Истории о армии #офицер

домик среди бескрайней степи, зимой превращающейся в снежную пустыню. Вокруг несколько рядов проволоки, в том числе сетка-100 под напряжением. Из снега виднелось сооружение номер один - проще говоря, крышка ракетной шахты (злые языки говорили, что оно теплое из-за радиоактивности, но, по-моему, либо грелась какая-то аппаратура, либо его грели целенаправленно). В этом домике сидят два человека, в нашем случае мы с Мишкой. Смена наша была четыре дня, с пятницы по вторник. Нельзя сказать, что кругом совершенно ни души: в трех километрах деревня Ортабулак, ну а цивилизация (позиционный район и сооружение 101, т. е. казарма дежурной смены) - в 15 км. Но дороги хорошо занесены, проехать можно, но это нелегко, а потому есть шансы, что никто к нам не приедет. Так и вышло: за все четыре дня дежурства нас не навестил ни один офицер. Это такое счастье, что не передать словами.

Готовились мы долго. Вообще, в отпуск у нас не отправляли, но у Мишки кто-то умер из родственников, и в начале декабря он поехал в отпуск. Там его отловила моя мама, и вручила две завернутые в рулон полутораметровые елки (одну мы оставили ребятам в казарму, вторую взяли с собой на дежурство), и каких-то украшений, типа мишуры, и жратвы (колбасы, сыра, конфет). Плюс у него были свои. Потом кто-то из хохлов-шнуров получил большую посылку - сало, шоколад. Мы с ними честно сменялись, так что разнообразия вкусностей добавилось. В самоходе в гражданском магазине купили сухого молока, какао, сахара и большую жестяную пятилитровую банку повидла. В солдатском чипке - печенья и посыпанных орехами колец. Во время затарки на продскладе утащили два рюкзака картошки. Где взяли две банки сгущенки, не помню. Бухла не было, никакого, на боевом дежурстве не пьют.

И вот мы сидим в теплом карпоме, у нас украшенная елка, она пахнет на весь карпом, как ей и положено - елкой, жарится картошка, наготове много сладостей и вкусностей. Я даже изготовил сливочную колбасу (вареная сгущенка, масло, орехи из колец, печенье тертое и кусочками, какао, все смешать, свернуть колбасой, завернуть в бумагу и охладить в башенной пулеметной установке). Эстонец Туков гоняет по радиотрансляции веселую музыку. В двенадцать (а смена была моя, с девяти до трех, называется "полусобака", сидит рядовой) он дал в ту же трансляцию куранты, потом нас поздравил первый номер (это был лично командир полка), потом одиннацатый (прапорщик, начальник над караулами), пообщались с мужиками со сто первого, поздравили друг друга, и опять музыка. В том новом годе был неописуемый кайф и много надежды на долгую и счастливую жизнь. Мы были уверены, все будет ништяк, все, что для этого нужно - это дембель. А именно он в наступившем году и происходил, надо только дождаться. Ну а потом возможно только счастье, больше ничего.

Нас должны были сменить во вторник третьего числа, но смену отменили: не могли проехать. Мы сидели там еще три дня, до пятницы и совершенно не волновались: провизии было выше крыши.

Дембель случился по расписанию, ну а уж жизнь потом как-то пошла своим чередом.

Разобрать- собрать АКМ на время – я был первым. Ходили в настоящий тир, стреляли из мелкашки – тоже один из первых. Гранатами учебными кидались- кто пробовал точно попасть гранатой в окоп за двадцать пять метров? Полосу препятствий преодолевали – а там так хитро устроено, что в одиночку её не пройти – надо помогать товарищу. Интересно.

Но самое интересное – это когда на полигон поехали – была большая программа- по пять патронов на одиночную стрельбу за пятьдесят метров с обычными мишенями, и по десять на стрельбу очередями за сто метров по силуэтным мишеням – надо было просто повалить свою. Кросс по пересечённой местности с сюрпризами, и на сладкое- атака на небольшой холм. С криком «ура».

Всего собралось человек шестьдесят- мы из техникума, остальные школьники. Возраст- шестнадцать лет. Какой пацан не ощутит радостную дрожь от предвкушения пострелять из настоящего боевого оружия? Вот мы все старательно её и ощущали, построившись в очередь на полигоне.

Прапорщик, руководивший стрельбой, посмотрел на первую партию с ненавистью, и стараясь не материться, веско зачитал правила-

- Оружие боевое, относиться с уважением. Ствол оружия направляется только на мишень, или вверх. Направите друг на друга, или в сторону, автомат отберу, руки из жопы вырву, зачёт не поставлю. Оружие автоматическое, после выстрела перезаряжать не надо! Номер на лежанке соответствует номеру мишени.

Каждую мишень подписывал прапорщик и стрелок – чтобы никаких накладок и вранья. Потом скучающий солдат срочной службы укрепил мишени соответственно номерам, прозвучала команда-

- На огневой рубеж! Предохранители на одиночную! Приготовились к стрельбе, огонь!

- А у меня предохранитель не открывается- жалуется один из стрелков, поворачиваясь стволом прямо к прапорщику.

- ОТСТАВИТЬ СТРЕЛЬБУ! СТВОЛ ВВЕРХ [м]ляДЬ!

Побелевший как мел прапорщик, отобрал автомат у обормота, выдернул его за шиворот с лежанки, и дал пинка-

- ВОН ОТСЮДА! ЧТОБ Я ТЕБЯ НЕ ВИДЕЛ! ПРИШЛЮТ ДЕБИЛОВ, МАТЬ ВАШУ, ПЕРЕСТРЕЛЯЕТЕ ДРУГ ДРУГА НА ХЕР, ОТВЕЧАЙ ПОТОМ! ВОН отсюда, Я СКАЗАЛ!

Так орал прапор, проверяя предохранитель трясущимися руками. Это мне сейчас понятно, что если ему такие стрельбы каждый день проводить приходилось – нервотрёпка та ещё. Охренеешь. А тогда - ну, психанул мужик…

Мне досталась предпоследняя лежанка справа. Хорошо понимая, что сейчас начнётся, я даже пытаться стрелять не стал, отвернулся, натянул на голову воротник куртки и стал ждать, пока все отстреляются – кто нибудь из присутствующих пробовал хорошо прицелиться, когда вас засыпает горячими гильзами?

Перед глазами разворачивался ещё один спектакль. Мой сосед справа, выстрелив по мишени, лихим ковбойским жестом поставил автомат на приклад, рванул затвор, выбросив на землю неотстрелянный патрон, и приготовился стрелять дальше.

- ОТСТАВИТЬ! Е[ж] ТВОЮ МАТЬ! Да чтож такое- то, [м]лядь сегодня происходит!

Прапорщик отнимает у пацана автомат, подбирает патрон, резко выдернув магазин, вставляет патрон в обойму, ставит рожок на место, и заученным движением сам передёргивает затвор, отправив на землю следующий патрон.

Тут я позволил себе пропустить, не озвучивая, очередную матерную тираду. Ситуация усугублялась тем, что за спиной, в пятидесяти метрах от нас стояла остальная часть группы, и ржала в голос, чуть не пополам сгибаясь. Цирк с конями блин, а не полигон… Выезд на природу. Прапорщик, теперь уже с багровой мордой, вернул автомат неудачливому стрелку.

- Огонь!

Остальные уже отстрелялись, я в спокойной обстановке сделал свои пять выстрелов, тщательно целясь.

Уф. Оружие сдали, сходили к мишеням – мне удалось положить почти все пули в чёрный кружок по центру – довольно хороший результат.

Поле для стрельбы посередине было разделено высокой вышкой с пулемётом наверху, на которой скучали двое- снизу не разглядеть солдат, или офицеров. Дальше за вышкой – часть поля, предназначенная для стрельбы очередями.

Мы гуськом идём туда, двое рядовых лениво заряжают рожки, отсчитывают патроны и мишени, на рубеже выстраивается очередная партия стрелков, прапорщик с удвоенной ненавистью начинает по второму разу читать надоевшую ему молитву-

…Оружие, [м]лядь, боевое, автоматическое… Ну вы уже слышали.

На второй половине полигона стрельбой командовал старший лейтенант. Там на удивление всё прошло гладко и культурно – без эксцессов, если не считать бестолкового эпизода – когда мы уже заканчивали, на поле выскочил настоящий живой заяц, вызвав восторг у той парочки наверху - с пулемётом.

- Бей его, уйдёт, [м]ля! Бей!

Несчастного зайку разнесло очередью на клочки. Надобно отдать должное стрелку –он выпустил очередь всего патронов на пять, а до зверька было метров семьдесят – и заяц не сидел же на месте. Мы уходили с рубежа слушая восторженное:

- Видал, как я его? Вот, учитесь, [м]ля, военному делу настоящим образом!

- Ну ты снайпер! за[ши]бись шмальнул!

Кросс по пересечённой местности - ничего особенного, маршрут размечен флажками, да и бежать - то было всего чуть больше километра. Перепрыгнули пару препятствий, но когда наша толпа сгрудилась у мостика через речушку – даже, пожалуй просто большой ручей, через который были перекинуты сходни в два поленца, а для устойчивости поверх натянут канат, то есть пока один переходит, остальные ждут- в кустах рядом ухнуло, зашипело, и поляну заволокло дымовой завесой. Дым был густой и невообразимо вонючий- глаза драло довольно конкретно, и дышать было совершенно нечем.

Ну его на хрен, ждать тут, задыхаться – и я рванул прямо через ручей. Там в самом глубоком месте было чуть выше, чем по колено. Инициативу мгновенно поддержали остальные ожидающие - и на рубеж атаки сухими прибежали всего человек пять.

Подождали отставших, и с криком «УРА, [м]ля!» рванули по холму наверх. А дальше, иначе, чем генетической памятью я это объяснить не могу. Четверо солдат, укрывшись в кустах в метре от тропы, открыли по нам огонь холостыми. Пламегасители со стволов были сняты, и длинные языки пламени вместе с грохотом выстрелов производили довольно сильное впечатление.

Опять же, эффект неожиданности.

После первого же выстрела я мгновенно рухнул на землю, и юлой откатился в сторону - из сектора обстрела. Никто меня никогда этому не учил.

Наши, толпой атакующие, вели себя довольно бестолково - кто-то валялся на земле, кто-то присел на корточки, несколько обормотов вообще жидко обосрались - рванули бегом обратно - только пятки сверкали.

Эти воины в кустах, для усиления впечатлений, ещё и взорвали несколько взрывпакетов – бросая подальше в сторону, чтоб никого не задеть. Ага. Вот напрасно они это сделали, совсем напрасно. Кто из наших первым заорал:

- Гранатами огонь!

Надобно отметить, что склон был усыпан довольно крупным щебнем.

Сколько лет прошло, до сих пор неловко вспоминать, что мы с ними сделали. Четверо против примерно пятидесяти – срочники бросились в позорное бегство, закрывая от камней головы руками, а наши прекратили экзекуцию только после истошного крика какого- то офицера сверху:

- ОТСТАААВИТЬ! ОТСТАААВИТЬ [м]ля!

Ну, меня утешает только то, что сам я бросил всего один камень – желающих было так много, что заслоняли друг друга.

Атака была завершена, выезд на полигон на этом закончился, мы, довольные что почти повоевали, поехали по домам, обмениваясь впечатлениями.

Курс НВП на этом был закончен, зачёты нам поставили.

К сожалению, применить эти знания за всю жизнь мне получилось лишь однажды.

Прошло десять лет. Я работал вожатым в пионерлагере. Одним из мероприятий в смене была вот эта самая военно-спортивная игра «Зарница».

Пионеры мои радостно бегали по лесу, разыскивая по вручную нарисованным планам спрятанные тайники, ползали по пластунски, лазали по канатам, пели хором всякие песни. Под конец прошли строем через полянку общего сбора в лесу, и приглашённые солдаты из ближнего гарнизона дали несколько залпов холостыми. А потом мы все вместе пошли в лагерь обедать.

Я немного отстал, гляжу, эти олухи уже разобрали чей-то автомат, и тщетно пытаются собрать его обратно. Не получается. Настроение у них на уровне – ужас осознания, что им теперь за это будет - просто тюрьма, или чего похуже. Морды бледные, глаза квадратные. Ребята были детдомовские, и к жизни относились реально.

Ага. Это они ещё не знали, что будет тому долбое[ж]у, который отдал им личное оружие – поиграть. Придурок, нашёл, кому отдать – этим дай волю, они из любопытства прокатный стан разберут за полчаса.

- Ну ка, дайте сюда. Болваны. Здесь ещё деталь должна быть, где? Куда дели?

- Это у вас не вставляется, смотрите как надо.

Руки-то помнят. Я собрал инструмент за несколько положенных секунд, заработав восторженное уважение пацанов, и отправился сообщать идиоту- срочнику, что только что спас его от дисбата.

Получилось так, что собственно в армии мне служить не довелось. В военном билете моя учётная специальность называется – «годные к строевой службе, не имеющие военной подготовки». Это не совсем правда. Имею я военную подготовку- хоть и генетическую, и начальную, но имею. В СССР хорошо учили...

потому и дедовщина в части если и существовала-то в такой лайт-версии, что считай ее и не было. Я то покочевавший и по зоопаркам, где 80 процентов личного состава зверей содержала 20 забитых процентов людей в совершенно скотских условиях ее, родимую , там вовсе не находил. Но местные деды сильно обижались, когда я называл нравы казармы детсадовскими. Потому примолк.

Охота людям думать, что они тут зверствуют по-черному-их воля. Как же! Дед Коля на духа Васю накричал три месяца назад! И в чипок вон молодых засылаем! Мухой бегают! Даем им денег, они и бегут! Потом вместе чай с булками на дежурстве пьем! Так что у нас тут все строго! Не забалуешь! Шире жопы не пернешь! Экие мы неуставные, видал?!

Я кивал головой, стараясь подавить лыбу. Дух в чипке? Пи[c]ец. В моей прежней части это был смертный приговор.

Офицеры были подстать части. Половина "пиджаки-" они же "двухгадюшники"-после институтов, остальные выпускники технических военных училищ. О том, что офицеры бывают с извилинами на коре, а не только со следами от фуражки я узнал только там. Когда капитан сквозь зубы в споре со старшим по званию выдал: "Я, конечно, понимаю, товарищ майор, что синус в военное время может достигать четырех, но законы физики никто не отменял даже в армии... " я ох[рен]ел. Что? Офицер сказал "Синус? " [м]лядь, это не Советская армия! Это, с@ка, инопланетяне! Какие это в [ман]ду Советские офицеры? Вежливые? Трезвые? Математику знают? В прежней части я обозвал испитого до костей, заскорузлого замполита Детерминантом и тот чуть меня не пристрелил в бешенстве. А тут... Не иначе это марсиане готовят вторжение! Надо выслужить себе должность гауляйтера где-нибудь поюжнее!

Я тут же нашел себе теплое местечко. Отдельный запасной штаб не пойми-чего. Там я решал задачки для офицеров-заочников из Академии и ВУЗов, и мечтал о дембеле. Но.

Чуткая моя третья ноздря унюхала беду.

"Подробностей разгадки я не знаю,

Но в общем, вероятно, это знак.

Грозящих государству потрясений. "

Потрясенья не замедлили явиться в виде Лехи.

Х[рен] ведает, какая штабная с@ка отправила летеху-мабутея в этот инкубатор яйцеголовых.

Что мог Леха после общевойскового училища? Бегать. А еще? Мог не бегать. Пожалуй и все. А тут... Автоматические, [м]лядь , системы управления... какая то математика, с@ка, физика, еб@сь она в рот. Полный пи[c]ец. Леху попытались пристроить в бункер. Авось оботрется-узнает чего новое. Да щазз. Лехе и через полгода можно было спокойно в плен сдаваться. Х[рен] бы он чего врагам поведал даже под самыми страшными пытками. Матчасть осталась для него непознаваемой вселенной. Отчаявшись сделать из из офицера специалиста Лешу кинули командиром взвода и забыли.

- Что вы хотите от этого дитяти? -сказал комбат. (Очки, три языка, французский прононс, борода) . Он же мотострелок, понимаете? Не понимаете? И он ничего не понимает. И не поймет. ПЕ-ХО-ТА! ИН-ФАН-ТЕ-РИЯ по старому. Я все понять не мог от какого слова это название. Теперь дошло. От Enfant terrible , что по французски означает "несносный ребёнок ". Отправьте этого милого кnabe, что по-немецки значит "мальчуган" взводным к гайдукам в третью роту и постарайтесь, что бы он пореже попадался мне на глаза. А я постараюсь услать дурня в милые его сердцу окопы . Надо будет поговорить с генералом. Чего юноше тут киснуть?

Милый кнаббе приперся в роту и дал нам всем просраться. В первую же ночь он устроил "Боевую Тревогу" . Из всей роты, что это такое знал только я -и Леша. Остальные тупо хлопали глазками и совершенно не понимали, чего, собственно, от них хотят?

Пока я на прежних инстинктах одетый в полминуты, в портянках, накинутых сверху сапог-"парашютами" метнулся к оружейке-Леха и рота таращились друг на друга.

- Тащщ лейтенант-вы что так кричите? Что случилось? Пожар?

- Вы что ох[рен]ели тут все? ТРЕВОГА!

- Какая тревога, тащщ лейтенант? Нас о тревоге за три дня предупреждают!

- ДДДА ВЫ ЧТО? ВЫ В АРМИИ ИЛИ ГДЕ?! ! АААА?

Тут его взгляд уперся в меня. УФФФ! Хоть один человек нашелся! Ко мне! Фамилия? Да ладно?! Будешь замкомвзводом!

[м]лядь. Оно мне надо. Еле потом отговорил.

И начались у нас черные денечки. Интеллигента комроты Леха напугал криками о неготовности нас к войне. А вдруг автобус не подадут? А? А мы бегать не умеем? Что? Как они на объект доберутся? На такси? Кого потом вы[дер]ут, тащщ капитан? А?

Чем бы дитя не тешилось-кэп махнул рукой. И началось у нас ФИЗО. Я то все это проходил уже. Бегать не любил, но умел. А остальные... Это было нечто. Рота передвигалась, как беременные бабы. Со охами и всхлипами. Все натерли ноги. Кроме меня . У меня к этому времени еще не сошла одна большая мозоль-размером с коровье копыто. Впрочем она до сих пор на мне.

Леха добавил турник. Народ потянулся в санчасть.

Любопытно, что такой охотник на шакалов, как я, не испытывал к Лексею дурных чувств, в отличии от всей роты. Даже симпатизировал. Леша ко мне благоволил, а увидев, что я могу выйти на турнике 25 раз "на две"-даже позволил перейти на "ты".

Ну а что? Нормальный ганс. Не подлый. Не стукач. Ну за[дол]бал ФИЗО. Но он же сам со всеми бегает. Да еще как! Помню выгнал всех ночью на заснеженный стадион. Снегу намело под метр. Ну и побежали! Ага. Метров через 100 все полегли. Леха выскочил вперед.

- Вы не понимаете! - радостно орал он. Вы ж неправильно бежите! Надо выпрыгивать! Повыше! Смотрите! Ап! Понимаете?!

И , подоткнув шинель за ремень, Леша поскакал ужаленным в жопу козлом. Прыг-скок, прыг-скок! -Лексей пропрыгал весь стадион по кругу даже не запыхавшись.

- Видите! Это же просто! Повыше ! Поняли?!

На него глазами загнанных лошадей смотрели лежащие вповалку трупы. Взгляды молили "Добей! "

Единственный плюс от Лехи-политинформации перестали быть скучными.

Пример:

Леша уныло бубнит какую-то хуергу про роль партии ... Я , гадюка подколодная, поднимаю руку.

- А?

- Тащщ лийтинант, я вот тут в журнале "Советский воин" видел каку-то железяку...

- Покажь!

- А вота...

- Дык! Это ж АГС! Оружие против китайцев мы его звали! На три метра траву выкашивает!

- А мы! А я! -Леха входит в раж. -А вот помню у нас в училище...

Через 10 минут командир роты открывает дверь Ленинской комнаты-его привлекли странные звуки. Там есть на что посмотреть. Офицер стоит на столе и стреляет с бедра из какого-то воображаемого, но очень громкого оружия.

- ТРА ТА ТА ТА! ! БДЫЩЩЩЬ!

- Лейтенант!

- А?!

- Выйдите на минуту со мной.

Леха нагадившим котом плетется за капитаном. Из-за двери слышатся начальственные ебуки и Лехины оправдания.

Заходит. Вид побитой собаки. С омерзением берет конспект. Откашливается.

- Партия и правительство неуклонно...

- Тащщ лейтенант!

- А?

- Я вот тут в "Красной звезде" видел какую-то приблуду...

- Покажь!

...

Потом у нас началась тактика. Интеллигенция ползала в грязи и материлась совсем по-армейски. Правильно. Бытие определяет сознание. "Как писал любимый мною в детстве Луи Буссенар, на войне много и часто ругаются. " Леха отрабатывал с нами упражнение "Взвод в наступлении" по немецкой методе-"змейкой" .

Потом стрельбы. Я послал Лешу нах[рен], при попытке давать мне советы. Мы поругались. Потом сверили результаты стрельбы. Леша извинился. Нормальный он парень, но явно не на своем месте. Бабу бы ему.

Пошли с Лешей в городок. Я зашел к знакомой продавщице. Я с ней крутил маленький гешефт и большой роман. Пошушукались о планах на вечер.

- А! КАКАЯ ДЕВУШКА КРАСИВАЯ! -раздался за спиной идиотский Лешин голос. Солдата моего знаете? Он вам конфет купит!

- Это что за дебил? -удивилась Света.

- Не обращай внимания. Ладно, до встречи.

Мы вышли. Закурили.

- Леш, вопрос можно?

- У?

- У тебя баба была? Хоть одна?

- Э?

- Да или нет?

- Ну есть...

- Что ты [ман]дишь? Ты ж даже в отпуск ездил в училище на БТРе покататься-сам рассказывал. Дитятко милитаристское. Все в пестики не наиграешься. Ты с Суворовского?

- Ну.

- Понятно. Тяжёлое детство, лишенное витаминов, железные игрушки, прибитые к полу, скользкий подоконник, волосатые руки няни...

- Замнем тему.

- Давай я тебя к бабам свожу, а?

- Да ты что! Это ж ни в какие ворота...

- Леш, я их даже трогать не буду. Обещаю только конфеты, тобой надаренные, грызть.

Поворачиваюсь- летеха весь в красных пятнах на морде. Осспадя! Он еще и смущается!

Понаберут детей в армию!

Над глупой Лехиной башкой сгущались тучи.

Уж как я Лексея не предупреждал-не помогло. Леха мечтал о героической смерти в Афгане и боялся потерять спортивную форму.

- Леш, какой Афган? Забудь! Ты теперь тут с допуском-тебя х[рен] за границу выпустят , секретоносителя такого важного.

- Да я ж ничего не знаю! Да и какие тут секреты-то?

- Вот это и есть главный секрет!

- Чего?

- То что в нашей части нет ничего секретного-это секретно, понял? Аппаратура 60х годов -с такой еще Мамай приходил-это и скрывать надо от вероятного противника. А то он уссытся со смеху а нашим руководителям на переговорах будет стыдно.

- Не понял.

- Вот ты балбес! И завязывал бы ты с этим стипльчезом! Тут до беды доскачешься. Забыл главное правило в армии? "Спереди не бежать, сзади не волочиться и посередине не болтаться! " Ты в курсе, что нашу роту теперь "конно-спортивной" зовут?

- Аааа, понятно, чего в штабе мне в спину фыркали и ржали по-лошадиному...

- Во-во. Доскачешься, жеребчик.

Но разве пехоту остановишь ? У нее ж или грудь в крестах или голова в кустах.

Приближались учения. Да такие, что раз в 5 лет бывают. Под девизом "Снимайте х[рен], чешите шляпу"

В числе прочего на учениях отрабатывали защиту от диверсантов. В соседней части диверсанты, в свою очередь, отработали нападение на объект. [ман]ды получили все, вплоть до пуделя командира. Он, кстати, единственный, кто хоть какое-то сопротивление при захвате оказал- цапнул рекса за ногу, прежде чем получить берцем по яйцам.

Остальным же взвесили люлей ни за что.

Начальство нервничало. Их можно понять. Полковников редко бьют по морде прикладами и вспоминать былые курсантские ощущения совершенно не тянет. КПП шников посадили в промерзшие ДОТы. Выдали оружие. Сослуживцы пытали меня-чо делать? Я как бы был немного в теме. Чо делать? Бежать нах[рен] в разные стороны. Тогда есть вероятность, что кого-нибудь не догонят. В разгар этой спецназовской истерии Лехе поручили вести смену на объект. Блаженный пехотинец был как всегда не в курсе происходящего. У него напрочь отсутствовало чувство "рюха"-армейская интуиция, то есть способность головы чувствовать жопой.

По дороге ему стало скучно. А что бы не отработать тактику заодно- пришла в Лешину извилину идиотская идея. Атлична!

- ВЗЗЗВОООД! В АТАКУ! УРАААААААА!

Народ в ДОТах, увидев наступающий страшный спецназ тут же дунул в лес, побросав оружие. За ними проворными рысями метнулись замполиты. Если уж замполит побежал-значит дело точно дрянь-подумали все на бегу. Объект в полном составе, по лосиному треща подлеском скрылся в чащобе. 130 килограммовый полковник побежал впервые за 20 лет и тут же подвернул ногу. Сначала он кричал вслед подчиненным забытым подсвинком, затем, скуля, залез под лавку. Ждать неминуемой расправы.

Перед самым КПП Леха собрал взвод и, желая отличиться, велел грянуть песню.

- РРРЯЗ! РРРЯЗ! РРРЯЗ! ДВА ТРИ! ПЕСНЮ! ЗА ПЕ ВАЙ!

- Над полями необъятными,

Над речными перекатами,

Над разрывами гранатными,

Песня ласточка летит.

Россия, любимая моя,

Родные берёзки тополя.

Как дорога ты для солдата,

Родная Русская земля!

- Издеваются, паскуды, тоскливо подумал подранок под лавкой. Почему-то ему припомнился вчерашний анекдот:

- Я мимо цирка не хожу.

- Почему?

- Меня клоуны [зв]издят!

- Серьезно?

- Нет, [м]лядь, с шуточками!

Ат суки. Как наплевали-то. И бычков сколько! Всех вы@бу, если живой останусь-думал полкан свои злые полканьи мысли под скамейкой.

- СТОЙ РАЗ-ДВА!

Леха оглянулся. Никого. Только почти целые недокуренные сигареты дымятся на асфальте возле курилки. И тишина...

- А где все?

Киломера полтора уже по буеракам отмахали. [свали]вают так, что кителя заворачиваются...

- Ау! Есть кто живой?!

Нет, с@ка, помирать так с музыкой-взыграла гордость у колонеля. Кряхтя, он вылез из-под лавки. Весь в бычках и паутине.

Леха вылупился на командира.

Полкан вызверился на подчиненного.

Было слышно, как у обоих в голове скрежещут шестеренки.

- БАРАНОВВВВВСУКАААААА! -завыл полковник бабьим плаксивым голосом -ГНИДА ТЫ РЕЙТУЗНАЯ! ! КО МНЕ! !

Леха попятился.

Тут и до меня дошло. Я вспомнил тревожные штабные шушуканья, сопоставил их с нашей лихой атакой и упал лицом в снег. Холода я не чувствовал. Говорят, многое потерял. Не видел, как полкан гонялся за Лехой с багром, сорванным с пожарного щита.

...

Леху выебли телеграфным столбом, потом порвали пополам и обе половины опять выебли телеграфным столбом. С горя лейтенант запил. На службу забил большой болт. Мы радостно вздохнули. Одному мне было его жалко.

Как то он приперся в казарму синий ликом и долго рыгал в окно.

- Леш!

- Гы?

Разило от него за версту. От [м]лядь. Пить не умеет, а туда же лезет, молодежь.

- Я раньше думал: "лейтенант" звучит вот так: "Налейте нам! "

И, зная топографию, он топает по гравию.

- Ччего?

- Пошли отсюда. Нечего тебе тут маячить.

Повел его к бабам. А то сопьется еще, Буратина.

Кто ж знал, что так выйдет? Леха нашел свое призвание. Все же [туп]арь-это врожденное. Практика тут дело наживное. Экстерьер вторичен. Главное-это [м]лядская порода. Леша раскрылся на этом поприще, как Моцарт за клавесином. Он пере[дол]бал весь городок. Он наставил рога половине гарнизона. Он обрюхатил полковничью дочь.

Полковник только-только договорился сбагрить его к ебени матери и тут на!

Третий месяц. Люблю-не могу. Пришлось женить. К моему дембелю Леха уже получил старлея и занимал майорскую должность. Так что я за него был спокоен. "Ум-хорошо, а х[рен]-лучше".

Пехота-она такая. Везде прорвется.

"Где бронепоезд не пройдёт,

Не пролетит стальная птица,

Солдат на пузе проползёт

И ничего с ним не случится. "

DIXI

кататься по взлетке.

Инициатива воодушевляет другого дембеля. Он берет вторую грузовую телегу для продуктов, запрягает еще одного молодого бойца, одевает шлем "Сфера" для безопасности.

Начинаются гонки. Народ начинает болеть за один из болидов. На шум просыпается помощник каптера. Выглянув из каптерки ,он оценивает ситуацию, и на старте появляется 3 болид - тележка из Ашана.

Каптер в трусах решает одеть валенки, чтобы сберечь колени в случае падения. Натягивает бушлат на голое тело, чтобы сберечь спину и локти. На голову одевает зимнюю шапку и обычную солдатскую каску. Для усиления драйва берет гармонь и начинает игру во время заезда, подбадривая духов.

Тележка из Ашана выигрывает 1 заезд с отрывом.

Все возвращаются на старт и жаждут реванша. Дана отмашка. Болиды разгоняются, гармонь бодро играет. Открывается дверь, и в казарму входит полковник. Дневальный подает команду "Смирно! ", бойцы грузовых тележек останавливают телеги и выполняют команду дневального. Боец , толкавший телегу из Ашана, просто отпускает ее и встает по стойке смирно.

Помощник каптера в каске, бушлате, валенках и труселях , с гармошкой на коленях проносится мимо полковника, не забыв отдать воинское приветствие, и уезжает вдаль.

помощника усаживаю обзвонить посты!

Приказываю доставить мне лошадь с телегой (на ней отходы из столовой свинарь возил)

В пакет укладываю пряники, бутылку водки литровую и холодный чай, на запивку.

За главного - первый помощник. С постов обещаю докладывать)

Нно! Поехали!

Романтика! Еду не спеша, иногда поводьями поигрываю, но скотинку не тороплю! Первый часовой!

А надобно сказать об объекте, который мы охраняли:

- Урал, завод стоит аккурат на границе азии и европы! Столб есть! Выходишь на проверку постов из азии и через европу возвращаешься в караул.

И вот я из азии, на хромой но спокойной лошадке еду по периметру, поздравить часовых! Все предупреждены, что я на лошади поеду, но цель визита не оглашалась!

Всё по правилам: цифровой пароль, который я сам и определил на сутки. Часик - ответил! Умница! Подхожу.

- За верную службу и неимоверное терпение морозов, награждаю полушубком и рюмкой водки! (я с собой ещё и полушубки захватил, аккурат на все посты, морозец за минус десять перевалил, а по уставу - в одной шинели уже нельзя! )

Дарую пряник и наливаю стаканчик!

Видели бы Вы глаза этого рядового!

На посту, куда его из тёплого караула выгнали, сам начальник караула приподносит водки! Рядом лошадь фырчит! Полушубок начкар помогает надеть! Сюрреализм!

- Солдат! Звони в караул, начальник движется к следующему посту, нарушений нет!

Объехал периметр. Не рассчитал с водкой, на ближайшие посты, со стороны европы - водки не хватило. Полушубки раздал и поехал в караул.

Потом отправил разводящих исправить ситуацию! Спирта у нас не переводилось в принципе! Сам принимал груз со спиртом - еженедельно! А знакомых, среди работяг из того цеха - найти было не сложно! Все попивали спиртягу, а чтоб перед комендантом объекта не палиться, обращались к часовым на первом посту!

Оставляли спирта. Ну выпили люди, не гнобить же им жизнь!

В итоге: - Все удивлены и довольны! Караул боеспособен (разводящим дал выпить ближе к пересменке, другим рядовым по стопочке тоже налил, лично! Но на морозе из них это улетучилось за минуты. ). Лошадь накормили хлебом и отправили к свинарю. Мои сержанты - пищали от восторга! Я сделал людям праздник!

Менял меня офицер третьего взвода, зануда ужасный!

Но в карауле был порядок! Все солдаты и сержанты оценили моё начальство и не подвели!

Без них чего-то не хватает. Другие, напротив, толкуют о том, что лампасы лишь отвлекают человека и генерала от более важных дел, и лучше бы это решение отложить на потом.

Что я вам скажу? Как человек, много лет носивший форму и погоны, испытываю смешанное чувство (то самое, что в анекдоте про тёщу). Пока я служил в Советской армии, форма практически не менялась, всё было стабильно и консервативно. Не скажу, что она была удобной, но изменений практически не было. Тем более, что в авиации «повседневку» надевали редко, раз в месяц, гораздо удобнее «аэродромная» техничка, а тем более, лётная с карманами на молнии. А уж кожаная куртка! ... ... . .

Впрочем, нет, кое-какие перемены случались. Когда министром обороны стал Язов, он запретил офицерам ходить по улицам в рубашках: только китель. Это была жесть: на улице +30, а то и больше, а по Москве (где свирепствует комендантский патруль) офицеры ходили в кителях, обливаясь потом, под мышками большие мокрые пятна, на голове обязательно фуражка, под которой кипят мозги (или что там есть в офицерской голове). Фамилию ЯЗОВ расшифровали так: «Я Заставлю Офицера Вспотеть». Впрочем, маршал был не глуп и быстро осознал свою ошибку. Приказ отменили, и в качестве компенсации ввели рубашки с коротким рукавом и без галстука. Это был праздник: в жару самое то, Язова сразу зауважали и забыли про его кителя.

А потом грянула перестройка и форму стали менять чаще чем министров. В авиации ввели синюю (раньше была зеленая с голубым кантом и околышем на фуражке). Потом придумали демисезонное полупальто (удобная вещь, гораздо лучше тяжеленной «николаевской» шинели, но ткань дрянная). Потом придумали и новый фасон шинели. Далее постоянно менялся вид головных уборов и особенно символика: то такие шевроны, то сякие, то введут «птички» на погонах, то отменят. То 25 мм от края погона до звёзд, то 30. Народ не успевал отслеживать эти бесконечные «совершенствования». А не отследишь – получишь взыскание за нарушение установленной формы одежды...

А потом пришел Сердюков и началось какое-то перманентное переодевание: полевая «цифра», один погон на груди, другой подмышкой(зачеркнуто) на рукаве (на американский манер). То на голову берет, то пилотку. Авиацию опять переодели в зеленое (объяснили, что так дешевле, меньше номенклатура вещевого имущества). Сердюков даже моряков собирался одеть в зеленое, но флот буквально восстал и его всё-таки смогли убедить в абсурдности этого шага: моряки готовы были увольняться. Апофеозом сердюковщины стал Парад Победы, где все были одеты в зеленую полевую «цифру» и береты: зеленые, черные и голубые (по видам ВС). Ваш покорный слуга тогда первый раз в жизни (и последний) одел голубой берет. Обидно было и лётчикам, и особенно десантуре. Для одних берет был гордостью и привилегией, других лишили знаменитой фуражки с «курицей», знакомой всем еще со сталинских времен и по многочисленным фильмам (у меня до сих пор такая хранится).

А дальше пришёл Шойгу с его «офисной» формой, футболками, свитерами, «мятыми» фуражками. Форма удобная, не спорю (впрочем, я ее уже, слава Богу, не застал). Но опять полная замена всего гардероба, разумеется в целях «дальнейшего совершенствования» нашей Несокрушимой и Легендарной.

А еще полковникам и выше вернули каракулевые папахи (то-то было радости! ). Я даже не помню, при ком это произошло, кажется, при Шойгу. Страна потратилась на дорогой каракуль. Зачем? Не знаю: там наверху виднее.

Сейчас служивые жалуются на чуть ли не ежемесячное изменение символики: на шевроны то добавляют какую-нибудь деталь, то убирают. Шевроны теперь на обеих рукавах, но они разные. Эмблемки то такие, то немножко другие. Что они символизируют, не знаю, лень вникать, всё равно скоро поменяют. Расстояние от шеврона до плеча тоже меняют. Каждый раз служивый должен бежать в магазин, покупать уставные «украшения», перешивать, дабы явиться на построение без нарушения формы одежды. И так волна за волной: кто-то очень неплохо зарабатывает на этой бесконечной смене символики, оттенков и аксессуаров.

Теперь вот, стало быть, лампасы. Конечно, их обладатели будут довольны: человек в лампасах выглядит куда солиднее, чем без оных, это понятно. Теперь генерала опять будет видно за версту, и попавшиеся ему на пути младшие по званию успеют подтянуться и перейти на строевой шаг. Это не может не радовать.

Как скажется возвращение лампас на успехах сами знаете где, устрашится ли наш супостат при виде двух широких тканевых полос на форменных брюках, пока не известно. Будем посмотреть.

если правильно подойти к прапорщику Будунцу, занимавшемуся воспитанием и подготовкой будущего личного состава, вполне можно было попасть в школу

ДОСААФ от военкомата.

- Здравие желаю, товарищ Федор Матвеевич, - прикинулся я дураком по стойке смирно, в кабинете прапорщика, - я в армию хочу, но по годам не вышел, разрешите обратиться, если что?

- В десантники небось, или в морскую пехоту хочешь, - саркастически прищурился прапорщик, взвесив меня взглядом и нисколько не удивившись моему бодрому идиотизму.

- Неее, - затянул я заранее приготовленную песню, - чего я там не видел, в морской пехоте? Я военным водителем хочу быть и на машине ездить.

Будунец, по тем же слухам до военкомата служивший в автобате и радеющий именно за свое военное сословие, расцвел как майская роза и приказал садиться.

За час мы обсудили с ним все приятности армейско-водительского бытия, и первого сентября я начал учиться сразу в двух местах: в институте и автошколе, попеременно прогуливая чего-нибудь одно.

Наконец вожделенная красная книжечка с категорией «С» и без надписи «без права работать по найму» легла ко мне в карман. Настала пора известить военкомат, что я их надул, а заодно отнести туда справку о поступлении в институт.

Будунец, встретивший меня широкой улыбкой, увидав справку орал пятнадцать минут. Самое доброе слово, отправленное им в мой адрес было настолько нецензурным, что повторить его я — строитель с многолетним стажем прилюдно не возьмусь и сейчас. Оторавшись, прапорщик вытащил из шкафа мое тощее личное дело. Открыл, поскрипел немного мыслью, и злорадная ухмылка появилась на его физиономии.

- Так ты еще и спортсмен, - произнес он загадочно, прерывисто дыша после крика, - КМС, значит, да ты у меня теперь будешь честь военкомата, как призывник до конца жизни отстаивать, сволочь, на всех соревнованиях.

- Будешь?! - переспросил он утвердительно, глядя на меня в упор глазами расстрельной команды, - а не будешь мы тебя все равно повесткой вызовем.

- Не надо повесткой, товарищ прапорщик, - прочувствовал я свою вину перед государством, - отстоим честь где скажете.

- Послезавтра в пятницу у нас межрайонное троеборье по призывникам восьмого класса: лыжи - пять километров, стрельба и метание гранаты.

В четырнадцать ноль ноль от военкомата отходит автобус, - прапорщик сверился со своими записями, - ты теперь Вова Сидоров 1966 года рождения. Прибыть со своими лыжами и не опаздывать.

Нет, для КМС по биатлону лыжная «пятерка» и "лежка" в тире - что для водолаза пыль только мельче. А там еще три патрона пристреляться дали и стрелять «с ремня» разрешили. Восемь выстрелов я попал, а двумя соседям помог справа и слева. Все равно, когда больше пяти раз в бумажную десятку попадаешь не всякий баллистик определит сколько попало.

В общем после двух этапов я, а если быть точным - неизвестный мне Сидоров, лидировал с таким отрывом, что для первого места ему надо было одну зачетную попытку с гранатой.

Гранату метали на пришкольном стадионе. Неровный строй мальчишек и меня в разношерстных спортивных костюмах стоял возле полуразвалившихся деревянных трибун, на чуть припорошенном снегом поле выделялся красными линиями сектор для метания, военкомы и прочие военкоматовские офицеры, явно не терявшие даром времени пока мы бегали и стреляли, толпились возле судейского столика. Немного за сектором, около линии, обозначающей норматив ГТО стоял прапорщик Будунец с красным и белым флажками.

- Сидоров! - раздалось по стадиону.

- Я! - соврал я.

- К метанию гранаты приступить!

Я подошел к столу и взял первую гранату. Она была холодной и скользкой.

Я разбежался и метнул. Граната «соскочила» с руки и весело кувыркаясь полетела в сторону прапорщика. Будунец растопырил руки с флажками и не отрываясь смотрел на приближающийся предмет.

- Ложись, [ч]удак - заорал кто-то из офицеров, - ща убьет.

Советские прапорщики не сдаются. а может и не ложатся. Граната упала в полуметре от ботинок прапорщика и отскочила мимо, обдав его брызгами льда. Прапорщик поднял красный флажок: граната ушла за сектор.

- Незачет, - сказал главный судья соревнований, голосом, обозвавшим Будунца [ч]удаком, - вторая попытка, Сидоров.

Я взял вторую гранату.

- Ты пойми, Сидоров, мы тут не на точность кидаем, а на дальность. Не надо в прапорщика целиться. Ты просто возьми и подальше кинь. Понял, сынок?

Конечно я понял, не полный же идиот. Я вообще в него не целился, у меня случайно получилось. Разбежавшись, я кинул вторую гранату. Скользкая сволочь. Вторая «соскочила» тоже. Только в этот раз граната летела аккуратно в лоб прапорщика с флажками.

- П%%%%ц, - подумал я и на всякий случай зажмурился, чтоб не видеть дело рук своих.

- П%%%%ц, - раздался сзади голос судьи.

- Гы, - сказал он же секундами позже, - ты смотри верткий какой, а с виду не скажешь.

Я открыл один глаз: Будунец, уже поднявшись с земли, махал красным флажком и грозил мне кулаком другой руки.

- Незачет, - сказал главный судья соревнований, - третья попытка. Слушай боец, - судья перешел на отеческий тон отца-командира, разговаривающего с дебилом-новобранцем - мы все знаем, что ты метко стреляешь, но я тебя прошу пожалей прапорщика. У него дети.

Стоящие за ним офицеры дружно заржали. Чего смешного в детях? - подумал я и взял третью гранату.

Я разбегался, как учил наш физрук на уроках физкультуры. Я перешел на приставной шаг, перекрещивая ноги. Я мысленно представил себе, как красиво и далеко летит граната «под сорок пять градусов». В мыслях я уже стоял на пьедестале почета, но немного поскользнулся и граната опять ушла в сторону прапорщика.

На этот раз он поступил умнее чем казался. Не дожидаясь моего броска он побежал к трибунам и залег под скамейку. В него я не попал. Я попал в ту самую лавочку.

Из под скамейки наконец-то показался белый флажок.

- Я не понял, - сквозь смех офицеров раздался булькающий голос главного судьи, - «зачет», или прапорщик сдался? Граната не попала в сектор, я ставлю незачет.

Прапорщик выбрался из под трибун и показал красный флаг. Наш военком подошел к главному судье и чего-то зашептал ему на ухо.

- Слышь Иваныч, - громко ответил судья, - не дам я твоему чемпиону четвертую попытку и не проси. Во-первых, с четвертого раза этот снайпер прапорщика точно добьет, а во-вторых, не по правилам.

Что интересно, больше меня, а точнее Сидорова, на соревнования за военкомат не вызывали. Жаль. Я вообще-то в школе чемпионом был по метанию гранаты. Мне просто не повезло тогда, честно.

располагались в лесу и кормов было достаточно. Так вчасти появился бычок, который, "прослужив" около 2-х лет, стал настоящим БЫКОМ. Было приняторешение отправить его на мясо, а попросту - зарезать.

Эту "операцию" согласился провести очень крепкий солдат Иван, из деревенских, пообещавший"завалить" быка одним ударом топора в лоб.

И здесь кто-то вспомнил, что бык не кастрированный, и поэтому после убоя мясо будетнеприятно пахнуть. Но кастрировать быка было сложно и поэтому приняли "мудрое" решение.

В момент, когда Иван ударит быка в лоб топором, другой солдат тут же его кастрирует.

Посмотреть на это необычное зрелище пришла вся часть. Привязали быка, приготовились...

Иван размахнулся, но вдруг топор слетел с топорища и он ударил быка одной деревяшкой. Другойсолдат, услышав удар, быстрым движением отрезал то, что полагалось. Бык сначала ничего непонял, затем посмотрел между ног, и, когда он вдруг не обнаружил своего "достоинства", яростнозамычал, рванулся и бросился на своих обидчиков.

Каждый спасался как мог. К счастью обошлось без жертв, но пока открыли ружпарк, зарядилиавтомат и пристрелили быка, на военный городок было страшно смотреть.

Но мясо, говорят, было вкусное.

(С) Н.Слипченко

слышишь бодрое: "Стой, кто идет?" - ну и далее по сценарию. Особо выдающихся офицеров сей факт несколько не устраивал, и вот, однажды...

Взяв себе в попутчики контрактника (шоб свидетельствовал опосля), в самое сладкое для сновидений время, вышел такой особо выдающийся офицер в глубокую ночь. Первая часть операции прошла по сценарию - все часовые приветствовали ласковым "Стой! кто идет? Стой стрелять буду! Стой! Стреляю! ... " Затем началась вторая фаза операции. После проверки, с чувством выполненного долга, часовые принимают удобное положение и давят хоря до следующего звонка. Но офицер же был особенный, и, как ему думалось, весьма хитрый. Поэтому, возвращался не привычным маршрутом в дежурку, а пользуясь укрытиями и оборонительными сооружениями к первому, уже проверенному посту. Ночь выдалась лунная, и контрактник незримой тенью скользил за офицером. И вот, взобравшись на холм, за которым стояли, в готовности отразить любой военный конфликт, боевые машины, парочка стала наблюдать за действиями часового. Академик Павлов, наблюдая за особенностями сна энтого зольдатика, непременно открыл бы новую ветвь в физиологии, и, возможно, получил бы еще одну нобелевскую премию...

Итак, факт налицо, свидетель имеется, казалось бы, что еще надо? Но офицер же был особенный, и, как ему казалось, способный к подвигу. Со словами: "Смотри, как спецназ снимает часовых", решительно спрыгнул с холма и понесся навстречу к победе... Безусловно, люди, придумавшие "пУтанку"-сетку из закрученной тонкой и прочной проволоки, разбрасываемой на подступах к объекту, были весьма гениальны. Офицер в тот момент рассуждал несколько иначе. Слетев с трехметрового холма, с ускорением, соответственно его более центнера, массе, приготовившись к решительному прыжку, почувствовал мягкие щупальца этой путанки, нежно овивающие обе его ступни... Далее - (с характерным звонким шлепком)стремительное падение плашмя, фейерверк поцелуев грудины с позвоночником, носа с грунтом, а пальцев, намертво зажавших цевье автомата, - с удачно подвернувшимся камнем. Следующим звуком, как вы догадались, прозвучало: "Стой! кто идет!!!" уже, правда, с испуганно-истерическим оттенком и щелканьем предохранителя и затвора.

Ночь была лунная, и сие зрелище наблюдал, как ни странно, бдящий часовой соседнего поста. В прозрачно тихом ночном воздухе гулко прозвучал его глас:

- Тааааварыш капытаааан, не ушиблись?!

К чести часовых, хочу сказать, что держались они достойно - не ржали до самого моего ухода за пределы слышимости.

срочку не служил только один по имени Славка. Со всеми вытекающими... Достаточно сказать, что он привез с собой на сборы теннисную ракетку и мячики. На ручке ракетки кто-то из наших оболтусов быстренько нацарапал неприличное слово. «You Are in Army Now», как говорится. Ну и внешне, конечно, Славка от всех нас отличался: пилотка, растянутая по самые уши; ремень на яйцах; подворотничок с уголками, подпирающими подбородок, как на портретах 19 века. Да еще нос, свернутый на сторону то ли от природы, то ли в результате давней травмы.

Вот однажды поставили Славку помощником оперативного дежурного по части. Сидит он в специальной комнате «на телефоне». Звонит какой-то важный полковник из штаба округа. Славка представляется:

- Помощник оперативного дежурного части ххххх.

- Кто? (Это полковник. В смысле, как фамилия, офицер? )

- Помощник оперативного дежурного части ххххх. (А это Славка, думая, что у полковника плохо со слухом. )

- Кто?! !

- Помощник оперативного дежурного части ххххх.

Полковник бросил трубку.

Через пару часов он подъехал к воротам части на черной «Волге» с солдатом за рулем. Командир встретил его на КПП и проводил к штабу, оказывая всякие знаки внимания. Полковник сразу потребовал показать ему помощника оперативного дежурного. Он заскочил в славкину комнату с полной охапкой [ман]дюлей. Славка встал, представился. Полковник увидел его пилотку на ушах, ремень на яйцах, белые уголки, подпирающие подбородок, и явно семитское лицо с кривым носом. Он молча пожал Славке руку и вышел.