Розыгрыши и обломы

и кустарником подступы к дому. В квартире отрабатывать приемы неудобно, подвал занят коммунальщиками. . Ну и где летом потренироваться? ? Правильно, на крыше. По этому поводу у бабулек постоянно шли дискуссии: ну не верили они, что на крышах спортом занимаются, т. к. молодежь (особенно которые поздороваться забывают) - это наркоманы и проститутки... И решили парни подшутить над бабусями. .

В кустарник перед домом незаметно пробрался самый "наркоманистый наркоман", на манекен надели кимоно, и после нескольких нарочито громких выкриков сбросили его с крыши. Самая большая "измена" была в том, чтоб не зашибить прячущегося в кустах паренька. Под крик сверху "Ой, [м]ляяя... " и с треском ломающихся веток манекен "головой" вниз врезался в землю, скрывшись в кустарнике в пяти метрах от лавочки... Немая сцена, медленное осознание бабульками произошедшего... полувозглас-полувсхлип: "Убился! ! "... И тут из кустов, отряхивая куртку, выходит прятавшийся там приятель, вежливо кивает старушкам: "Здравствуйте! ", и насвистывая "Легко на сердце от песни веселой" направляется к автобусной остановке...

Факт, что после этого случая бабуси стали с молодежью здороваться первыми)))

у них работа такая. Хотя, я слышал, что если разок обматерить оператора, они твой номер из своих списков удаляют. Но это не по мне.

Сегодня утром опять звонок. Я в этот момент сижу за столом в легкой задумчивости без определенных занятий (ничего не делаю).

Отвечаю на звонок и слышу знакомое:

- Вас беспокоит сотовая компания…

Голос у девушки серьезный и вполне доброжелательный.

Далее я перехватываю инициативу в разговоре:

Я: – Вы позвонили в службу безопасности всех банков.

Она (голос повеселел, но все равно серьезный): – У Вас есть пара минут свободного времени?

Я: – У меня свободного времени еще три с половиной года.

Сейчас Вам просто повезло, что застали меня на месте, так как я в это время обычно бываю на прогулке. Но сегодняшний надзиратель зол на меня за оказанные ему банковские услуги, так что я с ним не гуляю.

Итак, чем я могу Вам помочь? Вас интересует ипотечный кредит? Вам необходимо открыть вклад? Хотите выгодно инвестировать Ваши деньги?

Она (слегка хихикая): – Нет, спасибо. Я хотела проинформировать Вас по поводу наших тарифов…

Я: – Голубушка, я это все уже знаю. Если что-то новое, скинь мне в личный кабинет.

Она: – Хорошо. Доброго Вам дня.

Я: – Спасибо. И тебе того же.

Пока писал эти строки, еще один звонок с сотового. Ответил.

Вежливый голос молодого человека: - Меня зовут Дмитрий. Банк … Это Александр Николаевич?

Я: - Вы знаете, его поместили в следственный изолятор и связи с ним пока нет. Что-нибудь ему передать?

МЧ: - Нет. У меня предложение банка, которое я могу озвучить только ему лично. До свидания…

Этот звонок, хотя и поздний, явно из настоящего банка. Они мне уже СМСки присылали с «выгодными предложениями».

Надеюсь, что после сегодняшнего разговора звонки от них прекратятся.

не видела своих соседей со второго этажа, вполне возможно, что это милые молодые люди, творческая интеллигенция и т.д.), потом до меня дошло, что люди ceксом занимаются. И все, конечно, было бы замечательно, если бы только это не мешало мне спать. Промучившись минут двадцать, я поняла, что мне не уснуть никак (а в глубине души рост протест – ну что у них там, что они полчаса подряд орут), поэтому решила включить музыку. Приятные мелодии, увы, не заглушали темпераментный рев со второго этажа. Сделала погромче. Стало легче (хорошо, что я живу на первом этаже, и у меня нет соседей ни справа, ни слева). Даже задремала, кажется…

Проснулась от бешеного трезвона в дверь.

... На пороге стоял невысокий миловидный парень с огромными голубыми глазами, на мой взгляд, он походил на Амурчика.

«Вы что – совсем охренели музыку включать в такое время?» - с места в карьер бросил Амурчик. Вот тебе и на...

- А вы, собственно, дорогуша, кто?

- Я? Я ваш сосед сверху! – Амурчик бушевал не на шутку. Я разозлилась.

- Да? А кто орет посреди ночи «Да, Коля, да! Еще! Еще!!»? И спать мне не даете! Если вы так орете и шумите во время ceкса, то занимайтесь им в дневное время, когда никого нет!

Амурчик опешил.

- Я не понял... Какой Коля? Меня Сергеем зовут.

«Может, «Коля» - интимное прозвище его... как бы сказать... конечности?» - Мелькнуло у меня в голове, но вслух сказать это я не решилась, в глубине души понимая, что это полный бред.

- И вообще я только что вернулся со смены... - Как бы рассуждая произнес он. - Давно вы все это слышали?

- Сейчас скажу... - Я взглянула на часы. – Чуть больше часа назад.

Я заметила, что глаза Амурчика медленно налились кровью, внезапно он круто развернулся и ушел, хлопнув дверью коридора. Если бы он оглянулся в тот момент, то заметил на моем лице совершенно идиотскую улыбку во весь рот. Я всегда так очаровательно скалюсь, когда понимаю что сейчас «что-то будет» и я нахожусь в самом центре событий.

Первой мыслью, извините за цинизм, было «поспать мне сегодня явно не удастся».

Действительно, не прошло и минуты, как сверху раздались ужасающие вопли. Мужской ор (надо же, такой маленький и такие мощные связки) перемежался с женским воем. Потом что-то разбилось. Потом что-то упало...

Я вытащила из шкафа все подушки, имеющиеся в доме, и накрыла ими голову. Ну и западло же вышло.

на полянку красивую выбираюсь, как с противоположной стороны этой самой полянки тоже кто-то большой из кустов лезет. Кусты трещат как от бульдозера. Точно медведь.

- УУУУУ, - заорал я, пытаясь напугать медведя.

- ААААА, - заорал медведь, пугая меня.

И мы ломанулись. Он в одну сторону, я в другую, топоча как стая белых от бешенства слонов. Бегу и думаю. И чего это я бегу, когда медведь уже сам удрал? Надо возвращаться. И вернулся.

На поляне корзинка лежит Лилькина с малиной. Лилька – это причина по которой я за малиной пошел, хотя больше грибы люблю собирать. Причина, хоть и молодая, на целые два месяца меня моложе, из-за чего она в четвертом классе, а я в пятом уже, но весьма симпатичная. Только корзинку с малиной бросила. Досыпал я в нее малины из своего туеска и пошел Лильку искать.

Потому что даже если ее медведь съел, то следы-то должны остаться. Закон сохранения вещества сам Ломоносов изобрел.

Следы не нашел, Лильку нашел. Сидит на большой березе, меня ждет, потому что больше там ждать некого, на пару километров кроме нас и медведя никого.

- Слезайте, - говорю, - сударыня. Убежал он. Испугался и убежал.

Слезла. Медленно только. Девчонки они как коты ведь. Если залезть куда от медведя прятаться – вжик и там, а когда обратно – так надо продемонстрировать всю задумчивость и плавность движений. Откуда что берется, я не понимаю.

Пришли на полянку.

- Смотри, - Лилька корзинку свою увидела, - была половина, а теперь полная.

- А я тебе говорил, не надо бояться медведей. Встретили сегодня одного, он у тебя не просто малину не отнял, а еще своей добавил. Теперь другого надо встретить, а то у меня совсем ягод не осталось.

- Дурак, - сверкнула Лилька черными глазищами, - идем домой хватит с меня твоих медведей, все ноги расцарапала, когда на березу лезла.

- Так это зеленкой надо, - сумничал я и мы пошли в деревню.

в этом году больше всего грибов и ягод.

- Дак ведь больше всего-то в Медвежьем углу (наверное, вокруг каждой северорусской деревни есть лесок с таким названием) , да только мы боимся туда ходить. На медведя можно напороться. Вот Витька с Алёшкой катают туда на мотике. Уй, сколько ягод да грибов набрали!

Ну, Вадику (от судьбы не уйдешь, кто же такие имена деревенским парнишкам дает, а может и звали его по другому, а это имя он из столицы привез) все нипочем. Покатил.

Вернулся пешком.

Когда вечером местный шофер дядя Коля съездил с ним к Медвежьему углу, и они привезли то, что осталось от мотоцикла, у меня мороз прошел по коже.

Я впервые не почувствовал, а именно ПРОЧУВСТВОВАЛ, что такое - медвежья сила.

Бензобак был смят в гармошку, руль завязан в узелок. Даже люлька, как мы тогда называли мотоциклетную коляску, и та была изрядно покорежена.

... Вечером на крыльце магазина бабки (а было этим "бабкам", может, лет по сорок-пятьдесят) обсуждали происшедшее. Герой присутствовал тоже.

Меня словно кто за язык потянул.

- Вадик, а ты ключ-то оставил в фаре? (кто помнит мотики 60-х, тот поймет).

Вадик растерялся.

- Н-нет, я его с собой взял.

- Вот видишь. Мы-то с Алёшкой ключ на фаре оставляем. Мишка - он выйдет из лесу, заведет, покатается, и на место поставит. А твой мотик без ключа не смог завести. Вот и обозлился.

Прошел не один десяток лет, а "бабки", ставшие действительно бабками, долгие годы так и пересказывали мою версию случившегося.

- Вон, Витька с Алёшкой-то, оставляли ключ, так медведь их мотик и не трогал. А Вадька пожадничал, вот и получил...

лет. Я напялил на себя теплое нижнее белье, толстую зимнюю рубашку, свитер, пиджак и тулуп. Ну и само собой шапку-ушанку и толстые «дворницкие» рукавицы. Заходить куда-то в магазин за бутылкой – и в мыслях не было, тем более что тогда очень плохо ходил наземный транспорт, и я, ожидая троллейбуса, закоченел, как снежная баба.

На работе я сидел в одной комнате с Александром Григорьевичем, уже пожилым человеком, бывшим фронтовиком, с которым я только вчера и познакомился. Когда я, войдя в помещение, стал стягивать с себя все эти семь одежек, он смотрел на меня как-то загадочно-скептически, а потом спросил:

- Ну что, молодой человек, сегодня оформляем прописку?

Тогда не то, что сейчас, - магазины с водкой на каждом углу не стояли, до ближайшего шлепать надо было минут 20. Сорок минут ходьбы по такому морозу – брр!

- Да уж больно я продрог, Александр Григорич, - говорю я чистую правду,

- не дойти мне живым до магазина. А если и дойду, то вернусь уже вряд ли, просто заледенею.

- Неужели на улице так холодно? – вроде бы искренне удивился он. – А я вот пришел в одной рубашечке, - он потрепал на груди свою футболку с короткими рукавами, - и ничего, по-моему, температура за окном вполне комфортная.

Я пожал плечами и промолчал: ну охота старичку поприкалываться к новичку

– пусть себе забавляется.

- Я улавливаю в вашем молчании скепсис, молодой человек, - сказал он с улыбкой. – Но вы деньги-то на бутылек приготовили?

- Само собой.

- Тогда я предлагаю вам нечто вроде пари: если вы добавите на коньяк, я схожу за ним сам, причем в такой одежде, в которой сейчас нахожусь.

Я критически оглядел его с ног до головы: как я уже упоминал, футболка практически без рукавов, легкие летние штаны и сандалии на БОСУ ногу – учреждение считалось творческим, и его сотрудники позволяли себе одеваться несколько шокирующе. Я почувствовал в его предложении какой-то подвох, но, с другой стороны, трехзвездный качественный армянский коньяк стоил тогда всего на полтора рубля дороже водки – хотя рупь пятьдесят при моей ставке в 120 р. были деньгами немаленькими.

- Я согласен, - улыбнулся я и протянул коллеге деньги. Мне стало жутко любопытно, каким образом он меня надует.

Тот берет деньги, целлофановый пакет и именно в таком прикиде, в каком находился, вышел из комнаты.

Я подошел к окну, отсюда просматривался выход из подъезда и добрая половина пути до магазина.

Вскоре на улице показался Александр Григорьевич. К моему изумлению и даже ужасу, его одежда никаких изменений не претерпела, включая сандалии на босу ногу! А далее мой старший коллега легким прогулочным шагом двинулся в сторону винного магазина.

Может, он «морж» какой-нибудь? – подумалось мне. Но я сразу отмел эту мысль: «моржи» плавают в воде, где температура всяко выше ноля, а на морозе все они испытывают те же ощущения, что и обычные люди.

Через 40 минут Александр Григорьевич вернулся с коньяком, причем на его коже не было ни пупырышка. Я, потрясенный, ни о чем его не стал расспрашивать, и мы благополучно раздавили бутылочку еще с двумя товарищами.

Лишь впоследствии я узнал, что, вследствие то ли ранения, то ли контузии на войне, у Александра Григорьевича была напрочь разрушена терморегуляция организма, и он не ощущал ни тепла, ни холода. Но я, конечно, ничуть не обиделся на ветерана, что он меня с помощью своей редкой болезни расколол на лишних полтора рубля.

компьютера юная энергия шла на битьё витрин, лазанье по баррикадам и устройство фанатских бунтов, а ещё раньше были кружки по интересам типа «СС» и «Гитлерюгенда». Поэтому я рад, что теперь мужские позывы пустить ближнему кровь отчасти сублимируются безобидным расстрелом монстров на мониторе.

Ещё все парни хоть раз в жизни должны сделать какую-нибудь смелую глупость на «слабо». Во всех мировых универах и вузах есть студенческие клубы, куда не войдёшь без ритуала посвящения. А все эти ритуалы основаны на «слабо».

Есть такой клуб, куда очень почётно быть принятым, и в Сеченовке. Это клуб старост, принимают туда только парней, и притом самых отчаянных – в общем, настоящих лидеров. Существует этот клуб лет 130. Засада состоит в том, что если провалишь испытание, тебя нарекают «тёткой» - и все старосты зовут тебя «тёткой» до следующего испытания. А испытание – раз в год, на Татьянин День. Так и ходи в «тётках» два семестра.

В прошлом году на Татьянин День пришла очередь войти в клуб старост Тёме и Ярику. Был жуткий мороз, и Тёму пожалели: большинство испытаний так или иначе связано с раздеванием (или в прорубь нырнуть, или станцевать голым на проезжей части), но Тёме сделали послабление. Совершенно одетый, он прошёл на руках полсотни метров по льду Москвы-реки – перед девушками, которые на мосту хохотали и аплодировали.

Ярику повезло меньше. Оценив его богатырскую комплекцию, старшекурсники решили, что «этому простуда не грозит». И повели Ярика к культовому месту – на Потешную улицу.

- Вот это, Яр, бывшее общежитие медицинского факультета МГУ. По преданию, сам Сеченов однажды ночью, в сильный мороз, вылез из окна и в одном исподнем побежал к своей любовнице – она жила вооон в том доме, по ту сторону улицы, - пояснил один из старшекурсников, указывая на здание за кирпичным забором. – Тебе придётся даже проще, чем Сеченову. Он-то бежал два раза – туда и обратно – а тебе только и надо, что перелезть через забор, сделать круг вокруг дома и вернуться. Так что не трусь!

Ярик кивнул и стал раздеваться. Оставшись в одних трусах и ботинках, он похлопал себя по бокам:

- Бррр, холодно!

- Ничего, это недолго. Пошёл!

Только одну вещь утаили от Ярика старшекурсники – бывшее общежитие МГУ на Потешной давно стало седьмой градской психиатрической больницей.

Кое-как перебравшись через высокую кирпичную ограду, Яр спрыгнул во двор больницы и не спеша побежал. Не спеша – чтобы не слишком обдувало ледяным воздухом.

Через минуту глазам дежурного врача предстала любопытная картина – мимо главного входа больницы бежал лунатически-медленно молодой здоровяк, в трусах и ботинках, с улыбкой на лице.

А надо сказать, что время от времени больным действительно удаётся обмануть бдительность врачей (перед изощрённой фантазией безумца пасует любая разумная предусмотрительность) и сбежать, поэтому рука дежурного тут же нащупала кнопку вызова санитаров.

- Псих, стой! Стой, тебе говорю! – заорал врач, выбежав во двор.

Через полминуты Ярика окружили семеро дюжих санитаров.

- Вы ч-ч-чего? – клацая зубами от страха и холода, спросил Яр. – Я такой же, как вы! Я будущий хирург!

- О, хирург! Мужики, осторожнее – этот буйный.

- Да никакой я не буйный. Вот, видите, даже руки за голову уберу, - обиженно сказал Яр. И едва он поднял руки, сзади коршуном налетел санитар и молниеносным движением сделал укол снотворного.

…Вытащили Ярика из психушки быстро. Уже минут через пятнадцать целая делегация старшекурсников стояла в регистратуре, требуя выдать тело павшего товарища. Да санитары и сами успели убедиться, что среди постояльцев больницы беглецов нет. Тем не менее, Яру ввиду невменяемого состояния пришлось остаться в больнице до вечера. Пока он приходил в себя, санитары поили его чаем и травили байки про будни дурдома.

Да, и самое главное – Ярик был принят в клуб старост. С большим студенческим почётом.