Свежие истории от 8 октября 2025
www.anekdo.net - наше зеркало для заграницы
До восьмого класса училась в школе, которая считалась хорошей. Преподавали там действительно неплохо, но атмосфера была отвратительная. Детки из семей побогаче откровенно презирали более бедных, травля, драки (скорее избиения, когда пятеро на одну).
После одного такого случая я потребовала от родителей, чтобы перевели меня хоть в школу для умственно отсталых, но туда я больше не пойду. Это был конец полугодия, в крутом математическом лицее в соседнем городе проводились вступительные экзамены, мама сказала, что надо попробовать, и я сдала. Следующие три с половиной года прошли просто волшебно. Ребята в классе мерились не дорогими шмотками, а умением решать сложные уравнения, а самой крутой в школе считалась девочка, которая попала на международный конкурс в США и там вошла в десятку лучших. Я не связала свою жизнь с математикой, работаю экономистом, но до сих пор в любой жизненной ситуации думаю, что если у меня тогда получилось из гадюшника перебраться в сказку — значит, все проблемы решаемы! Это, пожалуй, самый главный урок школьной жизни.
* * *
Рассказал(а) Алексашка Неменьшиков
Был в Древней Греции такой деятель – Алкивиад. Проходимец, прощелыга, плут, лжец, обманщик, совершенно безответственный авантюрист и циник безо всяких принципов. Но, вместе с тем, – обаятельный, способный, волевой, деятельный, решительный. И поэтому оставил по себе след не только в учебниках и научных трудах по истории: в древности "алкивиадских" анекдотов ходило, наверное, не меньше, чем столетия спустя – о Василь Иваныче с Петькой и Брежневе. Вот один из них.
Однажды закрутил он (Алкивиад) шуры-муры-амуры с афинской гетерой по имени Лаис. И вот, как-то раз, на очередной попойке в своей компании, кто-то из приятелей и говорит ему: ну что ты, мол, валандаешься с этой Лаиской? Она ж тебя не любит.
Алкивиад единым духом осушает добрую чашу кипрского, оправляет себе в пасть горстку соленой черноморской кильки (весьма, между прочим, ценимой древними греками), прожевывает, глотает, блаженно отдувается, и, наконец, ответствует:
— Вино и рыба меня тоже не любят. Но мне нравятся. Если цены своей стоят.
Одна новогодняя история сегодня всплыла в памяти. Было мне лет 10-11. Жили мы с мамой вдвоём. Небогато жили, но душа в душу. Она была мне не только любящей мамой, но и отличным другом. Мы в то время обновкам безумно радовались, потому как нечасто они нам выпадали, и берегли мы их сильно, чтобы после нас ещё и младшие донашивали.
Накануне
Нового года зашли мы с мамой в "Детский мир". И до ужаса мне там одно платье понравилось. Красное, вязанное, с яркой синей окантовкой снизу и на рукавах. Собирались мы туда за какой-то мелочью, то ли гирляндами, то ли дождиком (были раньше такие блестящие ниточки). Я упёрлась и сильно стала маму просить платье примерить. И село это платье на мне как влитое, будто на меня шили. И фантазии сразу в моей голове стали возникать. Нравился мне один мальчик в классе, сильно нравился, и очень хотелось, чтобы на празднике в классе он меня в этом платье увидел.
Вот стою и чуть не плачу, и платье снимать не хочу. Тут мамочка моя это увидела и говорит: "Ну я зарплату скоро получу, давай возьмём". Ехала я домой счастливая до чёртиков.
Квартиру украсили. Ёлочку нарядили. А из еды в холодильнике только лёд и кусочек сливочного масла остался. С нетерпением ждали мамину зарплату. Как вы помните, в советское время и 31 декабря люди работали, только их пораньше отпускали. Приходит мама с работы расстроенная: зарплату не дали, задержали. В глазах слёзы, в голосе обида. А главное, стыд, что меня без праздничного стола оставила.
К слову сказать, совершенно точно помню, что нисколько не расстроилась по этому поводу. Настроение было всё равно праздничное. Сидела перед телевизором, с удовольствием смотрела новогодние фильмы, которых именно в новогодние праздники было много, а в обычные дни телевидение разнообразным, как сейчас, не было. Да и каналов было всего два, по-моему.
Мама сварила картошку, сдобрила сливочным маслом, натёрла морковь, посыпала её сахаром. Больше в доме ничего не было. И на зиму консервировала она совсем немного, так как работала на двух работах, чтобы я ни в чём не нуждалась. Сели мы с ней за стол, и мама расплакалась. Стала я её успокаивать и не заметила, как сама уже рыдала в три ручья. Не из-за отсутствия праздничных блюд, а почему-то очень сильно маму стало жалко, до удушья в горле. В конце концов мы легли рядышком под одеялом на диване, прижались друг к другу и стали смотреть праздничный концерт. И вот 12 пробило. Соседи по лестничной площадке стали выходить с бокалами шампанского на лестничную площадку и поздравлять друг друга. Орали и песни горланили. Только мы никуда не выходили.
Тут звонок в дверь, настойчивый, неоднократный. Мама пошла открывать, а там соседка, которая вечно ворчала на меня по разному поводу: то я очередь пропустила и подъезд не помыла, то топаю сильно и ей мешаю. Вредная, короче, бабулька была, детвора из нашего двора её недолюбливала. Гоняла нас за крик и писк на улице. Умела приструнить и крикливых женщин, и разгулявшихся мужичков. Соседка, была уже вполне встретившая Новый год, я не слышала, о чём они говорили с мамой, но зато увидела напирающую на маму тушку грузной бабушки. Она протиснулась в комнату, осмотрела наш стол с картошкой в центре и молча ретировалась назад. Помню, мама сильно покраснела.
Спустя минут 20 в дверь не звонили, а ногами пинали. Мы аж вздрогнули, естественно, мама мне выходить запретила и пошла сама узнать, кто это хулиганит за нашими дверями. Через минуту в комнату вкатилась баба Вера. В руках она держала сумки с разными банками, коробочками, тарелочками, подмышкой торчала бутылка шампанского. Прикрикнув на маму, чтобы та не стояла как пень, а помогла, она стала доставать из сумок салаты, колбасу, банку солёных огурцов, половину отваренной курицы, конфеты и даже несколько мандаринов. Мама опять заплакала, но уже не так как раньше. Баба Вера назвала её дурой, вытерла ей нос своим огромным рукавом, повернулась и ушла.
После Нового года баба Вера так и продолжала командовать во дворе и в подъезде. Никогда она не вспоминала про тот новогодний вечер. Похоронили мы бабу Веру, когда моей дочери уже годик исполнился. Хоронили всем подъездом. И оказалось, что все любили нашу "вредную соседку", что всем когда-то в чём-то она помогла.
* * *
Рассказал(а) Юлия Пятецкая
Много лет назад читала воспоминания первой жены Солженицына, опять-таки, в рамках добровольного наказания, такие тексты можно читать только по приговору суда. Не помню, как книга называлась (у Решетовской их несколько), то ли Отречение, то ли Отсечение. Весь трагический мемуар посвящен тому, как Александр Исаич уходил от нее к Светловой,
как Решетовская боролась за семейное счастье, как не могла его отпустить, как травилась, но выжила, как умирала заживо от горя, несправедливости, непорядочности, как не могла принять эту подлость Исаича, но не давала развода. Как не могла позволить себе развестись с подлецом и негодяем, потому что он — свет ее жизни.
Для меня книга примечательна была прежде всего тем, что там много бытовых подробностей из жизни советской творческой интеллигенции конца 60-х. Если бы она наворотила 200 страниц исключительно о своей любви, я б не справилась. А там про жизнь творческой интеллигенции не меньше, чем про страдания.
Решетовская с Исаичем живут на даче у Ростроповича и Вишневской. Роскошный гигантский дом, угодья. Решетовская очень страдает от холодности и жестокости мужа, от общей несправедливости, при этом постоянно рассказывая, что они ели, что пили, во что она оделась и как ей все это к лицу, постоянно отмечая, что опять во двор к Ростроповичу приехали грузовики с мебелью, дверями, окнами из Финляндии, с витражами из Италии, потому что Стив продолжает расширяться и строиться. Что Стив выступал - то ли в Суздали, то ли в Торжке, и с ним за концерт расплатились шкафом Николая II, и вот шкаф только что привезли. Что Стив заказал фонари в Париже, и теперь Александр Исаевич будет гулять под парижскими фонарями, размышляя о судьбах мира и сочиняя свои великие произведения о судьбах россии.
Я до этих откровений несчастной жены Исаича, честно говоря, не знала, что советский музыкант, выехав в конце 60-х на гастроли, мог заказать в Италии и Франции для своего дома в советской деревне витражи и фонари. И что с ним могли расплатиться предметом императорского мебельного гарнитура. В стране, где инженер с высшим образованием получал 120 рублей, а колхозники еще не имели паспортов. Что опальный советский писатель, вошедший в литературу как автор лагерной прозы, отоваривался в валютном магазине "Березка" и завел себе в Лондоне адвоката.
Я тут даже два плюс два не пытаюсь складывать. О посещении "Березки" Решетовская вспоминает раза три по ходу дела. Ну настолько это важная для нее информация. Что примеряла, что в итоге купили. И что за это "Спасибо "Ивану Денисовичу".
Благодарность "Ивану Денисовичу" за каракулевое пальто из "Березки" мне сильно врезалась, так сказать, в память.
Немолодая женщина, с непростым жизненным опытом, высшим образованием, которая была не только женой, но по сути личным секретарем Солженицына, его главной помощницей, не только читала все им написанное, но и печатала на машинке, тот же "Архипелаг ГУЛАГ", создавала его картотеку, занималась его архивом, сообщает в здравом уме и трезвой памяти, и не в частном разговоре, а в книге, что благодаря публикации повести своего мужа "Один день Ивана Денисовича" теперь имеет возможность отовариваться в валютном магазине. Вот как тут сложить два плюс два? И вообще кого-то простить.
* * *
У меня был хороший знакомый, рассказывал.
Получил приличную премию, выпили на работе по этому поводу, пришёл домой, отделил от пачки полтинник, сложил его несколько раз и подсунул под ножку шкафа — чтобы жена не нашла.
Мужик был здоровенный, а шкаф ещё здоровей — приподнять его жене было не просто сложно, а невозможно в принципе.
И заснул довольный.
Прошло время, понадобилось прислониться к заначке. Выждал время, когда жены не было дома, приподнимает — нету.
Может ножки перепутал?
По несколько раз перепоподнимал шкаф со всех четырёх углов, нету. Пропал полтинник. Меру отчаянья от этого события может понять только человек, уверенный, что ему обеспечен опохмел, и жестоко этого лишённый.
И ведь никого не спросишь. А жену- тем более. Так и пришлось смириться.
Прошло ещё время. Они жили тогда в комнате в коммуналке. Настал у семьи тот счастливый момент в жизни каждого Советского человека, который назывался — "выделили отдельную квартиру".
Грузчики вчетвером, на ремнях еле еле спустили этого шкафообразного монстра вниз. И когда поднимали на борт автомобиля, жена присмотрелась -"А что это тут такое зелёненькое? "
Правильно. Заначенный полтинник просто прилип снизу к ножке шкафа.
* * *
Русский фирменный автосервис.
Вспомнилось, как я ремонтировал свою первую иномарку.
Мой новый корейский агрегат стал издавать странные стуки при езде, которые вселяли в меня беспокойство. Явный повод для визита в фирменный сервис. В сервисе аккуратные механики в чистых фирменных комбинезонах, что было очень приятно
после странных личностей в ВАЗовском сервисе, быстро нашли причину. Задние амортизаторы — подытожил мастер, меняем по гарантии. Поменяли. Стук, однако, не пропал. Задумались. Собрали консилиум. Долго ездили, слушали. Поменяли что-то еще. Стало как будто даже хуже. Какой-то механик кричал — ну вот же эта хреновина стучит, смотрите. Поменяли хреновину. Бестолку. Мне-то что, все бесплатно, гарантия же. Мастер по гарантии, правда, после каждой замены темнел лицом. Прошло часов шесть, я начал терять надежду и терпение, когда после очередной замены чего-то привели дядю Васю.
Дядя Вася разительно отличался от других работников сервиса. Он был одет в такой же комбинезон, что и остальные, но было очевидно, что он в нем ест, работает, принимает ванну, спит, причем явно там, где удастся, но, главным образом, пьет. Дядя Вася был мертвецки пьян, а с верхней губы его свисал потухший засохший окурок.
Сиденья машины закрыли пленкой, посадили Васю внутрь и покатали. Не ссы, — сказал мне дядя Вася, вылезая и делая попытку заснуть стоя, — на скорость не влияет. Однако трезвые коллеги не дали ему возможности отдохнуть. Тогда дядя Вася взял ключ и полез под капот. На робкие попытки остальных сказать, что стучит сзади, он отвечал скупо, весомо, четырехэтажно. Минуты три из-под капота слышались стуки, бормотание, всхлипывания. Потом со словами: "Ну все, п%%%%ц", дядя Вася уронил ключ и отключился уже окончательно.
Провожаемый извинящимися взглядами всех сотрудников сервиса, я сел в машину и сделал почетный круг по двору.
Стучать перестало.
* * *
Думаю, что все слышали/читали юмористические рассказы про то, как какой-нибудь начальник посещал провинциальный город. Думаете, что это ну хоть какое-то преувеличение? А вот и нет.
Как-то на рубежа предыдущих десятилетий, когда Медведев был то ли псевдопрезидентом, то ли премьером повадился он в один симпатичный волжский город.
Да что там секретничать-это был Саратов. И без иронии, тем более сарказма, его администрация с саратовской работали на отлично. На пути из аэродрома в Энгельс тот, который давно атакуют беспилотники, все развалюхи были покрашены одинаковой бирюзовой краской, а деревья побелены с одной стороны. Краска до сих пор сохранилась. Облезла, конечно. Все ямы на дорогах были замазаны, но скрыть эти потуги на саратовском мосту даже от президентских мерседесов не удалось. К слову, это как раз пошло и на пользу этому мосту. Его потом восстановили так, каким он не был от рождения. Но это другая история.
Но тут саратовские получают вводную: премьер хочет отведать арбуза на бахче. Ну увидел он, что по пути есть какая-то бахча. Немедленно были мобилизованы лучшие силы аграрного университета. Некоторых даже вызвали из отпуска. Ребята на выбранной бахче всеми известными методами выбрали самый спелый арбуз и, на всякий случай, трех запасных. Пометили их крестиком.
Но на этом кошмар администрации не закончился. За сутки до визита премьер (или президент) увидел на карте, что рядом с бахчей есть дачный поселок. И страсть как ему захотелось увидеть, как живут местные дачники.
Ровно за сутки ребята пробежали весь поселок, нашли относительно интеллигентную семью, кто согласился еще день там присутствовать. За один вечер из домика выкинули всю старую дачную мебель, заменив на что-то вроде современной дачной мебели. Даже гамаки закрепили. Покрасили забор и повесили новые занавески. "А она не пришла". То ли арбуз был слишком спелый, то ли бензина не хватило. Но занавески и мебель у хозяев оставили.
* * *
Через пару месяцев после нашего приезда в Израиль, в 1991 году началась операция "Буря в пустыне". Саддам обстреливал Израиль ракетами, всем выдали противогазы из-за возможности химической атаки. Дядя жены жил в Нью Йорке, и мы с двумя маленькими детьми попросили у него снять квартиру на пару месяцев, за наш счёт разумеется, чтобы пересидеть обстрелы.
Он написал в ответ: "Израиль — это безопасное место, и вообще, мы вам помогаем противоракетами Патриот! "
Если бы он просто послал племянницу с семьёй нахуй, я бы его понял, но этот ответ показался мне несколько циничным.
Прошло около десяти лет. Мы перебрались в Торонто. В 2002 году в Америке началась паника связанная с посылками с белым порошком, с подозрением на Антракс (Сибирская язва). Все лекарства от этой напасти смели в момент. И дядя написал нам в Канаду с просьбой купить их и переслать ему.
Я ему ответил: "Америка — это безопасное место, и вообще, мы 11 Сентября принимали ваши самолёты! "
Работаю в техподдержке. Звонит мужчина лет пятидесяти, голос вежливый, интеллигентный:
— Здравствуйте. У меня проблема с принтером.
Я напрягся. Обычно “проблема с принтером” — это как диагноз: лечится долго.
— Что именно не так?
— Ну вот… Я пытаюсь распечатать видео, а принтер не показывает картинку.
Тут я завис. Несколько секунд молчания.
— Простите… вы хотите сказать, что отправили на печать видеофайл?
— Да! И слышно, как принтер жужжит… но на бумаге только текст какой-то, цифры… А где кино?
Я представляю: сидит он, смотрит на белый лист, ждёт премьеры “Терминатора”, а там субтитры из кодеков.
— Понимаете, принтеры печатают документы и картинки. Фильмы они не показывают.
— Так значит, у меня бракованный?
И в этот момент я понял, что жизнь — это постоянный баланс между объяснить серьёзно и не рассмеяться в трубку.
Я объяснил, что для фильмов нужен компьютер, телевизор или хотя бы телефон.
На том конце повисла пауза. Потом мужчина со вздохом сказал:
— А я уже кресло перед принтером поставил.
* * *
Так вот, конфуз. Еду домой в переполненном автобусе, пару из которых тупо проехали. Сжали со всех сторон. Слушаю музыку, пытаюсь не нервничать. Тут чую правое ухо выпадает, поскольку какая то бабка провод что к плееру зацепила. Ну я уже и так и сяк, короче выпало. В одной руке рюкзак, другой держусь на поручень. На светофоре резко отпускаю поручень и начинаю наушник искать, нащупываю провод, дергаю, а наушник зацепился собака, дергаю сильнее, попадает мне в руку, запихиваю его в ухо и офигеваю того что в разных ушах играет РАЗНАЯ музыка.
Ну и нависающий надо мной с искренним удивлением араб какой-то.
С его точки зрения еще забавнее все. Стоит какой то толстожопый русский, потом у тебя из уха вырывает наушник, вставляет его себе а потом на тебя пялится.
Нужно было еще добить просьбой поставить че-нить прикольное.
* * *
