Пьяные истории

я один раз приехал, и с тех пор десять лет “отрываюсь от коллектива”. За несколько дней до встречи был объявлен чуть ли не ультиматум, который подсластили рассказом о том, кой классный коттедж, да с баней, они сняли, да какие будут шашлыки под водочку и пиво, по желанию, правда вот соберутся “не все”. Сдался. Сообщил что не готов учувствовать в подготовке, но беру на себя долю расходов, и все что там нужно на коллектив готов купить и привезти. Меня уверили что от меня нужен только я, и, собственно говоря, все.

Пятница, около пяти вечера, выезжаю с работы. Контрольный звонок главному организатору, на предмет уточнить - может докупить что-то надо?

- Да все путем, все есть. - по голосу Женьки я понял, что первые грамм двести зашли отлично.

Женька и Димка, организаторы, уже взрослые дядьки, у них дети школу заканчивают, но вот сами они, по уровню раздолбайства, как были подростками, так и остались, не думаю, что что-то поменялось за прошедшие годы. Имея в виду эту особенность личности организаторов, заезжаю в супермаркет, и конкретно так закупаюсь - купил все, и мясо для шашлыков готовое, и салатики, и картошку, и далее по списку. Ехать до “коттеджа”, именно так, в кавычках, около шестидесяти километров, причем последние километра три — это глушь, отсыпная дорога в рытвинах. Еду по навигатору, он оказывается и такое знает, и вот оно - “ваше место назначение справа”. Есть несколько абсолютно темных домиков, ни одного источника свет, и тишина. Нет, слышна какая-то ругань и мат. Беру фонарик, обхожу один из домов, и вижу мужичонку, который копается в электрощитовой, что установлена около столба линии электропередачи.

- А это ли коттеджи “Лесная сказка”? - спрашиваю.

- Они самые, тебе какой нумер?

- Шестой.

- По дороге, за поворотом справа дом будет. - мужичек махнул рукой в темноту. - Только света нема.

Узнал я что “сгорело” все не так что бы основательно, и что вот, вот, с минуты на минуту, приедет хозяин, и починит. Темный шестой “коттедж”, щитовая халупа, годящаяся только для летнего проживания, нашлась за поворотом. Около нее стояли несколько машин, горел огонь в мангале, и в тишине Женька, Димка, и еще пара мужиков пили водку.

- А, здорово, приехал, молодец! - Женьку шатало, не так что бы конкретно, на поллитра примерно. - Ты это, мясо то для шашлыка привез?

- И я рад тебя видеть. Какое мясо, ты же сам сказал, что не надо.

- Ну забыл, ну бывает. Лять, а у нас только сосиски.

Набежали одноклассницы, это их мужья составляли компанию Женьке и Димке, все перездоровались, перезнакомились, и выяснилось интересное. Во-первых, активисты приехали часа в три дня, без жен и детей. Увидели они эту грусть и печаль без света, и решили, что надо подкрепиться, под огурчик. Моя оценка в поллитра оказалась весьма заниженной, ребятки уже вплотную приближались к нольсемьдесятпять, с перспективой упасть в ближайшие пол часа. Еду они взяли на всех, пяток упаковок сосисок, какие-то маринады, и много, очень много водки. Я высказал предложение - ну его нафиг, по машинам, и по домам. Электричества нет, а значит не будет ни света, ни тепла. Жрать то у меня полный багажник, на всех хватит - не вопрос, но нафига это счастье? Предложил свои услуги такси, у меня в машину шесть пассажиров помещается, если в багажнике кресла откинуть, так что всех вывезу, а машину утром заберете, готов даже с ура всех водил довезти. Просто действительно было как-то стремно “гулять” в темноте, холоде и неустроенности. Вяло обсуждали перспективы, но тут подъехал хозяин этих “коттеджей”, клятвенно пообещал, что электричество будет через десять минут.

Дали электричество, я удостоверился что ночь скоротать можно. С одним из самых трезвых мужей одноклассницы пожарил шашлык, девушки разложили салатики, и вообще организовали уют. Выпил самую малость, поел, послушал рассказы о былом, от тех, кто еще на ногах был. Неплохо, но как-то уж очень сурово. С самого утра уехал.

Банальность в общем то, бытовуха. Если бы не обсуждение в ватсапе, в понедельник. Женька и Димка во всю расписывали как классно они отдохнули, какие вкусные шашлыки были, как они все правильно организовали, и как я, отщепенец, обещал, и не приехал.

спросил Дима, увидев занесенную снегом площадь и сцену с воющими на ветру боковыми брезентовыми стенами. Градусник показывал минус шестнадцать. - Мы вам что, дедморозы? Сорок пять минут в тонкой рубашке, в шелковой блузочке и на каблуках - вы нас до весны на бэкстейдж сложите или на кладбище оттащите?! »

Но в таких случаях всё и всегда происходит примерно одинаково. Много ласковых слов. Много тепла и участия. «Понимание» и «взаимопонимание» мельтешат в каждом предложении. Но суть-то всё равно одна: надо, Федя, надо. И неустойка ого-го, и агент старый друг, и реноме жалко.

Дима орал на меня страшно и грозил воспалением легких как лучшим из возможных исходов. Он-то изначально ратовал за идею «послать все к дьяволу, и хрен с ними, с деньгами». Но какой мороз может победить мою страсть к наживе?!

Спектаклей, как всегда в декабре, было натыкано по четыре штуки в день. С одного бока нам привесили обогреватель, от которого на таком морозе толку было ровно ноль, зато тот, кто вдруг оказывался на сцене в определенной точке, мог ненадолго почувствовать теплый дымок, скользящий по правому уху. И хотелось заплакать, окунуться в него целиком и забыться навсегда. Особенным шиком был последний номер, для которого мне за ширмой нужно было быстро раздеться почти догола и, стоя босиком, натянуть цыганский костюм. Не хватало проруби, вырезанной крестом, она бы придала благочестия этому одинокому и бессмысленному снежному стриптизу.

Никогда в жизни, ребята, никогда в жизни мы так не пили - ни до, ни после, никогда. Если бы не ларек с горячим глинтвейном, то Мюнхен стал бы нашим последним приютом. Мы приходили в двенадцать, и первый глинтвейн был - «чтобы пережить этот день». Пили за пять минут до каждого спектакля - «чтобы хоть на полчаса хватило». Пили сразу после - «потерпи, потерпи, сейчас полегчает».

Нам в помощь был, как обычно, выделен юный помощник с невнятными функциями. По задумке он должен был следить, чтобы мы «feel happy». Но поскольку feel happy в предлагаемых обстоятельствах мог только полный олигофрен, то бесполезный волонтер мерз, дрожал, сбивал висящие под носом перламутровые сосульки, глубоко и равномерно синел и уныло советовал не пить на морозе алкоголь, потому что сосуды мозга. Мы бы и рады были ему тоже кое-чего посоветовать, да сострадание не позволяло. Он и так жил прихрамывая - был веганом, облезлым и тощим, как швабра у школьной уборщицы.

Сам арт-директор (кажется, Роберт) нам на глаза старался не попадаться. Посмотрев наше первое «сноу-шоу» и вусмерть закоченев в ветронепроницаемой парке, толстенном шарфе, в нахлобученной аж на глаза шерстяной шапке, он как-то сообразил, что мы не будем рады его обществу. Хау ар ю, пискнул он чисто из вежливости. «Иди сюда, я тебе сейчас расскажу, - обрадовался Дима. - Скидавай давай свою куртку, шапку, ботинки тоже и постой-ка тут в футболочке! И сразу поймешь, how we are». «We are fine, thank you» - перевела я и оттащила Диму подальше.

В последний день мы снова встретили Роберта - зелёного, провалившегося в шарф, распухшего от соплей, со слезящимися несчастными глазами. «Я заболел, ребята» - жалобно прошептал он. «Бедный Роберт» - сказала я. «Бог не фраер» - сказал Дима.

Вы не поверите, но сами мы даже насморка не заработали.

Lisa Sallier

и заключалась в дежурстве сутки через трое, а также устранении мелких заявок поступающих от жильцов и различных учреждений как то магазин, кафе, ресторан, офис и т. д расположенных в центре города. В составе аварийной бригады входили диспетчер, водитель, сварщик, слесарь – сантехник и Я электрик. Система ЖКХ в те времена потихоньку разваливалась, зарплату не платили по нескольку месяцев, и соответственно контроля со стороны начальства за нами почти не было. Рабочий день начинался у нас с литра водки на четверых за исключением водителя, затем наступало время поиска чумары, то есть работы, где можно что то заработать деньгами или водкой и закуской, благо район был старый и работы было очень много. Вечером и ночью в помещении аварийки обычно собирались знакомые и друзья как правило со своей выпивкой и мы все включая водителя и диспетчера конкретно бухали, играли в карты, смотрели телевизор иногда были большие компании с участием знакомых девушек работающих в учреждениях поблизости. После таких мероприятий пустых бутылок оставалось очень много. Утром после смены пытались побыстрее свалить домой отсыпаться и выносить бутылки на помойку было лень. Кто начал это делать первым неизвестно, но и все четыре бригады аварийки носили пустую тару наверх и ставили в ряд на пол в комнаты маневренного фонда. Так продолжалось наверное около года, пока в одном из домов района не случился пожар и управляющий трестом забрав в аварийке ключи от третьего этажа не пошёл смотреть помещения, куда предполагалось заселить погорельцев.

В этот неудачный день как назло была наша смена. Вопли шефа наверное было слышно даже Казанском кремле в километре от конторы, в бухгалтерии одной бабушке даже плохо стало. Была создана комиссия по розыску владельцев тары и тех кто выпил то что раньше находилось внутри. Диспетчеру смены бывшему офицеру танкисту и инвалиду Афганской войны удалось выкрутиться свалить всю вину на бомжей, сказав что это они устроили там склад стеклотары. Дворники из соседнего ЖЭУ пол дня грузили в тракторную тележки пустые бутылки. Как потом оказалось их около двух с половиной тысяч.

возвращались мы вечером с океана. Видимо, провожали субботу/встречали воскресенье. А может и четверг. Главное, что оттянулись так... основательно. Лыка не вяжем. В ножках слабость. И вот Груз и еще 3 молодых долбо..а (я в их числе) взгромождаются в авто, и с песнями едут в сторону дома.

Сейчас бы я просто не сел в эту машину, потому что жизнь в принципе прекрасная вещь. И я люблю ее. Но тогда я видно этого не осознавал так остро. А может просто ершик чувствительность и гуманизм сводит на нет.

Не знаю. Так или иначе, машину носило по всем линиям, при этом ехали мы очень быстро.

Долго ли, коротко ли, догоняет нас мусорок. Включает "новогодние огоньки". У нас в машине легкий ажиотаж. Грузу 3.14дец: ночь в каталажке и прощание с правами - это программа-минимум. Но делать нечего.

Остановились.

Господин полицейский подходят с водительской стороны. Навстречу ему

высовывается нечто с трудом подавляющее рвотные рефлексы. Из глубины

салона, где только что замолкла песня про мороз-мороз, доносится

характерный запах. В общем, праздничная картина. Однако полицейский

почему-то не обращает внимание на состояние водилы (может, Грузу удалось наконец развести глаза по разные стороны переносицы ввиду приблизивщейся опасности). Он по-отечески журит совершенно невменяемого Груза на тему безопасности на дорогах штата Калифорния, вздыхает, и сообщает что придется заплатить штраф за превышение скорости.

Редкостная удача! Конечно, всем удавалось в свое время прикинутся шлангом, изображая из себя вице-секретаря общества юных трезвенников за непринужденной беседой с полицией, пока бутылочка пива тихонько булькает под сиденьем, но я никогда не мог себе представить, чтобы отпускали таких ОТКРОВЕННО пьяных идиотов.

Итак, мы радостно переглядываемся пока мент выписывает квитанцию. И вот он ее заполнил... передает ее Грузу... протягивает Грузу авторучку, дабы последний расписался... и здесь происходит неожиданное. Груз хватает авторучку, вставлаят себе в рот, и начинает что есть мочи в нее дуть.

Занавес.

P.S. Права у Груза так и не отобрали. Вот загадка.

дороги стоит автобусная будка, прямо за ней магазин, официально называвшийся

"Виноводочный", но обывателями именуемый "Стекляшка", где и тусовались все противники Горбачевского антиалкогольного указа. А вот как раз напротив, через дорогу, находился ОПМ (Опорный Пункт Милиции), который и сек за всеми посетителями заведения. Теперь самое главное! - между двумя этими тротуарами по поводу весны "раскинулось море широко" - лужа страшнейшая, и в ширину, и в длину, и в глубину!

Собственно история: Шляется на стороне магазина мужичок, поддатый довольно хорошо для обеденного времени, выписывает конкретные синусоиды в ожидании открытия "Стекляшки". Напротив, через дорогу, стоят трое ментов, покуривают, пальцем в него тычут, переговариваются. Видно решили пополнить план по посещению трезвывателя, двинулись в обход лужи к потенциальному клиенту. Тот это дело моментально просек и нимало не сомневаясь, зашел в лужу почти до середины дороги. Он стоит, воды сантиметров 15 от подошв, менты бесятся, его матерят, но в лужу не лезут. Мужик стоит молча довольный, типа "хрен возмешь". Менты тоже не полосатой палочкой деланные, по рации вызывают свой дежурный "УАЗик", садятся и форсируют лужу в направлении к нарушителю. Подъезжают, довольные до жути, открывают дверь, жестами показывают, мол, бздуй сюда родной. Мужичок постоял, посмотрел на них с обидой, да и лег в лужу плашмя, только ноздри наружу. Водила "УАЗика" сразу завопил, что "это грязное чмо в салон не возьму ни при каких обстоятельствах, ведите нах пешком". Через минуту совещания открылась дверка и оттуда донеслась фраза: - "Ну и дебил же ты, мужик, ну тя нах! "

Когда "УАЗик" отъехал, мужик поднялся из лужи и изрек: - "Дебил или нет, но ночевать буду дома"!