Медицинские истории

что охраняю грузы в поездах в пути следования, ну типа там сажусь в поезд и еду до ближайшей крупной станции, сдаю груз и жду когда отправят в обратный путь с попутным поездом и грузом. Захожу на сменный пункт, а там идет ремонт, воды нет и даже чайку попить нельзя, не говоря уже о такой роскоши как умыться или хотя бы помыть руки. Ну мы люди не гордые купил в ближайшем ларьке бутылку газировки, а хлеб, колбаса и помидоры были с собой, кое как перекусил, хотел поспать, но как тут уснешь, когда ремонт и всё грохочет, шумит и пр.

И поэтому когда мне предложили ехать практически сразу домой не отдохнув, даже обрадовался. Груза попутного не было и поехал я порожняком. Поэтому как только залез в тепловоз, а там есть такой большой стол, то сразу улегся на него и уснул сном праведника, дело ведь шло уже к ночи. Ну еду я еду, никого не трогаю, вдруг где-то уже часа в три ночи, поезд начинает останавливаться и ко мне в кабину заходит помощник машиниста, будит меня и так вежливо говорит, что сейчас на этом глухом полустанке возьмем роженицу, дабы доставить её в город, в роддом.

Ну мне-то что - кабина большая всем места хватит, пускай садится. И помощник как-то сразу смылся к себе в переднюю кабину.

Ну я из вежливости вышел, открыл дверь и помог подняться беременной женщине в тепловоз, высота-то ведь метра два. С ней вместе сел будущий папаша. Как потом выяснилось ей 17 лет, а ему 19, а поезд остановили по причине, что схватки начались, скорую можно прождать до конца следующего дня, пока она из города приедет, а машина работающая в селе одна единственная у председателя, да и у той фары не работают, так что ночью не особенно-то и поедешь.

Прошли они в кабину, я предложил женщине место, но она садиться отказалась, сказав, что ей стоять удобнее. Ну мне-то что, как будет угодно. Едем мы едем, ну я как старший по возрасту, да и дитю у меня к тому времени уже три года было, всяких там разговоров рожавших женщин наслушался, и спрашиваю, а воды-то ещё не отошли? Посмотрели они оба на меня как будто я на иностранном языке разговариваю и говорят: "Нет".

Лучше бы я молчал, так как тут же воды-то и отошли, а я не знаю сколько должно пройти после этого времени, чтобы дитё не погибло. Ну стелю на пол свой бушлат, под голову ставлю сумку и предлагаю ей ложиться. Ну она легла, а папе будующему потихоньку говорю: "Ты, хоть с неё трусы сними, а то как бы не родила и ребёнок не задохнулся". Ну он попытался - ничего не выходит, не может он ей поясницу приподнять, чтобы трусы стянуть, даю ему нож, кое как он трусы срезал. Ну едем себе дальше, она всё-таки женщина молодая, вижу стесняется присутствия постороннего мужчины и как может подолом платья прикрывает себе промежность.

Ну я папаше и говорю: "Давай я отвернусь, а ты посмотри хоть что там творится". Сказано - сделано. Еду смотрю в тёмное окно, как слышу его голос полный ужаса: "Сам посмотри, что это? " Оглядываюсь и вижу, что уже маковка показалась. Я и говорю: "Ну бери ребёнка, чего смотришь? " Тут он сквозь подступающие к горлу рвотные спазмы смог проговорить: "Я не могу! " И смылся из кабины в машинное отделение.

Делать нечего, присаживаюсь на корточки слегка тяну за головку, ребёнок что-то так легко вышел и едем далее: мама лежит, я рядом на корточках, в руках у меня новорожденный. Вдруг смотрю, а там еще какая-то зеленая кишка, да думаю, из мамы и кишки к тому же полезли, ну теперь точно думаю засудят. Присматриваюсь, а эта кишка из пупка идет. Понял, что это пуповина, раньше-то я думал, что пуповина телесного цвета, а это оказывается обыкновенная тонкая зеленая кишка. Далее соображалка начинает вспоминать, что новорожденному в первые моменты жизни надо дать шлепка, чтобы он закричал, но как тут отшлепать, если в правой руке головка младенца, в левой тельце, а пинка дать неудобно, так как сижу на корточках. И тут он как сам закричит, у меня даже от сердца отлегло.

Но человеческое любопытство берет своё: кто же там родился? Смотрю - мужик.

Тут уже и новоявленный папаша вернулся, Я говорю: "Поздравляю: у тебя сын родился, так что с тебя причитается". У них с собой был набор новорожденного, выдал он мне пеленку, пуповину резать не стал, так как не знал к тому времени как это делается и в каком месте, поэтому замотал пеленкой ребенка как мог, пеленанием это назвать нельзя. Отдал ребенка папаше и пошел встречать медработников, благо уже подъезжали к вокзалу.

Вижу такую картину: бежит по перрону дама в белом халате необъятных размеров, в руках две огромные биксы (это такие банки из нержавейки для медицинских принадлежностей), но самое смешное это то, что за ней бежит вокзальный носильщик с тележкой и поперек на этой тележке лежат медицинские носилки. Это оказалась вокзальный фельдшер, ну им по рации сообщили и нас уже ждали. А следом за ней подъезжает скорая помощь и выходит уже бригада из врача и медицинской сестры, ну я их провожаю в кабину ипоказываю где да что, но на меня как заорут: "Уходите отсюда, здесь все должно быть стерильно! " А ну да, конечно пожалуйста, если не считать, что я двое суток руки не мыл - не было возможности.

Вышел на перрон и тут понял как меня всего колотит, курю одну сигарету за другой. Ну а так всё хорошо закончилось. Правда вот уже 14 лет прошло, а меня на работе до сих пор подкалывают, потом правда прибавляют: "Я бы так не смог! " Ага а я бы смог, да если бы мне заранее сказали, мол езжай, а на обратном пути роды примешь, да я бы наверное сделал все, вплоть до самострела, лишь бы не ехать, а когда припрет нужда, то все смогут.

старухи, с наклеенными квадратиками над одним глазом, признак сделанной операции, ходившие везде. Что ни говори, глазные операции удел в основном пожилых людей. Номер мне достался маленький, но вполне нормальный, дверь выходила в небольшой тамбур, с дверью в коридор. Тишина была необыкновенная. Вернувшись поздно вечером, после хорошей посиделки с коллегами, я никак не мог попасть ключом в дверь. Вокруг был полусумрак, освещение видимо не должно было воздействовать на больных. Откуда-то доносился стук чего-то легкого и нетяжелого. Дверь никак не поддавалась, хотелось спать и, извините, в туалет. Стук приблизился, оглянувшись я увидел Смерть, именно с большой буквы. Это была высокая старуха с развевающимися седыми волосами, в длинном белом балахоне, с наклеенным квадратиком над глазом, и клюкой в руках. Она стучала по стене и шла ко мне. Я не понял, как открыл и запер за собой дверь тамбура, а затем дверь номера. Скорее всего, просто прошел через них. Опьянение, желание спать и сходить в туалет исчезли, остался только бешенный стук сердца и страх. Через пару минут до меня дошло, что это обычная старушка из оперированных, но пережитый страх, вернее память о нем, остались.

середине 2000-х на тусовках одного некогда популярного интернет-форума. Помимо того, что он потрясающе пел на гитаре, был нескончаемым источником историй и анекдотов (до сих пор вспоминаю его шутку о том, что трансплантологи называют мотоциклистов "полуфабрикатами", за то что те после ДТП являются нескончаемым источником органов для пересадки), и восхитительно готовил шашлык - он еще и был врачом. И не просто врачом, а врачом от Бога. Анестезиолог-реаниматолог, за почти 10 лет работы в Москве не создавший своего кладбища - это, знаете ли, дорогого стоит (думаю, частый автор этого форума Michael Ashin подтвердит, для реаниматолога это редкость). Не могу сказать, сколько человек вообще он вытянул с того света, но точно знаю, что из нашей тусовки как минимум трое были обязаны Лёше тем, что продолжали ходить на своих двоих, а не на костылях или в коляске.

При этом про свою жизнь до Москвы ни он, ни его жена как-то особо не рассказывали. Все знали, что они приехали откуда-то с юга, но не более того. Ну да в тусовке, где больше половины были такими "понаехавшими", это особого интереса не вызывало. Пока однажды жена его случайно, в процессе обсуждения последних новостей с окраин бывшего СССР, не поделилась их историей. Теперь, спустя почти 15 лет, делюсь с вами.

Лёша был доктором от Бога задолго до того, как приехал в Москву. Лет 20 после окончания института работал в родной республике (в 91м году ставшей гордой независимой страной, где всевозможные правители начали строить свой коммунизм с местным колоритом), еще в советские времена стал профессором. Не знаю, было ли у него кладбище дома, но если и было - то очень маленькое. Во всяком случае, спустя много лет мне случайно довелось пообщаться с людьми, которые знали Лёшу еще в его домосковской жизни, и высказывались о нем исключительно восторженно.

Но жизнь в южных республиках имеет свою специфику. Не обязательно быть плохим, чтобы нажить себе врагов, иногда достаточно быть очень хорошим, чтобы нажить себе врагов. Что там конкретно случилось - никто и не узнает уже толком; может, вылечил кого-то не того, а скорее всего - просто приглянулось кому-то наверху место зав. отделением, которое к его несчастью занимал хороший доктор.

Так или иначе, но однажды ночью у него дома раздался телефонный звонок, и один из некогда поставленных им на ноги офицеров местных спецслужб сказал: "Извини, но на тебя заказ. Утром за тобой придут. Больше сделать для тебя ничего не могу. Удачи".

Вот и всё. Срочно разбудил жену и детей, схватили какие-то самые необходимые вещи, документы, деньги - в машину, и быстрее из страны. Добрались до Москвы, кое-как разместились у друзей, а вот как жить дальше - большой вопрос. Кто помнит середину 90-х - даже в Москве врачи были нафиг никому не нужны. Лёшу спасло то, что один из его бывших учеников работал зав. отделения в одной из московских больниц. Правдами и неправдами смог устроить его на должность санитара (ну не было на тот момент других ставок). Думаю, в то время в эту больницу можно было бы экскурсии водить: это был единственный санитар со званием доктора медицинских наук на всю Москву. Про зарплату санитара и то, как на нее прокормить семью из 4 человек, я скромно умолчу.

Я много читал тут историй про то, как народ приезжал в Штаты или Германию с советским дипломом или даже научной степенью, и первые пару лет мыл полы или подметал улицы. Потом, как правило, следовало "признание заслуг и стремительный успех" (обычно, лет через 5-10). Не хочу ни в коем случае занижать их заслуги, но почему-то мне кажется, что человек, сумевший выжить на зарплату санитара в середине 90-х в России, не имея при этом в Москве своего жилья, зато имея на шее безработную (на тот момент) жену и двух детей, не сдавшийся и не опустивший руки - для меня такой человек в 100 раз круче всевозможных тренеров по мотивации, ломанувшихся собирать стадионы в Москве последние несколько лет.

У Лёши, как вы понимаете, потом стало все хорошо. Сначала врач, потом зав. отделением. Уже на момент нашего знакомства преподавал в мед. институте, был приглашаем на всевозможные конференции и т. п. О сложном этапе своей жизни вспоминать по-прежнему не любил. Только морщился слегка, когда кто-то из присутствующих жаловался на трудности на работе, сокращения зарплаты или причитания из серии "меня хотят уволить, не знаю как жить дальше" (обычно с таким лицом инструктор спецназа по выживанию слушает рассказ старшеклассника о том, как тот заблудился в лесу и испугался).

Ну а я? С тех пор пару раз попадал в ситуации, в которых бы до этого опустил бы руки, разрыдался и ушел в монастырь. Теперь же, вспоминая Лёшу, я просто усмехался про себя, вставал и двигался дальше. Спасибо тебе, Доктор. Сам не зная того, пару раз ты спас мне жизнь. Дай Бог тебе здоровья, и пусть у тебя никогда не будет своего кладбища.