Женские истории #дом

он от меня ушел. И не просто ушел, а опозорив перед всеми моими коллегами.

Я работаю в школе учителем русского языка и литературы. Если бы он ушел: а) к любовнице; б) потому, что я изменяла; в) потому что мы плохо жили; мне было бы гораздо легче и понятнее.

А он ушел без видимой причины. Самое обидное, что за десять лет мы ни разу не поссорились. Мы жили душа в душу тихой размеренной жизнью. Я, как могла, создавала ему семейный уют и облегчала быт.

Я никогда не заставляла его помогать мне по хозяйству, потому что:

1. Он все равно все сделал бы не так.

2. Мне проще и быстрее было все делать самой.

3. Я привыкла к порядку, а он не помнил элементарных вещей, например, какой губкой можно мыть чашки, а какой тарелки.

Мне также обидно, что 10 лет своей жизни я ограждала его от всех бытовых проблем и ухаживала за ним, как за ребенком. А он, в благодарность, опозорил меня перед всем коллективом.

Я подробно расскажу, как это было. Мы отмечали свой юбилей свадьбы в субботу. Накануне я все приготовила, убрала дом. Утром мы поздравили друг друга. Я подарила своему мужу зеленые комнатные туфли в цвет его махрового халата, а он подарил мне шелковый шарф какой-то невообразимой расцветки, не подходящей ни к моему пальто, ни к плащу, хотя я много раз просила его не дарить мне вещи, если у человека нет элементарного вкуса. Но в то утро я поблагодарила своего мужа, чтобы не портить нам обоим праздник. Однако мой муж, видимо, почувствовал, что я недовольна и решил мне досадить: вместо комплекта 6 он вдруг взял и надел комплект 4, для четверга.

Я сдержанно напомнила мужу, что сегодня суббота, и он должен надеть комплект 6, а вот вечером он наденет свой праздничный комплект 8. Дело в том, что у моего мужа нет элементарного вкуса и я, чтобы не краснеть за его нелепый вид, раз и навсегда навела в его вещах порядок, распределив все по комплектам на каждый день недели, подобрав, естественно, галстуки к рубашкам, носки к брюкам.

У него есть комплекты на лето, на зиму и на межсезонье. В комплект входит также нижнее белье, носовой платок, ремень, перчатки (если нужно) и так далее. А в карман рубашки я всегда кладу ему записку, где по пунктам написано, что ему делать дальше. Я отличаюсь пунктуальностью и аккуратностью, я считаю, что в любом деле успех зависит от правильно составленного плана. Так вот, я всегда составляла мужу план:

1. Каким одеколоном освежиться после бритья.

2. Какой комплект верхней одежды, в зависимости от прогноза погоды, надеть сегодня.

3. И какие ботинки обуть к этому комплекту.

В то утро он, после сделанного мной замечания, не переоделся молча, а вдруг спросил, может ли он сегодня по случаю субботы надеть дома нижнее белье от комплекта 6, а верхнее от комплекта 4. На что я ему, естественно, сдержанно ответила, что так делать не нужно, потому что в четверг у него могут возникнуть проблемы с носками от четвертого комплекта и ботинками от шестого.

Дальше мой муж понес какую-то совершенную околесицу, что в четверг он обует ботинки от четвертого же комплекта и никак не нарушит мой шизофренический порядок.

Так и сказал: шизофренический. После чего мы поссорились впервые в жизни и до самого вечера не разговаривали друг с другом. К приходу гостей я накрыла стол, переоделась, а муж все сидел в комплекте 4, но я специально молчала и ничего не говорила! И переодеваться мой муж пошел только тогда, когда в дверь позвонили гости всегда приходят к нам точно в срок, зная о моей любви к пунктуальности. Переодевался он очень долго. Мы все успели сесть за стол. Но я специально не заходила в спальню, чтобы его поторопить, потому что обиделась на шизофренический порядок.

И вот мы сидим за столом: я во главе и все мои коллеги рядом, ждем. Я стараюсь показаться веселой, шучу, говорю, что мой муж сам накрывал на стол, поэтому я успела переодеться, а он нет. И тут вдруг выходит мой муж. Вы не представляете, но он специально надел на себя по одной вещи от каждого комплекта, а не праздничный комплект 8!

Я, конечно, сделала вид, что все в порядке, но когда он сел рядом, сказала ему шепотом: "Мы прожили с тобой 10 лет, и я не подозревала, что ты такой изощренный садист". И тогда мой муж вышел из-за стола, встал посредине комнаты и совершил абсолютно хулиганский поступок. Он снял с себя пиджак и крикнул:

Пиджак от будничного комплекта 1, надевается по понедельникам! "

Потом он снял с себя галстук, отшвырнул его в сторону и крикнул:

Галстук от будничного комплекта 2, надевается по вторникам".

И так он дошел до воскресенья. То есть остался в одних трусах.

Если бы он на этом остановился, может быть, я смогла бы его простить, но он снял трусы, бросил их в меня и сказал: Трусы от праздничного комплекта 8, надеваются на юбилеи, свадьбы, дни рождения и Новый год".

После чего мой муж взял ключи от машины, документы и вышел из квартиры голый, даже не хлопнув дверью. Вот поэтому я и пишу вам, дорогая редакция, потому что никак не могу понять: как, прожив 10 лет вместе, можно:

1. Так оскорбить близкого тебе человека.

2. Так внезапно измениться.

3. Бросить жену без всяких причин и без всякого повода.

А самое главное, я не понимаю, почему он так поступил.

С уважением, Алла Павловна N. из города М. "

Монастырской. ]

- Такого не может быть! Ну, говори, не волнуйся, - пытаюсь успокоить...

***

После тяжёлого рабочего дня, с сумками и 10-летней дочкой, которая всю дорогу ныла, не желая топать пешком в гору, усталая Ксена добралась домой с единственной мыслью - отдохнуть.

Калитка и дом были незаперты (кто-то был дома), поэтому потерю связки из пары ключиков она заметила не сразу.

Но они же недавно были, попадались в сумке на пути домой! Получается, прозевала где-то по дороге. Скоро сумерки, надо идти искать.

Монастырскую гору почти кольцом опоясывает железная дорога, построенная ещё до 1917 года. Поезда по ней ходят не так чтоб стремительно; по этому участку обычные - 40, а экспрессы - 60км/ч.

Ксена с дочкой уже дошли до железной дороги, но ключей пока не нашли. Людей не было, только одинокая миниатюрная девушка-подросток, неспешно идущая впереди. Они её обогнали, перешли железку. Слышно было, что приближается поезд. Обычный, не скорый.

Что заставило Ксену оглянуться?

Что-то.

Девушка, та, которую они обогнали, стояла на рельсах. А поезд уже показался... Она побежала к ней, рванула, оттащила. Но девчонка, хоть и мелкая, но крепкой оказалась и намерения своего не поменяла. И снова очутилась на рельсах. Ксена её опять рывком оттуда, а мимо уже мелькал поезд, но девушка не оставляла попыток свести счеты с жизнью, снова и снова порываясь под колёса. Выглядело это дракой; Ксена уже и влепила ей пощечину, и порвала одежду, и исцарапала руки в попытках удержать. Дочка плакала, кричала что-то.

Удержала, оставив ещё и синяк на руке.

Выяснив с трудом, где живет, они повели её домой.

А дома у девочки был ежедневный праздник! В самом разгаре. Веселье, водка, собутыльники... Кто там мать, отец, бабушка, дедушка, Ксена выяснять не стала. Подошла соседка, объяснила ситуацию, забрала девочку к себе - она часто ночевала у неё.

Вернулись домой, Ксена кое-как уложила спать свою вздрагивающую от малейшего шума дочь.

(Дочка несколько дней заикалась после увиденного. )

Позвонила мне, рассказала.

Я, потрясенная, ничего другого не додумалась:

- А ключи так и не нашли?

- Нашла. В джинсах, в заднем кармане.

- А если бы не потерялись?

Пятнадцатилетней девчонки уже просто не существовало бы.

Наутро она пошла в администрацию колледжа, в которой училась девочка.

Через несколько дней ей дали комнату в общежитии. Ксена все четыре года незаметно для девочки интересовалась её жизнью.

Обращалась в социальную службу, но посоветовали "не лишать ребёнка родителей".

Узнавала о её успехах в учёбе. Девочка контактировать с ней не хотела. Преподаватели тоже принимали участие в судьбе девочки.

Из какой-то косвенной фразы я поняла, что и материально помогала.

Недавно эта девушка вышла замуж и уехала.

Её родители до сих пор понятия не имеют, что произошло с их ребёнком. У них всё те же праздники почти каждый день.

Ксена говорит, что она не любит чужих детей. А я считаю, что это самое высокое проявление любви - действенная любовь, агапе.

Я осторожно выспрашивала её об этом тяжелом событии. Не много вытянула.

Считаю её героиней. Она не согласна. До сих пор ей стыдно за ту пощёчину.

"Да любой так поступил бы. А я, наоборот, могла в ступор впасть, увидев кровь" - её слова. Об этом случае знает всего несколько человек. Теперь вы.

Вначале она произнесла фразу "избила чужого ребёнка".

И кому же этот ребёнок чужой?

то шумят после 10 вечера (в четверть одиннадцатого Ника прошла на кухню попить воды), то заводят стиральную машинку (официально стиральные машины в доме запрещены, но в действительности они есть у всех и никому не мешают: Нью-Йорк - не Америка, а обитатели недорогих съемных квартир далеко не так законопослушны, как жители американской глубинки).

При этом сам сосед не стесняется ночи напролет стучать клюкой об пол и передвигать мебель. О чем достоверно известно от Машиной мамы, которая живет на первом этаже в том же подъезде. Фамилия старика Квинсли, но Ника давно переименовала его в мистера Квакли - так зовут противного лягушонка из детской книжки.

История случилась в позапрошлом ноябре, когда Нике было семь, а Мурзику - чуть меньше года. Домашние животные в доме тоже запрещены, поэтому существование Мурзика держали в секрете от всех соседей, а особенно - от мистера Квакли. За год котик ни разу не был на улице и вообще кроме родной квартиры бывал только на первом этаже у бабушки, куда его иногда относили в сумке. От такой жизни у Мурзика развился невроз: он жутко боялся чужих и при виде постороннего человека начинал в ужасе метаться по квартире, отыскивая пятый угол.

На самом деле, несмотря на запрет, кошек и собак в их доме не меньше, чем в любом другом. Существует негласное, но достаточно четко соблюдаемое правило: если животное все же завели и за год на него не поступило ни одной жалобы, дальше считается негуманым разлучать зверя с хозяевами, и менеджмент перестает реагировать на жалобы типа "уберите его, оно тут живет", а реагирует только на экстраординарные события вроде укуса. Каким образом хозяева доказывают, что год уже прошел, точно не знаю. Видимо, предъявляют справку от ветеринара. Вот такой аналог бурно обсуждаемой ныне амнистии нелегалов.

К моменту описываемых событий Мурзику до перехода на легальное положение оставалось меньше месяца. И тут случился День благодарения. Отметить его было решено у бабушки. С утра Маша жарила и парила, а ближе к вечеру процессия двинулась на первый этаж. Яша нес индейку, Маша - судки с салатами, а Ника - Мурзика.

Причиной происшествия стало роковое стечение двух обстоятельств. Во-первых, куда-то задевалась кошачья сумка, и девочка несла котика легкомысленно завернутым в шарфик. А во-вторых, к соседу пришли гости. У мистера Квакли имеется не меньше дюжины детей, внуков и других отпрысков, рослых, бесцеремонных и очень шумных. Весь год они никак не напоминают о своем существовании, но в День благодарения являются в полном составе поесть жареной индейки, по части приготовления которой мистер Квакли, как вскоре выяснится, большой дока.

В момент, когда мои друзья проходили площадку второго этажа, одна порция младших Квакли как раз входила в квартиру, а другая поднималась снизу по лестнице. Шум и грохот, который они при этом производили, мог бы напугать и обкуренного гиппопотама, а не только впечатлительного котика. Перепуганный Мурзик мгновенно выпростался из шарфика, метнулся по площадке и в поисках пятого угла влетел в квартиру мистера Квакли.

В типовых американских квартирах нет прихожей, входная дверь открывается прямо в гостиную. Поэтому Маша с площадки могла лицезреть явление Мурзика народу во всей красе. Стоп-кадр: изящно сервированный длинный стол, покрытый белоснежной скатертью. На дальнем его конце красуется циклопических размеров фаршированная индейка в аппетитной золотистой корочке. Кадр следующий: по столу проносится серый меховой вихрь, разбивает рюмки, расплескивает соусы, опрокидывает на скатерть бутылки с вином и наконец с налета впечатывается в бок птице.

По третьему закону Ньютона при столкновении килограммового кота с двадцатикилограммовой индейкой кот должен улететь за горизонт, а птица - едва сдвинуться с места. Но на этот раз у Ньютона что-то не срослось. Кот действительно отлетел в угол, но индейка тоже бодро заскользила к краю стола и грохнулась на пол, облив жиром диван и разбросав начинку по всей комнате. Юные Квакли с криком и топотом кинулись ловить кота, поскальзываясь на начинке, спотыкаясь об индейку и удесятеряя разгром. А между ними по полу, по мебели, по гардинам и чуть ли не по потолку метался обезумевший Мурзик, серой молнии подобный.

Несчастный мистер Квакли, от бешенства едва удерживая во рту вставную челюсть, прошипел Маше в лицо:

- Я этого так не оставлю! Я немедленно звоню в полицию. Вы мне за все заплатите. Я добьюсь, чтобы вас выселили, а вашего кота усыпили. Вы понимаете, что это серьезно?

Он был прав. Траблы грозили нешуточные. Но не перевелись еще женщины в наших селеньях. В том числе - не перевелись на английский. Маша мгновенно просчитала в уме все варианты спасения и выбрала единственно действенный. Широко улыбнувшись мистеру Квакли, она ответила, как и полагается одесситке, вопросом на вопрос:

- Я вам глубоко сочувствую, но с чего вы взяли, что это наш кот? Я этого кота первый раз вижу. Он только что забежал с улицы.

Нельзя сказать, что мистер Квакли безоговорочно ей поверил, но во всяком случае призадумался. А вот у Ники от такого предательства задергались губы, и она собралась расплакаться и всех выдать. Заметив это, Маша скомандовала:

- Яша, Ника! Нечего вам тут стоять. Берите еду и быстро к бабушке! - И дальше добавила несколько фраз по-русски.

Как только за мужем и дочкой закрылась дверь, Маша из вежливой одесситки преобразилась в отчаянную русскую бабу, которая, если надо, и кота на скаку остановит, и в чужую квартиру войдет. Что она немедленно и проделала: отодвинула в сторону мистера Квакли и решительно вошла в центр бедлама, царившего в его гостиной. Мурзик, заметив во враждебном окружении что-то родное, кинулся к ней в объятия. Маша безжалостно оторвала его от себя и, держа за шкирку на вытянутой руке (потерпи, Мурзинька, так надо!), продемонстрировала всем тринадцати Кваклям и дюжине других соседей, высунувшихся на шум из своих квартир:

- Вот, мистер Квинсли, я поймала этого гадкого кота. И сейчас я его выкину!

С этими словами она спустиласть на два лестничных пролета, открыла тяжелую подъездную дверь и с размаху выбросила кота во двор. Закрыла дверь, демонстративно отряхнула руки и скрылась в маминой квартире. Мистер Квакли, окончательно убедившись в отсутствии преступной связи между котом и русскими, поплелся убирать следы разгрома.

Прежде чем проследить дальнейшую судьбу Мурзика, замечу, что Яша, сам парень далеко не промах, в трудных ситуациях привык безоговорочно доверять жене. И это не очень похвальное для мужчины качество в данном случае пришлось как нельзя кстати.

Войдя в тещину квартиру, Яша в точности выполнил данные Машей указания (те самые несколько фраз по-русски): немедленно вылез через окно во двор и застыл напротив двери подъезда в позе Льва Яшина, готового отразить одиннадцатиметровый. Через полминуты из двери вылетел Мурзик, пущенный сильной Машиной рукой. Промедли Яша хоть мгновение, кот кинулся бы наутек и навсегда исчез в каменных джунглях. Но яшинский бросок был точен, кот был пойман, через окно доставлен в бабушкину квартиру, облит слезами, успокоен, обласкан и накормлен самым вкусным кусочком индейки.

Следующие две-три недели Мурзик скрывался у друзей и знакомых, как Ленин в Разливе. Приходили все-таки вызванные соседом люди из менеджмента, осмотрели квартиру, не нашли никаких следов пребывания животных и ушли ни с чем. Тем временем Маша, которая в свое время училась на помощника юриста, вовсю внедряла в жизнь сведения, усвоенные из курса психологии свидетелей. Например, тот факт, что вещи, вызвавшие у человека сильные эмоции, кажутся ему крупнее и ярче, чем в действительности. Или что людям свойственно принимать то, что они слышали от других, за виденное собственными глазами. Вооруженная этой информацией, Маша без устали пересказывала соседям происшествие с котом, не скупясь на подробности и особо напирая на то, что кот был чужой, и еще на одну выдуманную деталь, которую я раскрою чуть позже.

В декабре исполнился долгожданный год со дня приобретения Мурзика. Кот был возвращен в лоно семьи и легализован. Еще через пару месяцев Ника уговорила родителей вынести кота на улицу. Собралась толпа детей, норовивших рассмотреть его и погладить. Вылечившийся от невроза Мурзик довольно жмурился. Подошел мистер Квакли, внимательно всмотрелся и укоризненно сказал Маше:

- Вы же говорили, что это не ваш кот!

- Какой кот?

- Тот, который уничожил мою индейку. Вы говорили, что первый раз его видите, а теперь с ним гуляет ваша дочка.

- Ну что вы, мистер Квинсли, это был совсем другой кот. Мой серый и маленький, а тот был огромного размера и рыжий.

- То есть как рыжий?

- Конечно, рыжий, вы разве не помните? Да все соседи видели, что кот был рыжий. Не верите - спросите кого угодно.

Больше ничего не случилось. Только мистер Квакли периодически заводил с соседями разговор о котах, а потом спрашивал, не знают ли они хорошего невропатолога. А то память стала сдавать, да и цвета уже плохо различает.

Энгельгардт знал.

«Работа была исполнена, но во всё время работы бабы ругались немилосердно — как умеют ругаться только бабы — всё кляли мужиков, зачем те взяли эту работу: «вот, взяли работу, чтобы им, чертям, пусто было», «работай теперь на них, чтоб им животы выело», и т. д. и т. д. , безостановочно, целые дни.

Мужики отшучивались: «не на нас работаешь, а на свою кишку — ведь жрала зимой хлеб». «Да, жрала, — ворчит баба, — чтоб тебе этот хлеб поперёк горла стал — сами пьянствуете, а тут убивайся». «Ну, ну, работай, — возражает мужик, — знаю я тебя — тебе бы только сидеть да хлеб на г… перегонять, ленива дюже».

И на работе, и идучи с работы, и дома бабы без умолку точили мужчин. Те отбивались, отшучивались, однако же бабы пересилили, во всех делах, где задет бабий интерес, бабы всегда осиливают мужиков, и тот, кто заводит какое-нибудь новое дело, чтобы иметь успех, должен прежде всего обратить внимание, насколько будут задеты бабьи интересы в этом деле, потому что вся сила в бабах, что и понятно для каждого, кто, зная положение бабы в деревне, примет во внимание, что 1) баба не платит податей и 2) что бабу нельзя пороть. Оно, правда, и мужика нельзя выпороть без суда, но ведь устроить суд ничего не стоит».

Эта цитата кончилась, но интересные факты не заканчиваются, из наблюдений Александра Николаевича следует: всё, что баба зимою заработает на стороне, поступает в её собственность. Мужчина ничего не даёт бабе на покупку одежды, баба одевается на свой счёт, мало того, баба должна одевать своего мужа и детей. Волна и лён достаются бабе в сыром, неотделанном виде. Баба должна расчесать волну, вытрепать и вычесать лён, прясть и выткать полотно, сукно, материю для юбок. Баба должна одеть мужика, то есть приготовить ему рубашки и портки, должна одеть себя и детей, а всё, что у неё останется — деньги, вырученные от продажи сческа, лишние полотна, намётки и пр. , — составляет её неотъемлемую собственность, на которую муж не имеет права.

Точно такую же собственность бабы составляет всё то, что она принесла с собою, выходя замуж, что собрала во время свадьбы, все те копейки, которые заработала, собирая ягоды и грибы летом и пр.

Энгельгардт пишет: «Баба всегда падка и жадна на деньги, она всегда дорожит деньгами, всегда стремится их заработать. Между мужиками ещё встречаются такие, которые работают только тогда, когда нет хлеба, а есть хлеб, проводят время в праздности, слоняясь из угла в угол, между бабами — никогда. Баба подвижна, охотно идёт на работу, если видит себе в том пользу, потому что у бабы нет конца желаниям, и, как бы ни был богат двор, как бы ни была богата баба, она не откажется от нескольких копеек, которые достаются на её долю, когда дарят на свадьбе игрицам, величающим молодых и гостей. Баба всегда копит, уже маленькой девочкой она бегает за ягодами и грибами, если есть кому продать их, и копит вырученные деньги на наряды — на платки, крали. Вырастая, она копит на приданое, и деньги, и полотна, и намётки, и вышиванья. Выйдя замуж, баба копит на одежду себе, детям, мужу. Замечательно, что баба считает себя обязанною одевать мужа и мыть ему белье только до тех пор, пока он с нею живёт. Pаз муж изменил ей, сошёлся с другою, первое, что баба делает, это отказывается одевать его: «живёшь с ней, пусть она тебя и одевает, а я себе найду». Угроза эта обыкновенно действует очень сильно.

Под старость баба копит себе на случай смерти: на гроб, на покров, на помин души. В дворе нет денег для уплаты повинностей, нет хлеба, а у бабы есть и деньги, и холсты, и наряды, но все это — её собственность, до которой хозяин не смеет дотронуться. Хозяин должен достать и денег, и хлеба, откуда хочет, а бабьего добра не смей трогать. Бабий сундук — это её неприкосновенная собственность, и если муж, возьмёт что-нибудь из сундука, то это будет воровство, за которое накажет и суд»

Вот так вот. А вы говорите: феминистки в Европе…

Варвара, хотя понятия не имела, кто ей звонил.

— А я была уверена, что ты меня сразу узнаешь, — радостно продолжала женщина. — Как хорошо, что я тебя застала. Ты сейчас можешь разговаривать?

— Могу.

— Отлично. Мы с мужем и детьми уже на вокзале. Час назад сошли с поезда. Меня хорошо слышно?

— Хорошо.

— У тебя голос какой-то тихий. А у тебя точно всё в порядке, Варенька?

— У меня всё отлично.

— Очень за тебя рада. Мы сначала хотели остановиться в гостинице. Думали, что в этом городе у нас никого из родственников нет. А потом вспомнили, что у нас ведь здесь есть ты. Понимаешь?

— Понимаю.

— Как хорошо, что мы о тебе вспомнили. Ты даже не представляешь, как мы обрадовались. Особенно дети.

— Представляю.

— А муж так сразу и сказал: «Звони Варваре. Варвара не подведёт».

— Правильно сказал. Не подведу.

— Значит, ты пустишь нас к себе погостить? Я правильно поняла?

— Правильно. Пущу.

— Мы ненадолго, — радостно продолжала женщина. — Всего на пару недель. Город посмотреть и обратно. Домой. Потому что и дел дома невпроворот, да и, как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше. Согласна?

— Согласна.

— Мы так и думали. Особенно муж. Он так сразу и сказал, что не может такого быть, чтобы Варенька не приняла нас к себе. Ведь мы же родственники. Пусть дальние, пусть виделись последний раз лет десять назад, но родственники ведь. Правильно?

— Да.

— А ты сейчас одна живёшь?

— Одна.

— В трёхкомнатной?

— Да.

— Так, значит, мы сейчас едем к тебе?

— Приезжайте.

— Через час мы будем у тебя. А ты всё там же живёшь?

— Там же.

— Тогда жди. Мы скоро подъедем.

— Жду, — ответила Варвара.

Варвара выключила телефон, положила его на тумбочку, повернулась на другой бок, укрылась с головой одеялом и уснула, особо даже не беспокоясь о том, что так и не поняла, с кем она только что разговаривала по телефону.

А через час в дверь позвонили.

Варвара посмотрела на часы, закрыла глаза и повернулась на другой бок. Звонки продолжались. Варвара спала. Через некоторое время по двери стали стучать ногами. Варвара — ноль эмоций. Наконец снова зазвонил телефон.

— Да, — не открывая глаз, произнесла Варвара.

— Варенька? — радостно кричала всё та же женщина.

— Да.

— А это мы. Мы приехали. Звоним, звоним, а ты дверь не открываешь.

— Звоните?

— Да.

— А почему я не слышу?

— Не знаю.

— А позвоните ещё, — попросила Варвара.

В квартире раздался звонок в дверь.

— Звоним, — сказала женщина.

— Нет, — сказала Варенька, — не слышу. А постучите теперь.

Раздался стук в дверь.

— Стучим, — произнесла женщина.

— Нет, — ответила Варвара, — не слышу.

— Кажется, до меня дошло, — произнесла женщина.

— Что? — спросила Варвара.

— А ты сейчас где, Варенька?

— Как где? У себя.

— Где у себя?

— В Новосибирске, — ответила Варвара первое, что в голову пришло. — Где же ещё мне быть?

— Как в Новосибирске? А почему не в Москве?

— А я девять лет назад переехала, — наводила Варвара тень на плетень. — Сразу, как развелась.

— Зачем?

— Зачем развелась?

— Переехала зачем?

— А надоела Москва, вот и переехала. Слишком много неприятных воспоминаний.

— А в Новосибирске разве лучше?

— Конечно. Ещё как лучше.

— А что там лучше-то?

— Да всё лучше. За что не возьмись. И никаких неприятных воспоминаний. Да чего я говорю. Приезжайте, сами увидите. Вас сколько сейчас?

— Так четверо нас. Мы с мужем и двое детей. Старший Павлуша и младшенький Андрюша. Андрюша в этом году хочет в университет третий раз поступать.

— Вот все вчетвером и приезжайте. У нас здесь тоже замечательный университет есть.

— Когда приезжать?

— Да хоть сейчас.

— Сейчас не получится. В Москве дел много. Андрюша хочет учиться только в Москве. А мы на работу приехали сюда устраиваться. Рассчитывали годик у тебя пожить. А оно вон как вышло.

— Значит, сегодня не приедете?

— Нет.

— Жаль. Я уже настроилась.

— А уж как нам жаль. Ты не представляешь.

— Представляю.

— Нет. Не представляешь. Я как подумаю, что нам теперь предстоит, так мне просто жить не хочется.

Варвара решила, что пора заканчивать разговор.

— Ну, ладно, — сказала она, — если сейчас не можете, то приезжайте, когда сможете. Я вам всегда рада. А вы когда в Москве устроитесь, сразу сообщите мне свой адрес. Я к вам в гости приеду. Тоже на пару недель. А там посмотрим. У меня ведь теперь в Москве никого, кроме вас, и нет. Договорились? Пришлёте адрес?

Но ответа Варвара не услышала, потому что связь резко прервалась.

битой посуды и рваных учебников неуклонно возрастает, а организм требует сна, я, опасаясь если не за свою жизнь, то уж за здоровье физическое и душевное точно, хватаю под мышку ноутбук, покрывало, и сваливаю оттуда нафиг. Три мои подруги-одногруппницы жили двумя этажами выше, одна из них уехала домой на праздники, то бишь в комнате найдется свободная кровать. Надо сказать, это были смелые девушки, ни комнату, ни блок они на ночь не запирали, иначе я до них просто бы не достучалась. Захожу в комнату, по очереди пытаюсь их растолкать, чтобы спросить (чисто формально), можно ли переночевать у них. Добившись лишь невнятного мычания, плюю на все, ложусь на свободную кровать, накрывшись покрывалом до ушей, отворачиваюсь к стене. Засыпаю...

Важная сноска - я - брюнетка, не жгучая, но все-таки...

Внимание, кульминация.

Просыпаюсь ОТ ДИКОГО ВИЗГА, просто кровь застыла в жилах... Непонятки.

Оглядываюсь: в комнате вроде ничего не изменилось. На втором этаже двухъярусной кровати сидит подруга с выпученными глазами и смотрит на меня. Постепенно ее лицо принимает осмысленное выражение. Ну слава богу, вроде узнала=) Далее - с ее слов. Оказывается поздно вечером перед этим они впервые посмотрели японский фильм "ЗВОНОК". Не знаю как читатели, но я этот фильм не посмотрела и до середины, так было страшно. Для тех кто не знает - есть там такая просто АДСКАЯ девочка с длинными прямыми черными волосами, свисающими на лицо, собственно сама изюминка фильма.

Подруга: "Представь, едва уснула после этого ужастика, вздрагивая от каждого шороха, просыпаюсь - а на кровати внизу лежит нечто, отвернувшееся к стенке, завернутое в покрывало, с гладко прилизанными черными волосами.. . . "

То, что мне высказали тем утром, не поддается никакой цензуре... .

годах и том, как М ввела во грех свою бабушку(Б).

М, тогда 10-летняя девочка, была отправлена на лето в деревню. Семья большая, поэтому рабочих рук хватало, несмотря на летний аврал. Детей привлекали только к таким делам, как подмести двор или пособирать колорадских жуков, а все остальное время: "Иди погуляй, вот луг, вот поле, вот абрикосовый сад, небось, в городе-то замучились в своей школе". Многочисленные потомки радостно пользовались таким попустительством со стороны взрослых и целыми днями шлялись по сельским окрестностям.

В один прекрасный день получилось так, что М шла домой обедать одна.

Путь пролегал мимо колхозной бахчи. То ли арбуз захотелось отведать, то ли искушение что-либо спереть оказалось слишком сильным, но арбузик М прихватила, пользуясь тем, что у престарелого сторожа деда Гриши была сиеста. Довольная, типа, добытчица, приволокла награбленное домой. Дома была только Б. Сурово спросила:

- Откуда?

Девочка, еще не поняв, что она совершила преступление, гордо отвечает, что, мол, с колхозного поля.

Б мрачнеет, в чисто деревенских выражениях объясняет, насколько виновата внучка, и настоятельно предлагает вернуть арбуз на место. В одну руку хватает предмет кражи, в другой болтается зареванная внучка, и быстро, пока никто не видит(все в поле), идут возвращать ягоду-путешественника в родовое гнездо.

Где-то на середине пути Б замедляет ход и начинает обстукивать арбуз.

Останавливается, поворачивается к М и возмущенно говорит:

- Ты, что, арбузы выбирать не умеешь? Он же зеленый. Сейчас я тебе покажу, как это надо делать.

Со сверкающими от возбуждения глазами, ведомая охотничьим инстинктом, Б приближается к бахче.

- Вот, смотри, учись.

Дед Гриша к этому моменту уже закончил свой послеполуденный отдых и поплелся в очередной обход вверенного ему объекта. Увидев людей на поле, бравый сторож взял наизготовку заряженное солью ружье и пошел в атаку. К его величайшему изумлению, среди арбузов копошились не деревенские пацаны и не местные алкаши(собственно, соленое ружье для этих двух категорий и предназначалось). Рядом с Б уже находился небольшой арбузный курганчик. Потерявший дар речи дед Гриша пытался понять, что здесь, еще и в такой пикантной ситуации делает самая уважаемая в деревне женщина.

Б пришла в себя, блеск в глазах потух, в голове появилось осознание содеянного. Сев на кучу арбузов, бедная женщина разрыдалась.

Сторож был не чужд простого человеческого сострадания, тем более, что соседями уже с полвека являются.

- Эти арбузы перетаскиваете ко мне в сторожку. Вот эти 2(выбрал лучшие)берете с собой, только тихонько несите, огородами, чтоб никто не видел.

Дома дедушка подозрительно спросил:

- Откуда добро?

Б не стала выпендриваться и честно все рассказала. К тому моменту она уже успокоилась, и рассказ выглядел веселой историей. Дед ее немного пожурил, но к дармовому угощению отнесся с должным вниманием.

Между тем, дед Гриша пошел в сельсовет, где, отозвав в сторонку председателя, сообщил тому пренеприятнейшее известие:

- Только что на бахче воров спугнул, кто, не разглядел, а арбузов штук 20 снять успели. Я сразу к вам. Что делать-то? Не гонять же милицию из-за 20 арбузов.

Председатель покумекал и понял, что ему такие проблемы и даром не нужны (после смерти великого вождя прошло не так много времени, и воспоминания еще были свежи). Очень кстати в сельсовет зашел участковый и принял живейшее участие в обсуждении существующего положения дел. Ему тоже не хотелось никакого геморроя. Путем мозгового штурма решение родилось на свет божий.

Под покровом ночи несколько дюжих мужиков с мешками пошли в сторожку, забрали добычу и принесли в сельсовет. Утром из сельсовета расползались люди, особо отличившиеся на полях нашего необъятного государства.

Арбузно-самогонное общение продолжалось еще 2 дня, дед Гриша несколько раз посылал людей за закуской на бахчу. Колхозные работы временно приостановились, но это уже совсем другая история.

Репутация бабушки была спасена.

На полтора часа отец задержался на заводе и домой возвращался на трамвае. Львиная масса рабочих уже уехала, и потому в салоне было достаточно свободно, но все сидячие места были заняты. На одной из остановок в вагон ввалился детина немаленького телосложения, который явно «хватил» лишнего и потому не задумывался о своих поступках и их последствиях. Некоторое время он оглядывался вокруг, словно оценивая окружающую обстановку и людей. А так как большинство работяг уже были дома, то среди пассажиров трамвайчика большинство составляли работники магазинов, учащиеся ПТУ, словом, менее сильная часть населения. Недолго думая, он подошёл к женщине, сидевшей напротив дверей, отвесил ей затрещину, выкинул с сиденья, посылая ей вслед букет идиоматических выражений. Отец не мог потерпеть таких выходок по отношению к кому бы то ни было. Он подошёл к нарушителю спокойствия пассажиров и, выдернув его с сиденья, резко отбросил к дверям, прижал к ним. Следующей остановки ждать пришлось не больше минуты. Двери открылись, и отец выбросил дебошира на остановку. Тот упал в снег, недалеко стоял младший лейтенант милиции с двумя дружинниками. Те мигом остановили трамвай, позвали отца и начали выяснять, что случилось. Детина доказывал, что он потерпевший, выкинутый из вагона ни за что. Отец рассказал всё, как было. Представитель законопорядка спросил у дамы, правда ли она стала объектом нападения со стороны дебошира, но та вдруг, к всеобщему удивлению, сказала, что ничего не знает и никто ей затрещину не давал. Несколько человек открыто возмутились её поведением. Младший лейтенант принял решение провести в отделение отца, детину и дамочку, чтобы не задерживать трамвай. Двое мужчин интеллигентного вида и одна женщина добровольно вызвались быть свидетелями. И вся компания из 9 человек отправилась в ближайшее отделение милиции. Там к «разбору полётов» подключились старший лейтенант и старший сержант. Не смотря на свидетельства очевидцев, дамочка продолжала гнуть свою линию: «Ничего не знаю, никто меня не бил и с сиденья не выкидывал! »

Работники милиции записали все свидетельские показания, оформили дебоширу 15 суток, пожали руку отцу. Но их, как и свидетелей удивило поведение дамочки. Та отказывалась что-либо подписывать и старший лейтенант, уставший от бесплодных попыток хоть как-то её разубедить, сказал, что она может идти, но предупредил, что в следующий раз она в подобной ситуации может и не дождаться помощи. Двое интеллигентных мужчин тоже открыто выразили неудовольствие поведением женщины. Старший сержант сказал: «Гражданочка, вы повели себя по-хамски, так как фактически оправдали антиобщественное поведение того субъекта». Дамочка спокойно развернулась и направилась к выходу. Женщина-свидетель хлопнула её по плечу и когда та повернула к ней голову, то негромко, но чётко сказала в лицо: «Ну и с@ка же ты! » А интеллигентные мужчины и сотрудники милиции дружно кивнули головами.

шёл, но не так быстро, как хотелось бы. Видно, сказывалось качество предыдущего ремонта, который делали своими силам - кривые косяки дверей и т. д.

А тут профессионал!

В общем, наступил вечер, и маме пора было домой. Она сдала вахту старушке-соседке, а сама отправилась домой с заходом в магазины…

Время на часах 18: 30. Я на работе. Миша звонит мне на мобильный:

— Ира, ну я тут на сегодня всё… Только не могу найти свои ботинки.

— Миша, ну ты посмотри внимательнее. Загляни в шкаф-купе, наверное, мама их туда поставила. Если что — звони.

Прошло пять минут. Новый звонок на мобильный:

— Ира , я весь шкаф перерыл — нету.

— Миша, сейчас перезвоню маме, спрошу, куда она их дела. Потом тебе перезвоню.

Звоню маме — серия длинных гудков. Блин, где же её носит?

Жду десять минут, тот же результат.

Еще 20 минут — всё то же.

Звоню многострадальному Мише — бедолага уж и сам не рад, что связался с этой работой.

— Миша, ну как, нашёл?

— Нет…

А дальше, как в том анекдоте:

— В туалете смотрел?

— Смотрел.

— В спальне смотрел?

— Смотрел.

— В ванной смотрел?

— Смотрел.

Ну, нет их нигде. И предложить Мише надеть мужнины ботинки не могу — размерчик не тот.

В общем, и смех, и грех…

Помогла найти ботинки всё та же старушка-соседка.

Звонит Миша:

— Ира, ты только сядь.

— Ну что, нашли?

— Да нашли, нашли, ты только не упади…

И сказал, где нашли.

Сказать, что со мной было плохо — ничего не сказать. Я хрюкала, визжала, ржала, каталась по полу, чуть не описалась…

Короче, моя дорогая мамуля восприняла мою просьбу убрать лишнюю обувь очень конкретно и убрала Мишины ботинки в коробку, внутрь набила мятую бумажку, проложила бумагой (как в магазине) и убрала на антресоль.

Прикол состоит в том, что у моего мужа 41-ый размер обуви, а у Миши — 45-47.

Я думала, что Миша больше не придёт: но он всё же пришел… Но больше уже не переобувался: -)