Истории о армии #полковник

По многолетней дурной привычке выхожу из дома в 6 утра. Так вот, выйдя и держа в руках зонтик, накрапывал дождь, подхожу к метро. В такое время прохожих можно пересчитать пальцами одной руки. Спустившись в переход и отряхивая зонт вижу здоровенного мента, именно мента, бегущего ко мне. На другом конце перехода, такой же типаж, стоя в позе: "Документы покажите", навис над какой-то пожилой женщиной, и больше никого нет. Разумеется ситуация для меня понятная, доблестные представители патрульно-постовой службы не желая мокнуть под дождем, спрятались в переходе, а вид бесцельно стоящего там мента, сами понимаете, вызывает много вопросов, поэтому что-то имитируют. За это время здоровяк добежал до меня и строго гаркнул: "Мужчина! Документы покажите". Сам я, в отличие от многих коллег никогда в ППС не работал, пришел из университета. Поинтересовался причиной проверки, мордоворот еще более грозно гаркнул: "Документы, я сказал". Не теряя времени представился, показал документ, прошу прощения, но там есть слово полковник. Мужик грозно раздувая большой красный нос и щеки, рявкнул: "Проходите". Вот здесь я реально тормознулся и командирским голосом напомнил слова из своего документа, и предложил представиться и предъявить всю его документацию, те кто знает, поймут какую. Мужик сопя и тяжело глядя на меня сказал: "Старший сержант милиции Шехтман".

- Первый раз вижу еврея в ППС, какими судьбами, почему не пишем диссертацию?

- Я украинец, - нос и щеки старшего сержанта приближались к цвету удостоверения, уже довольно засаленного.

- Пусть ваш начальник подразделения позвонит мне и доложит кто вас рекомендовал на службу, чего-то вы и ваша фамилия мне не нравитесь. Я прослежу.

Отдав не раскрывая удостоверение и служебную книжку, я с чувством восстановленной субординации вошел в метро. Как ни странно, этот эпизод имел продолжение. Через пару месяцев, уже в разгар лета, в джинсах и футболке, в свой выходной пошел на ближайший радиорынок. Подходя я заметил скопление людей, над ними возвышалась знакомая лунообразная рожа и издавала зычные возгласы: "Стоять! Предъявляйте документы".

Подойдя сзади, хлопнул его по плечу: "Ну что Шехтманюк? Думал я про тебя забуду? "

Надо отдать должное этому могучему сыну земли украинской, он меня узнал сразу и с неслабым дуновением ветерка улетел в неизвестном направлении.

Не уверен, что он читает этот сайт, а я хочу передать большой привет еврейскому и украинскому народам, - я вас люблю.

на улицах.

Он отсчитал цветки, я присмотрелся и вижу: одни пожухли, другие на скотче держатся, третьи короткие...

Спрашиваю его:

- Что за хрень! ?

Торговец, заговорщицки понизив голос:

- Брат, какая тебе разница? Ты же все равно раздашь их туда, сюда...

Потом, конечно, заменил).

Бродим и с удовольствием чувствуем, что и в этом году, хоть медленно, но все же тает наш букет... Живы еще бравые парни и девчонки!

Идем по Кутузовскому, уже почти все гвоздики розданы, встреченные ветераны поздравлены, смотрим - на нас надвигается необычная троица: два стареньких полковника с палочками - летчики, вся грудь в тяжелых, сверкающих бронежилетах орденов и медалей. Но поразил меня их третий.

Роста небольшого, поджарый, спортивный, молодой, черт возьми! По лицу, конечно, видно, что и ему -далеко за восемьдесят, но шевелюра на голове и походка молодая, не старческая... Как будто это Фантомас надел маску ветерана...

Среди друзей он резко выделялся костюмом. Представьте себе: дорогущий черный костюм, блестящие итальянские туфли и воротник белой рубашки лежит поверх пиджака. Одним словом – Аль Пачино... Сразу видно, что дед этот всегда был франтом и любимцем прекрасных дам. Идет, руки в карманах, и скорость его сдерживают только шаркающие шажочки его боевых друзей...

Сынок вручил всем по цветочку, полковники ответили: «Спасибо деточки», а «Аль Пачино» потрепал дарителя по голове и сказал: «Благодарю, пацан».

Я еще долго тащил сына за этой троицей, не в силах оторваться от них. По обрывкам разговоровж было понятно, что эти трое парней познакомились еще при жизни Гитлера...

И такая белейшая зависть меня взяла к внукам этого франта в шикарном костюме, как же хорошо, когда у вас такой боевой дед – живой и красивый.

И какие молодцы внуки – холят, лелеют и одевают дедушку, как куколку.

Сразу видно – его дома любят и гордятся им.

Свой геройский «бронежилет» из наград, «Аль Пачино» оставил дома, кроме одной единственной награды - на его черном пиджаке одиноко блестела звезда Героя Советского Союза...

на поводке, особенно много не видели вокруг.

Широта русской души заставляла меня хоть как-то развлечь немчуру рыбалкой, водкой, осетровым шашлыком.

Один раз приехали к нам два немца, летчики. Очеь фашистко-арийского вида полковник и юнец лейтенант - Дитрих. На третий день их командировки, нам засветил свободный вечер и я позвал их порыбачить. Полковник оказался занят, а летеха двумя руками за. Взяли машинку и поехали на Ахтубу.

Приехав закинули, приняли, приняли, закусили, поймали. Дитрих доволен.

Тут мимо нас проплыла "казанка", в ней двое местных - один с биноклем и смотрит в небо. Дитрих, мало знакомый с демографией СССР, спросил кто эти люди с узкими глазами? Прикольнуться, да под градусом, разве грех... .

Я грю, "то китайские шпионы они вокруг полигона сотнями ползают, высматривают, обломки ракет всегда раньше наших успевают подобрать.

ГБшники тоже не пальцем деланые, все желтожопые у них на учете и примерно раз в квартал проводится облава, шпиёнов сгребают, сажают на баржу и топят посреди Ахтубы или Волги. Ну как вы евреев, только тут не огнем, а водой".

Вид у меня очень серьезный, рассказываю убедительно, Дитих верил. На следующей рыбалке Дитрих уже был со своим командиром. Сидим втроем и ловим. Изза мысочка показался буксир, чуть позже появилась баржа... . битком набитая калмыками.

Дитрих начал быстро что-то рассказывать своему полкашу, тот башкой вертит - не верит, а Дитрих на меня кивает. Полковник встал, застегнул на все пуговицы одежду, снял кепку и приложил её к груди. Стоит и явно читает молитву. Только тут я вспомнил свой затуманеный шнапсом "прикол" над Дитрихом. И вот сила убеждения, они уже не хотели верить что я так

"пошутил", мол это я теперь отмазываю зверские повадки КГБ, а люди скоро будут банально убиты.

Пришлось мне убить полдня и свозить их в райцентр Харабали, населенный исключительно нашими колхозными "китайцами".

занятие ведет замком по вооружению, скучающий персонал выстроен в каре перед боевым вертолетом МИ-8. Тема занятия - заряжание блока НАР, то есть неуправляемых авиационных ракет. Замком рассказывает, что надо обязательно убедиться, что в турели блока не осталось случайно забытого реактивного снаряда, чтоб не произошел непроизвольный выстрел. Затем, нажав кнопку, следует привести блок в исходное состояние (показывает), турель делает оборот и останавливается в положении заряжание. Затем вставляем снаряд (вставляет)... в этот момент подбегает караульный:

- Товарищ полковник, вас к телефону.

Полковник тихо матерится, обещает вернуться через несколько минут и через несколько минут таки возвращается.

- Так, на чем мы остановились? Ну да, надо привести блок в исходное состояние.

И нажимает кнопку. Блок прокручивает турель, обнаруживает вставленную ракету и, согласно алгоритма, выстреливает ее прямо в направлении стоящего каре. Элемент везения заключается в том, что вертолет на площадке стоит задравши нос, так что НАР уходит над головами, оставив дымный след. Никто не успел и моргнуть, что называется.

Теперь полковник матерится громко, кричит:

- Командиры за мной!

И вместе с парой отцов-командиров, оказавшихся на месте занятий, прыгает в штабной газик. Кто-то из луганчан возможно помнит, что за аэродромом училища были бахчи. Вот по этим бахчам и поскакали на армейском козлике, стараясь не потерять направление. Вскорости траектория приводит их к будке сторожа, где сидит вконец окуевший дед.

Замком осторожно подходит и конспиративно интересуется:

- Батя, ты тут ничего необычного не видел?

- Видел. Небо ясное, ни тучки, а тут вон в дуб молния как [бах]нет. Напополам.

Глянули, точно - невдалеке разваленый дуб дымится.

- Ну это сухие грозы. Бывает, - говорят деду.

И, успокоенные, поехали заканчивать занятие.

преступления "оскорбление" рассматривались в военной прокуратуре... Следователь назначил лингвистическую экспертизу для определения, действительно ли слова старшего лейтенанта причинили душевные страдания и нанесли моральный вред полковнику. Эксперт составил заключение, описательная часть которого содержит в себе следующие филологические исследования:

1. Деревянный - лишенный естественной подвижности, гибкости, непринужденности или выразительности. Следовательно, буквально слова старшего лейтенанта следует понимать так: "Что с вами разговаривать, если вы негибкий человек? ". Можно ли назвать эту информацию негативной и унижающей человеческое достоинство? На этот вопрос нет однозначного ответа. В какой-то мере, для военного негибкость позиции, стойкость, является приемуществом, а иногда и необходимым качеством.

2. Зае... ать (разг. ) - измучить, утомить, надоесть кому-либо однообразными назойливыми обращениями. Дебилизм (разг. ) - о проявлении тупости, полного непонимания. Буквально фраза содержит следующую информацию: "меня измучило ваше полное непонимание".

3. Последняя фраза старшего лейтенанта "Да пошли вы на х... й! " Используется нецензурная лексика. Однако нельзя утверждать, что фраза адресована конкретно полковнику. Если человек хочет оскорбить оппонента, то скорее скажет "иди ты на х[рен]! " К чему здесь излишняя вежливость? Следовательно, эта фраза не персонализирована. Зачастую эмоционально-экспрессивная лексика не имеет конкретного адресата и произносится "в воздух", чтобы дать выход эмоциям, переполняющим говорящего. Негативной информации о полковнике в данной фразе не содержится. Смысл сказанного можно толковать так: "Отстаньте все от меня! "

ВЫВОДЫ:

1. В высказываниях старшего лейтенанта негативной информации о полковнике не содержится.

2. Речь старшего лейтенанта не носит оскорбительный характер по отношению к полковнику, поскольку у говорящего отсутствует намерение оскорбить собеседника, а его высказывания не имеют конкретного адресата.

По итогам досудебного разбирательства, следователь военной прокуратуры по гарнизону в возбуждении уголовного дела в отношении старшего лейтенанта отказал, в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Ну и вообще, существует такое устоявшееся мнение, что "Пошел на х... й! " для военного это не оскорбление, а указание направления движения! Либо команда о начале такового!

борта и размещении экипажа (если будут ночевать). Служу я, значит, тут мне звонит дежурный штурман (он у нас определял, на какое место стоянки ставить прилетевший самолёт) и сообщает, что к нам сейчас прилетит Ту-134, и его следует поставить на стоянку №2. Лайнер садится, встречаю его на второй стоянке и помогаю сигналами зарулить на эту стоянку. Но на мой сигнал остановиться экипаж что-то сразу не отреагировал и немного ещё проехал, как ему было удобно, и там встал. А встречало на том борту каких-то крупных шишек наше военное начальство в лампасах. После остановки борта подзывает меня к себе это самое начальство взмахами руки. Семеню к нему и думаю, как мне его назвать при представлении (до полковника я погоны выучил, а дальше мне, двугодичнику, было учить влом). Херня, думаю, назову его генералом, а уж он пускай там сам разбирается, кто он там с приставкой какой, лейтенант или майор, это его проблемы. Не успел я подойти к генералу, как на меня обрушилась мощная армейская речь, где слово "самолёт" было одним печатным существительным, а слово "перекрыл" - одним печатным глаголом! И сводилась эта его речь к следующему: по мнению генерала, самолет по стоянке проехал настолько далеко, что случись сейчас война, так наши Ан-12 не смогут в ней героически участвовать по причине того, что не смогут прорулить перед этим самым самолётом.

По мне, так там места оставалось! Разве что не хватило бы, только если наши Ан-12 взлетали бы парами, о чём я ему и доложил.

Генерал встретил каких-то прилетевших шишек и укатил с ними. Наверное, готовиться к войне. Я спросил экипаж, будут ли они ночевать у нас и нужна ли им моя помощь в заправке самолёта? Они мне ответили, что привезли шишек и сейчас подпишут бумаги и улетают восвояси через час. Улетели, и я пошел к себе служить дальше.

Но спокойно мне служить дальше в эту ночь не дали... Пришло откуда-то сверху, от того самого генерала, решение - необходимо срочно переставить самолет: "Перегнать Ту-134 на другую стоянку". А надо сказать, что на этом же самом аэродроме, под названием Терек, базировался приписной Ту-134 для перевозки местных военных шишек. И его экипаж в это время мирно охранял покой нашей Родины у себя дома, еще ничего не подозревая. И к ним срочно были отправлены солдаты-посыльные, чтобы сообщить им эту новость и довести до них срочный приказ генерала.

Экипаж нашей тушки срочно собрался и всю ночь перекатывал свой самолёт с места на место, так и и не определившись, куда всё-таки его нужно поставить. Ведь он стоял там, где и всегда стоял - на приписанной стоянке.

Когда я утром увидел их, утомлённых, в столовой за ранним завтраком и рассказал им о причинах ночной вводной, то потом мы долго не могли решить, кто же всё-таки в авиации идиоты.

на причинное место надевал солдатскую шапку. Шапка не падала. Она будто бы парила над Колей, покачиваясь из стороны в сторону. Это было смешно. Однажды мы разговорились и он рассказал мне о своём горе. Вырос в детском доме. Там многие его сверстники имели успех у девчат, а Коля, хотя и не был робкого десятка, так и остался девственником. Не то что бы не соглашались. Не то, что бы не мог. Просто было НИКАК. Я слушал, кивал. Понимал Колино горе как мог. Как то я ехали с ком. полка и рассказал ему о Колином несчастье. Полковник был мужик мудрый. Он ничего не сказал. Даже не усмехнулся ни разу. Что происходило потом мне рассказал сам Коля уже перед дембилем. (Увольнялись мы вместе). Коля был в увольнении, где случайно встретился со старшиной роты. Он познакомил его с девушкой . Девушка Коле понравилась, жила она неподалёку. В часть Коля возвратился на вершине счастья. Девушка была известной в городе давалкой. Отказа не было никому. После встречи с Колей её как подменили. Она провожала его домой. Всякое повидавший вокзал просто замер перед этой сценой. Она рыдала и висела у него на руках. Коля плакал и не хотел никуда ехать. Через месяц он вернулся и забрал её с собой. Мы встретились через пять лет. У Коли уже было двое детей. Мальчик и девочка. Вот так.