Семейные истории

полностью на себя, чтобы она отдохнула, да ещё и убираться. А у меня вот сил нет! Я тоже поспать хочу. А если я задерживался, то начиналась истерика в прямом смысле слова.

В общем, я принял волевое решение сменить работу. Устроился обычным рядовым сотрудником в офис, где нет ответственности, нормированный рабочий день с полноценным часом на обед, да и отпуск обещали. Домой прихожу весёлый, беру ребёнка в охапку и мы идем на прогулку, пока родная моя спит и в интернете сидит — отдыхает. И готовить я, оказывается, люблю, и лайфхаки по уборке освоил, да и вообще энергия бьет ключом.

Месяц всё было замечательно, а потом началось. Моей зарплаты хватает на коммуналку, продукты, вещи первой необходимости и бензин. А на реснички, маникюры, косметику, салоны и рестораны — нет. Начала вопить, что ей НАДО. "Ну, — говорю, — давай продадим твою машину". Не хочет. Говорю, мол, давай квартиру продадим, поменьше купим, на коммуналке экономить будем — опять нет. Сейчас умоляет меня вернуться на прежнее место работы, на всё согласна, а я вот не хочу. Мне нравится, что у меня есть свободное время, что могу взять больничный и выходные без звонков и выездов на работу, я высыпаюсь, в конце концов. И заработной платы хватает на нормальную жизнь без излишеств, квартира есть, машина имеется. Иди, дорогая, работай сама на свои реснички.

эффект попутчика в кубе.

Была там довольно странная пара лет пятидесяти. Странная тем, насколько они не подходили друг другу. Он – просто идеал мужчины. Высокий, стройный, моложавый, правильные черты лица, бывалый походник, который всё знает и всем готов помочь, великолепный рассказчик с нестандартным чувством юмора, душа компании. Привез с собой казан и все ингредиенты и соорудил в походных условиях такой плов, какой и в ресторане не попробуешь. При этом в имени и внешности ничего восточного, просто любит и умеет готовить.

А жена – ну никакая. На вид старше мужа, ростом ему по плечо, фигура обыкновенная, а лицо... даже на знаю, как описать. На первый взгляд всё на месте: рот, нос, два глаза, но какое-то неживое. Как у куклы из фильма ужасов – вроде похоже на человеческое, но именно это сходство и пугает. И весь день доставала мужа, весь день ныла с интонациями капризной девочки:

– Митя, я ногу натерла... Митя, мне холодно... Митя, мостик узкий, я упаду... Митя, кому нужен твой плов, пойдем спать.

Что удивительно, муж на ее нытье абсолютно не раздражался. Гладил по голове, целовал в макушку, успокаивал, доставал из рюкзака пластырь и теплый свитер, переносил на руках через мостик, уговаривал пойти спать без него. Такая любовь и нежность бывает к маленькому ребенку, а не к немолодой некрасивой женщине. Неловко было смотреть, как он перед ней пресмыкается.

Поздно вечером, когда чисто мужской компанией допивали недопитое и чистили мангал и казан, заговорили о женах (все, кроме меня, были женатые), и кто-то спросил Митю напрямую:

– Объясни, чего ты с ней носишься? Ты видный мужик, очевидно не бедный, мог выбрать любую, а выбрал – внешность на троечку, характер на два с плюсом. Какие скрытые достоинства мы в ней не видим? Может, она невероятная умница и талант? Или в постели фейерверки устраивает?

– Да нет, IQ у нее обычный, звезд с неба не хватает, работает где-то как-то, могла бы и не работать, моей зарплаты достаточно. Вот дети у нас хорошо получились, но дети – явление временное, сегодня в них вся жизнь, а завтра выросли и разлетелись, а с женой ты остался навсегда. Фейерверки есть, каждую ночь 4 июля, но это не причина, а следствие. Если есть любовь, будут и фейерверки, а если нет, то мне хоть Памелу Андерсон положи, хоть трехрублевую проститутку, никакой разницы.

– А в чем секрет тогда?

– Тут надо рассказывать сначала. Я по профессии пластический хирург. Долго не мог жениться. От женщин отбоя не было, первые красавицы вешались на шею, но внешность для меня значения не имеет, личико и сиськи я и сам нарисую какие захочу. Я на женщин смотрю профессионально, 90% достаточно чуть-чуть подправить, и будет красавица. А за душу ни одна не зацепила так, чтобы предпочесть ее всем остальным. И тут родители приводят на прием двадцатилетнюю девочку.

– Двадцатилетнюю?

– Ну да. Ей сейчас 37, а вы думали? Как она тогда выглядела – я такого в своей практике не видел, и в учебниках не читал. Фото не покажу, потом спать не сможете. Ее два парня не поделили, и тот, которого она отвергла, сжег ей лицо кислотой. Мол, не доставайся же ты никому. И не плеснул издалека, как обычно, а заманил домой, связал и методично поливал под её крики. Чудо, что глаза уцелели. Предварительно чем-то ширнулся, в трезвом уме такое не сотворишь. Его посадили, конечно, а толку? А второй мальчик, которого она выбрала, моментально сбежал, как только ее увидел. Хотела покончить с собой, родители не дали. Привели ко мне, умоляли хоть что-то сделать.

Я пять лет провозился, делая ей новое лицо. Операций провел больше десятка, что страховка не оплатила, то за мой счет. И сделал! Вы же видели: совершенно нормальное лицо, ни шрамов не видно, ничего. Только мимику не удалось восстановить, поэтому странновато смотрится, но тут медицина бессильна.

А пока делал – влюбился. Она мой шедевр. Она меня тоже полюбила, что не удивительно, и оказалась в целом хорошей женой. А что невеликого ума и капризная – это такие пустяки по сравнению с главным. Меня не напрягает. Я на нее часами могу любоваться, смотрю и раздуваюсь от гордости: ах, какая работа! В мире человека три могли бы сделать такую работу. А может, и трех не наберется.

Про Пигмалиона и Галатею читали? Главная вещь о любви в мировой литературе. Подумайте и поймете, что вас это тоже касается: мы любим людей не за то добро, которое они для нас сделали, а за то, которое мы сделали для них. Не благодарность, а самоуважение. А в этом со мной мало кто может сравниться.

сзади меня.

Уродский мальчик все время шелестел оберткой печенья, а его мамаша под Сибелиуса громким шепотом говорила ему: «Запивай водичкой, Славочка, запивай, не в сухомятку чтоб».

И он отвечал в полный голос: «А скоро кончится? Мам, отдай планшет. »

Когда я обернулась, грозно свела брови, она развела руками и сказала: «Ребенок, кушанькать хочет». И сынка продолжил жрать.

Потом сынуля громко сказал: «В туалет хочу». (Очевидно, писинькать. ) и стал пробираться к выходу посреди второго концерта Рахманинова. Я покрылась пятнами ненависти и мне стало не классики.

Вот так откроете вы однажды дверь, а ваша Дюймовочка привела в дом Славика. «Мам, ну чего ты? Ты посмотри какой он няша, и реснички у него длинные. Темненький! Я же обожаю темненьких и тем более Козерог. »

И ты запустишь этого козерога в свой дом. А за ним и его козерожья мамаша подтянется.

И когда вы поедете в аэропорт провожать молодых в свадебное путешествие, она ринется к багажнику, Славику наперерез, с криками: «Оставь чемодан! Я сама! »

А вам скажет: «Господи, я не понимаю, как Славочка это все выдерживает. Вы, извините, но надо что-то делать. Вы видели, как он чемодан тяжелющий тащит, а ваша в сумочке копается. Ему же нельзя тяжелое, у него же миопия! »

А потом вы позвоните дочке, а она в слезах: «Как отдыхаем? Да никак, мама. ЭТА все время звонит, они по шесть раз на дню созваниваются, это какой-то маразм. А потом просит меня к телефону и лечить начинает:

«На солнце Славику нельзя, ему вредно. В ресторанах его не корми, ты же знаешь, у него неправильный обмен веществ, я же ему всё на пару, да тушененькое. Мам, мне кажется, она скоро заставит меня памперсы купить и ему на задницу натягивать каждые полчаса! »

А потом жаба-мать придет к вам на новый год, и будет с осуждением смотреть на ваших пьяненьких, но веселых и успешных подруг и шептать, как «Славик устает на работе, сколько же можно на нем ездить. А домой приходит, а там ни накрыто и не наложено»… И кивнет на телик, который подарит вам ваша Дюймовочка, ее недавно повысили до замгенерального.

А тут еще этот Рахманинов и как я взбесилась, и как повернусь к ним, и как зашиплю Славику: «Я сейчас тебе эту шуршащую бумажку в жопу затолкаю. »

И отпустило меня как-то. Все же классическая музыка расслабляет.

придраться трудно - любит её очень, имеет редкую и умную судовую профессию, хорошо зарабатывает, в быту дрессируем бесконечно. А главное - это всегда в воздухе вокруг мужика носится, если есть - случись что, сд@хнет, но в беде любимую спасёт. Однако недостаток всё же был Таней выявлен. В компании с друзьями опрокинуть по рюмашке - для Славика как для подсолнуха солнце. Раскрывается весь, сияет добрым светом. И вид становится не такой бронированный, как обычно.

Ну, не так уж часто он сиял таким образом. Но говорю же, даже крошечной пылинки в Танином доме не бывать. После пары предупреждений она поставила ему ультиматум - либо кодироваться, либо развод и девичья фамилия. И тут Славик, как всякое длительно дрессируемое существо мужского пола, взорвался.

Правда, взрывается он тоже как-то по доброму. "Понимаешь" - задумчиво сказал он - "вот если бы ты сказала - всё перенесу, но тебя вытяну, потому что жить без тебя не могу - это одно. А так... "

Мысль свою он развивать не стал, махнул рукой и ушёл. В том числе в запой, в котором отродясь раньше не бывал. Потом выправился, зажил с другой девушкой и даже родил от неё ребёнка. Ну или наоборот - я просто чаще его с коляской видел. Особенно когда она его бросила с этим ребёнком вместе. И однажды Славик сдался - пора было уходить в рейс, а он кашку варит, обвешанный пелёнками. Славик срочно закодировался и сделал Тане предложение. В сентябре у них вторая свадьба. Если снова не поссорятся. На днях Славик сделал чудовищное открытие - оказывается, после развода она какое-то время жила с другим. Отелло проснулся. В ответ Таня возмутилась - "по крайней мере, я ребёнка в подоле не принесла! "

что-то лепят, вырезают, раскрашивают, поют хором, играют в простые игры. Считается профилактикой Альцгеймера.

Я одно время волонтерничал в таком садике для русскоязычных. Давно, еще до ковида. Проводил какие-то викторины и, конечно, разговаривал с посетителями. Им там любые свежие уши в радость, не отпустят, пока не выложат всю биографию. Вот, рассказ одного старика запал в душу. Если бы я захотел сочинить что-то подобное, постеснялся бы настолько прямолинейной морали. Но жизнь – она не стесняется. Дед был совсем древний, совсем глухой, со слуховыми аппаратами на каждом ухе, но рассказывал живо и связно. Дальше от его лица.

«Мы с моей Гелей, то есть Ангелиной, прожили без малого шестьдесят лет. Она была исключительная красавица в молодости, но характерец... Мать-командирша. Всё знала лучше всех и всем раздавала ЦУ, то есть ценные указания. Мне первому, конечно. Пойди туда, принеси то, и почему принёс не то, кефир должен быть с зеленой крышечкой, а не с полосатой, а мясо – разве это мясо? Это же кости! Как будто кто-то тогда видел другое.

Пиво с друзьями, конечно, ни-ни, вот тебе клюковка, смородиновка и хреновуха, сиди и пей дома. По части наливок она была мастерица, и готовила всегда на ять, этим и держала. Я с ней не спорил никогда, если ЦУ не нравились, то просто пропускал мимо ушей. Когда совсем доставала, уезжал на рыбалку. То есть это я ей так говорил – на рыбалку. На самом деле такие рыбоньки иногда ловились, просто ах. С вот такими жабрами. Но рыбки рыбками, а возвращался всегда в семью.

Потом дочка с зятем приехали сюда и нас следом привезли, помогать с внуками. Тут она еще больше раскомандовалась, но и выполнять ЦУ стало проще. Мясо без костей в любом магазине, йогурт хоть с зеленой крышкой, хоть с красной, хоть с серо-буро-малиновой. Вырастили внуков, а правнуков нам уже не доверили. Да и сдавать она стала. Вроде не болела ничем особенным, ну, диабет, ну, давление, у кого их нет? Но я еще ходил по три мили каждое утро, а она – сначала с палочкой стала ходить, потом с волкером, то есть с ходунками, потом только по квартире, а потом упала в туалете и вообще перестала вставать. Нет, я понимаю, что толстым сложнее, она сильно располнела в Америке, на фудстемты много продуктов можно купить, все вкусные и все вредные.

Когда она слегла, мне совсем житья не стало. Каждые три минуты: Миша, Миша! Лекарство подай, памперс поменяй, воды принеси, нет, эта уже холодная, форточку открой, форточку закрой, подушку повыше, нет, теперь пониже. А если просить было не о чем, то послушай, тут по телевизору про Собчак такое рассказали!

И в конце концов я взбунтовался. Хватит, говорю. Всю жизнь ты меня гоняла как попку, дай хоть дожить спокойно. Без ухода ты не останешься, у нас хоматендка, то есть хожалка, работает по шесть часов в день, и дочка забегает каждый вечер, и внуки когда-никогда. Вот ими и командуй, а меня уволь.

Демонстративно снял слуховой аппарат – я тогда без него уже не слышал – и ушел в ливинг. Ну, знаешь наши пенсионерские квартиры, они маленькие, но как бы двухкомнатные, отдельно спальня, отдельно ливинг-рум, то есть зал-кухня-прихожая. И целый год к ней днем не подходил, наслаждался свободой. С утра снимал аппарат и сидел в ливинге за компьютером. Зять научил, как смотреть разные передачи с субтитрами и играть в шахматы по интернету. Бывало, если что-то позарез нужно, а хожалка уже ушла, Геля звонила дочке, дочка мне текстала, то есть писала на телефон, я тогда шел из ливинга в спальню и что надо делал. Но это раз в день, а не каждые три минуты.

А потом дочка зашла, как всегда, после работы, заглянула к маме в спальню и мне показывает: мол, надень аппарат, что-то сказать надо. Но я и сам уже понял. Отмучилась моя Геля. Может, ушла во сне, как праведница. А может, звала меня, помочь или попрощаться, но не дозвалась.

Пять лет уже, как ее не стало. И все пять лет, каждую ночь, она мне снится. Приходит и что-то говорит. Что-то очень-очень важное. А я не слышу! И слухового аппарата во сне у меня нет. Ищу его, ищу. Наконец нахожу: вот он! А я, оказывается, уже проснулся. А Геля осталась там, во сне».

Я больше не видел этого человека. Вскоре началась пандемия, садики для стариков закрылись. Он уже тогда был очень стар и вряд ли пережил эти четыре года. Но я надеюсь, что однажды он все же нашел во сне свой слуховой аппарат и услышал то, что жена хотела ему сказать. Что она его любит и прощает.