Криминальные истории

в милицию уверен, что ему ничего не будет, так как кошелька при нем, как он считает, нет.

Шарапов утверждает, что работники МУРа не должны шельмовать и нельзя было подбрасывать украденный кошелек в карман Кирпичу. Хотя уверен, что без кошелька в кармане Кирпича не осудят.

Жеглов твердит, что «вор должен сидеть в тюрьме» и неважно, каким образом он будет посажен.

При этом все упоминают суд (сажает-то именно он) и рассуждают за этот самый народный суд, который, по их мнению, придерживается навсегда определенных стереотипов.

Рассуждения взяты из реальной жизни, поскольку поимкой карманников, как правило, всегда занимались (не знаю как сейчас) специальные опергруппы, бравшие «щипачей» только с поличным. Другие случаи в той же милиции никто оформлять даже не хотел.

Будучи студентом юрфака в середине 70-х еще до выхода на экраны «Места встречи», я дважды оказывался свидетелем, как карманники доставали кошельки у зазевавшихся граждан. В обоих случаях я ловил их за руку, доставлял в милицию. Но кошельки они успевали сбросить и их безнаказанно отпускали (из милиции, не из суда).

А может быть у судов был свой подход, прописанный в законе, что ни одно доказательство для суда не имеет заранее установленной силы? И что все доказательства оцениваются в их совокупности на основе внутреннего убеждения суда?

И Кирпич, и Шарапов, и Жеглов почему-то представляют суд не способным живо оценить ситуацию и принять правильное решение.

А ведь кроме того, что Кирпич ранее неоднократно совершал подобные преступления, двое свидетелей (Жеглов и Шарапов) видели и могут подтвердить факт кражи, есть еще потерпевшая и вещественные доказательства – порезанная сумочка и кошелек, пусть даже поднятый свидетелями с пола.

При таких доказательствах суд хрен бы оправдал Костю Сапрыкина без всяких подбрасываний, тем более в 1945 году.

В качестве примера приведу пару случаев из собственной практики начала 80-х годов ХХ века.

Зал ожидания городского аэропорта. Очередь в кассы. Полы, заставленные сумками и чемоданами. Серьезный такой мужик берет один из этих чемоданов и потихоньку направляется к выходу. Вдруг оказывается, что чемодан не его, поднимается шум. Оказавшиеся рядом сотрудники милиции доставляют его и хозяйку чемодана в отдел, оформляют материал как попытку кражи.

Материал попадает почему-то в райотдел, а не в линейный на транспорте по территориальности. Скорее всего, те «гнилой» материал не взяли, а я, будучи дежурным следователем, по молодости согласился. Мужик оказался особо опасным рецидивистом, много раз судимым за кражи. Не «быковал». Рассказывал мне потом как сидел на особом режиме в Архангельской области, о порядках в колонии, как наблюдал пуски ракет с тогда еще никому не известного Плесецкого космодрома. Про чемодан говорил, что хотел переставить его в другое место, отрицая факт попытки кражи. Я оценил собранные доказательства в совокупности, как положено. Направил дело в суд. Прокурор и суд с моим мнением согласились. Человека осудили.

Еще раз было. Зашли в обычный продуктовый магазин два постовых милиционера, а там скандал: девушка-студентка, стоящая в очереди, говорит, что вот этот вот дяденька невзрачной наружности вытащил из ее полиэтиленового пакета с вещами кошелек. А когда она это увидела и заругалась, он бросил его обратно в сумку. Ее подружка тоже это все видела.

Расследование этого дела было очень занимательным и требует отдельного описания, как цепь интересных приключений. Скажу только, что мужичок оказался также особо опасным рецидивистом вором-карманником. С большим трудом мне удалось получить от прокурора санкцию на его арест. Осудили.

А вот по делу Кости Сапрыкина с кошельком в кармане я бы на месте суда сильно засомневался в объективности представленных доказательств. Как засомневался бы в распространенных в последнее время случаях обнаружения в карманах у граждан пакетиков с наркотой или патронов.

Ну, поскольку я в свое время от судейской мантии отказался, не буду по примеру Жеглова и Шарапова ставить себя на место судьи.

заведения по адресу: Горького, 60 ( местные и те, у кого отдых особенно удался, знают: ). Подвели к крытой "беседке", ничего не забрали и велели ждать. Настроение самое мрачное, сажусь, закуриваю. Напротив сидят двое парней лет по 18 +/-. У одного из них 1, 5 литровая початая бутылка пивасика. Казалось бы, что причина их задержания непосредственно у них в руках, но... Невольно цепляю краем уха их разговор и даже мое супер-мрачное настроение начинает улетучиваться, а лыба невольно становится все шире и шире, и вот почему:

Ребятки с переферии решили на пару дней сгонять до Сочей ( прям чувствую как все местные зашипели: " Не "Сочей", а Сочи! " Гы, я сам местный мне можно! : )) на людей посмотреть, себя показать, девчонки, то-сё. А местные братья-армяне, которые сами по себе - тема отдельная, таких простачков из толпы вычисляют на раз... Естественно, что нашелся предприимчивый братец-армянин, который подошел к нашим героям и предложил: " Господа, вижу, вы в гостях, не хотите ли оценить все местное гостеприимство в полной мере? Не хотите ли покурить чего-нибудь очень веселого, но не очень законного? " У ребятушек глаза загорелись: фига-се, вот это сервис! Зарядили они этой "доброй душе" N-нную сумму и стали ждать... Долго ли, коротко ли, но через какое-то время до мальчиков дошло, что их подло кинули. И души их взмолились о возмездии и наказании подлеца. Эти дурни не придумали ничего лучше, как заявиться в центральное отделение полиции с заявлением: "Дяденьки-полицейские, сами ми не местные, но хотели вырубить наркоты, а нас подло кинули! Накажите негодяя! " У полисменов упали челюсти, началась истерика, смех и слезы...

Когда привели меня, то до этих уникумов начало доходить, что исполнили они явно что-то не то... И начали они аппелировать к сотрудникам, дескать: " Дяденьки, отпустите, мы же ничего не сделали... " Сотрудники, ржа как кавалеристские кони в атаке, пытаются объяснить дурачкам, что вот так просто им теперь не уйти после такого заявления...

Сижу, лыблюсь и размышляю, что после данного заявления, товарищи заработали себе как минимум - мед. освидетельствование, а раз падки на такие предложения, то оно, освидетельствование может что-то показать. Размышляю о том, что делает с последующими поколениями телефон и ЕГЭ, думать совсем не умеют. Если так хотелось помощи полиции, то поменяли бы дурь на чачу, и пусть уже злодей объясняет, что он им предлагал. А еще, вот честное слово, если бы не присутствовал сам, то не поверил бы, что есть товарищи с настолько атрофированным моском... : )

Ребятки, читайте книжки, развивайтесь, учитесь думать, чтоб не попадать в такие курьезы: )

дня. Есессно, голодный. Обед в двенадцать был. Пока добирался до совместиловки уже и шесть или семь. Сразу одеваю халат белоснежный – без него в цех не пустят. В руке тазик пластмассовый с инструментами и прочими расходными материалами – другой тары даже местные слесаря не признавали. В третьей руке железная кружка в литр. В карманах молотки и прочая амуниция. Но главное это кружка и тазик! Мой путь в подвал где варят сгущёнку. В неё зачем-то сыпят много сахара и греют на пару в большущем котле. Сгущёнщик – единственный мужик в технологическом процессе. Всё бабы и девки и, если кто и трясёт в цехе штанами, так это слесарь. Или я. Сгущёнщику скучно с бабами и он мне рад. Под руку ведет меня в закрома – решетчатый отсек под замком, уставленный флягами с лакомством. (Если бы мне даже и не платили зарплату, я бы всё равно туда ходил! ) И вот хозяин подводит меня к той фляге из которой только и можно брать. Тут много их стоит, но самая-самая густая известна только ему. И черпаю здоровенным черпаком и переливаю в свою кружку. Потом медленно начинаю всасывать и пока не слипнется, все всасываю и всасываю. Вот уже поллитра во мне. Иду к крану с ледяной водой и подставив под струю ладонь ковшиком, запиваю. Вливаю в себя остатки молока и запиваю опять водой. Заморил червячка.

Мою кружку и бреду в закуток где жарят орехи. Их жарят и караулят. Старая перешница позволяет взять только горсточку, но я беру две. Лесной орех еще жжёт руки и ляжку сквозь карман. Оттопыривая халат, во избежание ожога иду в следующий цех и делаю вид рабочего человека, контролирую боковым зрением как несет службу караульщица. Вот она отлучилась. И мне сразу понадобилось пройти мимо ларей. О! То что надо! Как поёт Сюткин. Ларь с кешью приоткрыт. Зачерпываю тазиком и прикрыв краденное инструментом и прочими обрезками жести, с деловым видом, как Шушера вдоль плинтуса, крадусь в комнату КИПа.

Вы скажете – вор. Но это сегодня, а в те времена на всех заводских заборах было написано – «Ты здесь хозяин, а не гость – тащи отсюда каждый гвоздь! ! » И мораль была у нас советская. Не украдешь – не проживёшь.

Собственно, для описания этого явления я и пишу. Теперь стыдно. Да и тогда тоже было стыдно. Вот мой друг и не воровал. Боялся, что разжалуют из начальников. Ему директор выписывал некондицию.

Зимой в цехах во вторую смену глянешь на подоконники, а они уставленны формочками в виде слоников и рыбок. А в формочках самый лучший шоколад остывает. Потом в бумажку и за пояс…. Или размахнуться и швырнуть со второго этажа через забор в сугроб. Если не подберут гуляющие полуночники с собаками, то после работы откопаешь из снега сам. И отнесешь детям.

Сколько веревочке не виться, а однажды меня взяли под микитки и прямо от вертушки проходной подвели к весам чашечным. И вывернули карманы моего полушубка и взвесили, и показали весы почти килограмм ворованных орехов. Протокол и товарищеский суд! Суд назначили на рабочий день и мне пришлось на основной работе отпроситься на это мероприятие. Стыдоба! Иду красный через проходную и прямо в фабрикоуправление. В коридоре все стулья заняты. Вижу знакомую тётку – все на суд? - спрашиваю.

- Ага.

- Публика? Болельщики?

- Не-а. Задержанные.

- Все? А вы?

- Тоже…

Начало отлегать. А уж когда в президиуме товарищеского суда увидел мастерицу, что вчера наливала мне во флягу горячий шоколад, понял – фарс!

Выписали мне штраф в десять рублей.

Скучающим по советскому прошлому конечно обидно читать такое. Все идеалы попраны. Кроме товарищества в товарищеском суде.

Забавный момент из той жизни:

Второй этаж, это, в основном, склад готовой продукции и повода туда ходить у меня не было, но придумывал. Изредка. Исключительно если разведка доносила что сегодня пакуют «метеорит». Это такие шарики из ореха с мёдом облитые шоколадом. Самая вкусная продукция. «Метеоритики» укладывают в бумажные розеточки и фасуют по коробочкам добрые женщины. Иногда настолько добры что, увидев постороннего, сразу предлагают угоститься. Но уж если и не «угостили», то нужно проникнуть в холодную камеру, где на стеллажах, засыпанные крахмалом лежат сахарные ванночки, наполненные ликером или коньяком. Эти ванночки с крышечками ждут когда их обольют шоколадом. Получатся «ликёр в шоколаде» или «рябина на коньяке». И вот я, забыв про стоящий за проходной «Москвич», понадкусывал десятка три этих ванночек и высосал оттуда граммов сто или восемьдесят живительной влаги. Тут работе конец и я, с чистой совестью и конфетами в носках, еду домой. Доезжаю до поста ГАИ и вижу палочника, с приветом адресованным именно мне. Подруливаю на его пятачок и выхожу из кабины готовя документы. Но он обходит вокруг так называемого автомобиля и не спрашивая документов – ручник держит? Видит гад, что я заглушил мотор, и значит воткнул скорость. На пригорке ведь остановился. Ответствую – да! Да и как ручнику не держать – неделя как подтачивал и регулировал, а что на скорости оставил, так каждому владельцу «Москвича» известно, что ручник только для гайцев. И им попусту не пользуются.

- Докажите!

Сажусь в «авто» и дергаю ручник. Что-то крякает и ручка встаёт под девяносто градусов. Гаец, слыша моё «Ё…», заглядывает в кабину и тут я вспоминаю про ванночки с ликёром. «Ё» два раза! Запираю дыхание. А он, слыша аромат кондитерский, ликёр это же не водка вам – выхлоп благородный, спрашивает - не с фабрики ли я шоколадной еду? – Угу. И половину краденой продукции отдаю ему. Так он мне даже помог оторванный отгнивший трос подвязать. Добрый человек!

хотя и я, и Алиса, и телек строго-настрого запретили это делать. На том конце провода раздалось: "Володя, она поверила! Ой, я микрофон не выключил! ".

Я сгоряча заблокировал банковские карты и аккаунт жены на госуслугах. А потом стал соображать, что к чему. Позвонил по 102. Там сказали, что правильно сделали, что позвонили нам, и что к вам уже едет наряд полиции для выяснения деталей и составления заявления о попытке мошенничества.

Тут жене позвонили из Роспотребнадзора (так высветилось на телефоне) и сказали, что зафиксировали подозрительную активность на аккаунте, и что всё нужно выяснить. Я забрал телефон у жены, стал «всё выяснять» и понял, что это телефонные жулики. Тем более, звонок был по WhatsApp. Немного потроллил собеседника, но вспомнил, что этого делать нельзя и бросил трубку. Понял окончательно, что код, который жена сообщила мошенникам, был безобидный, но это преамбула разводки.

Самое смешное было в конце. Я вспомнил, что к нам едет полиция, и решил отменить это. Позвонил по 102. Там дали номер местного отделения полиции. Позвонил туда и всё объяснил. Мне ответили примерно так: «На 102 сидят полные дуры, а мы выезжаем только тогда, когда есть явная опасность жизни или здоровью человека. Приходите к нам и пишите заявление, если вам делать больше нечего! ».

Пошли с женой в МФЦ восстанавливать аккаунт. Там дама "с волосами цвета льна" объяснила нам, что реплику "Володя, она поверила! Ой, я микрофон не выключил! " жулики делают для того, чтобы показать, какие они умные, а мы все дуры".

Люди! Будьте бдительны!

квартала слышали. Рассказчик в то время был мальчиком, и был в курсе, что в такой-то семье ожидается свадьба. Равно как и все соседи, особенно женская часть. Свадьба планировалась осенью, а на лето родители вместе с невестой уехали куда-то отдыхать. И в конце августа, как у нас и принято, гудящий эскорт машин, музыканты, барабанщики и прочая братия заезжают во двор. Заходят в подъезд, выносят приданое, грузят в пригнанный грузовик. Толпа зевак соседей, поздравляют, желают счастья и все прочее, как полагается.

А через пару дней семья невесты приезжает из отпуска и первый же вопрос от соседей "почему на свадьбу не позвали? "

- Какая свадьба? Свадьба же в сентябре?

- Ну дык, мы же сами видели, приехали, приданое забрали, музыка играла...

Бегом на свой этаж. Открывают квартиру - все вынесено. Абсолютно все. Квартира была заранее вскрыта, внутри ждали. И чтоб не вызвать подозрений у соседей, разыграли эту клоунаду со свадьбой и приданым. Вот так вот, на глазах у всех соседей обчистили квартиру. Некоторые даже помогали грузить. И ни у кого даже тени подозрений не возникло. То что самих родителей невесты не видно, ну дык, может в квартире еще, а может в одной из машин уже - суета, кто там разберет.

пригласили на презентацию театра в Мюзик-Холле. Был длинный восхитительный вечер, абсолютно счастливые мы возвращались домой, было уже около часу ночи, и, двигаясь с Петроградской к себе в центр, мы проезжали по самым дивным местам - по Кронверкской набережной, через Троицкий мост, вдоль Лебяжьей канавки мимо Летнего сада и вокруг Преображенского собора. Шел снег, и машин почти не было, и город был белый и увешанный гирляндами к Рождеству. Словом «красиво» ничего не выразишь, да и вообще никаким не выразишь.

Мы остановились на светофоре на пересечении Пестеля с Литейным - собор стоял прямо перед нами, новогодний Литейный был похож на сказочный коридор, и мы тихо любовались, и даже говорить было невозможно.

И вдруг дверь стоящей впереди нас машины открылась, оттуда высунулась рука и вышвырнула на тротуар пустую пивную бутылку. Прямо на белый снег, прямо в эту Рождественскую красоту.

Я была за рулем, в глазах у меня заискрилось, и изо всех сил я надавила на гудок, призывая негодяя одуматься.

Перед негодяем на светофоре стояла еще одна машина, черная и внушительная, причем внушительная как размерами, так и стоимостью - на пустом перекрестке нас вообще было всего трое. Светофор переключился, и мы гуськом медленно переползли Литейный - внушительная машина, видавшая виды машина и наша машина. Я продолжала агрессивно гудеть.

Внушительная машина решила, что кто-то сзади решил придать ей ускорение, мол, шевелись давай, уснул, чоль. Это ей не понравилось, и за перекрестком она остановилась, чтобы прояснить ситуацию. Из нее вышли крепкие молодые люди в пиджаках и галстуках. Я тоже вылезла, подошла к ним, обвела рукой собор и сказала: «Полюбуйтесь, господа, какая красота! Это же чудо, правда? » Они вежливо полюбовались и кивнули, мол, факт, чудо. «И вот этот человек, - я ткнула пальцем в темноту салона машины, видавшей виды, - выбросил прямо на снег бутылку из-под пива. Вы можете себе такое представить у нас в Петербурге? »

На лицах молодых людей было написано, что они много чего себе могут представить. Но потом они еще раз посмотрели на пустой Литейный, на гирлянды, на снег, на собор и решили, что в кой-то веки раз в своей, видимо, не всегда путёвой жизни им предлагают совершить что-то благородное. Они культурно постучали мужичку в окошко и сказали ему ласково и строго: «Гражданин. Вот девушка говорит, что красота-то какая. Бутылку надо бы утилизировать. Нехорошо».

Гражданин рысцой сгонял туда-сюда через Литейный за бутылкой, и мы все пожелали друг другу прекрасного Рождества. И разъехались счастливые: плечистые ребята радовались неожиданно заглянувшей к ним романтике, я - что свинью заставили убрать за собой, а сама свинья - что легко отделалась.

Эх, были бы все конфликты такими. Фильдеперсовые были времена.