Истории о армии #капитан

из чего угодно, например: У нашего взвода комсомольское собрание. Командир взвода - старлей:

- Товарищи комсомольцы, у нас в стране перестройка и ускорение, поэтому предлагаю вызвать первый взвод на соцсоревнование, какие будут предложения?

Поднимаю руку, получаю слово:

- Товарищ старший лейтенант, я предлагаю не вызывать их на соревнование.

Так и им спокойнее и мы не проиграем...

- Что за ерунда, это странная позиция, а как же померяться силами и умениями в настоящем соревновании, отстоять честь нашего четвертого взвода?

Опять беру слово:

- Раз у нас гласность и открытость, то скажу за себя. Лично от меня не зависело, попасть в наш взвод или нет, без меня решили, даже в каком городе я буду служить и даже в какой республике. Так же никто не спрашивал, в каких я желаю служить войсках. Я, например, желал бы служить в разведке, лежал бы на своем домашнем диване и разведывал бы, что сегодня по телику. Так, что если честно, то я дорожу честью нашего взвода точно так же как и первого.

Старлей начал терять лицо:

- Ах так, тогда вы в субботу вместо кино, будете подметать спортгородок!

Беру слово:

- Поскольку мы тут люди подневольные, и будучи на свободе ни за что бы не пошли на черно-белое кино про красный Туркестан, то нам все равно - та неволя или эта.

Мои товарищи меня поддержали:

- Лучше на воздухе в цветном спортгородке, чем в душном черно-белом кино.

Я продолжаю:

- Да и потом, мне кажется, что член комсомольской организации, не должен грозить репрессиями всей комсомольской организации взвода.

Старлей позеленел и заорал: Вы не понимаете, уроды, если мы не проголосуем за мое предложение, то меня вздрючат в штабе, а я буду дрючить вас!!!

Поднимаю руку:

- Товарищи комсомольцы, предлагаю проголосовать за предложение командира взвода и вызвать этот несчастный первый взвод на соревнование, чтоб нашего командира не вздрючили в штабе. Кто за?

Старлей закрыл голову руками и тихо шептал под нос:

- Что, б%%%ь, я тут делаю... . ?

В результате вместо часовой борьбы со сном, мы весело провели время.

А самый первый раз, когда я "включил" Швейка, был в первые дни службы, когда командир роты спросил:

- Есть ли бытовые жалобы?

Я честно признался, что у меня какое-то куцее и короткое одеяло, ноги из под него торчат. Капитан «включил Петросяна»и выдал солдатскую шутку допетровской эпохи:

- Одеяло короткое? А ты отрежь от него полоску сверху и пришей внизу, там где ноги.

Все заржали, кроме меня. Назавтра, когда мои сержанты доложили командиру, что я так и поступил, командир, посмотрев на мое сшитое белыми нитками одеяло, спросил: - Ты что, идиот…? Я ответил: - совет и вправду странный, но я подумал, что Вы не посоветуете ничего плохого, что навредит Вашему подчиненному или имуществу роты. Капитан сразу приказал выдать мне новое и больше со мной не шутили ни офицеры, ни сержанты, а я спал под большим нулЕвым, теплым одеялом и про себя благодарил своего дедушку Васю.

забегать вперед. Забор был чисто декоративным, примерно по пояс, из черного камня. Дело в том, что внизу, довольно далеко от командирского холма стояло... Сооружение. Как говорили, строили ее еще при Гитлере. Это была так называемая "зенитная башня". Огромное сооружение из арматуры и черного бетона. Здесь ее испытывали. Что там в этот бетон добавляли при строительстве, я не знаю, гранит толченый, уголь или еще что, но был он абсолютно черный. И долбали по этой башне с 40х годов, сначала немцы, потом мы, а этот квадрат как стоял так и стоит. Вблизи конечно, живого места на нем не осталось, но издалека как был квадратом, так и остался. На наших картах он обозначалася как " Замок Тамары". Вот собственно по нему и стреляли, причем самым шиком было положить снаряд внуть этого квадрата. Из осколков этого замка и состоял наш забор, и класть его я думаю, начали тоже немцы. Тем временем, на кп прибыл генерал, к приезду которого вся дивизия стояла на ушах. Летний КП в связи с очень хорошей погодой, решили оборудовать на улице прямо рядом с основным КП, зданием похожим на двухэтажный детсад со стеклянной башенкой наверху. Чистота была идеальная, все побелено-покрашено, подстрижено, подшито, начищенно и отутюженно. От блеска сапог встречающих офицеров летали солнечные зайчики, бусоли, дальномеры, бинокли и чтотамещеужезабыл стояли ровным рядом и так же блестели. Карты, карандаши, планы стрельбы, списки лс, все эти линейки и т. п. аккуратно разложенны на стоящих в идеальную линию столах. Рядом поставили навес, где готовился банкет по случаю "успешного окончания стрельб", а из под холма вился дымок и пахло шашлыком. Стрельбы были показательными, собрали лучшие экипажи в три батареи. В каждой по три сау, каждая по три выстрела. Одиночным, беглым, залпом. Вобщем все должно было быть идеально, к тому же генерал был в благодушном состояниию, а приказы о награждении и повышении в звании уже лежали на столах. Должно было...

Итак мы изображали бурную деятельность, перекладывая камни в этом заборчике, а когда все эти Смирно-Вольно угомонилось и вся толпа офицеров расположилась на своих местах, т. е. к замку передом, а к нам задом, банально завалились спать за забором. Шли стрельбы. Сами Сау155ММ, стояли черт знает где от мишени и поэтому сначала был слышен свист снаряда, потом почти одновременно далекий выстрел и уже поближе взрыв. Прикольно: -) Лежишь, в небо смотришь, снаряды над тобой летают, от взрыва в спину земля отдает. К тому же говорили, что если примерно знать траекторию полета снаряда и смотреть в эту точку на небе, то снаряд на мгновение можно увидеть, чем мы и занимались. Отстрелялась одна батарея, пошла команда второй...

Сначала мы услышали гудки машины. Очень далеко, но как то истошно... Но больше поразила абсолютная тишина за забором. Выглянув увидели немую сцену, ВСЕ кто как был так и замерли, все смотрели в сторону цели. А оттуда, из клубов дыма и еще неулягшейся пыли напрямую по всем кочкам, камням, воронкам, отчаянно сигналя, летел ГАЗ 66, в просторечьи Шишига. Его мотало, подкидывало и рвало из стороны в сторону. Тент был порван и метался, а земля и пыль летевшая с него оставляло впечатление что машина в дыму и прямиком из ада. Первое что я услышал это абсолютно спокойный голос генерала - Остановите стрельбы. Кто то повторил в рацию команду. А потом генерал взорвался... Натурально так, я другого слова не подберу! Первое что он сделал, это влепил по щам ближайшему офицеру. Видимо этого хватило и вокруг него сразу образовалась пустота, все как то синхронно отпрыгнули. Для начала генерал метнул свой бинокль в окно кп разнеся его к ядрене фене, разметал ближайшие столики, и вырвав у треноги бусоли одну из ног с ревом бросился на ком. части. Все пришло в движение! Вокруг генерала образовалось броуновское движение, где все стали изображать бурную деятельность, кто то орал на бегу в рацию, уже не понимая что орет в оторванную трубку а сам радист улепетывает впереди него на большом расстоянии, кто то натыкался в этом хаосе друг на друга что бы хором заорать: - Кто?! Немедленно! Есть! и снова разбежатся в разные стороны. Краем глаза я следил за своим комбатом капитаном Веремеенко, который забежал в дверь кп, через секунду появился на крыше, обежал вокруг башенки, спустился вниз и унесся куда то вниз холма. В центре со сломанным стулом в руках бушевал генерал! Причем ломать и пинать уже было нечего, все было уничтоженно в хлам, в пыль, в труху, а ближайшая "дисбатовская рожа" бегала на значительном расстоянии. Генерал был опытный и снаряды просто так не тратил. Поэтому он заорал заревел СМИИИИРНОООО! Все по тормозам и навытяжку. Он в ближайшего стулом -НА СУУУКА! И опять круговерть. В этом хаосе кто то сообразил догнать этот 66й, сразу два Уазика рвануло и пронеслось мимо нас. В это время генерал вспомнил о банкете и снарядов у него прибавилось отчего офицерам пришлось скорректировать свои траектории. В какой то момент я понял что нас не трое солдат выглядывающих из за забора, а четверо. Мы и майор, наш зампотех. У нас была хорошая позиция, и майор это оценил. В руках у майора, почему то, был шампур с шашлыком.

Успокоился генерал только когда подлетел уазик и из него вытолкали водителя этого газончика и двух бледных солдат. Их всех откровенно трясло. Старший из них шел к генералу полуприседая, пытается идти строевым шагом, ногу ставит, она подгибается, он выпрямляется, следующий шаг опять пригибается. Вот тут генерал успокоился, посмотрел, что то спросил, за оба плеча встряхнул, махнул рукой своей машине, она подскочила, он сел и уехал.

Отчасти это была и наша вина, потому что мы ждали эту машину с камнями для забора, а недождавшись подумали, что наверно их на другую работу припахали и забыли напрочь. А они, долбоящеры, рано приехали к замку загнали шишан вовнутрь, и спать завалились. Пока их не разбудили...

- Набор в спорт-роту в полку идёт. У кого спортивный разряд - выйти из строя!

Рота дрогнула и трое вышли, хотя тайных спортсменов было явно больше.

Я тоже вышел сам не знаю зачем, бес наверное попутал.

Капитан оценивающе глянул - два борца сомнений не вызывали, но насчёт меня решил уточнить:

- Боксёр?

- Прыжки с шестом, 1-ый разряд!

Наугад брякнул, так мне в спорт-роту вдруг захотелось.

Зачислили сразу, даже и в личное дело почему-то не заглянули.

Белая лисица подкралась внезапно в виде какой-то дивизионной спартакиады.

И надо ж было так случится, что и прыжки с шестом там были в программе.

Командировали туда, а я надо признаться, шахматист и шестом не владею совсем.

Пути к отступлению были отрезаны, надо прыгать, куда ж деваться.

И вот волшебный миг. На трибуне весь штаб дивизии, городской стадион.

Сидим в раздевалке и пригорюнился я чего-то, шахматы магнитные достал.

Сижу, этюд разгадываю. До выступления час примерно остался.

Тут комполка входит:

- Смирна!

- Вольно, солдаты.

И подходит ко мне, а я только позицию расставил.

- Что у тебя тут, воин?

- Ладейный эндшпиль, товарищ полковник.

Полкан внимательно оглядывает позицию.

- Ну и что думаешь?

А на доске этюд Барбье-Сааведры.

- Несложный путь к выигрышу белых, товарищ полковник.

Полковник задумался.

- Возможности спасения для черных ты здесь не видишь?

- Никак нет!

- Хорошо подумал? А ну-ка бери доску и шагом марш за мной!

Весь вечер мы резались c полковником в блиц.

А на следующий день на разводе зачитали приказ.

"За выдающийся результат в лёгкой атлетике. . "

испаряющуюся облаками густого, непрозрачного, по мере подъема в атмосферу темно-коричневого, затем оранжевого и желтого цвета. Реагирует эта гадость почти со всем, с чем входит в контакт. Одному не очень умному бойца окислителем капнули на кирзовый сапог – капля прошла через сапог, ногу и ушла в землю (фильм «Чужие» помните?). В общем работать с ним можно только в ОЗК и противогазе или спецкостюме.

Так вот в ракетной части есть специальные подразделения -технические батареи. Одной из них и командовал некий капитан КудрОв - бравого вида дядька, с гусарскими усами, красивым профилем и взглядом, не обезображенным интеллектом. Как-то отправили его батарею на ракетный полигон в Казахстан. Учения были контрольные, а это значит, что всё проходило под неусыпным бдительным контролем полковников и генералов из самой первопрестольной. Кто в армии был – то поймет. Такие учения могут дать офицерам шанс служебного роста. Или не дать.Смысл учений был в том, что надо было по команде получать ракетное топливо и окислитель, заливать в ракету, ну и иногда её запускать. Всё прошло гладко, все успокоились. Наступило воскресенье, и бойцы-ракетчики спокойно отсыпались в своих палатках, а многочисленные московские проверяющие дегустировали конъяки-вина, привезенные специально для них из Молдовы.

Да вот незадача. Накануне капитан Кудров обнаружил некоторую проблему. Дело в том, что цистерну окислителя они получали перед учениями в холодную ненастную погоду. А когда сдавали – стояло ну такое пекло. Кто физику помнит, наверняка, догадался – окислитель сильно расширился и в цистерне осталось некоторое количество оной жидкости. На складе как: цистерну дали, цистерну взяли, а остальное – не наши проблемы.

И в этот солнечный воскресный день капитан Кудров принимает радикальное решение: окислитель слить!

Описываю картинку. Безбрежная казахская степь. Несколько рядов палаток и вагончиков. Все бойцы и офицеры предаются законному отдыху, (одни спят, другие усиленно напиваются). Подобно сонным мухам между палаток перемещаются редкие фигурки.

Вдруг откуда-то раздается нечленораздельный нечеловеческий вопль. Заспанные физиономии высовываются из палаток, оглядываются и, ни слова не говоря, вылетают и набирают ускорение.

Картинка: по направлению к лагерю, бежит и орёт капитан Кудров, усы вразлёт, мундир нараспашку, фуражку где-то потерял, а за ним по пятам, стремительно расширяясь, движется гигантское коричнево-оранжевое облако.

Вы бы видели как в одних подштанниках и трусах, на ходу натягивая спадывающие штаны, драпали толстопузые полковники и генералы.

;-))

К счастью, метров в ста от лагеря ветер (такое в степи бывает) резко сменил направление, и облако прошло мимо лагеря.

С карьерой капитана Кудрова была покончено. А я понял, что это агония советской армии, потому что с такими офицерами супостата не победить.

найду.

(Самолётный ответчик «Свой-Чужой» изделие секретное, без Нагана и сопровождающего даже отдельные платы запрещено перевозить. )

Короче, пока этот Наган получили, пока ЗИП укомплектовали, - командировки оформили, а вот денег командировочных нет. Касса до 16 часов. Хорошо, что с билетами на поезд повезло, - успели, правда купили за свои кровные.

В Феодосии сразу на борт, заменили проблемные модули, вроде должно работать. Но не факт – для 100% гарантии нужен облёт. Летунам сказали, ну и Руководитель Полётов не возражает.

Машина пошла в облёт, мы курим с Наганом за поясом, разглядываем палёные платы, ждём приговор. Но блин, что-то долго облётывается! Пошли к РП:

- Где наш борт?

- Ваш? Ээээ… так улетел он к хозяину! Ответчик в порядке, нах[рен]а садиться сюда опять?

- Ё* твою ! ! А шмотки наши на борту это как?

- Так вы сами их просрали, мне что – возвращать самолёт из-за ваших портков?

- Мы просрали? А ты нам общагу давал? Мы же с поезда сразу на борт припёрлись!

- Нихера не знаю, валите туда, откуда приехали.

Ну и что делать?

Вытрусили из карманов все деньги, посчитали – на поезд из Симферополя хватает, на автобус Феодосия-Симферополь нет.

Тут нам повезло, врать не буду. И зайцами в Симферополь добрались, и купейные билеты взяли без проблем. Сразу к начальнику поезда. Говорим – видишь командировочные с красной полосой? К нам в купе подселять никого нельзя. Секретные мы. Говорит – знаю, ехайте.

Закрылись в купе, едем, худеем. Чаем не наешься. В Мелитополе – херась, проводник приводит нам в купе женщину со старшим лейтенантом!

- Эй, проводник, ты ничего не попутал? К нам нельзя, начальник поезда в курсе.

- Ребята, я ничего не знаю. Мне никто про вас не говорил, - вот места, вот пассажиры на эти места.

Смотрим мы, а женщина то с сумками. Железобетонно там курица или котлеты. Может и 100 грамм есть. Короче, пошептались и не стали возражать.

А вот зря. Знали бы чем это кончится!

Пожрали они вдвоём и завалились спать. Наверное голодными мы не выглядели, поэтому котлеток нам не отвалилось. Давай и мы ложиться. Платы ответчика в пакет и под лавку, а Наган под подушку. А куда его ещё?

Старлей видать первым проснулся, судя по дальнейшим событиям. Он увидел ствол Нагана, который торчал из-под подушки! Что делать?! А в самом деле, что делать? Надо искать милицию, он же военный а не группа захвата какая-нибудь. В поезде ДОЛЖЕН быть милиционер!

Вот тут ему повезло, не один милиционер в поезде был. Четверо! Они везли в спецвагоне заключённых. Или подследственных, хер их разберёшь. Рассказал он милиции про «банду» в своём купе, они прониклись. Закрыли свой вагон на ключик и бегом бандитов брать.

Молодцы милиционеры, сильно не били. Так, под дых пару раз для порядка. Но руки заломили профессионально. Кричу – ? с? у? к? и? ? п? о? з? о? р? н? ы? е? товарищи, вы что делаете! Вон документы в карманах!

Достали они документы, ознакомились и сели на жопы. Говорят, мы слыхом не слыхивали, что у нас по стране ездят гражданские с оружием и разрешением на него. Ну ладно, хер с вами. Ушли.

Смотрю я на старлея, а он глаза в окно.

- Слышь, старлей, ты думал капитана досрочно дадут?

Молчит. Ну молчи, воин.

А минут через 20 возвращается милиция к нам в купе, воина нашего за грудки и в тамбур. Что случилось? А вот что: пока милиция с нами разбиралась, зэки в закрытом вагоне добрались к своим документам и спустили их в унитаз.

Много слов старлей услышал от милиции. Похоже им теперь только в дворники идти, если возьмут.

А поделился бы вечером бутербродами, глядишь и разговорились под чаёк. Узнал бы почему к нам в купе подселять никого нельзя.

А в общем командировка ничего так, - шмотки наши передали другим бортом, деньги позже выплатили. Грех жаловаться.

планировал развить успех. Разведчики, как правило, прилично упакованы, и у него с собой, что называется, было, а именно трофейный шнапс. И плюс к тому пара плиток трофейного же шоколада. Прикид у него тоже был соответствующий, кроме одной, но важной детали – у сержанта не имелось достойных сапог. То есть, он носил обычную занюханную кирзу, что было для разведчика как-то даже стремно. А уж идти в таких сапогах на свидание к столичной девицей… Проблема!

А вот у его дружка Кости имелись просто роскошные сапоги – офицерские, хромовые. Ну и сержант, естественно, подкатывает к нему, говорит: дай поносить на одну ночь. Но тот сапоги свои очень ценил, холил и лелеял, и сам, между прочим, имел виды на эту Ирину (правда, только в перспективе), ну и ни в какую. Но, в конце концов, Антон дружка уломал: за пару пачек трофейных опять-таки сигарет взял у него сапоги в лизинг на 12 часов. На прощание хозяин раритетных сапог велел Антону пылинки с них сдувать, а если что, то пусть, мол, пеняет на себя. А что, собственно, с этими сапогами могло случиться? – подумал тогда сержант…

По пути в медсанчасть Антон нарвался на капитана, командира роты. Тот этому факту очень обрадовался (чего не скажешь о сержанте) и тут же вручил Курьянову важное донесение, которое следовало немедленно доставить в штаб дивизии. Антон попытался, конечно, как-то отмазаться, но ему быстро дали понять, что приказы в армии не обсуждаются, а тем более на фронте.

Сержант призадумался. Если идти в штаб дивизии вдоль линии фронта, которая изгибалась широкой дугой, то он вернется только к рассвету, когда Ирочка должна заступить на дежурство, и любовная интрига сразу накроется самым что ни на есть медным тазом. Но если пройти к штабу напрямик, через лес, который находился на нейтральной полосе, то несколько часов на медсестру у него еще останется. Возвращаться в землянку он не стал, чтобы не терять времени, и сразу двинулся выполнять приказ.

Антон знал, естественно, все ходы и выходы и успешно миновал передовую, углубившись в нейтральный лес. Но, думая о своей медсестре, он чрезмерно спешил и был, видимо, недостаточно внимателен, что и погубило его.

«Хенде хох! », и его прихватили два здоровенных немецких разведчика. Они обыскали его и остались очень довольны шнапсом и, в меньшей степени, шоколадом. Впрочем, подгребли то и другое. Донесение, которое Антон надежно упаковал за голенище одного из сапог, фрицы не обнаружили. Потом они стали совещаться, видимо, на предмет – что делать с пленным? «Скорее всего, прирежут», - мрачно подумал сержант, глядя на финку, висящую на боку одного из немцев.

Вдруг этот немец сел на траву и, отставив в сторонку реквизированную бутылку шнапса, стал стягивать с себя сапог и показывать Антону, чтоб он делал то же самое. Приглянулись, выходит, и фрицам шикарные Костины сапоги! Делать нечего – снял сержант с себя один сапог и отдал фрицу.

Надел взамен, можно сказать, трофейный, но качество, смотрит, совсем не то – даром что немецкое. Стал он было и второй снимать, и тут его обожгло – да в этом же сапоге важнейшее донесение в штаб дивизии! Он не знал, что с ним немцы сделают – прикончат или к себе отведут, но, если эта бумажка к врагу попадет, ему от своих точно светит вышка.

Антон внезапно пнул обутой уже в германский сапог ногой в лицо сидящего на траве немца, подхватил стоящую рядом с ним бутылку шнапса и метнул в голову стоящего в паре шагов от него другого немца. И тут же нырнул в лес.

Сержант от фрицев ушел. И донесение в штаб вовремя доставил. И со столичной медсестрой пару часов еще успел провести.

А потом было возвращение в землянку, и, когда Костя увидел, в чем Антон пришел, в охватившем его безумии схватился за ППШ. Трагедии удалось избежать, но с той минуты Антон стал своему другу врагом номер один.

Хуже всякого фрица.

Между тем, на основе донесения, которое Антон доставил в штаб, был отдан приказ о наступлении. Оно началось на следующий день и стало для немцев совершенно неожиданным. Вскоре через бывшую линию фронта в тыл потянулись колонны пленных фрицев. Одна из них шла по дороге навстречу

Антону. Смотрит он – у одного из пленных рожа вроде знакомая. Переводит взгляд на ноги…

Через полчаса он с Костей помирился.

около метра, наши лопаты наткнулись на целую кучу разных других секретных вещей с колесами, осциллографами, медными трубками, толстенными кабелями и прочими зелено-ржавыми военными прибамбасами. И весь этот странный культурный слой уходил куда-то к центру земли на неустановленную наукой глубину.

Делать нечего, пришлось докладывать старлею – командиру нашей точки.

Старлей пришел, спрыгнул в яму, нехотя поковырял находки ботинком, выругался и пошел звонить начальству.

Информация дошла аж до великого и могучего зам. командира бригады по вооружению – полковника Сикорского.

Не прошло и пяти часов как седовласый старик Сикорский, лично прибыл на нашу гору на своем уазике.

Он был опасным и злым, как жених наступивший на дерьмо.

Сикорский схватил лопату, слегка поковырялся в открытом нами военном археологическом слое, и долго-долго матерился. Старлей внимательно слушал его, кивал и скромно подтверждал: «Так точно, товарищ полковник, так точно»

Рано или поздно, матерные слова у полковника иссякли и он крикнул своему водителю:

- Не стой, паразит! Срочно мне связь с комбригом!

Водитель громко «естькнул» и засуетился с рацией.

Он подергал длинную антенну, пощелкал тумблерочками, пошипел динамиком, все наладил, побубнил в микрофон, получил ответ и доложил шефу, что комбриг «на проводе»

Сикорский взял микрофон:

- Здравия желаю, товарищ полковник. Сикорский говорит. Прием.

- Да, Николай Валентинович, я вас слушаю. Прием.

- Товарищ комбриг, я нахожусь на Мтирале и у меня просто зла не хватает. Я же вам дал четкий приказ: «Все станции разобрать до винтика и что можно, пустить в дело! » А вы что сделали? Просто все закопали чтобы я не нашел! ? Как это понимать?

- Ах-а-ха-хах! Николай Валентинович, простите засранца. Но вы тоже, знаете, поставили мне нереальные сроки. Что было делать? А – ха- ха - ха! Обещаю загладить свою вину хорошим коньяком, тем более что срок давности уже вышел. Прием.

- Да, товарищ полковник, вы засранец, по другому и не скажешь. Я сегодня же к вам спущусь, поговорим. Прием.

- А – ха – ха- ха ладно, я вас жду с коньяком, все. Конец связи.

Мы слушали этот странный разговор, переглядывались, верили своим ушам, но не могли поверить своему двухгодичному армейскому опыту. Картина мира рушилась. Полковник Сикорский, конечно же мужик крутой, к тому же, как и мы, тоже дембель. Не сегодня – завтра уходит в отставку. Но, черт возьми, как он может отдавать приказы своему прямому начальнику комбригу - полковнику Орлову, да еще и называть его засранцем? Хрень какая-то.

Я поискал внутри себя маленькие кусочки храбрости, собрал их в один дрожащий комок и все-таки отважился спросить:

- Товарищ полковник, разрешите обратиться.

- Ну?

- А разве заместитель командира бригады по вооружению, может что-нибудь приказывать командиру бригады?

Сердитое лицо Сикорского неожиданно потеплело и он ответил:

- Ха-ха-ха, в принципе не может, но чего на свете не бывает? Сто лет назад, вы все тогда еще в школу не ходили, а я уже был полковником и на этой же должности. А теперешний комбриг Орлов, был тогда всего лишь капитаном – командиром вашей точки. Вот я однажды нагрянул к нему с проверкой, накрутил хвоста и приказал разобрать на запчасти две или три снятые с дежурства станции. А этот засранец, по-тихому все спрятал под землю. Вот же ленивый говнюк!

Теперь придется вам, ребятки, все это потихоньку выкапывать.

Эй! Ты чего там, заснул? паразит! Сворачивайся, заводи, поехали в бригаду…

корочемечта... Комбат наш был мужик классный! Гадом буду, если вру.Если б все офицеры были такими как он - я бы еще один срок отслужил!А вот ро-о-тный... Типичный герой армеских анекдотов. При всем притом считал, что на "гражданке" таких как он ну просто ждут-недождутся. А сам при этом тупой, как три слоновых жопы, обтянутыебрезентом.:)Вот он то и есть главный герой моей истории.Как я уже говорил, с деревьями (а значит и с дровами) у насбыли, мягко говоря, напряги. А летом, когда качегарка ессно не работала, все офицерье вкупе с семьями мылось в-основномпри помощи дровяных титанов и лишь изредка они веезжали в поселок в баню. Ну вот, в один из "помывочных" дней, в субботу,все и произошло. Мы с напарником занимались отделочными работамина вверенном нашему доблестному ОМСБ объекте - будущей гарнизонной бане. Руководил всем этим наш комбат лично, между собой мы егоназывали Кузей, поскольку фамилия его была Кузнецов. И наш ротныйочень ревновал нас к работе в бане, поскольку считал что всеэто фигня, по сравнению с танком Т-62. Но Кузю боялся как чертладана, поскольку то мог запросто и перед нами его "опустить".Ну вот значит, Кузя с моим напарником в моечно отделении продумывают узор на стене, и тут забегает ротный с охреневшимиглазами и пальцами веером, ну и прямиком ко мне:

- Короче, б.., солдатина, бегом давай мне дрова для титанаискать и не е..т.

- Дык комбат сказал Гусю (это мой напарник) помогать, а то кзавтреву не успеем эту стену доложить кафелем.

- Да кого е..т твой кафель, бегом давай!!! Да смотри мне,чтоб хорошие были и сухие, и еще порубить не забудь так чтобсантиметров по 25-30 не больше!

- Дык комбат...

- Да пошел ты со своим комбатом на х..!! Я тебе говорю - бегом! А то ща прямо тут в хрюльник схлопочешь!

И в этот момент раздается Кузин голос из моечного:

- Ну и куда ж ты это НАС послал, товарищь без пяти минут майор(а надо сказать, что Ротный наш уже с год переходил капитаномпо сроку)? Ты пока постой-ка смирно, я ща!

Надо было видеть морду ротного! Он никак не ожидал что Кузя тут.

Как правило его так поздно уже не бывало в бане.

Ну выруливает наш Кузя примерно с таким же растопыром, что был еще недавно у ротного и говорит:

- Короче, Ярославцев, жопу в горсть и бегом мне дровишки искать! Да смотри, чтоб посуше и длинной не больше 25 см!

Я проверю. Принесешь ко мне домой, растопишь титан, водузальешь ну и там все такое прочее. И не дай бог чо не так!

В хрюльник получишь - мама не узнает! Понял?

- Так точно!

- Бего-о-о-м, арш!!!

Ротный убегает, мы втроем ржем. Но я все же больше всех тогда повеселился, когда позднее увидел как ротный ЛИНЕЙКОЙотмеря палки, дощечки и т п, чтоб не больше 25 см были!:)

Были у нас и еще крутые истории, как-нить расскажу. Если вам понравилось ессно...

душу вытрясут, а если еще и сто грамм перед полетом пропускаешь, то вообще даже и рассказывать неудобно, что там наверху происходит. А уж если лучший друг решил показать пару фигур высшего пилотажа...

Но есть такие люди, которые не мыслят свою жизнь без авиации. Одним из них был мой тесть. От него я, под водочку и хорошую компанию его сослуживца, и услышал эту историю.

Во время войны все подростки стремились на фронт. Не стал исключением и мой тесть. В 16 лет он прибавил себе 2 года и поступил в учебку, в которой из него за пару месяцев подготовили летчика. Он успел-таки пару лет повоевать, побомбить фашистов и дойти до Германии.

Не секрет, что старшие офицеры отправляли из Германии на Родину трофеи машинами или даже вагонами. У солдат и младших офицеров такой возможности не было, да и расстреливали за мародерство частенько.

Поэтому грабеж бундесбюргеров ограничивался ревизией буфетов и подпольев: вся еда и питье в брошенных домах съедалась, а то, что не было съедено, крушилось в хмельном перегаре руками, ногами и саблями (бейсбольные биты тогда не продавались, а сабли подвернулись в каком-то замке). Тесть специализировался на компотах: содержимое выпивалось, а банки складывались в ящики, авось пригодятся. А так как транспортное средство всегда было под рукой (то бишь самолет), то ящиков этих скопилось немерено.

По возвращении в Москву тестя определили служить на Тушинский аэродром.

Совсем недалеко от дома. Дом был на Щукинской. Прямо возле теперешнего метро. Практически, рукой подать от места работы. Маленький такой домик, с маленьким таким садом. Ну, может пару соток.

Пролетая каждый раз над Щукино, тесть делал на бреющем полете пару кругов над своим домом, дожидаясь пока на крылечко выйдет мать, махал ей крыльями и улетал по своим делам. Идиллия. Круче чем в американских фильмах.

Не знаю уж, страдали ли жильцы близлежащих домов от приступов панического страха за свои дома и жизни (зря, кстати, повод был), но Полину Давидовну знали и уважали все соседи вплоть до Курчатника (курчатовского института) с одной стороны и Строгино с другой.

Так вот. Дом-то рядом. А нужные банки болтаются у сына (то есть тестя) в самолете без дела. Запилила его Полина Давидовна: принеси, да принеси сынок банки домой, ведь компоты надо закатывать, огурчики с помидорчиками мариновать... Крепко засела эта мысль в голове у Яши.

Настолько крепко, что стыдно ему было и перед мамой и перед папой за свое непутевое отношение к делу продовольственного обеспечения семьи на зимний период. Но ведь несолидно 19-летнему пацану в летной форме младшего лейтенанта таскать по Тушино ящики с банками. Коллеги засмеют, да и соседи. Машин-то тогда не было в личном пользовании, а на такси никто не раскатывал.

Но случай предоставился очень скоро. Дали Яше задание отвезти одного артиллерийского капитана куда-то под Можайск, что-то там типа посмотреть сверху на какие-то позиции, или просто по делам. Не знаю уж про это Секретное Задание достоверно. Но у офицера с собой было. Чтобы не скучно было лететь, или прибытие отпраздновать, или просто прийти в хорошее расположение духа, или гильзы протереть... Но один-то пить не будешь. Надо же разделить счастье с друзьями.

- Ну что, давай по маленькой? - сказал офицер уже на подходе к самолету.

- Давай, - согласился Яша и выдул стакан спирта.

- Еще по одной? - спросил офицер.

- Можно, - ответил Яша, подумав про себя, - а чем я хуже какого-то грёбанного артиллериста.

- Закусишь? - спросил капитан.

- А зачем тогда пили? - ответил Яша.

- Логично, - согласился уже хороший капитан.

Спирт подействовал с небольшой задержкой. Ее как раз хватило, чтобы долететь до родного дома. В затуманенном двумя стаканами чистого спирта мозгу всплыло клятвенное обещание матери насчет "привезти посуду домой".

Да и оказию такую грех упускать.

- Слушай, капитан! Ты там поищи у себя ящики под ногами.

- Нашел. НА чего с ними делать?

- Да посуду матери обещал завезти.

- Ааа, - протянул капитан, не догадываясь, что его ждет в самом ближайшем будущем.

Все развивалось по обычному сценарию: подлет на бреющем, пару кругов над домом, мать на крылечке... НО! ! ! Набор высоты с заходом в пике старый сценарий не предусматривал. Поэтому в воздухе запахло материализовавшимися страхами бедного пьяного капитана.

- Ящик с посудой нашел? - прокричал тесть.

- Да!

- Бросай!!!

- Ты что, ох[рен]ел, она же разобьется

- Бросай, говорю, это приказ!

И так несколько заходов. По числу ящиков. Один ящик - один заход.

- Так вы, что, попали в дом-то? Крышу небось разворотили? - спросил я.

- Да ты что, в сад, в сад я метил, меня же бомбить учили... - обиделся тесть.

Так и остался он без компота, помидорчиков и огурчиков в 1945 году.