Детские истории

офицерских дома. Мой первый урок. Я - пришелец из коммунизма, из воинского городка элитной части г. Алма-Аты. Мне почти 14. У нас отродясь не бывало ни дедовщины, ни гопников, ни булли-боев. А тут смотрю - что за херня? Со мной, новичком, никто рядом не сел. Весь класс какой-то скукоженный. На перемене - три довольных дебила щипают девчонок и пытаются чего-нибудь у них обнажить, несмотря на энергичное сопротивление, никто из парней не вступается. Все пацаны как опущенные, стараются не замечать. Двое плюгавеньких начинают доябываться и до меня, весело посматривая на главаря, амбала средних статей - а не пора ли ему прийти к ним на помощь?

Развязка наступила быстро - на следующем уроке нас погнали грести листья в школьном дворе. Нахрена это надо было делать в марте, не понимаю и сейчас. Ко мне подошла эта троица и предложила выйти за угол. Выяснить отношения. И вот смотрю на них и думаю - да это отработанный сценарий. Главарь скорее всего побьет меня сам, в честном поединке за углом - действительно мощен и наверно насобачился на таких драках. Если что-то пойдет не так, двое плюгавых гаденышей помогут. Результат 100% - из-за угла вернется смирный, слегка побитый и полностью лояльный пацан. Как и все предыдущие.

Но мне-то нафига это надо? У меня был единственный шанс. Главарь зарапортовался со своими угрозами. Я выдал удар в челюсть, добавил коленом в яйца, потом несколько ударов ногами по местам болезненным. Наибольшим повреждением оказалось то, что он сильно прикусил язык от первого же удара. Средство коммуникации со стаей оказалось утраченным. Наблюдалось лишь жалобное мычание в извивающейся позе. Оставшуюся стаю я спросил - кто выйдет со мной за угол, один на один. Для продолжения, так сказать, диалога. Оба гаденыша как-то застеснялись, и принялись сбивчиво объяснять, что им мешает это сделать. В основном валили друг друга на друга - коллега, по их единодушному мнению, был более достоин представить боевые качества Стаи.

Девчонки рассмеялись - вот это был подлинный конец преступной группировки. Более они не выпендривались. По возвращении в класс за парту со мной сел крепкий парень, тоже из офицерской семьи. Его ошибка состояла в том, что он когда-то послушно сходил за угол, как бычок на заклание, и был основательно побит. А в драке с превосходящими силами реально, чем подлее, тем лучше.

Захватили ли мы лидерство? В смысле прекратить гоп-безобразия - да. В смысле использовать - нет. Девчонки в классе показались мне неказистыми поголовно - мое сердце было разбито оставшейся в Алма-Ате Оксанкой. А соседу по парте было вообще все пофиг, лишь бы ему не мешали учиться.

Любопытно, что в лучших университетах мира есть явление противоположное, но равноценное - засилье умников. Майк Кроу, ректор Аризонского университета, сам читающий лекции, сказал приблизительно следующее, пересказываю по памяти:

- До пандемии мне не нравилось в очном обучении то, что в любом классе всегда находились два-три (a few) наиболее бойких студента, которые первыми отвечали на вопросы и охотно ввязывались в дискуссии, на ходу соображая, а что они вообще хотели сказать, кроме абсолютной потребности высказаться первым. Остальной класс был вынужден вежливо молчать за нехваткой времени. В зуме же я сам выбираю, кому предоставить слово, исходя из поступивших реплик в чате.

Что кулаками, что языками, хоть тушкой, хоть чучелом, юность склонна агрессивно самоутверждаться. Но укротить особо оборзевших всегда легче, чем кажется перепуганному сверстнику.

лет, юбилей, и праздник было решено провести с размахом.

Рано утром мы с отцом поехали в центр- смотреть военный парад и последующую демонстрацию. Настроение было приподнятое – как же, такое событие. Весь город украшен красными флагами, из уличных динамиков гремит музыка, перемежаемая праздничными лозунгами. Граждане, с флажками, значками и красными бантами собираются в колонны.

Чтобы выйти из метро на Невском, нужно было предъявить паспорт и пригласительные. По пути к трибунам документы у нас проверили ещё два раза. Кроме кордонов милиции, присутствовали граждане в штатском с колючими глазами, а в автобусах, стоящих у обочины, видно было армейские подразделения- внутренние войска должно быть.

Дворцовая была украшена на славу – красные флаги, транспаранты, портреты членов правительства, и конечно портрет вечно живого дедушки Ленина. Настроение приподнятое – не часто доводится оказаться в самом центре такого исторического мероприятия.

Я с красным бантом на пальто, держу отца за руку и гляжу во все глаза на происходящее. Когда смотришь военный парад по телевизору, и когда живьём – совершенно разные впечатления.

А диктор объявляет, какие именно военные части проходят по площади. Интересно- аж до дрожи. Мне вообще на всякую военную технику смотреть нравилось – лучшее место для прогулок – двор Артиллерийского музея, что в Кронверке- за Петропавловской крепостью. Но там- история, а здесь – всё живое, и не надо ходить от одной гаубицы к другой, а оно само прямо мимо тебя едет.

Радостное впечатление испортил один эпизод – мы стояли на предпоследней ступеньке трибуны, а на самой верхней – партийные руководители города, в том числе Г. В. Романов. От меня- метра три.

Историческая справка – к шестьдесят седьмому году в политбюро уже все поняли, что Брежнев- не фигура, не лидер. Он не руководил страной, а скорее представительствовал. Романов же- реальный, жёсткий и уверенный политик с огромными амбициями- вполне мог претендовать на пост генерального секретаря. Однако, «серый кардинал» Коммунистической партии М. А. Суслов позволил себе сформулировать сентенцию – «Хватит нам Романовых на троне», и зарождающийся дворцовый переворот был задавлен в зародыше.

Романов (он был очень маленького роста) тогда был уже членом Центрального комитета, и портрет его, в числе других, присутствовал на фасаде Главного штаба – мне запомнился невообразимый контраст между светлым и одухотворённым взором нарисованного Романова, и ледяным презрительным взглядом барина, взирающего свысока на колышущееся внизу человеческое море.

Выстоять почти неподвижно примерно три часа – для пятилетнего пацана задача не из лёгких. Я терпел, сколько мог, а потом тихонько отцу-

- Папа, я писать хочу.

- Стой, подожди, недолго осталось.

- Папа, я очень хочу, правда.

- Ну нельзя с трибуны уходить просто так. Правила такие.

Отец посмотрел на мои, полные слёз глаза, подвинулся, и что- то шепнул охраннику. Офицер в штатском ухмыльнулся, взял меня за руку, проводил по ступенькам вниз, и отодвинул драпировку трибуны-

- Давай, только быстро.

Так в моей биографии появился факт, который в принципе повторить невозможно – мне довелось отлить посреди Дворцовой площади, в день празднования пятидесятилетия Октябрьской революции. Демонстрацию мы досматривали до самого конца – пока последняя колонна не прошла мимо трибуны. Я подпрыгивал и кричал «УРА» громче всех – те, кто стоял рядом, улыбались, и кивали мне головами.

Прошло много лет, Октябрьскую революцию уже давно принято называть переворотом, красный день календаря превратился в обыкновенный, и всё, что осталось у нашего поколения – кто ещё помнит ту атмосферу праздника – только эти воспоминания…

же вопрос. Во мне проснулась, как говорят теперь, моралфажиха, и я велела всему классу остаться после уроков. Я решила провести урок полового просвещения, только по-своему, по-моралфажески.

Я родом из Одессы, и начала урок с ответа на вопрос вопросом. Он был таков:

- Чем человек отличается от животного?

Ответы посыпались. Ходит вертикально (хотя это не человеческая монополия, пингвин тоже так делает), говорит (попугай тоже мог бы подходить под это определение, но у него не осознанная речь, а воспроизведение сэмплов), изобретает, программирует, и даже чинит телевизор (влияние папы-телемастера у одного из учеников). Еле выжала из них нужный мне ответ: пишет и читает. Допрашиваю их дальше:

- Животные живут где хотят, а люди?

- В домах, квартирах.

- Правильно. Они там...

- Прописаны.

- Точно. И это было бы невозможно, если бы люди не могли писать и читать. Люди рождаются и получают свидетельство о рождении. Вырастают и получают паспорта. Везде написаны буквы, которые можно читать. Или, вот, как животные в автобусах ездят?

- Я, я видел! Собака заходит в автобус, а потом выходит, где ей надо.

- А мы ездим с билетом. А если бы не умели читать?

- Не знали бы, какой это билет.

- Более того, не знали бы, что это вообще билет, а не что-то другое. То же и со спариванием. Вот и ответ на заданный мне вопрос. Да, люди тоже спариваются. Но, в отличие от животных, перед этим получают специальную бумагу, на которой написаны буквы - свидетельство о браке. Кто знает, где его получают?

- В загсе, - грянул хором весь класс.

- А как расшифровывается, знаете?

Молчание.

- Отдел записи актов гражданского состояния.

Для них это стало новостью. Они были уверены, что это заимствованное слово. А оказывается - аббревиатура. После этого я прочитала им сжатое изложение брачного законодательства. Только обо всём, что касается развода, рассказывать не стала.

В конце урока один из учеников задал вопрос, который, наверное, хотел задать весь класс:

- А могут люди спариваться без этих всех бумаг?

Я ответила:

- Физически - могут. Но тогда они поведут себя как животные, не умеющие писать и читать.

Вопросов больше не было ни у кого. Этими навыками четвероклассники дорожили, да и взрослые-то подсознательно ими дорожат. Тема была полностью исчерпана.

Психологический приём сработал. Мои ученики, покинув начальную школу, успешно отучились и в последующих классах, а через год после выпуска быстро обзавелись семьями. Я с ними общаюсь и знаю: семьи крепкие.