизм! ", ведь может?

И вот однажды, не помню по какой причине, поехал я в школу на автобусе, с парой одноклассниц. Далее прям как у Чехова: "Проезжая мимо надписи, у меня слетела крыша! " Впервые прочитав лозунг СЛЕВА НАПРАВО!!! я не смог скрыть причину своего... э-э-э... офигения от подружек. Ещё бы, несколько месяцев не догонять, что читаешь задом наперёд, шиворот-навыворот. Абстрактное мЫшленье, будь оно неладно!

А девчёнки ещё долго дразнили меня "удуртавалсом".