Истории о армии #полковник

у подъезда и заигрывал со всеми проходящими девчонками, от пяти - до восьмидесяти лет...

Хоть был он свой в доску, но наверное месяца два после 9-го мая, мы называли дядю Борю исключительно на «вы», уж очень сильное впечатление производили на окружающих его ордена в День Победы, их было так много, что с лихвой хватило бы на четверых...

В войну дядя Боря был летчиком.

Однажды я, выйдя из подъезда, присел на ступеньку и разговорился с ним о жизни. Что, спрашиваю, для тебя было самым страшным за четыре года... ?

Вопрос дурацкий, но старик ответил без раздумья:

- У меня был друг Васька, мы дружили еще с авиационного училища, вместе и воевали. Целый год друг другу хвосты прикрывали. В общем, были как братья, пока один с задания не вернется, другой не спит и даже есть не садится...

Тут у дяди Бори слезы закололи глаза, он зажмурился и сердито сказал:

- Да ну тебя на хер с твоими вопросами! (изучив свои отремонтированные проволокой очки, дядя Боря продолжил) Ну слушай дальше говнюк, раз спросил. Это был 42-й год, к нам для разноса прилетел сам Жуков.

Построил полк, долго орал, что все мы гады, предатели и трусы (никто вообще не понимал чем мы провинились перед ним, а спросить не решились... видимо, что-то не сошлось на его генштабных макетах... ) Наш полковник, стоя по стойке смирно, даже пукнуть боялся в сторону маршала...

В конце концов, Жуков прошелся вдоль строя и выбрал двоих из нас, видимо кто рожей не понравился. В тот же день они были расстреляны. Среди них и друг Васька...

У старичка задрожали губы, и пепел с папиросы посыпался на штаны...

Мне не хотелось оставлять деда в таком состоянии, надо было как-то выруливать на что-то веселое и я спросил:

- Дядя Боря, ты лучше расскажи, какой у тебя на войне был самый счастливый день... ?

- Ну, ты что-то спросишь, как в воду пернешь... Что на войне может быть счастливого, кроме дня победы! ! ? А хотя подожди, вру, был один счастливый денек, даже не денек, а час всего...

Это уже в 43-м на Кавказе, я тогда после ранения больше не мог быть истребителем и летал на транспортниках. Сбрасывал в горах с парашютами провизию и боеприпасы.

Вызывают меня в штаб фронта и приказывают слетать с одним генералом на передовую и назад. Я признаться никогда до этого генералов не возил и говорю: «У меня же там срач, куда я его посажу? Нас в кабине и так двое, а в грузовом отсеке даже скамеечка отодрана, да и грязно там... »

Но приказ – есть приказ, загрузили ко мне генерала с адъютантом прямо на пол, только тулупы им подстелили. Смотрю вместе с ними, солдаты загружают какие-то ящики, спрашиваю: «Что за груз? », отвечают: «Не вашего ума дело, товарищ летчик... »

Взлетели. Время в пути чуть больше часа. Вдруг штурман мне и говорит:

«Борис, ты не чувствуешь странный запах, как будто клубникой пахнет, или цветами? ». Какая, говорю клубника, для клубники не сезон, наверно генерал там яблоки херачит...

Тут мы и зачастили от кабины до хвоста с гаечными ключами, вроде бы по делу, а сами смотрели и глазам не верили. Чего только не жрал генерал с адъютантом, тут тебе и клубника и арбуз и виноград и даже какие-то африканские фрукты, которых ни до, ни после я в жизни не видел. Потом перешли к американским консервам: крабы, хренабы, икра черная и красная, паштеты, колбасы, про шоколад вообще молчу...

И самое противное, что эти все жрут, а летчикам и по бутерброду не предложат. Мы конечно не голодные, были у нас и тушенка и сухари, но обидно как-то...

Садимся, генерал вылез из самолета на аэродром, пять минут поговорил с встречающими и тут же полез обратно. Видимо он и прилетал, чтоб в личном деле появилась запись, что, мол бывал на передовой...

Взлетели, эти снова принялись пить и жрать. Вдруг откуда не ждали, нас начинают обстреливать с земли и мы со штурманом слышим, что очень даже попадают... Обстрел кончился, штурман пошел посмотреть не обосрался ли наш генерал, заходит и видит, что в обшивке несколько сквозных дыр от пуль а генерал с капитаном сидят в обнимку. Оба мертвые.

И вот тут начался наш со штурманом самый счастливый день во всей войне...

Чего мы только не попробовали за этот час, на земле ведь генеральскую жратву все равно отберут. Прилетели чуть живые, как два барабана. Еле самолет посадили...

... Много ли человеку для счастья надо... ?

части, выдавая вместе с билетами и деньгами что-нибудь на память - часы, грамоту и хорошую характеристику. Но один случай я запомнил надолго, да и, предполагаю, не только я.

Стоял солнечный апрельский денечек, мы тоже, типа, стояли, всем штрафбатом, на плацу, в честь проводов очередной партии выпускников нашей раз[гиль]дяйской академии, как по-доброму именовал наше заведение начальник нашего регионального центра, кстати, по приказу которого и устроена была эта церемония вместо пары церемониальных поджопников выпускникам на КПП.

Выпускники были что надо, в полном параде с чемоданами наготове стояли перед строем, как говорится, во всей красе.

С головы до пят они были просто великолепны. Гигантские фуражки с генеральскими кокардами, ушитые-перешитые парадки, наглаженные парафином сапоги с нарощенными и сточенными под стаканчик каблуками - и все это было расшито галунами, даже погоны были с какой-то немыслимой вышивкой, от одного вида которой от зависти сдох бы не один маршал.

Если бы такое показали на известном всему воинскому народу показе армейских мод на границе Пакистана и Индии - уверен, что обе, весьма компетентные в области воинской роскоши, враждующие стороны пали бы ниц и сдались на милость невероятно превосходящих их по убедительности амуниции воинов отдельного механизированного батальона нашей бригады ГО и ЧС.

Но у нас не проходила граница Индии и Пакистана и оценить мастерство дизайнеров армейской моды было некому. Эти дизайнеры своими выходками запарили не только офицерский состав батальона, но и прославились своими успехами даже перед комбригом, за что неоднократно поощрялись им гауптическими вахтами, прямо с которых и были доставлены отдельные экспонаты.

Если бы не строжайший приказ начальника УРЦ - их бы по устоявшейся традиции вывезли на камазе-мусоровозке к вокзалу в соседнем городе, проследили за посадкой и внимательно проверили вокзал с окрестностями на предмет отсутствия "случайно" отставших клоунов, после чего, перекрестившись, группа провожавших выпила припасенный "посошок" на дорожку уехавшим раз[гиль]дяям, настолько утомившим уже всех, что кроме желания поскорее их спровадить обратно на шею к мамкам желаний у их начальников уже не было никаких.

Но велено было ждать - с дембелями желал проститься лично начальник УРЦ, весьма уставной и строевой полковник Третьяков.

А вот и он - к штабу подъехал какой-то заурядный для столь представительного строя УАЗик, из которого вышел Сам, принял доклад Папы, после чего в его сопровождении направился к плацу.

При входе нашего главнокомандующего на плац громогласно прозвучала команда "Смирно", все вытянулись, офицеры приложили руки к головным уборам, специально отбежавший за трибуну Папа строевым шагом направился к Боссу, заиграл оркестр, все было красиво, но над всей этой красотой неизмеримо выше возвышались поистине феерические головные уборы дембелей, демонстративно стоявших в непринужденных позах, не обращая внимания на возмущенное шиканье замполита и начальника штаба.

Приняв доклад, Босс по своей устоявшейся традиции обошел строевым шагом с приложенной к головному убору руке весь строй бригады, за спиной строя дембелей, после чего также под оркестр вернулся к трибуне и дал знак вынести стол перед строем отслуживших.

Принесли стол, сопровождавший Босса офицер принес из УАЗика два чемоданчика системы "дипломат", наш замполит принес микрофон, и вот Третьяков обратился к дембелям.

"Воины мои" - начал он, одной рукой держа микрофон, а другой рукой открывая дипломат - "я собрал вас в этот торжественный для нас всех день, чтобы лично отблагодарить вас за достойную службу и вручить вам заслуженные вами награды" - с этими словами он достал и выложил на стол ряд темно-синих бархатных коробочек и пачку книжечек красного цвета - по всему наградных удостоверений.

Дембеля подбоченились, как-то даже постройнели, в отличии от их явно охреневших начальников.

"Поэтому" - продолжил начальник, доставая из-под стола второй дипломат и открывая его - "за прекрасный внешний вид я поощряю вас павлиньими перьями, потому, что думаю, что именно павлиньих перьев в жопе вам сейчас остро не хватает" - и с этими словами передал нашему замполиту букетик из таких палочек с павлиньими перьями, типа тех, которыми сметают пыль в магазинчиках. "Замполит - выдать проездные документы и награды и убрать их немедленно отсюда к [дол]баной матери".

К тому времени, когда Босс заканчивал эту фразу, бригада уже стояла согнувшись и ошпарив колени. В голос ржал даже Папа, и это была самая мощная награда за все вытерпленные им муки и унижения от этих [ман]дюков.

Подошел штабной автобус, открылись двери, печальные дембеля с наградами в руках направились мимо Шефа и Папы на посадку. Но тут в ситуацию вмешался отсмеявшийся начальник штаба. Со словами "А вот них[рена]" он дал знак водителю автобуса ехать обратно в парк, махнул рукой и к трибуне подъехала традиционная мусоровозка. Принесли лестницу и красавцы начали грузиться в трешваген на глазах уже очумевшей от ржаки бригады.

Но Шеф не был бы достоин своей должности, если бы не оставил за собой последнее слово. "Куда их" спросил он у Папы. "На вокзал, а куда еще? " - "Нет, в этот раз только до свалки" - после чего поинтересовался когда следующий "выпуск", без особых церемоний за руку попрощался с отцами-командирами и убыл в следующий ждущий его гарнизон.

Надо сказать, воспитательный эффект от его награждения был такой, что мода уродовать форму как-то прошла и больше не возвращалась. Да и церемоний я таких потом больше не встречал.

Но, провожая своего сына в армию, среди прочих инструкций и наставлений я рассказал ему эту историю и пожелал служить так, чтобы награждали настоящими наградами, а не павлиньими перьями в жопу. Чего всем новобранцам и желаю.

Честь имею.

и похмеляться скорей в свой кабинет. И была фамилия у того полковника не больше, не меньше - Генералов. Конечно многие офицеры тогда здорово поддавали, но этот был вне конкуренции.

Каким образом его сделали старшим парадной коробки, вообще непонятно. И вот 9 мая, все волнуются (естественно кроме нашего командира, он-то уже давно расслабился :), ветераны возле Mавзолея, большие чиновники во главе с Борис Николаевичем на Vавзолее, все торжественно и чинно.

Как-никак первый парад в постперестроечной России, который проводили на Красной площади после нескольких лет перерыва. И вот наконец-то пошли маршем, Борис Николаевич (не вру, сам видел) пустил слезу при прохождении нашей парадной коробки, и быстро послал какого-то генерала, который выдернул нашего полковника, не успели мы дойти даже до памятника Минина и Пожарского. Пригласили на мавзолей, там его Ельцин облобызал, может и по рюмахе хлопнули (этого я не видел, врать не буду), и на следующий день стал наш полковник генералом Генераловым. Вот так оказавшись в нужном месте в нужное время можно кое-что получить от жизни (жаль, что у меня так не получается).

и т. д. Сержанты народ особый (хотя про дедовщину тогда и слыхом не слыхали). Утром подъём! и пока горит спичка курсанты должны подняться, одеться и встать в строй! Если не успели - повторить! И так далее... Чтобы достичь максимальных результатов, сержант мог погасить спичку раньше. Вот такой хронометр! Курсанты свирепели, но смирялись. Однако, наконец, решили это дело прекратить. Пока спичка горела, все 70 курсантов неслись на выход, одеваясь на ходу. Сержант в это время стоял в одном из проходов между двухэтажными койками и ждал. Курсанты назначили самого здорового (Иван с Донбасса) на роль вышибалы. Он должен был "нечаянно" вытолкнуть сержанта из прохода на путь летящих в строй курсантов. Далее по сбитому с ног мучителю промчалось 70 пар сапог (было что припомнить). Группа построилась на улице около казармы - сержанта нет! Стоят, строй не покидают. В итоге сержант оказался в санчасти. Не убили, но мало не показалось. На следующий день полковник (начальник учебки) построил всех курсантов и долго объяснял, что надо выполнять и перевыполнять, но не до такой же степени. Все остальные курсанты школы благодарили нас за солдатскую смекалку. Сержантский состав принял к сведению. И дальше стало лучше.

Оказывается, так же учили и танкистов — «пеший по-танковому».

Занятия по тактике. Ведёт полковник Иванов. На военных сборах уже конец февраля. Снега в Тверской губернии – выше крыши. Выехали на грузовике в поле. Звучит команда: «Экипажи, к машине! » Выпрыгиваем из грузовика, мама дорогая – снегу немерено! Полковник Иванов командует: «Разобраться по экипажам! » Это значит по четверо: командир, наводчик, механик-водитель и заряжающий. Ладно, разобрались. Полковник командует: «Первая машина – вперёд!» Вперёд – это значит в сугроб по уши! Но куда денешься – тактические учения! И полез первый экипаж в этот сугроб, но тут же звучит команда: «На исходную!»

Полковник Иванов, обращаясь к первому экипажу: «Почему я не слышу звука мотора? Кто мехвод (механик-водитель)? Ты? Вот ты и должен рычать, как танковый мотор! Понял? Поехали! На исходную! Кто наводчик? Ты? Почему пушка не стреляет?» В общем, через пару минут все «четыре танка» ползли по уши в снегу с бодрыми «рырыры», «бах-бах», «тра-та-та» и тому подобное.

Прошло время.

На военных сборах перед самым окончанием именно с полковником Ивановым наш взвод выехал на очередные учения по тактике. Команда: «Экипажи, к машине! » Апрель, снега нет, уже легче.

Полковник постелил на земле плащ-накидку и так дружественно: «Что стоите, располагайтесь! »

Кто-то сказал, подойдя к полковнику:

— Товарищ полковник, а два месяца назад вы нас в сугробах по это самое гоняли…

— Два месяца назад вы были сопливые с прозеленью курсанты. А теперь вы без пяти минут лейтенанты. Понял разницу? Ну, иди, отдыхай…

Эксклюзивное предложение

Для тех, кто забыл, что такое танк, а также для тех, кто хочет почувствовать себя танкистом, есть эксклюзивное предложение: ЗАПАХ ТАНКА. Количество ограничено.

на истрепанной армейской карте толстыми карандашами, и поэтому городская граница проходила иногда прямо по жилым домам, улицам, приусадебным участкам. Контроль за соблюдением соглашения осуществляли наблюдатели ООН.

Граница в городе была постоянно напряженным участком противостояния, поэтому часто возникали разные казусы, ставившие Израиль и Иорданию на грань войны.

Историю эту рассказал в своей книге "За единый Иерусалим" генерал Узи Наркис, командовавший в те годы Центральным военным округом Израиля.

Итак, эпизод из 1961 года.

У одного израильского иерусалимца граница прошла прямо по забору его небольшого дворика. Колючая проволока. Прямо напротив дома, в 50 метрах — позиции иорданского Легиона. Между забором и иорданцами — демилитаризованная зона под контролем ООН.

Надо сказать, что жена этого "пограничника" была мадам въедливая и нудная. Года полтора она пилила мужа, требуя построить новый сортир, т. к. старый уже был совсем развалюхой. Наконец, она допилила бедолагу.

Прикупив досок, гвоздей и ящик пива, мужик взял отгул, и задумал пару дней закосить от домашних дел, потихоньку ковыряясь с сортиром.

Для начала он решил выкопать яму. Соответственно, подальше от дома и рядом с чем? Правильно, рядом с забором. Не торопясь, копнул пару раз, и тут…

Дальше — хроника событий выглядела так.

8. 30

Иорданские солдаты увидели израильтянина, копающего землю возле пограничного забора, и доложили своему офицеру: "Еврей копает яму возле забора".

8. 35

Иорданский лейтенант докладывает командиру батальона:

"Израильтяне ведут земляные работы возле границы".

8. 45

Комбат иорданцев докладывает в штаб дивизии:

"Израильские силы ведут фортификационные работы вплотную к границе. Требую усиления".

8. 50

Иорданский генерал сообщает в штаб иорданской армии:

"Израиль начал массированную подготовку на границе. В район направлены подкрепления пехоты и два танка".

9. 00

Иорданский Генштаб приводит пограничный округ в полную готовность, летчики направляются на аэродромы, в район Иерусалима начинают выдвигаться резервы.

9. 00

Израильские силы также приводятся в готовность, готовясь к отражению атаки иорданцев. Авиация готовится бомбить переправы через реку Иордан, скрытно рассылаются повестки резервистам для пополнения приграничных частей.

9. 20

Иорданский посол при ООН требует немедленного созыва Совета Безопасности ООН для пресечения израильских провокаций. Советская и американская делегации обмениваются взаимными обвинениями. Недавно проложенная прямая линия связи между Москвой и Вашингтоном раскаляется добела.

9. 40

На место прибывает совместная делегация в составе полковника ЦАХАЛа, полковника иорданской армии и французского генерала, возглавляющего миссию наблюдателей ООН в Иерусалиме. Вся эта звездная и лампасная братия в сопровождении адьютантов и связистов вваливается во двор охреневшего мужика, который только что открыл вторую бутылку пива.

— Э-э… Пивка не хотите, господа? — радушно предлагает сортиростроитель.

Высокая комиссия сурово хмурит брови, пинает ногами выкопанную землю, и отбывает, не соблаговолив испить пива.

10. 00

Во двор еще больше охреневшего мужика прибывает взвод израильских саперов под наблюдением трех французских, двух израильских и двух иорданских офицеров.

10. 30

Сортир закончен. Саперы покидают двор.

10. 40

Жена хозяина выходит во двор, щурится на новенький сортир и полностью сбитого с толку мужа, и заявляет:

— Вот видишь, Йося, всего за два часа управился, а отговорок-то было! Шлемазл!

10. 40

По всей линии прекращения огня — отбой. Войска возвращаются по местам, самолеты загоняют на стоянки, заседание Совбеза ООН отложено. Хрущев и Кеннеди облегченно вздыхают в телефонные трубки.

А бедный Йося, которому безнадежно испортили выходные, уныло плетется домой, выслушивать очередные нотации от жены.

с громадной задержкой, при слове "вода" начинается спазм всех частей организма, которые еще способны сокращаться. Речь хриплая, невнятная, с каким-то странным шипением и присвистыванием. Так, помнится, говорила голова профессора Доуэля...

Среди офицеров обнаруживается какой-то неопознанный мужичок. Мужичок чувствует себя явно не в своей тарелке, от чего неприятно суетится.

Попытка вспомнить, откуда это чмо взялось, вызывает очередной приступ дурноты.

Наконец, появляется мрачный комдив. Начальник штаба командует:

- Товарищи офицеры!

Все встают, мужичок вскакивает первым.

- Товарищи офицеры! Прежде чем начать служебное совещание, нужно решить один вопрос. К нам прибыл представитель местных органов власти (мужичок опять нервно вскакивает) с просьбой. Зима в этом году снежная и гражданские не справляются с расчисткой дорог. Просят аэродромный снегоочиститель.

- Командир базы! Можем помочь?

Встает комбат:

- Э... кх... гм... можем, чего ж не дать, только пусть они осторожно там... все-таки аэродромный...

Мужичок:

- Да вы не волнуйтесь, товарищ, не сломаем, громадное вам спасибо!!!

- и с облегчением вылетает за дверь...

***

Понедельник. 8. 30 утра уже следующей недели. Совещание у начальника гарнизона. Командиры и начальники всех степеней с мучительно искаженными лицами рассаживаются в классе. Среди офицеров обнаруживается другой неопознанный мужичок. Начинается совещание.

Комдив:

- Товарищи офицеры! Прежде чем начать служебное совещание, нужно решить один вопрос. К нам прибыл представитель местных органов власти (мужичок нервно вскакивает) с просьбой. Зима в этом году снежная и гражданские не справляются с обрывом телефонных проводов на столбах вдоль дорог.

Просят связистов в помощь.

Вскакивает комбат:

- Б%я, то есть, товарищ полковник, ну я же говорил им - осторожнее!!! , он же аэродромный, он снег швыряет на 20 метров, а они, уроды, - "не сломаем, не сломаем"...

учатся одевать и т.д.

Был у них в части один узбек тупой и занудный всех постоянно доставалдурацкими вопросами . И вот во время занятий с

противогазами над ним решили подшутить. Клапан (впускной) приклеили.

Сели в палатке закрыли все дыры, и ждут команды .

(И.С)берет учебную гранату (отличается от боевой тем что

газ в ней не убивает а заставляет чихать, кашлять и лить слезы) и

с криком "Газы!!!!!" кидает её в палатку через спец. дырку,

Солдаты послушно одевают противогазы и смотрят на узбека.

Через несколько секунд он понимает что он задыхается и рвет с себя противогаз но в палатке уже необходимая концентрация и он начинает кашлять. Все уже ржут и потирают довольно руки, и тут этот узбек ПАЛЬЦАМИ пробивает толстый брезент палатки и рвет его от верха до низа и выбегает.

Народ не понял в чем дело и обалдело тарашится (И.С) тоже.

Узбек уже кашляет и плачет на улице.

Но самое интересное , что потом 6 человек не смогли порвать палатку

как ни пытались. Вот тебе и человек в критической ситуации!!

местного военторга — их соседка по этажу

3. Боря-лейтенант и его жена Лена, только что приехавшая молодая пара, жители 1-го этажа

4. Галя, жительница 3-го этажа, подруга Светки

Один раз Юра, соврав своей дражайшей половине Светке, что отправляется в гараж, направился с целью поразвлечься к соседке Люське, девке симпатичной и достаточно доступной. На свою беду (по-привычке) дверь голубки закрыть на замок забыли.

В это время Светка отправилась на 3-й этаж к Гале потрепаться по-бабьи... Решили выкроить новое платье, а выкройку из «Бурды» надо было взять у Люськи. Вот Галка за выкройкой к Люське на 2-й этаж спускается и видит, что Люська с Юркой вовсю ТРАХАЮТСЯ!!! Глаза у Галки по полтиннику и с истошным воплем «Светка, Светка, там твой Юрка Люську е@.т!», она бежит на третий этаж. Юрка одевается по-тревожному (выучка, прыгает в окно со второго этажа, приземляется рядом со столиком, где мужики играют в домино, хватает в руки кости! Светка с Галкой ураганом врываются к Люське, а та на кухне... чистит картошку! Светка в крик — «где Юрка!?!?» Люська так спокойно: «А я откуда знаю? Я его уже дня два не видела...» В это время ленивый Юркин голос под окнами: «Свет! Чего ты там кричишь?» Светка выглядывает в окно и видит обычную картину: домино + пузырь... Разворачивается к Гале и тресь ей по физиономии! После этого вылетает на лестничную площадку и тут её «клинит» и она автоматически спускается на 1-й этаж и заходит в квартиру, расположенную вертикально под своей собственной! И видит в постели мужика с бабой! Её «клинит» окончательно и с криком «Так вот где ты е@...ся, кобелюга поганый!», Светка срывает с парочки одеяло... В постели перепуганный начальник штаба с Леной,молодой женой лейтенанта Борьки, которого сам же поставил в дежурство на удаленную точку. Эти тоже случайно забыли закрыть дверь...

Через сутки эту историю на 100% знал весь гарнизон. Знали о ней и Светка с Борькой, но только 2-ю и 1-ю половину соответственно...

Прошло 5 лет... Юрка стал командиром этого гарнизона, Борьку сделали начальником штаба... Приезжает из Москвы комиссия во главе с каким-то полковником. Вся часть на ушах, но проверку прошли на «отлично», что послужило поводом для прощального банкета с присутствием жён. Выпили, закусили, настроение у всех преотличнейшее,пошли анекдоты, разговоры «за жизнь», ну и полковник-председатель говорит: «А вот я знаю одну историю, не знаю, правда, где она произошла, но мне её рассказывал один близкий приятель, а я ему верю на все 200%!» И повторяет все вышеизложенное слово в слово, с деталями и даже имён действующих лиц не перепутал! Над столом повисла МЁРТВАЯ ТИШИНА! Борька смотрит на Ленку, Светка на Юрку... Полковник быстро «въезжает», что ляпнул что-то не то... Вечер был скомкан... Утром у Ленки был фингал под глазом. До разводов дело, правда, не дошло...