Истории о армии #лейтенант

не рекомендовалось во избежание объемного взрыва. Поскольку все методы воспитательной работы к тому времени были уже давно исчерпаны, кэп собрал совещание с замполитом и главинженером, по единственному вопросу, который не давал покоя ни Ленину, ни Чернышевскому - "Что делать?"

И тут заму пришла в головку нестандартная мысль - обратиться за помощью к Розе Геннадьевне, признанному авторитету в бабском контингенте, самой горластой из всего арсенального бабья, пусть, мол, побеседует с ним по-свойски, авось наставит на путь истинный. Роза Геннадьевна пришла к Илье в кабинет и начала ему внушать, как же, мол, так, нацию позоришь да и вообще, с чего бы вдруг так нажираться?

- Роза, - сказал Илья, - а ведь вчера ровно 600 лет исполнилось, как мы Куликовскую битву проиграли!

Через какое-то время зам, проходя мимо кабинета, услышал подозрительные звуки. Он открыл дверь и очам его предстала трогательная картина: Идрис Абубакирович (по удостоверению личности) и Рагуза Гайнутдиновна (по паспорту) горько плакали навзрыд на плече друг у друга.

У зама в зубах была горящая сигарета, поэтому он пулей выскочил наружу. Во избежание объемного взрыва.

буднях, но вдруг, его бровки сделались домиком и старший лейтенант, глядя куда-то мимо камеры, уже без пафоса выдал: - «[м]ля, нет, только не сегодня! Валера, только не сегодня! Я же нах[рен] сопьюсь с твоими бабами! »

Оглядываюсь, за моей спиной стоит и лыбится другой старший лейтенант, Валера. Он демонстрирует из под тужурки коньячное горлышко и приговаривает: - «Надо, Федя, надо…»

Максим:

- Сегодня же футбол. Я пива купил, рыбки, семечек, в конце концов… Может, ну его на фиг, а?

Валера:

- Армянский, пять звезд, он знаешь как под семечки идет? А на футбол забей, я потом тебе позвоню и счет скажу?

Максим:

- Засунуть бы тебе этот коньяк… ладно, давай сюда, кобель. Иди, не мешай, видишь, интервью даю.

Довольный Валера вручил другу коньяк, наскоро перед нами извинился и моментально исчез.

Максим поставил бутылку у своих ног, поинтересовался: - «Не попадет ли она в кадр? » опять сделал для интервью официальное лицо и продолжил рассказ о славных боевых традициях их корвета.

Я не выдержал приступа любопытства, остановил оператора и спросил у Максима:

- А, что это сейчас такое было?

Старлей дождался когда на камере погас красный огонек, снова вышел из образа, улыбнулся и сказал:

- «Это» называется - сам пропадай, а друга выручай. Каждый раз, когда этот кобель Валера гуляет от своей жены, он ставит мне коньяк, чтобы я в этот день не приходил домой, а ночевал на корабле.

Просто наши жены родные сестры и конечно же друг дружке доверяют. Ну и вот, когда Валера решает сбегать "налево", он звонит своей жене и говорит: - «Дорогая, сегодня не жди, у нас на корабле жуткий аврал, так что схода на берег не будет»

А его жена, тут же перезванивает моей и перепроверяет: - «Твой Максим дома? »

Моя-то родную сестру никогда не обманет.

Вот и приходится из-за этого, б%я, Казановы, ночами в каюте коньяк в одинаре лакать, да и без жены холодно с корабельной вентиляцией.

А сегодня по телику футбол…

трап и пошла отдыхать.

С берега к кораблю сразу же подошли двое: красивый капитан-лейтенант в парадной форме и лопоухий матрос в промасленной робе.

Издали могло показаться, что матрос на руках держал ребенка, но это был совсем не ребенок, а какая-то мазутная железяка, очень похожая на автомобильный стартер.

Красивый капитан-лейтенант поприветствовал часового у трапа и попросил вызвать дежурного офицера.

Вскоре явился дежурный и выяснил, что незнакомцы желают видеть командира корабля.

Через четверть часа на палубу вышел сам командир, тоже капитан–лейтенант, он дал команду пропустить посетителей на борт, протянул руку незнакомому офицеру и спросил:

- Чем могу?

Гость в парадной форме превратился в приторную улыбку и сказал:

- С прибытием. Очень приятно познакомится, меня зовут Валерий Анатольевич, можно просто Валера. Давно хотел с вами вот так, с глазу на глаз, да все повода не было.

Я со вчерашнего дня вас тут пасу, кое-как дождался.

Командир корабля заметно напрягся:

- В смысле пасете? Зачем это?

- Да нет, я не так выразился. Дело в том, что я командир корвета «Решительный», точно такого же как и ваш. Мы там дальше «на стенке» стоим.

- А, да, видел, мимо проходили. Ну, что же, и мне приятно познакомиться. Так, чем могу?

Командир недоверчиво глянул на лопоухого матроса с железной чушкой.

А гость не переставал излучать радушие:

- Да видите ли, какое дело… а, кстати, мы с вами в прошлом году на учениях рубились, только - вы были за синюю группировку, а я за зеленую. Не помните? Вы еще подлодку, вроде, прикрывали.

- Да, было дело, только не прикрывал, а уничтожал. Так, собственно…

- А, чуть не забыл, я же вместе с вашим двоюродным братом Михаилом на классах учился. Отличный парень, теперь на Северном служит, не легко ему там приходится. Мы как раз вчера созванивались – это он сказал, что вы тоже должны прийти в Питер.

Командир напрягся еще больше:

- Да что, в самом деле, случилось? У Мишки все в порядке?

- Да, да, у него все отлично, велел передавать вам привет.

- Спасибо. И это все?

Гость почесал затылок белой перчаткой и, кивнув на своего лопоухого матроса с железякой, сказал:

- Не совсем все. Да, дипломатия – это явно не мое, попробую напрямик: понимаешь, из-за этого уродца мы уже три дня сидим без горячего.

Матрос заморгал длинными ресницами и, не поднимая головы, подал голос:

- Два дня, товарищ командир.

- Молчи, диверсант, задушу! Э, ты какого хрена меня позоришь? Приперся на чужой корабль в рабочем платье! Ладно, это потом.

Красивый офицер продолжил:

- Так вот – это тело, хотело что-то там отремонтировать и разобрало вот эту херню, а собрать не сумело. Теперь у нас на камбузе ничего не греется.

С утра и до ночи всем корветом пытаемся воткнуть ее на место. Никак, хоть убейся. Так я чего пришел? Раз наши корабли из одной серии, то и эта херня у нас должна быть одинаковая. Разреши моему диверсанту одним глазком глянуть - как она у вас там стоит. Не переживай, он руками ничего не тронет.

Командир облегченно хихикнул, с уважением глянул на железяку и ответил:

- Просто бальзам на душу, дождался, наконец-то и мой корабль стал образцовым. Ну, добро, я дам команду, пусть посмотрит. А если он и меня без горячего оставит? Больше ведь в Питере таких корветов нет.

- Не оставит.

- А если?

- Тогда можешь его пристрелить. Ну, а что еще с ним делать. . ?

Но где-то в недрах, рядом с перманентно барахлившим вестибулярным аппаратом притаились воля и упорство, державшие Игорешу во флоте и не позволявшие ему списаться на берег. Но списан он все-таки был и не по причине кинетоза, то бишь морской болезни. Но об этом позже.

И не юнец салага вроде, а даже целый командир минно-торпедной боевой части, а вот гляди-ка, стоит у лееров и что-то трубит волнам. Верные друзья-товарищи, всячески ему сочувствуя и обливаясь горючими слезами, дописали на блестящей медной табличке с указанием его должности - меняю, мол, торпедный аппарат на вестибулярный. А затем прикрутили обратно на двери Игорешиной каюты.

Командир корабля, увидев неуставные письмена, велел табличку сменить, заметив, что натуральный обмен на флоте России запрещен. Но проконтролировать всякий раз забывал. Так она и висела, напоминая о нечеловеческой любви моряка.

Но не всю свою любовь расходовал лейтенант на море. На берегу, в городке, ждала его жена и результат этой любви сроком 38 недель. По причине наличия полного отсутствия службы родовспоможения в ближайших окрестностях, Игореша откомандировал супругу рожать в Сосновый Бор к ейной маме, к теще своей, стало быть.

Тем временем, в стране советов шел третий раунд битвы с пьянством. Вокруг винно-водочных отделов роились толпы страдающих от хронической трезвости граждан. Страна задыхалась от острой нехватки горючего. Страну корежило, магистральные трубопроводы дымились и горели. Скажите, как, как в таких условиях достойно встретить первенца. «Две бутылки в одни руки». Да вы осатанели! У меня два десятка рыл. Все люди проверенные. Аллергии ни у кого нет.

Но, смог. Правдами и неправдами, в основном последними. Сообразительность у Игореши была викарно гипертрофирована за счет хилой вестибуляции. Как итог, оба сейфа в каюте были набиты «русской», «столичной», шилом и прочей ворошиловкой.

Экипаж замер в ожидании. Все ждали часа Х.

Когда терпение иссякло, выяснилось, что на корабле есть и другие персонажи с развитой соображалкой. И вот, как-то поздним вечером, доведя очередного козла до состояния рыбы, они за пару минут, найдя у радиста подходящий бланк, соорудили необходимую телеграмму. Из корыстных побуждений пол ребенка указали женским, полагая, что в случае, если родится мальчик, есть не хилые шансы сабантуй повторить.

Потом разбудили «счастливого отца» и торжественно вручили ему «телеграмму от тещи». Вскоре, в обороне страны зазияла брешь размером с противолодочный корабль…

Дежурный по кораблю мичман Бекмамбетов нес службу, стараясь качаться не очень сильно. На него из утреннего тумана надвигалась тень, плотно припечатывая подошвы к пирсу. То был не отец Гамлета, то был Иваныч, командир.

- Боцман, у вас тут что, атомная бомба взорвалась?

Лицо Бекмамбетова расплылось в умилительной улыбке, отчего глаз его не стало видно вовсе:

- У Гончаренко дочка родилась… вот… ик…, тащ командир!

- Это вам в рынду, что ли, позвонили, на? Единственный телефон с выходом на межгород у меня на квартире стоит! Телефонограмму я получил 20 минут назад. Вот, сукины коты! Откуда узнали, что дочь и, главное, когда нажраться успели!

***

А комиссовали Игорешу спустя два года по причине не такой возвышенной. Часть железной воли отложилась у него в почках в виде камней. А моряку с камнями никак нельзя. Ибо, плохо держится на плаву.

был явным примером того, что лучше иметь хорошее соображение, чем высшее образование, и смекалку имел недюжинную. Хитрожопость его проявлялась постоянно и вомногом, а в силу такой же недюжинной харизмы – ему много сходило с рук.

Развесил Кошаков материалы защиты, настроил проектор и понеслась защита. При его то языке без костей и голове с модулем хитрожопости это несложно. Генералы сидят, млеют. Схем много, взмахов руками тоже, поток слов в нужно русле. Но подходит очередь показать, как же почти лейтенант Кошаков реализовал свои слова на практике. А нужно было вот что: спроектировать и смастерить устройство для быстрого и безвозвратного удаления информации с магнитных носителей, типа дискет 3,5 дюйма.

Кошаков берет дискетку, вставляет в компьютер и показывает – ЕСТЬ ИНФОРМАЦИЯ. Достает дискетку и вставляет ее в свой УББУИсМН. Нажимает кнопку, ждет и опять дискету в компьютер. Генералы видят – НЕТ ИНФОРМАЦИИ, молодец Кошаков, не зря учился. Иди с Богом. Все счастливы и довольны.

Да только вот на выходе из аудитории, когда уже никто чужой не видел, Кошаков возьми, да и урони свой уникальный УББУИсМН. А он возьми и развались. Напрочь. На целых две детали. На коробку и крышку. А внутри пустой :)

Секрет фокуса лейтенанта Кошакова был прост, как фокусник третьеклассника: у него было ДВЕ дискеты. Одну он показал генералам в первый раз, когда вставлял ее в компьютер. ЕСТЬ ИНФОРМАЦИЯ. Затем небольшая ловкость рук и из рукава извлекалась вторая, неформатированная, дискета. Она вставлялась в компьютер после посещения УББУИсМН и в результате – НЕТ ИНФОРМАЦИИ. Вуаля. Все гениальное - просто.

Зеленый БукаЗаврик.

строем технического состава нашей третьей эскадрильи уже прохаживался инженер эскадрильи старший лейтенант Визир Александр Васильевич.

Человек он был строгий, но незлобивый и с юмором у него было в порядке. И вот от него я иногда слышал вопрос, вынесенный в заголовок, обращенный к опаздывающему в строй:

- Ты что, фишку приварил?

Я долго не понимал юмора и сарказма вопроса, да и не обращал на это особого внимания, пока своими глазами не увидел как приваривают «фишку». Только тогда я понял язвительную метафору вопроса нашего инженера.

На мотогондоле левого двигателя самолета Як-28П, техниками которых мы все были в этом полку, установлен разъем для подключения внешнего бортового питания 27 вольт. Сам источник питания – это такой шкаф, по размерам как автомат газированной воды. На лицевой панели пара приборов – показывать напряжение и ток. От него тянулся резиновый тяжеленный шланг медного кабеля, заканчивающийся ответным разъемом, который как раз и подключался к бортовой сети самолета. Надо сказать, что токи, которые отдавал этот блок питания во время запуска первого двигателя, достигали четырехсот ампер, а может и больше. Поэтому диаметр медных штырей в этом разъеме из прочной рыжей пластмассы был никак не меньше толщины большого пальца взрослого человека.

Еще небольшая техническая подробность: цикл запуска двигателей Р-11АФ-300 этого самолета, регулируется его топливной и другой автоматикой и составляет, если мне не изменяет память, что-то около 21 секунды. При автономном запуске от аккумуляторов самолета чуть больше, но никак не меньше.

Так вот. Во время полетов, перед вылетом, пилот садится в кабину, шланг питания, как правило, на стоянке всегда подключен, дается команда на запуск двигателей. Сначала одного, потом другого.

Летчик в кабине контролирует запуск по приборам: обороты ротора и температура турбины. А техник, стоящий рядом с самолетом, контролирует процесс в основном на слух, задача техника после запуска двигателей: отсоединить внешнее питание, убрать колодку и разрешить взлет, если всё остальное в порядке.

И вот, один из техников, сейчас уже не помню кто, по вою ротора двигателя неправильно определил момент окончания запуска, летчики обычно не давали сигнала об окончании, они надеялись на опыт техников. Ну и попытался выдернуть разъем, возникла дуга, так как цикл запуска не завершился и немаленький ток продолжал течь по кабелю.

Дуга расплавила штыри и они сварились намертво. Это и есть «приварить фишку». Но сама беда в том, что исправить положение можно было только демонтировав разъемы и заменив их на новые, а это задержка по времени.

Вот тем самым вопросом и намекал наш инженер, тёзка адмирала Колчака, на возможную причину задержки офицера в супружеской постели.

И это была не самая грубая армейская шутка из тех, что я слышал в армии.

на поводке, особенно много не видели вокруг.

Широта русской души заставляла меня хоть как-то развлечь немчуру рыбалкой, водкой, осетровым шашлыком.

Один раз приехали к нам два немца, летчики. Очеь фашистко-арийского вида полковник и юнец лейтенант - Дитрих. На третий день их командировки, нам засветил свободный вечер и я позвал их порыбачить. Полковник оказался занят, а летеха двумя руками за. Взяли машинку и поехали на Ахтубу.

Приехав закинули, приняли, приняли, закусили, поймали. Дитрих доволен.

Тут мимо нас проплыла "казанка", в ней двое местных - один с биноклем и смотрит в небо. Дитрих, мало знакомый с демографией СССР, спросил кто эти люди с узкими глазами? Прикольнуться, да под градусом, разве грех... .

Я грю, "то китайские шпионы они вокруг полигона сотнями ползают, высматривают, обломки ракет всегда раньше наших успевают подобрать.

ГБшники тоже не пальцем деланые, все желтожопые у них на учете и примерно раз в квартал проводится облава, шпиёнов сгребают, сажают на баржу и топят посреди Ахтубы или Волги. Ну как вы евреев, только тут не огнем, а водой".

Вид у меня очень серьезный, рассказываю убедительно, Дитих верил. На следующей рыбалке Дитрих уже был со своим командиром. Сидим втроем и ловим. Изза мысочка показался буксир, чуть позже появилась баржа... . битком набитая калмыками.

Дитрих начал быстро что-то рассказывать своему полкашу, тот башкой вертит - не верит, а Дитрих на меня кивает. Полковник встал, застегнул на все пуговицы одежду, снял кепку и приложил её к груди. Стоит и явно читает молитву. Только тут я вспомнил свой затуманеный шнапсом "прикол" над Дитрихом. И вот сила убеждения, они уже не хотели верить что я так

"пошутил", мол это я теперь отмазываю зверские повадки КГБ, а люди скоро будут банально убиты.

Пришлось мне убить полдня и свозить их в райцентр Харабали, населенный исключительно нашими колхозными "китайцами".

на истрепанной армейской карте толстыми карандашами, и поэтому городская граница проходила иногда прямо по жилым домам, улицам, приусадебным участкам. Контроль за соблюдением соглашения осуществляли наблюдатели ООН.

Граница в городе была постоянно напряженным участком противостояния, поэтому часто возникали разные казусы, ставившие Израиль и Иорданию на грань войны.

Историю эту рассказал в своей книге "За единый Иерусалим" генерал Узи Наркис, командовавший в те годы Центральным военным округом Израиля.

Итак, эпизод из 1961 года.

У одного израильского иерусалимца граница прошла прямо по забору его небольшого дворика. Колючая проволока. Прямо напротив дома, в 50 метрах — позиции иорданского Легиона. Между забором и иорданцами — демилитаризованная зона под контролем ООН.

Надо сказать, что жена этого "пограничника" была мадам въедливая и нудная. Года полтора она пилила мужа, требуя построить новый сортир, т. к. старый уже был совсем развалюхой. Наконец, она допилила бедолагу.

Прикупив досок, гвоздей и ящик пива, мужик взял отгул, и задумал пару дней закосить от домашних дел, потихоньку ковыряясь с сортиром.

Для начала он решил выкопать яму. Соответственно, подальше от дома и рядом с чем? Правильно, рядом с забором. Не торопясь, копнул пару раз, и тут…

Дальше — хроника событий выглядела так.

8. 30

Иорданские солдаты увидели израильтянина, копающего землю возле пограничного забора, и доложили своему офицеру: "Еврей копает яму возле забора".

8. 35

Иорданский лейтенант докладывает командиру батальона:

"Израильтяне ведут земляные работы возле границы".

8. 45

Комбат иорданцев докладывает в штаб дивизии:

"Израильские силы ведут фортификационные работы вплотную к границе. Требую усиления".

8. 50

Иорданский генерал сообщает в штаб иорданской армии:

"Израиль начал массированную подготовку на границе. В район направлены подкрепления пехоты и два танка".

9. 00

Иорданский Генштаб приводит пограничный округ в полную готовность, летчики направляются на аэродромы, в район Иерусалима начинают выдвигаться резервы.

9. 00

Израильские силы также приводятся в готовность, готовясь к отражению атаки иорданцев. Авиация готовится бомбить переправы через реку Иордан, скрытно рассылаются повестки резервистам для пополнения приграничных частей.

9. 20

Иорданский посол при ООН требует немедленного созыва Совета Безопасности ООН для пресечения израильских провокаций. Советская и американская делегации обмениваются взаимными обвинениями. Недавно проложенная прямая линия связи между Москвой и Вашингтоном раскаляется добела.

9. 40

На место прибывает совместная делегация в составе полковника ЦАХАЛа, полковника иорданской армии и французского генерала, возглавляющего миссию наблюдателей ООН в Иерусалиме. Вся эта звездная и лампасная братия в сопровождении адьютантов и связистов вваливается во двор охреневшего мужика, который только что открыл вторую бутылку пива.

— Э-э… Пивка не хотите, господа? — радушно предлагает сортиростроитель.

Высокая комиссия сурово хмурит брови, пинает ногами выкопанную землю, и отбывает, не соблаговолив испить пива.

10. 00

Во двор еще больше охреневшего мужика прибывает взвод израильских саперов под наблюдением трех французских, двух израильских и двух иорданских офицеров.

10. 30

Сортир закончен. Саперы покидают двор.

10. 40

Жена хозяина выходит во двор, щурится на новенький сортир и полностью сбитого с толку мужа, и заявляет:

— Вот видишь, Йося, всего за два часа управился, а отговорок-то было! Шлемазл!

10. 40

По всей линии прекращения огня — отбой. Войска возвращаются по местам, самолеты загоняют на стоянки, заседание Совбеза ООН отложено. Хрущев и Кеннеди облегченно вздыхают в телефонные трубки.

А бедный Йося, которому безнадежно испортили выходные, уныло плетется домой, выслушивать очередные нотации от жены.

выпивали за мощь обороны страны в столовой в расположении одной из воинских частей. Это мероприятие затянулось далеко за отбой.

И вот уже ночью по расположению спящей части в распахнутой шинели, твердым шагом, явно не соотносящимся с распространяемой им аурой перегара, идет впереди группы генерал – глава делегации – и подходит к дежурному по аэродрому.

- Звони своему начальнику, и скажи ему, чтобы срочно нашел мне лопату.

Перепуганный и недоумевающий молодой лейтенант звонит то ли дежурному офицеру, то ли самому командиру части и говорит:

- Товарищ генерал просит, чтобы вы ему нашли лопату.

На что собеседник в достаточно грубой форме говорит, что лейтенант сошел с ума или нетрезв, и явно больше не будет служить в вооруженных силах, по крайней мере, под его началом.

После затянувшихся переговоров дежурного с начальником трубку берет сам генерал и нокаутирует абонента плотным пакетом непечатных выражений, смысл которых сводится к следующему: "Ты не понял, нужно найти лопату, или всем конец".

После этого события часть была поднята по тревоге, и уставших солдатиков построили возле каптерок, всучив им в руки шанцевый инструмент (лопаты, ломы etc). Такую странную просьбу генерала расценили, как желание проверить готовность к зиме. Таким образом солдатики простояли до выяснения обстоятельств.

А обстоятельства были следующими. Лопата – это фамилия одного из военачальников, приехавшего в составе делегации, который, по непонятным причинам, выйдя из столовой, пошел не со всеми на аэродром, а в противоположную сторону. Устав на учениях, он свалился и мирно спал на газоне все это время, пока не был обнаружен, идентифицирован и доставлен на территорию аэродрома.

с с племянником неуому. Ну мы встретились с ним и с другими друзьями и как водится пошли в кабак. После энного количества выпитого пришло время возвращаться на службу. "Ничего, - говорит Сэм, - я сейчас себе увольнение продлю". Звонит в частьт и заплетающимся голосом начинает жевать командиру, что, дескать сестру положили, таки в больницу и он прибыть в часть не может по причине наличия саленького племянника.

- Господин, лейтенант. Это рядовой Таурбаев. Я не могу сегодня в часть вернуться, у меня сестру положили в больницу, я сижу с племянником!

- Таурбаев, ты что? Совсем ох...л?! Чтоб в 22.00 был в казарме!

- (путая слова, заплетающимся языком) Но господин лейтенант..., товарищ лейтенант... Я же с племянником...

- Так Таурбаев, меня не иб..т, приезжай с племянником тут разберемся.

Ловим такси и везем его в часть, по пути набрав "рондо" и корейского салата, которые Сэм быстро-быстро поглащает для сбития запаха перегара. Воцарилась тишина, и тут голос Сэма, прервав чавкание спрашивает

- Пацаны, есть у кого-нибудь четырехлетний ребенок, на полчаса?

Занавес.