Медицинские истории #операция

- лучше моих! Даже холестерин у него нормальный... Лекарства? Не принимает ни одного, вещь неслыханная для 65-летнего!

Спрашиваю, с тайной надеждой: куришь?

- Нет, бросил 10 назад.

- Пьёшь?

- Да в тюрьме не наливают, смеёшься?!

Аааа, так вот, в чём дело! Он - заключённый, отбывает наказание в исправительно-трудовой колонии для ненасильственных преступлений с минимальной охраной.

Я поэтому и не понял - не было стражника, одеваться им позволяют в свою обычную одежду, не отличишь от обычных пациентов.

Разговорились.

Курить он бросил лет десять назад - в тюрьме курение запрещено.

Работает на ферме, зарабатывает какие-то деньги, два выходных, 40 часов в неделю. Посещает качалку, хорошо оборудованную , со стадионом, бегает там и качается 3-4 раза в неделю. Срок ещё есть, уточнять не принято, за что - точно нетактичный вопрос. Обычно это white collar crime, жулики.

Всё у него прошло хорошо, позвонил и за ним приехали, попрощался и уехал к себе, "домой".

Он уехал, а я задумался...

Он - в тюрьме, здоровый и ведёт правильный образ жизни. Я - на воле, работаю на износ, максимум физических упражнений - прогулка собак, холестерин - выше не бывает, горсть таблеток утром и две горсти вечером, 40-часовая неделя не случалась уже лет 20, каждый третий день - дежурства, еда - урывками, сон - тоже...

Так кто из нас в тюрьме?! ?! Или я тоже - в тюрьме, просто без стен - тюрьме привычек и образа жизни? И не надо ли мне срочно перевестись из одной тюрьмы в другую? ! ?!

Буду думать. И вам советую.

очередь стоит из пострадавших и я не пойми с чем. Боли нет, но пол-пальца висит как тряпка. Дождался, а в кабинете врачиха бойкая средних лет и её медсестра такая же, но потолще.

Разговор вначале получился неласковый: Дорогой друг, у вас ведь ЭТО не болит, так чего же хотите-то.

На мой робкий запрос, может приделать как-нибудь, пришить, мне было сказано: Вы ведь не музыкант, не пианист какой, так обойдётесь, без операции. В общем, понял я что в таких случаях операция вещь необыкновенная.

Подождите, -говорю, -а как же мне писать этой рукой я ведь правша.

Тут они призадумались. "Эврика, - сказала врачиха, - у нас где-то был кусок медной пластины, поищи-ка там в столе. "

Усилиями толстой медсестры кусок меди был найден, из него вырезали накладку на изуродованный палец и замотали лейкопластырем.

"Может и срастётся, бывают и такие случаи ", - напутствовали они меня, сами донельзя довольные, что нашли решение. Велели приходить через две недели на перевязку.

К моей несказанной радости палец сросся примерно за месяц ( месяц не мочить, не нагружать) и теперь я очень редко вспоминаю эту историю. А кусок меди изогнутый по форме пальца храню до сих пор.

Всем здоровья.

с друзьями на природу: костер, песни под гитару, ночевка в палатке и прочие романтические прелести. И, видимо, свежий воздух так подействовал на юную горожанку, что ночью она увидела страшный сон; причем не просто увидела, но даже в некоторм смысле "почувствовала", как ей в рот вплозла змея, по пищеводу проникла в желудок и там решила остаться насовсем. Барышня просыпается и продолжает "ощущать", как змея у нее в животе сворачивается в кольца, устраиваясь поудобнее.

Конечно, по приезде в город она первым делом побежала в поликлинику... и, конечно, никто ее там даже осматривать не стал. Девушка - в больницу, но и там тоже отмахиваются. А змея "живет" внутри, время от времени давая о себе знать легкими передвижениями по органам. У девушки было много друзей, но довольно скоро ее перестали звать на какие бы то ни было вечеринки, потому как история о змее быстро надоела, а девушка пользовалась любой возможностью посетовать на превратности судьбы и недобросовестных медиков. А одной-то дома еще страшнее... И вот как-то старая приятельница, которая надолго уезжала из города и, видимо, еще

"про змею" не слышала, позвала ее на день рождения. А приятельница училась в медицинском, и, соответственно, большинство ее друзей были студентами-медиками. Ну как не воспользоваться случаем - не каждый день встречаешь такую аудиторию! Разумеется, и на этот раз большинство гостей тихо веселились, слушая историю первомайских приключений, но нашелся один, в лице которого девушка наконец-то нашла внимательного слушателя.

Он понимающе кивал, переспрашивал, где именно это случилось и как она чувствует себя теперь. Даже взял номер телефона.

Через несколько дней раздался звонок, и тот самый знакомый (кстати, аспирант-хирург) предложил новой знакомой лечь к ним в больницу.

Разумеется, она сигласилась. Дальше все шло, как положено: осмотр, направление на немедленную операцию, наркоз... когда пациентка очнулась от наркоза, живот был перевязан, а улыбающийся аспирант продемонстрировал ей уже заспиртованную змею в банке. Не подумайте дурного - он действительно был не только отзывчивым, но и весьма предприимчивым человеком: не знаю уж, как ему удалось договориться в больнице, но под наркозом (настоящим! ) девушке сделали легкий надрез на коже живота, потом зашили его, а змею в банке аспирант одолжил у знакомого ветеринара.

Девушка впервые за несколько месяцев почувствовала себя здоровой и счастливой. Как только ей разрешили вставать, она поспешила к телефону

(повторяю, времена были советские, никаких мобильников), который находился рядом с гардеробом для посетителей, и принялась обзванивать всех друзей и знакомых: дескать, вы мне не верили, а теперь эту змею отправляют в главный медицинский музей! . . Старичок-гардеробщик, отягощенный двумя инвалидностями и большИм знанием жизни, слушал внимательно. А что ему еще делать: посетителей ходит мало, поговорить не с кем, а тут такое интересное рассказывают! . . Когда девушка собралась набрать очередной номер из телефонной книжки, он участливо переспросил:

"Что, доченька, и в самом деле змею-то нашли? Ну, конечно, у нас-то врачи хорошие, не то что в других больницах... А когда, говоришь, она в тебя заползла? В мае? Аяяяй... Да, в мае в лесу опасно... Змеи-то, они ведь в мае как раз размножаются - змеята, значит, у них вылупляются в это самое время... ". И тут барышня отчетливо ощутила, что внутри у нее возится уже не одна, а, по крайней мере, пять подросших с мая змей...

Разумеется, из больницы она выписалась гораздо позже; и уже с другого отделения.

как я осталась жива, хотя шансов казалось бы не было:

Я родилась в 1999 году в городе Магнитогорске. Я была вторым ребёнком в семье, поэтому никто не ожидал никаких возможных проблем. Однако, я родилась с исключительно тяжёлой аномалией строения сердца и абсолютно минимальными шансами на выживание. Врачи не давали мне больше трёх возможных месяцев, единственным возможным вариантом для спасения на тот момент была операция в Германии за 100. 000 долларов. Конечно же, моей семье это было недоступно. Врачи умоляли отказаться от меня, и родственники семьи тоже. Родители и не думали об этом варианте, поэтому сразу же из роддома меня перевели в городскую больницу. Мое сердце не разгоняло кровь, и из-за этого она застаивалась в нём, оно увеличивалось в размере и давило на легкие. В 3 месяца я была в весе новорождённого ребёнка. Каждый день мог стать последним. Однако, я оказалась слишком живучей, и никто не понимал, каким образом. Одна медицина Челябинской области могла лишь поддерживать мое более-менее возможное «нормально» состояние, но не вылечить.

Спустя время мои родители узнали о клинике в Ереване и фонде «Норк-Мараш». Это детский кардиологический центр, который делал сложнейшие операции в области кардиологии за счет фонда и моя семья схватилась за этот шанс. Напомню, что на дворе 1999 год. Связаться с клиникой из Челябинской области невозможно практически никак. И моя мама решает написать письмо «Почтой России». Как вы понимаете, если бы она отправила его именно почтой, то дошло бы оно скорее всего только сейчас. Моя мама на почте в очереди была в ужаснейшем состоянии. Понятно почему. И в этот момент к ней подошел пожилой мужчина и спросил, что произошло. Она рассказала и тогда услышала: мой племенник завтра летит в Ереван. Он сможет письмо отвезти - и мама на доверии отдала ему это письмо. Это одна из первых случайностей в последующей цепочке тех, в которые сложно поверить, но которые в итоге спасли мне жизнь. Уже через день письмо было в клинике и привезли его в день конференции врачей.

Письмо зачитывал главный хирург, Грааер Саакович, который в будущем трижды оперировал меня. Врачи сразу после прочтения письма приняли решение браться за мой случай, как сказал главный хирург: Счёт идет не на дни, а на часы - однако, на тот момент деньги фонда уже были потрачены. За тот год прооперировали порядка 20 детей. Денег уже не было. И весь персонал клиники отказался от своих зарплат и содержания, чтобы спонсировать операцию. Сразу, без каких-либо сомнений. Однако, появилась другая проблема - связаться с моей семьей и оперативно доставить меня в Ереван.

И вот снова по счастливой случайности у одного из врачей клиники в Челябинске жил брат, и он в тот же день позвонил ему и попросил найти мою семью. Человека, которого попросили меня найти зовут Артём, сейчас он мой крестный отец. Он в ту же ночь занялся поиском моей семьи по телефонным справочниками Челябинской области. И нашёл. На звонок дома ответил отец и сказал, что мы с мамой находимся уже в Челябинске. Он сразу же поехал в больницу. Нашёл нас и сказал, что нас берутся оперировать. Через чуть больше суток я уже была в Армении. Однако, оставалась другая проблема. Оплата операции и реабилитации была решена, но необходимы были, как их называл мой хирург, «винтики-шпунтики» из США стоимостью 15. 000 долларов. Жена Артёма, моя крёстная, Таня на тот момент была известной телеведущей (она кстати брала интервью на первой инаугурации Путина) и во всех газетах разместила информацию о счёте для сбора средств. Конечно, ничего с помощью этого способа не смогли собрать. Пара поступлений и всё. Казалось, что теперь всё - жизнь дала шанс и сразу же его отняла. Но, как говорится, х[рен], потому что в этот момент появляется «хороший человек», который с условием, что его имя никогда не будет озвучено переводит одну сумму всем платежом. Моя семья так и не знает, кто это был. Он был другом моего крёстного. По факту именно он дал мне шанс. И меня прооперировали. В полгода была моя первая операция длительностью около 8 часов. В дальнейшем будущем у меня было ещё две операции. В 5 и в 12 лет. Самая сложная была в 5: кома, клинические смерти, атрофия мышц, переучивание говорить и очень долгая реабилитация.

Эту историю я сейчас рассказала вам лишь с одной целью: даже когда кажется, что шанса нет, когда буквально в любую минуту может случиться катастрофа и пути назад нет - всё может стать хорошо и именно благодаря людям. В такие времена только вместе можно спастись. Один незнакомый человек с добрым сердцем может спасти вашу жизнь. Одна случайная встреча. Один звонок, один разговор. Я очень прошу вас не терять надежду и верить, что однажды все станет лучше. Что вы сможете вздохнуть так же, как и я, полной грудью, хотя месяц назад ваше сердце разрывало само себя и вы не могли дышать. Сейчас уже всё хорошо, я здорова в пределах своей нормы, и особо это всё не мешает мне жить.

в лицо. И такое у меня нежелание возникло, вернее такое непреодолимое желание "слинять" с этого кросса! А как? Бреду в санчасть с уверенностью, что меня оттуда выпрут. Жалуюсь на некую боль в правом боку. Меня кладут на кушетку и проверяют на возможность заболевания аппендицита. А не болит ничего, хоть тресни! Стыдно даже, поверьте. Но не хочу на лыжню и со стыдом мирюсь. Берут кровь на анализ.

Я поднимаюсь на этаж своего 3-го курса и нарываюсь на начальника курса.

Дай ему Бог здоровья! Он на меня орет ором. На что советую ему позвонить в медсанчасть (думаю, пока будет готов результат анализа автобус с

"лыжниками" уедет, а я "откожу", потом отбрехаюсь). Проходит минут 10 и сообщают, что результат анализа подозрительный и меня надо срочно отправлять в поликлинику. А мне стыдно как, слов нет. Ну, не болит ничего! Приехав своим ходом в поликлинику, попадаю на прием чуть ли не к главному хирургу. Женщина осматривает меня (в какой раз - ничего не болит! ) и говорит, что нужна срочная госпитализация. Причем, запрещает самостоятельно передвигаться, вызывает санитаров и те на носилках уносят меня в "Скорую помощь". Я думаю, что попал я крупно! Как выясниться, что симулировал, шкуру сдерут и отчислят из славного учебного заведения.

Привозят, однако, в ЦКБ (да-да! ). Осматривает зам. начальника хирургического отделения, солидный мужчина, и рекомендует операцию по удалению аппендицита. Тут я совсем ошалел! Делайте, говорю, если считаете нужным. Э, нет, отвечает, согласие ваше нужно. Ну ясень день, соглашаюсь. Делают операцию под местным наркозом, это отдельная история.

Вырезают и этот зам. начальника хирургического говорит. цитирую: "Еще бы час - полтора и был бы у вас перетонит гнойный".

А я думаю, сдох бы я на Химкинском водохранилище и вряд ли мне смогли помочь, если бы не послушал я внутренний голос свой.

симптомы на игры разума и тела и продолжили изучение симптоматики, лечение заболеваний и заучивание хода операций. На следующее утро надев комбинезон, сверху рубашечку, пошла на экзамен.

Сдала экзамен и вместо того, чтобы выйти, как нормальные студенты, села на свое место. Я все же решила подстраховаться, т. к. симптомы не проходили. Препод в непонятках, конечно, спросил, в чем дело, а потом пригласил в соседний кабинет (экзамен, как и учеба, проходил в стационаре). Когда начала расстегивать пуговицы рубашки у препода глаза на лоб полезли, рукой начал махать, говоря: - нет, нет, нет... от хохота живот еще больше заболел. Ну, зачем мне раздеваться, если экзамен я уже сдала 5 минут назад? Удалось объяснить, что под рубашкой комбинезон и другого способа добраться до живота нет. Определив признаки аппендицита, препод тут же отправил меня на операционный стол.

Оперирующие хирурги решили резать под местным наркозом. Узнав, что я - студенка медфака и только что сдала экзамен, попросили рассказать последовательность операции при аппендиците. Они резали и говорили, до какого этапа дошли. Вырезав аппендикс, предложили полюбоваться им и повесили мне перед носом. Вот тогда мне резко захотелось спать. Спать, конечно, мне не дали, нашатырь под нос, привели в сознание, зашили благополучно и отправили в палату.

Так я сдала по хирургии теорию и практику на себе.

- "Мы вам сделаем общий наркоз, вы ничего не почувствуете, а когда

проснетесь - все будет уже позади". Мужик согласился...

Операционная. Мужику дают общий наркоз и у него останавливается сердце.

Ему делают искусственное дыхание, при этом ломают два ребра и повреждают

легкое. Но безуспешно. Дефибриллятор тоже не помогает. Ему вскрывают

грудную клетку и делают открытый массаж сердца. Наконец оно начинает

работать. Несчастному латают легкое, зашивают, делают тугую повязку

на грудь (как-никак ребра сломаны). При переносе тела со стола на каталку,

его роняют и ломают ногу.

Накладывают гипс и наконец-то доставляют в палату.

Представьте себе, что сказал мужик, когда очухался через двое суток,

обнаружил на сильно болящей груди тугую повязку, гипс на ноге и на

торчащем из гипса мизинце невырезанный ноготь, о котором в переполохе

просто-напросто забыли.

Logrus?