Вахтанг Кикабидзе: "Однажды мне позвонили из Тбилиси, из УВД. Сказали, что приехал какой-то московский генерал, который в свободное время пишет песни и хочет, чтобы я их исполнил... Отбояриться не получилось — уже минут через 20 ко мне домой явились высокопоставленные чиновники, среди них Экимян в генеральской форме. Нехотя поехал с ними на студию. Но потом послушал песни, штук четырнадцать, и понял — то, что надо! Я записал их с ходу, на следующий же день. Даже не репетировал, настолько они оказались мелодичными: просто брал текст, слушал музыку — и пел... Утром зашел в студию с бутылкой коньяка, вечером вышел — коньяка не было, песни были! . .
Экимян остался очень доволен. Позвонил мне, сказал, что хочет вместе сфотографироваться для диска. Я ответил:
«Конечно! Только надень белый костюм. Как зачем?! Расписываться на твоем костюме стану, автографы давать! » Диск имел огромный успех. Назвали мы его «Пожелание» — по одноименной песне: «Я хочу, чтобы песни звучали, чтоб вином наполнялся бокал».
Быть геем на государственной службе даже сейчас является достаточно опасной для карьеры вещью, не говоря уже о начале XX века. Альфред Редл был начальником контрразведки Австро-Венгрии и отвечал за выслеживание и уничтожение предателей и шпионов. И как вы поняли, он был ещё и геем в те времена, когда быть геем было очень опасно для жизни.
Русская разведка узнала о гомоc@ксуализме Редла, собрала доказательства и начала его шантажировать. Альфреду Редлу предложили деньги в обмен на секреты, и тот согласился. В 1902 году он передал русской разведке австро-венгерские военные планы, после чего правительство его страны узнало об утечке и поручило найти предателя... именно Редлу.
Он специально разоблачил мелких сошек как из Российской империи, так и из Австро-Венгерской, чем заработал репутацию блестящего начальника контрразведки. Позже он передал русской разведке планы мобилизации, информацию об армейских закупках, шифры, коды, карты, отчёты и другие ценные данные.
В 1912 году Альфреда Редла раскрыли, когда тот пришёл за очередным конвертом с деньгами. Двойной агент признался в измене родине, а затем покончил с собой.
О мотивации
В 1899 г. лейтенант Черчилль отправился на англо-бурскую войну в Южной Африке. Лейтенант был уже опытным воином, прошел Кубинскую войну, подавлял восстания в Индии, прошел особенно жестокую войну в Афганистане.
В одном из боев Черчилль попал в плен к бурам. Ему дали кусок хлеба, воду и затолкали в дощатый сарай.
Буры говорили на бурском языке, "африкаанс". Это микс одного из диалектов голландского языка + куча местных наречий. Англичанин не понимает ни слова на языке африкаанс.
Черчилль знал несколько десятков бурских слов, не более. Из разговора буров понял, что они обсуждают его судьбу.
Одни требовали "расстрелять проклятого англичанина". Другие возражали: что нам даст еще один дохлый англичанин? Давайте лучше обменяем на своего товарища из английского плена.
Так и спорили.
Черчилль начал тарабанить в стенку сарая:
- Я сейчас там кого-то расстреляю. Вы с кем имеете дело, дебилы? Я - не просто лейтенант. Я - герцог Мальборо, род Спенсеров, наша семья - родственники короля Англии! У меня пожизненное место в Палате пэров английского парламента. Если вы расстреляете герцога Англии, родственника короля, то вам лучше сразу умереть. Вы не знаете, что такое холодная английская месть и традиции английской армии. За убийство английского герцога вам всем будет кирдык. Сюда придет вся армия Англии, вас всех будут мочить в сортире.
И т. д.
Буры притихли под натиском красноречия лейтенанта. Расстрел отменили. Что-то уж буйный лейтенант попался. Решили подождать.
А на следующий день Черчилль сбежал из плена.
Через много лет Черчилль удивлялся сам себе:
- Через стенку сарая я кричал на бурском языке. Но как? Я не знаю бурского языка. Так, пара десятков слов.
Видимо, когда речь пойдет о твоем расстреле, сразу заговоришь на любом языке. Жить захочешь - заговоришь. Хоть на африкаанс. Что значит "предельная мотивация" к изучению языка.
Что значит "предельная мотивация" к изучению языка.
Александр Ширвинд вспоминал:
"Мы снимались под палящим солнцем где-то в горах, в старинном замке с 6 утра 18 часов подряд, и около 12 ночи нас привозили обратно, в гостиницу «Ереван», самую лучшую тогда. Рестораны в те времена работали максимум до 11 часов вечера. Однажды, по приезде со съемок, голодный, я усталой ручонкой поскребся в дверь ресторана, чтобы меня кто-нибудь из убирающих официанток увидел.
Вышла милая армянка, видимо, самая главная там, узнала меня, впустила и сказала: «Я посмотрю, если что осталось». Принесла мне какую-то незамысловатую холодную закуску. Я расслабился, спросил, как ее зовут, и обнаглел до того, что поинтересовался, нет ли чего выпить. Она говорит: «Буфет закрыт». «Ну, может, где-то осталось? » Она ушла.
Через некоторое время возвращается: «Там есть только сливовая». Я говорю: «Дорогая, я ее обожаю». Она на меня с удивлением посмотрела, ушла еще раз и приносит мне графинчик. Я выпиваю. «Это не "Сливовая"», - говорю. Она уверяет: «Сливовая». И тут я догадался, что сливовая это не из сливы, а слитая из недопитых рюмок. С тех пор я не пью сливовицу".
У известного режиссёра Леонида Гайдая был пёс. Звали его Рич. Какой он был породы, я не в курсе. Но известно было одно - собака была необычайно умная. Понимала не только команды, но и некоторые слова.
Например, "шапка" и "газета". Как рассказывала супруга Гайдая Нина гребешкова, если Ричу говорили "шапка", он шел разыскивать её
А надо отметить, что в этой стопке газеты лежали всегда в определенном порядке. Сверху "Правда", потом "Советская культура", дальше "Экран и сцена", "Известия" ну и так далее
И вот, по рассказу Нины гребешковой, приходит однажды в гости к Гайдаю режиссёр Николай Литус и начинает горячо рассказывать о каких-то интригах в Госкино - кому дали звание, кому нет...
А Гайдаю все это не было интересно. И вот он, чтобы гостя переключить, говорит: "Слушай, я сегодня прочел в газете "Правда" очень интересную статью. Рич, принеси, пожалуйста, газету "Правда".
Собака, к изумлению Николая Игнатьевича, выполняет команду. Леонид Иович просматривает "Правду" и говорит: "Нет, не здесь. Наверное, в "Советской культуре". Рич, принеси, пожалуйста, газету "Советская культура". Дальше последовали "Экран и сцена" и "Известия".
У Литуса просто отвисла челюсть: "Твоя собака читать умеет? " К тому времени гость думать забыл об интригах и званиях...
Интересный факт: из учебников истории известно, что первым организованным выступлением рабочих в России была Морозовская стачка, — забастовка рабочих на фабрике Морозова в Орехово-Зуеве (в будущем Орехово-Зуеве, конечно). В СССР стачку приписывали революционной агитации, реальной причиной была система драконовских штрафов, введённая Морозовым. Штрафовали за всё: за громкий разговор, за неснятую перед начальством шапку, за оспаривание выписанных штрафов. В итоге штрафы съедали всю зарплату. Большинство рабочих были старой веры, как и хозяин, они посчитали, что Морозов ведёт себя не по-людски, и отказались выходить на работу. На фабрику приехал Владимирский губернатор, поговорил с рабочими, и сказал хозяину: «Тимофей Саввич, рабочие правы. Отдай им их деньги». Но Морозов был упрям, вызвал казаков, которые быстро отправили рабочих на рабочие места. Инициаторов стачки отдали под суд. Суд присяжных их оправдал! Для фабриканта это был такой удар, что он отошёл от дел и быстро умер. Вот так.
Лев Дуров рассказывал. Что Никулин, что Ширвиндт – жуткие люди, оба негодяи. Я, например, никогда не ношу галстук. Знаете, почему?
Однажды мне позвонили по телефону и сообщили, что я награждаюсь каким-то орденом, и должен приехать в «Белый дом» в назначенный час 24 апреля.
Я вымыл шею, надел галстук, и поехал.
Приезжаю,
Я попросил уточнить: приглашали-то из администрации Президента!
Они стали звонить, и чем больше, тем у них погоны сильнее в недоумении подниматься стали: знаете, в администрации президента перевернули все наградные листы на полгода вперед, вас там нет…
Ну я начал спускаться вниз по ступенькам. Вижу, стоит Никулин. «Приехал все-таки, дурачок», — сказал мне старый, добрый друг.
Я его чуть не убил. Мы бегали вокруг машины. Я его все пытался ногой достать, и постоянно кричал: ну что, получил. Несмотря на то, что над «Белым домом» развевался государственный флаг, я слова всякие нехорошие кричал.
А чуть позже я получил письмо… из Голливуда на английском.
А я этого языка не знаю, в школе немецкий учил.
Стал искать переводчика, нашел. Он мне сообщил, что кроме меня приглашается еще и Никулин, а также Дастин Хофман, Аль Пачино и Пол Ньюман. Я подумал, компания неплохая.
Звоню Юре, говорю, что мне пришло письмо из Голливуда. Никулин удивился и поинтересовался, не разыгрываю ли я его. Зашел к нему после репетиции, показал . Потом и Никулин нашел такое же послание в почтовом ящике.
Но на этом все и закончилось.
Мне не позвонили ни через неделю, ни через две. Я связался с Юрой по телефону, а он и говорит, у тебя печать стоит на конверте. Я ответил, да. Он говорит, читай.
Я читаю английскими буквами по-русски: счастливого пути, дурачок.
Но я однажды тоже над ним подшутил: отправил его в Санкт-Петербург в его законный выходной на кинопробы, которых не было. Он мне тогда минут 15 по телефону объяснял, кто я такой.
Он мне тогда минут 15 по телефону объяснял, кто я такой.
УГРОЗЫ ТЕЛЕЗРИТЕЛЕЙ
В серии "Побег" знаменитого сериала о ЗнаТоКах персонаж Леонида Каневского майор Томин был серьёзно ранен. После этого в редакцию пришло несколько тысяч писем примерно такого содержания: "Убьёте Томина - продадим телевизор". Так что в следующим фильме Томин "выздоровел".
Из книги "Лев Ландау" М. Бессараб
«Однажды физик Лев Давидович Ландау случайно попал не в ту аудиторию, куда его пригласили, но, увидев, что стоящий у доски докладчик сделал математическую ошибку, которая осталась незамеченной, сел и стал слушать. За первой ошибкой, естественно, последовали другие. Доска приковала к себе внимание Дау. Докладчик держался с апломбом. Ландау мысленно причислил его к "зубрам". Испещренная ошибками доска должна была служить доказательством важного открытия в области метеорологии. По этому поводу на заседание кафедры были приглашены журналисты, чтобы сообщение о "новом слове в науке" сразу попало на страницы газет. Докладчик кончил и, сопровождаемый аплодисментами, сошел с кафедры. "Прошу прощения, но здесь слишком много ошибок! " - воскликнул Ландау, решительной походкой направляясь к доске. В аудитории наступила тишина. "Если эту задачу решить правильно, - мелок молниеносно мелькал по доске, подчеркивая ошибки докладчика, - эффект данной работы сведется к нулю. Работы, как таковой, вообще нет. Есть только математические ошибки. "
Недавний триумфатор был обескуражен. Аудитория замерла. Положив мелок на место, Ландау стремительно вышел. Когда все опомнились, докладчик простонал: "Кто, кто его сюда пустил?! "
Реальный граф Монте-Кристо врагов резал и травил.
Дюма, как известно, писал книги на основе реальных фактов, хотя в процессе творчества уходил от них довольно далеко.
В 1807 году уроженец Нима сапожник Франсуа Пико собирался жениться на богатой и красивой Маргарите. Его счастью позавидовал трактирщик Луппиан. Вместе с приятелями
Через несколько лет заточения Пико познакомился с товарищем по несчастью — итальянским священником отцом Тори. Тот проникся симпатией к молодому сокамернику, обучил его всему, что знал, рассказал о спрятанном в Милане сокровище и написал завещание в пользу Пико, после чего спокойно умер. Освободило Франсуа свержение Бонапарта, то есть просидел он не 14 лет, как Эдмон Дантес, а вдвое меньше.
Освободившись, Пико поспешил в Амстердам, где официально вступил в права наследства, затем в Италию, где отыскал клад отца Тори. В Риме он отыскал Анутана Аллю, который присутствовал при написании доноса, хотя лично и не участвовал в этом злодеянии. За перстень, ценой в 50 тысяч франков, Аллю выболтал всё, что знал.
Пико отправился в Париж, где занялся местью. Этот процесс был не столь романтичным, как в книге Дюма. Солари нашли с ножом в груди, а Шобар был отравлен. Затем Пико устроился официантом в ресторан, принадлежавший Луппиану и соблазнил его дочь от первого брака. Мститель организовал сватовство некоего дворянина к своей любовнице, а когда о свадьбе было уже объявлено, оказалось, что жених не граф, а уголовник. Разразился жуткий скандал, невеста не пережила позора.
Пико убедил юного сына Луппиана стянуть ювелирное украшение и тот угодил за решетку. После этого Пико поджог ресторан своего врага, а самого хозяина зарезал. Торжествовал он, правда, недолго. В одной из аллей Тюильри его подстерег Аллю, которому одного перстня показалось мало. Он оглушил Пико, долго пытал его в каком-то подвале, стараясь узнать, где тот прячет деньги, а потом убил его. Вся эпопея реального «Монте-Кристо» продолжалась меньше года.
Аллю сбежал в Англию, где в 1828 году признался во всем на предсмертной исповеди, причем письменно заверил свой рассказ. Через 15 лет этот документ попал в руки Александра Дюма, перо которого превратило уголовную разборку в остросюжетный романтический триллер.
Левон Оганезов вспоминает...
Утром, в один из праздничных дней, в Барвихе состоялся концерт для кремлёвской обслуги. Всем было сказано, чтобы к половине второго закончить и уехать. Мы так и сделали. Все, кроме одного человека. Это был ударник нашего оркестра Семён Лившин, попросту Сёма. И не то, чтобы он был медлительным, хотя
В это время мягко подкатила огромная чёрная машина, и из неё вышел Леонид Ильич Брежнев. Увидев человека с сумками, генсек, как человек воспитанный, открыл дверь и жестом попросил Сёму пройти. Сёма также, как воспитанный человек, хотел поблагодарить. Поднял глаза. Увидев перед собой до боли знакомое лицо, он остекленел. Переборов “остекленение” (мы наблюдали за этим из автобуса с интересом), Сёма, помедлив секунду, вдруг произнес: “Здравствуйте, Никита Ильич... ”. И тут же исправился: “Ой, простите, Леонид Сергеевич”. После первой ошибки Брежнев поднял одну бровь, после второй он так же поднял вторую и дружелюбно произнёс: “Ну, вспоминайте, вспоминайте”. Сёма так и не вспомнил. Не любит он это вспоминать и сейчас, потому что жил он в пятиметровой комнате на площади Ногина, и двадцать лет после этого случая только ленивый не говорил ему: “Какой же ты, Сёма, ... ! У тебя в руках была квартира”.
ОПЕРАЦИЯ ПО КОРРЕКЦИИ ФИГУРЫ
Ассистентки режиссёра Ивана Пырьева отбирали кандидаток на главную роль для фильма "Сказание о земле Сибирской". Приглашена была в числе других претенденток и студентка театрального училища Вера Васильева. Она готовилась к кинопробе всю ночь и явилась вся накрашенная, с завитыми волосами,
- Пырьев задаёт два-три вопроса - где живу, где учусь. Меня от страха как бы не существует. Я жалка и внутренне скованна, не верю в себя, душевно поникла.
Вдруг он зовёт тех самых ассистенток, и чувствуется, что они ощущают себя виноватыми, а главное - они явно недовольны моим видом. Объясняют, что вчера я была совсем другая: "Милая, скромная девочка, а сейчас она... Совсем не то".
Он отрывисто приказывает:
- Пойдите расчешите её как следует, заплетите косички, наденьте костюм Настеньки, сфотографируйте, а потом зайдете...
Когда я снова очутилась в его кабинете, он вновь осматривает меня, но уже чуть внимательнее, добрее. Потом вдруг неожиданно приказывает: "Принесите два простых чулка".
Побежали за чулками, не спрашивая зачем. Я снова испугалась - значит, с ногами не всё в порядке. Наконец принесли чулки.
Иван Александрович скатал чулки в два комка, подошёл, сунул мне в декольте, где должна быть пышная грудь, которой у меня не было, и спокойно объяснил: "А то лицо толстое, а фигура - тощая".
Так я и снималась с подложенной грудью, а талия была поднята так высоко, что я была похожа на бабу, которой обычно прикрывают чайники.
Прелестная мраморная «Венера, снимающая сандалию», которая сейчас украшает один из залов Русского музея, была создана замечательным скульптором Иваном Петровичем Витали в 1852 году. Моделью послужила жена скульптора - и каждый изгиб тела мраморной богини дышит любовью. «Венера» признана одним из лучших творений
У этой истории счастливый конец: почти через сорок лет появилась возможность отреставрировать найденную скульптуру, и – о чудо! – оказалось, что это авторская бронзовая копия! Блестяще проведённая реставрация – и бронзовая Венера на прежнем месте во дворце Лейхтенбергских опять снимает свою сандалию и никак не может её снять…
ЩЕНОК
Рассказывает Элина Быстрицкая:
- Однажды оказалась в подмосковной Жуковке. Зашла с друзьями на местный рынок. Все пошли по рядам. А я - посмотреть собачек. На одну посмотрела, на другую - они показались мне скучными, неинтересными. И вдруг несут махонькую, с курносым носом и удивлёнными глазками. Беру её на руки, она у меня на ладошке помещается. Спрашиваю: "Как же её зовут? ". И мне называют имя моей покойной мамы. А вскоре день её смерти. Знаете актёрские мозги: у меня возникло ощущение, что эта собачка - от мамы. Спрашиваю: "Сколько она стоит? ". И женщина отвечает: "Восемьсот долларов". Я обомлела. Стою и думаю, где же я деньги такие возьму? В это время какой-то человек платит названную сумму, берёт щенка, кладёт его мне на руки и говорит, что он мой почитатель и просит принять собачку в подарок. И не было дня, чтобы я не поблагодарила этого человека. Больше я его не встречала. Когда стала оформлять документы, выяснилось, что вязка у родителей щенка была в мой день рождения.
Кем был Наполеон Карлович по специальности?
По диплому был артиллеристом. Выиграл 40 сражений подряд. А что толку? Все решает последнее сражение. Он сам честно оценил свои полководческие таланты:
- "Моя истинная слава не в сорока сражениях, выигранных мною. Ватерлоо их всех зачеркнуло. Но не будет забыт и не может быть забыт
Т. е. он считал себя юристом, профессором кафедры государственного права?
(Кстати, юристом он стал случайно. В военном училище, за нарушение дисциплины, попал на гауптвахту. Попросил в камеру книги. Дежурный надзиратель кинул в камеру первую попавшуюся книгу. Ею оказался учебник "Римское право"... Так Наполеон Карлович, лежа на нарах, от безделья, прочитал учебник. И стал видным юристом, автором Великого Гражданского кодекса).
Но Наполеон Карлович понимал, что никакой Кодекс не станет великим без Великого бюджета. Любое государственное величие - это только производное от государственного бюджета.
Без денег не может быть величия.
И Наполеон Карлович создал такую систему Казначейства, такую налоговую и таможенную систему, что бюджет не справлялся с поступающим золотом. Бюджет Франции при Наполеоне был настолько "профицитным", что в него закладывались даже будущие войны. И хоть бы что. Денег было - завались.
Франк - вот что создал Наполеон.
И что, Наполеон Карлович считал себя великим финансистом?
Нет, в своих воспоминаниях он вообще не вспоминает о франке. Он не считает себя ни полководцем, ни юристом, ни финансистом.
Перед смертью он жалел только об одном. О том, что не успел сделать главное дело своей жизни:
- "Я не успел написать учебник по артиллерии".
Т. е. сам себя он считал артиллеристом. И не более того. Император-артиллерист.
Император-артиллерист.