Медицинские истории

не много, но придавали помещению некий восточный шарм. За стойкой никого не было. Я стукнул по кнопке звонка и средних лет индианка появилась из за шторы.

"Чем я могу вам помочь? "- с сильним индийским акцентом спросила женщина. Объяснять свои проблемы даме не входило в мои планы, поэтому я поинтересовался, могу ли я получить консультацию врача у них в аптеке.

"Конечно. Следуйте за мной" - сказала она и повела меня за штору. Там оказалась небольшая приемная. Я быстро заполнил короткую анкету протянутую мне индианкой и минут через пять в приемную вошел доктор, тоже индус.

"На что жалуетесь? " - поинтересовался он на почти что кембриджском английском.

Наверное учился в Англии, мелькнуло у меня в голове.

"Писать больно, от пупка и вниз печет, и бегать по малой нужде часто приходится", - сказал я.

"А какаете как? " - зачем-то спросил доктор.

"С этим у меня все в порядке" - успокоил я его и повторил "а писать, вот, больно". К моему недоумению, больше доктора ничего не заинтересовало, он встал, проводил меня до стойки, где стояла индианка, бросил ей несколько фраз на хинду и растворился в глубине помещения.

Индианка оживилась, выложила на стойку два пакетика с какими-то травами и пузырек с пилюлями. На пакетах были напечатаны инструкции по применению. Я немедленно отправился домой, приготовил все зелья, так, как было было указано в инструкциях, принял их, и уселся на диван в ожидании облегчения. По телевизору шла какая-то муть, прерываемая рекламой. В животе что-то заурчало, и я решил отправиться с книгой на горшок. Энтузиазм, с которым мой организм освободился от шлаков, удивил меня. Поначалу я не придал этому значения, но сделав пару шагов из туалета, почувствовал острое желание вернуться обратно. После четвертой попытки выйти из туалета, облегченный и просветленный, я понял, что о

"пописать" я уже и не думаю. Меня бросало то в жар, то в холод, а давление в животе превышало все мои предыдущие представления о моем организме. Мечта была одна, чтоб желудок прекратил издеваться надо мной и дал мне дойти от унитаза, хотя бы до дивана.

Часа через четыре, когда я уже ко всему этому безобразию начал привыкать, меня наконец отпустило. Я принял душ и выбрался из ванной комнаты. Жрать хотелось так, как будто я не ел пару дней. Подождав полчаса, я с опаской съел вареное яйцо. Ничего не случилось. "Ура, наконец-то все закончилось, " решил я, сделал себе чашку сладкого чая из пакетика, бутерброд с сыром и залез с ногами на диван. Выключив у телевизора звук, я рассеяно смотрел на мелькающие на экране кадры и наслаждался едой. Неожиданно, знакомое ощущение появилось в области желудка... Я не успел занервничать, штаны расстегивал на бегу. Коврик, который лежал перед унитазом, потом пришлось выкинуть. И откуда только все это набралось во мне? Уже ближе к полуночи, когда я, полуживой, выбрался из ванной, мне на глаза попалась упаковка от чая, который я пил перед этим. Внимательно изучив ее, я понял, что это чай для похудения, оставшийся от моей бывшей подружки. Вот я и получил "двойной курс" лечения. Правда, уж не знаю каким образом, но вся эта "дрыстотерапия", реально помогла мне избавиться от цистита, утром я о нем и думать забыл.

А к гомеопатам больше не хожу. Боюсь, что повторный курс такого лечения я уже не перенесу.

обезболивающее, она пришла в себя, открыла глаза, огляделась и немедленно зажмурилась снова, ослепленная абсолютной сияющей красотой вокруг. «Я умерла, - подумала она, - и всемилостивейший Господь отправил меня в рай».

Один за другим в ее палату входили белоснежные викинги. Викинги были душераздирающе молоды, высоки, статны, голубоглазы, русы, мускулисты, от висящих на их шеях стетоскопов сами по себе расстегивались пуговицы на блузке, а их белые халаты небрежно прикрывали интеллигентностью мужественность. Викинги брали подругу за руку, проверяли пульс, измеряли давление, они расспрашивали ее о самочувствии, они ставили капельницы и заботливо советовали побольше пить. Минус был один: от переизбытка в организме головокружительных эмоций камень тут же расщепился на молекулы, раскрошился на атомы и унесся прочь, и подругу через два дня из университетской клиники выперли, хотя она умоляла позволить ей остаться там навсегда, лежать на высокой кровати, со слабой улыбкой протягивать спасителям холодные пальцы, и пусть бы на ее бледных щеках, тревожа врачей, вспыхивал и вспыхивал лихорадочный румянец.

С тех пор прошло много лет, но легенда о викингах в белых халатах прочно закрепилась в сообществе художников-постановщиков театра кукол.

Спустя четверть века другая моя подруга, тоже по стечению обстоятельств художник-постановщик, приехала к нам в Германию работать и в какой-то момент с неизвестными и таинственными симптомами воспаления на ноге оказалась в больнице города Оффенбурга. От предвкушения она была почти что в обмороке, шутка ли, двадцать лет тайных грез, и вот они, высокие двери, ведущие в райские кущи, сейчас они распахнутся, и тридцать витязей прекрасных…

Но белые двери наконец-таки распахнулись, и через них в комнату колобком вкатился маленький кривоногий кореец, лысый, зубастый, до жути страшный и злой, как черт.

(Весь ковидный год мы с Димой и детьми прожили в Корее, там нас отвезли в местную больницу, чтобы сдать ПЦР-тест, мрачная корейская тётка с размаху сунула мне палку в нос, а когда я инстинктивно отшатнулась, схватила меня сзади за волосы и ткнула вперёд, и тут я поняла, что в Корее врачи пациентов любят без увертюры. )

Подругину ногу кореец осматривал, ворчливо приборматывая. Потом щелкнул челюстью и завопил: «Воспаление не находить, находить варикозное расширение, а почему находить? Потому что очень много лишний вес, потому что каждый хотеть на диване лежать, шоколад кушать, телевизор смотреть, а надо вставать спорт делать каждый день и ходить тысяч шагов, и нет много жрать, тогда и в больницу не ходить, и еще чулки специальные носить и не говорить истории! Еще вопросы спрашивать? »

Мы в ужасе сказали, что ещё вопросы спрашивать не имеем, но тут кореец случайно посмотрел в окно, с тоской увидел, что вместо небоскребов родного Сеула там карлятся опостылевшие особняки южнонемецкого барокко, вспомнил, что у тутошних дикарей свои ритуалы, повернулся к нам и, радушно оскалившись насколько мог, сообщил: «Хорошего дня! »

И выкатился вон.

«В детстве, - сказала подруга, - я однажды шесть часов стояла в очереди за сгущёнкой. И представляешь, сгущёнка кончилась как раз на мне. Вот и викинги тоже кончились…»

изложенного материала.

Специалист, весьма благообразного и достопочтенного, если не сказать, обаятельного, внешнего вида, прочел достаточно обстоятельную и интересную лекцию о целебных свойствах лука, в том числе таких, которые в то памятное перестроечное время вызвали интерес аудитории - улучшение потенции, лечение алопеции, абсорбционные и восстанавливающие возможности, неоднократно проверенные экспериментальными и клиническими методами, одобренные множеством зарубежных медицинских светил и институтов, и нуждающиеся в срочном внедрении на подконтрольной КПСС территории.

Обучаемые неподдельно заинтересовались предложенным материалом, конспектировали, задавали вопросы и получали твердые и убедительные ответы, в общем, в кои то веки лекция прошла живо, интересно и не без пользы для всех присутствующих. Что, собственно, и было изложено ведшему курс преподу по окончании прослушивания материала.

Заинтересованная аудитория дружно поблагодарила специалиста, пожелав ему успехов и выразив надежду на продолжение его лекций. После чего специалист поблагодарил аудиторию и удалился за дверь, а препод, ещё немного с интересом послушав спорящих курсантов попросил минуточку внимания и достойно завершил тему обучения, сообщив, что перед аудиторией только что выступал пациент местной психиатрической больницы с диагнозом "шизофрения", и всё изложенное им - однозначная и полная чушь, существующая в его воображении, в том числе и перечисленные им светила и научные учреждения, горячо поддерживающие лечение импотенции и алопеции луком. И весь смысл занятия был в том, чтобы наглядно показать учащимся как выглядит диагностированная и неизлечимая шизофрения.

Далее мой собеседник мне сообщил, что, судя его наблюдениям, болезнь нынче стала весьма распространенная и заразная, и с образцами её носителей можно в любое время увидеться по телевизору, да и в обычной, так сказать, повседневной, реальности, вероятность пересечься в реале весьма высока, поскольку не буйных психов нынче повыпускали, и они, можно сказать, в своей повседневной деятельности ничем не ограничены. Так сказать, поделился своей фобией.

Ну а я, в свою очередь, делюсь ей с Вами, мои уважаемые читатели.

1930-х годах никто не знал о таком синдроме.

Её отвели к врачу. Она пришла туда с матерью, её посадили в кресло в дальнем конце комнаты, где она просидела, подложив ладошки под ноги целых двадцать минут, пока врач разговаривал о её проблемах в школе. Она всем мешала, невовремя сдавала домашнюю работу — и так далее. В конце концов, доктор сел рядом с Джилиан и сказал ей, что выслушал её маму, осознал все проблемы Джилиан, но теперь хотел бы поговорить с её мамой с глазу на глаз. Он попросил Джилиан подождать немного, и вышел вместе с мамой из комнаты. До того как выйти, он включил стоящее на столе радио. Как только взрослые вышли, доктор попросил маму Джиллиан взглянуть на то, что делает дочь.

Она сразу же вскочила на ноги и начала двигаться в такт музыке. Доктор и мама Джилиан посмотрели на это пару минут, потом доктор повернулся и сказал: «Миссис Линн, Джилиан не больна. Она танцовщица. Отдайте её в хореографическую школу». Мама последовала совету врача.

... Они вошли в комнату, где были похожие на Джилиан люди, непоседы, люди, которым чтобы думать, нужно было двигаться. Они учились балету, степу, джазовому стилю, занимались модерном и современным танцем. Со временем её приняли в Королевскую балетную школу, она стала солисткой, сделала замечательную карьеру в Королевской балетной труппе. В конце концов она закончила Королевскую балетную школу и основала собственную компанию, Танцевальную компанию Джилиан Линн и встретила Эндрю Ллойда Вебера. Джилиан сделала одни из самых известных музыкальных постановок в истории, принесла радость миллионам людей и стала мультимиллионером.

Попадись матери Джилиан другой врач, он бы посадил ребёнка на таблетки, чтобы заставить его успокоиться.