Детские истории

то и укладывал спать и будил, ласково гладя по голове. Тех самых воспитательниц чьи мягкие полные руки обнимают ваши плечи на стареньких фотографиях. Вы на самом деле становились для этих ЗинПетровен, МарьИванен, тетьНаташ родными. И будучи уже взрослыми второклассниками вы радостно бежали им навстречу поделиться своими успехами и достижениями. Именно с ними всегда здоровались степенно ваши отцы, а мамы о чем то шептались в сторонке.

Вспомнили? ? Было? ? Еще как. Это ваша жизнь. Она была. И больше не будет. Ни у кого.

Знаете, что будут вспоминать ваши внуки? ? Лахудру с гаджетом и соской (чупа чупс в доме и цигарка на улице), чатящуюся и смсащуюся, пока обоссанные и обосранные детки с боем отнимают друг у друга игрушки.

Дуру, которая на вопросы "что, откуда, почему" отвечает - мамку свою спроси. Будут вспоминать ее записочки родителям со списками собственных потребностей к праздникам. И все.

Больше не будет никогда ЗинПетровен и МарьИванен. Реформаторы образования их уволили, как несоответствующих требованиям реформы: отсутствие публикаций и высшего педагогического образования. И набрали обгаджетных чатящихся дур с дипломами и полным отсутствием любви к детям. Аминь.

детали.

И эта сказка затянулась на 5 лет.

- Мама, а кто такие эльфы?

- Эльфы есть у всех детей, они выполняют желания, они помогают, они дарят подарки.

- Мама, а другие дети говорят - эльфов нету.

- Глупость какая, у каждого ребенка есть эльф. Но если ребенок в эльфов не верит, то они к нему не приходят.

- А как они выглядят?

- А ты им напиши и оставь письмо под подушкой. Они тебе сами расскажут.

Сначала эльфы приносили подарки сами, их мелкие безделушки вызывали бурю эмоций. Потом дочка стала рисовать эльфам картинки, чтобы рассказать, чего она хочет... потом писать, перерисовывая буквы с маминого черновика, потом писать самостоятельно по секрету от мамы. Иногда эльфы приносили заказанное не сразу, иногда приносили вообще что-то другое, иногда писали письма и рассказывали о себе. И чем старше становилась дочка, тем больше ей нравились именно письма. Когда мама с дочкой ругалась, та возмущенно бросала ей в ответ, что напишет эльфам! ... и просила у них добрую маму и 100 конфет. И даже если мама злилась, эльфы всегда отвечали и успокаивали.

Как-то дочка попросила у эльфов красивых зверюшек, точь-точь как в журнале, который выходит раз в месяц, с одной игрушкой из целой коллекции сплошных замечательностей. А у эльфов как раз был набор в школе эльфят, и они поручили маленьким эльфам сделать зверюшек в качестве тестового задания. Эльфята перестарались, во-первых, сделали дракона, во-вторых, они его случайно оживили. Дракончик разнес пол-деревни, и все силы были брошены на то, чтобы сначала восстановить домики. По вечерам эльфята, тихо шушукаясь, запирались в мастерской, потому что хотели сделать подарок сами, без помощи взрослых. Дела у них шли медленно... в общем, через 2 месяца посылка дошла из Китая, и эта глава сказки закончилась.

За 5 лет было написано много сказок, придуманы эльфята и их имена, описание острова и домиков, наличие в деревне эльфов главной феи, болезни, праздники, школа, отпуска. Дочка делала эльфам подарки: одной конфеты хватало на всю деревню, а из маленьких коробочек эльфы сделали себе целый домик для гостей, а еще они не знали, что такое сахар, и называли его сладким камнем... Эльфам нельзя было показываться людям, совсем нельзя, как в сказке про Черную Курицу. Им бы пришлось сразу искать себе другое место жительства. Но эльфы все равно просили главную фею, чтобы она позволила им привести девочку в деревню и научить ее колдовству.

А потом мама поняла, что сказку пора заканчивать, чтобы она навсегда осталась сказкой. Дочка еще верила в эльфов, но была уже о-ооо-очень большая. Знаете, как верят люди, которые просто хотят верить? Как не замечают очевидных мелочей, противоречащих их вере? Все дети когда-то узнают про Деда Мороза, про зубную Фею, про ... а эльфы должны были остаться сказкой.

Когда дочке исполнилось 8 лет, эльфы принесли ей 3 пожелания в качестве прощальных подарков:

- Тебе достаточно начать что-то делать, и оно обязательно получится.

- Тебе достаточно будет улыбнуться, чтобы подружиться с другим человеком.

- Когда ты станешь старенькой бабушкой, мы заберем тебя к себе, превратим в маленького эльфа, и ты пойдешь в нашу школу.

И еще они пообещали, что заколдуют маму с папой, чтобы те стали добрее и сами иногда прятали ей под подушку подарки. Надо отметить, что вот это последнее пожелание исполнилось прямо сразу, еще до появления каких-то подарков от родителей. Великая сила убеждения.

Нет, дочка не сразу смирилась с тем, что эльфы ушли. Что значат эти все: "ты уже большая", "ты скоро перестанешь замечать волшебство"?

... а если им написать?

А в доме по-прежнему живет масса игрушек, которые принесли эльфы. И эльфы по-прежнему существуют.

ее лучше.

Тетка об этом и вовсе узнала пораньше с утра, когда обнаружила племянниц на пороге собственного дома. Довезли, позвонили и убежали. Как дети малые. Вот стояли все они и смотрели друг на друга в крайнем изумлении. Ну что уж делать, тетка почесала в затылке и решила, что два ребенка по десять лет уже не младенцы и, может, с них даже прок будет на садово-огородном поприще. Сгрузила она бедолаг в «победу» строго предупредив, что дышать нельзя, шевелится нельзя, а за каждый помятый лист рассады будет снимать скальп. Послойно.

Настроение у сестренок стало играть Шопена. Тетка, которая была педагогом старой школы и знала труды Ленина лучше, чем свой предмет, не сулила им ничего хорошего. Они не ошиблись: каждодневный подъем в шесть утра, полив и прополка, окучивание и подрезание, опыление с кисточками, уборка и стирка сделали девчонок жилистыми и злыми, словно собак перед охотой.

Тетка, которая всю жизнь прожила одна, умела готовить только три блюда: рисовую кашу, яичницу и щи. Готовить самим было нельзя. Потому что «Пожар, отравитесь, зарежетесь. Вот вам лучше коса, больше вас в три раза, идите траву в палисаднике скосите». Продукты запирались, девочки худели, подъедая щавель, кислицу и все, что могли спереть с огорода. Если на краже ловили, то драли до синяков и запирали на чердаке.

Вечерами сестры молились о том, чтобы тетка, стоя на краю холма, наступила на грабли. И летела сорок метров вниз, исключительно в шиповник и кубарем. Завершив молитву всем богам, которых знали, они зачеркивали день в календаре. В августе их должны были приехать и проведать.

Отдушина появилась в июле: тетка стала уходить в лес по ягоды. В ее отсутствие можно было делать что душе угодно, потому что свое возвращение тетка выдавала чихом аллергика, который продирается через заросли цветущего кипрея. Пока она выбиралась из леса, шла через колхозное поле, мои подруги развивали просто фантастическую деятельность, так что комар носа не подточит.

Местность, где стояла теткина дача, была славна сильными грозами. Они приходили дней за семь, иссушая край янтарной жарой и пугая жителей сухими разрядами, которые били из-под земли. От высоковольтных опор отделялись желтые и голубые шары, которые плыли в мареве, и одно их название «шаровая молния» пугало детей до состояния бледной простыни.

И вот, в один прекрасный день, подняв своих работниц с утра пораньше, накормив рисовой кашей и выдав им на день по куску хлеба, тетка одела кузов и пошла в лес. Радиоприемник на ее шее бодро наигрывал Марш Высотников.

Быстро управившись со всем списком Золушки в квадрате, сестрички успели сбегать выкупаться, проболтаться на иве, на которой им категорически запрещалось болтаться, объесть крыжовник, имитируя налет стаи дроздов, пожарить хлеб над небольшим костерком и в конце концов укрыться в доме, потому что жара стояла непереносимая.

Время за чтением старых выпусков «Техники и Молодежи» текло быстро, и часам к шести вечера сестрички услышали знакомое чихание. Ему вторил гром. Выйдя на улицу, двойняшки одновременно подняли ладони козырьком. Тетка тащила короб волоком, потому что нести его уже не могла. Из-под незакрытой крышки стреляла, подпрыгивая на кочках, черника. Не успела тетка проползти и средину поля, как в нее жахнула молния.

Вот так. Без предысторий. Треснула, что в глазах померкло, и тетка пригорюнилась пластом. Сестрички выдохнули. Молитвы услышаны, как говорится, но что теперь? Кругом никого ровно на сорок километров. На велосипеде в ночь до деревни не поедешь, да и не хочется как-то. Пока обсуждали, пошел дождь.

Решили — заземлить… и для этого взяли в сарае лопаты. Тетка не дышала и не шевелилась, для нее любовно выкопали не хилую траншею и засыпали под шею, заботливо прокапав канавки для стока воды, а то захлебнется еще. То, что тетка мертва, они даже не думали: такие гадины за понюшку табаку в рай не отправляются. Забрали чернику, перебрали ее, наелись от пуза в процессе, разложили на газетах сушится, да так и уснули все в грязи, чернике и совершенно счастливые.

На утро они проснулись от вопля. Тетка пришла в себя и орала так, как не должен орать педагог в третьем колене, который знает наизусть труды Ленина. Чувствовала она себя неплохо, если не считать частичной амнезии и следа, от шеи до самой поясницы и дальше, по левой ноге. Только этот след и спас моих друзей от расправы, потому что первое, что увидела тетка - это были лопаты. Ясен пень, ее треснули по голове лопатой эти кошмарные дети, которые совершенно не знают, как себя вести, кладут локти на стол, и в будущем их ждет только казенный дом. Впрочем, она оказалась не так уж и не права, обе сестры потом надели погоны. Только прокурорские.

Все равно, до самого приезда родителей она смотрела на них косо, запирала на ночь и старалась общаться поменьше. В августе приехали родители, посмотрели на огромные глаза и выпирающие ребра детей, и этим же днем забрали сестренок в город. С теткой они после этого не общались, и зла на нее не держат. В конце концов, она совершенно не обязана была их содержать на свои деньги три месяца.

ответами, и самородком оказывается новорожденный малыш.

Но есть еще один пример из той же поры, от очень молодежной газеты, которая не отреклась от своего имени и сейчас.

В редакцию поступил анонимный сигнал, что в некоей новостройке в благополучной на вид семье, ребенок ходит по соседям, в поисках пропитания. Корреспондент приходит по указанному адресу, дома только бабушка, родители на работе, ребенок в школе. Действительно семья живет в достатке, это видно сразу же по входной двери и по обстановке в квартире.

За чашкой чая журналист задает наводящие вопросы бабушке, откуда приехали, как давно, какие в семье правила поведения. Бабушка нашедшая благодарные уши, рассказывает все подробно и обстоятельно, до главного вопроса дело не доходит.

Тут прибегает внук, вернувшись из школы и сразу с порога:

- Бабушка, где моя ложка? Я обедаю сегодня у Ершовых, на полдник иду к Демидовым, а вечером день рождения у Островских.

Бабушка достает из ящика чехол с ложкой, внук успевает переодеться.

- Сережа, может покушаешь дома?

- Да, нет бабушка, меня уже ждут.

Он убегает, а бабушка на немой вопрос поясняет:

- Еще с детского сада, за Сережкой закрепилось репутация мальчика, который очень аппетитно ест. Кто бы из малышей ни оказывался рядом с Сережкой, даже отъявленные нехочухи, как только он брал ложку и начинал есть, через пять минут присоединялся к нему.

В детском саду он был нарасхват у нянечек, завтрак в младшей группе, обед в своей, а полдник в старшей.

Переехали сюда, и известность пришла после первого же дня рождения на которое его пригласили новые друзья. Теперь вот уже по расписанию ходит, сам следит, а отказать стесняется. Во дворе его так и зовут - «Серёжка с ложкой»...

Мы с Лианой смиренно терпели дискриминацию, но однажды, когда Диана за ужином оттянула себе явно бо? льшую порцию макарон, моё терпение лопнуло. Свой протест я выразил вторжением своей вилки в Дианину тарелку. Диана не стерпела позора и бросилась в рукопашную. Результатом короткой потасовки стал огромный синяк под моим глазом. Этот случай лишь укрепил позиции старшей сестры и показал нам с Лианой всю тщетность силовых попыток решения проблемы.

Вскоре авторитет Дианы вырос ещё больше, когда дядя по отцовской линии научил играть её в шахматы. Случилось это так. Предстоял командный турнир среди ЖЭКов, а в команде дяди отсутствовала женская доска. Чтобы не получать ноль без игры, решили срочно научить кого-нибудь из знакомых женского пола правилам игры. Смысл был в том, что многие команды имели те же проблемы с женской доской, и матч против такого коллектива гарантировал лишнее очко. Выбор пал на смышлёную племянницу. То, что случилось дальше, удивило даже специалистов — маленькая девочка громила своих опытных соперниц в пух и прах.

Сразу по окончании турнира чудо-ребёнка отвели в шахматную секцию. Это было общество «Спартак». Тренер Рафаэль Григорьевич Саркисов устроил девочке мини-экзамен — сел с ней играть. Всю партию он молчал, хмурился и загадочно качал головой. Когда Диана сдалась, он встал и медленно обвёл глазами многочисленную свиту её родственников. Те смотрели на него, как на вышедшего из операционной врача. Вычислив в толпе отца Дианы, он взял его под руку, таинственно отвёл в сторону и зашептал:

— Редкий талант, очень редкий. Просто самородок!

Родители Дианы были заняты на работе, и возил «самородка» на тренировки в своём «жигулёнке» первой модели мой отец. Уж не помню, кто стал инициатором — отец, уделявший серьёзное внимание моему уму-разуму, или я, возжелавший догнать и перегнать Диану, но вскоре шахматы появились и в нашем доме. Почему-то запомнилось, что когда отец принёс домой чёрно-белую раскладную доску и я открыл её, там кроме деревянных фигурок лежали ещё катушки с нитками. Научился я игре в тот же вечер. Месяца через два стал отца обыгрывать.

И на пути в «Спартак» в папиной «копейке» появился ещё один пассажир.

Вскоре Диана решила бросить шахматы. Она не смогла смириться с тем, что в шахматах помимо выигрыша и ничьей существует также проигрыш. Никакие уговоры родителей, родственников и тренера результатов не дали — решение привыкшей к лидерству Дианы было окончательным и непоколебимым. Рафаэль Григорьевич переживал больше всех и ещё долгие годы, вспоминая Диану, уверял, что шахматный мир лишился большой чемпионки.

Вот так случайно, за компанию, можно сказать, я попал в волшебный мир шахмат, не подозревая тогда, что детское увлечение перерастёт в главное дело жизни.

собаку известным приёмом – нагибаюсь якобы за камнем и быстро разгибаюсь. На большинство собак это действует … успокаивающе. Вот и наша шавка с визгом улепётывает.

Вот и хозяйка «нарисовалась». Что хозяева собак всегда говорят?

- Вы не бойтесь – она не укусит!

А если ребёнка напугает до заикания – это уже не считается повреждением-укусом?

Ещё интересуюсь у хозяйки - выгодно ли экономить на поводках?

Хозяйка ответила что-то достойное и собака с ней (обе с достойно поднятыми мордами) ушли.

А мне надо успокоить ребёнка.

- Почему ходишь одна и где родители?

Дрожащий голосок и дрожащая ручонка держит меня за куртку.

- Мама в окно следит, как я дойду до садика.

(да ведь темно же на улице и потому можно запросто не краситься перед выходом на улицу, а после пятиминутной прогулки на свежем воздухе и спаться будет крепче! )

- Тебе вон в тот садик?

- Да.

- Пошли – нам по пути.

Дрожащая ручонка продолжает держаться за мою куртку.

По дороге я ей (да и вам тоже) рассказываю, что даже маленькие собачки – это всё равно звери по своей природе. Когда они жили в стае, им надо было поддерживать свой авторитет, если и не вожака, то приближённого к вожаку.

А для чего – лучший кусок пищи, тёплое место…

Сейчас они не в стае, поэтому гавкают на всех других с целью проверки: испугался-побежал – уже их маленькая победа, надо догнать и окончательно самоутвердиться.

А если кто-то просто бежит, значит, уже неправ – пытается спастись бегством.

Мы подходим к воротам детсада.

- Ты всё поняла? – спрашиваю.

- Всё-всё – отвечает она и голос у неё уже не дрожит, и за меня она уже не держится.

Напоследок говорю ей:

– И не разговаривай на улице с незнакомыми мужиками!

- Я знаю – радостно отвечает она – нам про это уже говорили (слава Богу, ребёнок успокоился) и БЕЖИТ к дверям детсадика.

Вздохнул – выдохнул я многозначительно и продолжил свой путь.