Женские истории #квартира

и давно немодная мебель с пластиковыми завитушками. На самом видном месте, стоя на своей личной этажерке, красовался когда-то дорогущий серебристый, японский кассетник с кокетливо накинутым вышитым платочком.

Сама хозяйка такая же противоречивая: китайский шелковый халат ручной работы и в то же время нелепые, красные, пластиковые серьги в ушах.

Хозяйке на вид лет под восемьдесят, но она все еще кокетка.

Я с оператором приехал снимать эпизод для фильма о жизни российских пенсионеров.

Развернулись, начали. Оказалось, что нашей старушке довелось видеть: Кеннеди, Никсона и даже здороваться за руку с Картером, она много лет проработала в Америке. Показала нам плюшевый альбом с фотографиями. Очень впечатляюще.

Вдруг возникла техническая заминка – этот нехороший человек - оператор, забыл запасной аккумулятор.

Сидим, простаиваем, пьем чай с сушками, ждем машину с аккумулятором.

Тут я, чтобы сделать хозяйке приятное, говорю:

- Какой роскошный у Вас магнитофоннище, я в детстве о таком даже и не мечтал. Наверняка до сих пор еще работает?

- Да вы знаете – это была моя самая любимая вещь. Мне его покойный муж подарил, еще в Вашингтоне. Мы днями и ночами слушали. У него такое бархатное звучание, вы бы только слышали. Но к сожалению – при перелете, радио сломалось, наверное грузчики в аэропорту чемодан шибанули. Так жалко, так жалко. Кассеты только и работают, я вот Высоцкого слушала, но одно и тоже годами крутить не будешь, с ума сойдешь, а новых кассет, для него уже не продают. Так и стоит как памятник, только глаз радует, уже лет двадцать пять наверное. Я давно махнула на него. Какой смысл без радио?

Вдруг бабулька затрясла головой, видимо о чем-то запереживала и на что-то решалась. Решилась и сказала моему оператору:

- Молодой человек, Вы все-таки технический человек, камерамен, может попробуете отремонтировать радио? Шумы и щелчки там присутствуют, а музыку почему-то не играет. Я уж и так и эдак, думала антенна не ловит, таскала по всей комнате и ничего. Видимо здорово его долбанули.

Старушка убежала, подвигала мебель в другой комнате и вернулась с диким набором инструментов: ржавая плоская отвертка, кусачки, медицинский пинцет, давно потекшие круглые батарейки и моток тонких проводов.

По этому набору было видно, насколько страстно старушка желает реанимировать своего старого сломанного друга.

Оператор хихикнул, хитро посмотрел на меня и ответил:

- Не, я не умею ремонтировать приемники, я только в камерах понимаю. Пусть вот режиссер попробует, он у нас главный.

Я отпираться не стал, вежливо отказался от предложенных «инструментов», снял с этажерки магнитофон и ушел с ним на кухню, там светлее.

Уже через две минуты, на басовитые «бэмцы» русской попсы, ко мне прибежала пораженная хозяйка с оператором. Вся кухонная посуда позвякивала в такт музыке, я даже сам испугался. Звук и правда был хорош. Умели когда-то делать.

Бабулька, то смеялась, то плакала, то прижималась щекой к динамику, она юлозила стрелкой по шкале, ежесекундно меняя музон и немогла поверить своему счастью:

- Ребята, вы такие молодцы, просто спасли меня! Радио заработало еще лучше чем в Америке!

…Когда привезли аккумулятор и съемка продолжилась, бабушку, как подменили – глазки загорелись, сама повеселела и помолодела лет на двадцать. Много ли человеку для счастья надо... ?

Я даже не знаю, как смонтирую вторую часть с первой. Ну, просто – два разных человека.

Когда мы уходили, старушка даже слезу пустила и на прощанье поцеловала меня в щечку (оператора, правда, тоже, хоть он и не заслужил)

Я так и не рассказал - каким образом мне так ловко удалось отремонтировать ее старый магнитофон и в чем была поломка. Просто пожалел ее чувства.

Дело все в том, что двадцать пять лет тому назад, когда она прибыла из славного города Вашингтона, в Москву, тут даже в проекте еще не было ни одной FM станции. Теперь-то их, конечно, стало чуточку побольше…

Вот старушка по приезде из Америки, подергала, подергала, недельку, другую, отчаялась, плюнула и за все эти годы так и не удосужилась хоть разок переключить заветный тумблерочек в положение – «RADIO»

Поневоле вспомнишь лягушку, взбившую масло в кувшине.

Не забыть бы и самому подергать все свои тумблерочки.

Мало ли…

дураков. Хороша, чертовка! И грезил я тем, что приглашу её встретить Новый год, и приложу все старания, всё усердие и вылью на неё такое количество нерастраченной своей приязни и душевной благости, что не устоит зазноба моя!

Сижу, стало быть, планирую тактические действия, прикидываю финансовые возможности. Возможностей - хоть на пятерых! Но всё достанется Ей одной.

Тут приятель пришёл. Выручай, говорит, друг! Мне НГ встречать негде!

Может приютишь? Славно будет, оттянемся по-нашему. . . А то может квартиру оставишь, если сам куда намылился?

Нет, говорю. Извиняй, дружище - моя квартира мне в этом году нужна самому. До зарезу!

Тот мол, нет - так нет, без обид. И забыли.

А назавтра - звонок. Она, душенька моя звонит. Сама! Послушай, говорит, что ты планируешь на НГ? И дальше - видишь ли, родители уезжают

(туда-то), меня просят за дачей присмотреть и как раз в НГ! Одной мне там тошно, вот подумала, может ты согласишься со мной туда съездить?

Если других планов нет, конечно. . . От это сюжет! Фортуна делает боевой разворот ко мне передом! Ну конечно, говорю - об чем речь (Голуба моя, это ж надо как везёт-то! ), дальше я лепечу, как это здорово-великолепно на мой взгляд - НГ не в городе, а у беса на рогах, вдали от людей,

Тишина, уют и благодать и всё такое. . . В общем - да, дорогая! На том и порешили.

На душе моей сразу категорически посветлело, ибо я был уверен, что такой карамболь неспроста складывается, и что по всем правилам жанра, просто так закончиться он тоже никак не может. В планы были внесены необходимые поправки - и выходило даже лучше, чем я сам планировал! Позвонил давешнему приятелю. Паша! Заезжай, говорю за ключами. Меня не будет, делай что хочешь, только квартиру мне не спали! Веселись, друг! . . .

. . . Никогда ещё празднование Нового года не повергало меня в такую глубокую Задницу! Все мои имеющиеся в наличии добрые и светлые чувства были оскорблены и повергнуты в прах одновременно! В истерзанной душе поселилась глубочайшая тоска. Клянусь, реально хотелось всплакнуть! В общем, когда мы приехали, я неожиданно узнал, что молодец, что забил багажник всякой необходимой фигней, потому что вероломная зазноба моя зазвала кучу народу, с половиной из которого я был едва знаком. Я был представлен собравшимся как самый лучший на свете и самый любимый. . . друг. Один собравшийся несколько напрягся при этих словах, потому что он-то, оказывается (знать бы раньше! ) был как раз не «друг», а всё остальное. . . С ним-то она и мурлыкала весь праздник, потом исчезли оба куда-то. Ха! «Куда-то! ». "Ну как же так! ? ", - этот вопрос раскаленным жупелом жёг разум. Это она оказывается «позаботилась» обо мне по-дружески, чтоб я не скучал в городе, девушек было кстати понаприглашено в достатке и даже без особой настойчивости вполне «можно было». . . Но мне-то что за интерес! Я был растоптан, разбит, подавлен, уничтожен!

В общем, еду домой, думаю, сейчас ещё в квартире прибираться, после

Пашкиной компании, а то и разгонять засидевшихся гостей. . .

Вхожу домой. Тишина. В квартире чисто, убрано. Никого. Пылесосили они что ли, думаю, или вообще никого не было. . . Ан нет. На журнальном столике - открыточка. «С новым годом! », внутри поздравления, поцелуйчики отчмоканы. Четыре разных насчитал, значит - славно-таки Паша повеселился!

Тут же вазочка с фруктами стоит, рядом - тарелочка с пряной закусочкой, огурчики-селедочка-грибочки. И венцом всему - еще не отпотевшая бутылочка водочки столичной, запечатанная, и стопочка чистая подле неё. Тронуло это меня до слёз! Вздохнул я глубоконько, бутылочку распечатал, налил, хлопнул. . . Еще налил. Хлопнул. Сел на диван, завел музычку. Взял телефон. Звоню. Паша, с Новым Годом, дружище! Не спишь? Нет, говорит - некогда. А чего, говорю, свалили-то в такую рань? Да так, подумали, вернешься - не до нас будет, оставили гостинчик, прибрались да пошли. . .

Пашенька, друг, разворачивайте оглобли и дуйте ко мне, мигом! Девчонок не растеряй по дороге! В магазин не ходите, я щас сам слетаю. Всё, жду!

Слетал в магазин и сел ждать.

Вот такого шикарного, светлого и задорного первого января у меня тоже никогда не было! Что характерно - девчонок и правда было четыре. Одна из них теперь моя жена.

эгоистичный выбор в пользу тортика.

Общага уже затаилась в предвкушении праздника, в коридорах - почти никого, вдруг, какой-то тихий жалобный писк и нервное постукивание монеткой. Подхожу к лифту, слышу:

- Я внутри! Позовите, пожалуйста, кого-нибудь! Через сорок минут Новый Год. Что же мне, до утра тут сидеть?

С невероятным трудом я раздвинул дверь сантиметра на четыре и в щель рассмотрел заплаканную блондинку с потёкшей тушью. Как её звали, я не знал. Единственное, что я о ней знал, так это то, что живёт она на третьем этаже, и по ней, еще с первого курса, безответно сохнет двухметровый армянин Тигран, мой товарищ по околачиванию груш в боксёрском зальчике. Блондинка всячески избегала Тиграна. Как он только не подкатывал: и с цветами, и без, а в ответ - одна реакция - надменно поджатые губки и - "Молодой человек, мне это не интересно, позвольте пройти". Видимо, просто боялась больших и свирепых кавказцев, хотя, Тигран был страшен только в боксёрских перчатках, а в быту он - интеллигентнейший человек, даже детей на «вы» называл.

Естественно, вахтёрши на боевом посту уже не было, и я прихватил с её стола толстую книгу учёта, вернулся к лифту и вбил её в щель между дверями, чтобы девушка, хотя бы, дышала там.

- Не хочу вас расстраивать, девушка, но вряд ли за полчаса до Нового Года во всём Питере можно найти хоть какого-нибудь лифтёра. Так что, я даже не знаю, чем вам помочь. Если хотите, могу сходить, сказать вашим соседкам. В какой комнате вы живёте?

- Да, ладно, спасибо, мне ещё соседок здесь не хватало. Они только поржут и пойдут дальше праздновать. Ну, вы тоже идите, с наступающим и спасибо за воздух.

Я, как мог, подбодрил несчастную блондинку, попрощался и с тортиком в руке и камешком на душе побежал вверх по лестнице, ведь меня и самого давно заждались.

На шестом этаже я резко остановился, сбросил камешек с души, развернулся и помчался на четвёртый.

В комнате у Тиграна - огромная армянская толпа спортсменов уже вовсю пила и хохотала. Я позвал Тиграна.

- Вопрос всей твоей жизни и смерти. Сосредоточься – это важно. Готов воспринимать? Тогда слушай. Меняю ценнейшую информацию, всего лишь на бутылку армянского коньяка. Соглашайся, не пожалеешь.

- Бррат, заходи, посиди с нами, а с коньяком ну, никак, у самих только три бутылки, бррат.

Тогда я рассказал про застрявший лифт и его невольную, белокурую начинку. Тигран сделал бешеные глаза и потребовал, чтобы я поклялся здоровьем будущих детей, что не вру, потом вручил мне бутылку коньяка, а бонусом еще и бутылку шампанского и как был, в белых носках, так и убежал вниз по лестнице.

Часов до четырёх утра, на первом этаже, можно было наблюдать идиллическую картину: На полу возле лифта, в окружении тарелочек, сидел Тигран, одной рукой он прижимал к дверям бокал с соломинкой, а другой, аккуратно длинной, деревянной линейкой «кормил лифт» салатом оливье.

А после зимних каникул Тигран со своей блондинкой сняли квартиру где-то на Петроградке и навсегда переехали туда. Так я и лишился отличного спарринг партнера, но это уже совсем другая история.

P. S.

С Новым Годом, друзья мои! И пусть нам всем повезёт не меньше, чем Тиграну…

до туалета и обратно. Доход семьи - зарплата родителей врачей и маленькая пенсия. Житуха с каждым днем все голоднее и напряженнее. И бабушка стала частенько хандрить и ныть:

- Бог не дает мне смерти. Все мои сверстники уже там, детей я пережила и только порчу жизнь внучке и ее семье...

Вечером вся семья пришла на семейный совет в бабушкину комнату и отец начал:

- Бабушка, ты нам не только не мешаешь, а даже наоборот. Мы хотели тебя оставить в покое и не тревожить, но нам не прожить без твоего жизненного опыта. Бабушка принимай дела, ты с этой минуты будешь у нас казначеем.

Твое слово закон, а то без четкого списка расходов нам ни на что не хватает. Вот тебе наши две зарплаты, командуй.

И бабка обложилась тетрадками, кошелечками и баночками с мелочью.

Каждый день все члены семьи по утрам вставали к ней в очередь, чтоб взять денег на карманные расходы.

Бабушка заметно ожила, она умудрилась выкружить 120 руб на новый пылесос, тем более, что родителям подняли зарплату на 40 и 60 руб. По выходным правнуки (если хорошо себя вели всю неделю) получали по рубль пятьдесят на кино и мороженое.

Через пару лет старушка деловито жалела семью:

- Как вы будете без меня, ведь все растрынькаете...

Она умерла счастливой, нужной своей семье, и так и не узнала, что Всех ее "семейных денег" 400 рублей с копейками... не хватит на один трамвайный билет который стоил 10 000, да и деньги были уже другие.

и помогала самым опущенным алкоголикам и самым заядлым курильщикам избавиться от их пагубной зависимости. Врачиха прирабатывала нелегальной частной практикой, и дома у нее появлялись удивительные типажи людей. Во-вторых, у врачихи по причине травмы позвоночника, полученной еще в раннем детстве, на спине вырос огромный горб, а крупная грудь из-за неправильной осанки, казалось, достигала невероятных размеров и вечно просилась на волю в пампасы на всеобщее обозрение. Ну, а в-третьих, Ежж с ней вместе пару раз запускал в полет унитаз.

Горбатая врачиха была женщина одинокая и потому, когда она в своей квартире поменяла унитаз на новый, то ей понадобилась помощь, чтобы вытащить старый унитаз на помойку. Она обратилась за помощью к своим знакомым с первого этажа. Отец Ежжа родился в интеллигентной семье, и унитазы не таскал по убеждениям. Мать Ежжа занималась физикой плазмы и сверхпроводимости, и она сослалось на полное отсутствие квалификации в сложном деле таскания унитазов. Однако, они оба были коммунистами и не могли отказать в помощи одинокой коммунистке с 5-го этажа. Вытаскивать старый грязный унитаз на помойку поручили беспартийному Ежжу.

Пятнадцатилетний Ежж был типичным рано созревшим ботаником. Ради такого случая он побрился в первый раз в жизни, надел белую рубашку и в солнечный воскресный день отправился к горбатой врачихе смотреть на ее свободолюбивую грудь и вытаскивать старый унитаз. В это время мама Ежжа прогуливалась внизу с собачкой и размышляла о физике плазмы. Отец, как истинный интеллигент, по выходным дома отсутствовал.

Возможно, не все врачи-наркологи засранцы, но этот грязный унитаз позволял предполагать обратное. Еще в изгибе плескалась мутная желтоватая жидкость с характерным запахом. Ежж в белоснежной рубашке приуныл. Врачиха сжалилась и предложила скинуть унитаз вниз с балкона

5-го этажа, а потом уже дотащить его до помойки. Совместными усилиями унитаз был перевален через перила и устремился вниз, как бомба из люка бомбардировщика времен Великой Отечественной.

По понятным причинам Ежж больше концентрировался на свободолюбивой груди врачихи, чем на грязном унитазе. Рука подростка Ежжа дрогнула. Унитаз пошел вниз крученый, как теннисный мяч на корте. Кто мог предполагать, что изгиб старого унитаза может работать, как басовитый свисток, а сама полость играть роль репродуктора?! Когда унитаз, набрав скорость и вращаясь, подлетал к земле, то звук точно повторял вой бомбы из военной хроники. Не хватало только сурового голоса, объявлявшего: «Граждане!

Воздушная тревога! »

На первом этаже рядом с траекторией полета унитаза находилось две квартиры. В одной из них жила семья, в которой муж был убежденным пьяницей и курильщиком (из тех, кто не поддавался воздействию врачихи), а жена давно превратилась в сварливую мегеру. В это прекрасный солнечный летний день жена привычно выносила мозг своему непутевому мужу за его беспробудное пьянство.

Дальнейшее описала потом мама Ежжа, прогуливавшаяся в этот момент внизу с собакой и размышлявшая об эффекте сверхпроводимости. Итак, пьяница-муж с вынесенным мозгом и сигаретой во рту выскакивает в семейных трусах и пролетарской майке на балкон. Он пьян, возбужден и, отвечая на несущуюся ему вдогонку ругань жены, воздевает руки к небу и вопит на весь двор:

«Да мне [м]лять все равно! Да пусть хоть говно нах[рен] с неба посыплется! »

Через несколько секунд мимо него со звуком авиабомбы пролетает унитаз и с чавканьем врезается в землю. Мужик роняет сигарету и, как подкошенный, садится на пятую точку на своем балконе.

История на этом могла бы закончиться, но она продолжилась. Когда Ежж прибежал вниз, чтобы тащить унитаз на помойку, то его мама уже не могла размышлять ни о физике плазмы, ни о сверхпроводимости. Она едва стояла на ногах от хохота. Она поднялась на 5-ый этаж к врачихе, чтобы поделиться увиденным. И тут в головах у женщин родился коварный план.

«Тащи обратно! » - сказали они хором Ежжу, когда он запыхавшийся, потный и грязный вернулся с помойки.

Что такое тащить обратно грязный унитаз с помойки на 5-ый этаж без лифта, вы можете представить себе сами, однако задумка того стоила. На первом этаже, в соседней квартире рядом с пьяницей и его сварливой женой, жил 30-летний одинокий мужчина, разыгрывавший из себя плейбоя. По выходным он регулярно водил к себе женщин нетяжелого поведения, и летом они любили заниматься этим на полу балкона первого этажа. Ничего конкретно было не видно, но звуки неслись очень громкие и эмоциональные.

На неподготовленную психику соседей в те времена это производило шокирующее впечатление. Опять же во дворе дети гуляют…

Итак, Ежж с врачихой подготовили видавший виды старый унитаз ко второму запуску, и стали ждать, а мама Ежжа заняла наблюдательную позицию внизу, делая вид, что она прогуливается с собакой. Через некоторое время с балкона первого этажа раздались характерные звуки. Мама Ежжа сделала, как в песне про Гагарина: «Он сказал «Поехали! » и взмахнул рукой! »

Унитаз с диким воем устремился вниз. Мама Ежжа закричала: «Граждане!

Воздушная тревога! »

К сожалению, Главный Ежж был на 5-м этаже, и оттуда не мог видеть прелести девицы нетяжелого поведения на балконе 1-го этажа. Однако, визг стоял сильный и, говорят, вид был впечатляющий.

Эта, то ли невинная забава, то ли хулиганская выходка, парадоксальным образом оказала влияние на всех участников событий. Муж-пьяница навсегда перестал курить на балконе и даже стал значительно меньше выпивать. Его жена была очень довольна и стала менее сварливой. Ту темпераментную девицу больше никто никогда не видел и не слышал. Возможно, она и появлялась, но вела себя незаметно. Тридцатилетний плейбой вроде бы трахнул горбатую врачиху. Возможно, просто из любопытства. Об этом судачил весь подъезд. Мама Ежжа перестала заниматься физикой плазмы и увлеклась медициной. А сам Главный Ежж, будучи уже взрослым, много лет проработал психологом в наркологии. Возможно, это неспроста…

юбчонкой, вульгарно–розового цвета, некое создание, с волосами, выкрашенными в блонд, личиком, необременённым интеллектом, и губами, напоминающими вареники, которые Лялечка ныне приготовила на ужин.

– Лариса, – официально начал муж, – я давно собирался тебе сказать, но…

Он театрально развёл руками. Лялечка скривилась – она всегда не любила склонность благоверного к театральным жестам и фразам.

– Так вот, Лариса. . ! Я люблю Оленьку и принял решение прожить оставшиеся дни рядом с ней.

– Ну… – протянула Лялечка. Сие заявление не стало для неё открытием. Она давно подозревала, что у муженька кто-то появился.

– Лариса. . ! Я решил, что этот домик, с видом на море, я оставлю себе. Конечно, я выплачу тебе половину стоимости. И квартира, которую подарил сын, отойдёт тебе. Но прошу тебя за три дня освободить дом. Лялечка … – он смущённо запнулся. – Оленька любит утренний вид на море из окна и запах утреннего бриза.

Лялечка промолчала... Лялечка не стала спорить. Если бы Лялечка была похожа на свою бабу Фаю, то она бы закатила такой скандал, такую истерику, что новой пассии мужа пришлось бы бежать до Владивостока.

Но Лялечка пошла характером в покойного дедушку Шмуля, адвоката и карточного шулера.

Ни один мускул не дрогнул на лице Лялечки, смотрящей вслед удаляющейся парочки. Милая улыбка коснулась её губ – в голове Лялечки уже созрел план изощрённой мести...

Она собрала только необходимое. Прощаясь с кустами нежных гортензий в саду, Лялечка шепнула цветам:

– Спокойно, мои дорогие. . ! Спокойно! Самое позднее, через месяц я вернусь... . . !

Вызвала такси и умчалась с двумя небольшими сумками на квартиру, подаренную сыном.

Прошло две недели. Настойчивый звонок потревожил Лялечку ранним утром, когда ночная прохлада ещё дремала на улочках и улицах Одессы.

– Ляля. . ! Ляля, ведьма ты, чёртова. . ! - захлёбываясь, орал в ухе голос мужа.

– В доме невозможно жить! Это ад! Это истинное пекло! Оленька рыдает день и ночь! Я потратил уйму денег, но эта вонь, эта адская вонь не исчезает! Ляля, что ты сделала... . . ?! Что воняет в этом проклятом доме... . ?!

– Наверное, это слегка протухла твоя совесть, милый… – выдержав паузу, нежно проворковала в трубку Лялечка.

– Ляля. . ! Я ненавижу тебя, Ляля. . ! Оленька не хочет тут жить! Оленька требует уехать из этого адского, вонючего дома немедленно! Забирай этот чёртов вонючий дом себе! Я ни копейки тебе за него не дам!

– Да, милый! - ещё нежнее проворковала в ответ Лялечка. – Когда подъехать к адвокату и забрать документы на дом?!

Прошло чуть меньше недели. Лялечка поставила две сумки на дорожку, ведущую к дому, и направилась в сад к любимым гортензиям.

– Здравствуйте, дорогие. . ! – ласково дотронулась лепестков.

– Вот я и дома, как обещала... . . !

Дом встретил Лялечку распахнутыми дверями, окнами и жуткой, непередаваемой вонью, которая, казалось, струилась из стен.

Зажав пальчиками нос, Лялечка прошествовала в библиотеку, где стоял старинный антикварный стол покойного дедушки Шмуля. Нажав на резную виньетку возле ножки стола, Лялечка открыла тайник под столешницей. Зловоние хлынуло с новой силой.

– А… Слегка перестаралась… – брезгливо поморщилась Лялечка. Она гадливо извлекла из тайника камбалу... Здоровенную черноморскую камбалу в пакете: почти сгнившую и жутко воняющую.

– Она, видите ли, любит утренний вид на море и запах утреннего бриза… – злорадно прошептала Лялечка, выбрасывая вонючую рыбу в мусорный бак.

Нашли с кем тягаться. . ! С внучкой покойного адвоката Шмуля. ..

Ой, вей мир…!

Какие глупые пошли нынче мужья.

©Светлана Перч

бон-филе и приготовлю ужин.

- Не надо! - в ужасе воскликнула Раневская. В стране царили процветающий дефицит и вечные очереди. Она понимала, как это подействует на неподготовленную жительницу Парижа.

- Не надо! - я сама куплю!

- Фаиночка, бон-филе надо уметь выбирать, а я это умею, - с гордостью заявила Изабелла и направилась к входной двери. Раневская, как панфиловец на танк, бросилась её наперерез.

- Я пойду с тобой!

- Один фунт мяса выбирать вдвоём - это нонсенс! - заявила сестра и вышла из квартиры. Раневская сделала последнюю попытку спасти сестру от шока советской действительности:

- Но ты же не знаешь, где наши магазины!

Та обернулась и со снисходительной улыбкой упрекнула:

- Ты думаешь я не смогу найти мясную лавку?

И скрылась в лифте.

Раневская рухнула в кресло, представляя себе последствия первой встречи иностранки-сестры с развитым советским социализмом.

Но говорят же, что Бог помогает юродивым и блаженным: буквально через квартал Изабелла Георгиевна наткнулась на маленький магазинчик, вывеска над которым обещала "Мясные изделия".

Она заглянула вовнутрь: у прилавка толпилась и гудела очередь, потный мясник бросал на весы отрубленные им хрящи и жилы, именуя их мясом, а в кассовом окошке толстая кассирша с башней крашенных волос на голове, как собака из будки, периодически облаивала покупателей.

Бочком, бочком Изабелла пробралась к прилавку и обратилась к продавцу:

- Добрый день, месье! Как вы себя чувствуете?

Покупатели поняли, что это цирк, причём, бесплатный, и, как в стоп-кадре, все замерли и затихли. Даже потный мясник не донёс до весов очередную порцию "мясных изделий". А бывшая парижанка продолжала:

- Как вы спите, месье? ... Если вас мучает бессонница, попробуйте перед сном принять две столовых ложки вина... . . А как ваши дети, месье? Вы их не наказываете? . .

Нельзя наказывать детей - можно потерять духовную связь с ними. Вы со мной согласны, месье?

- Да, - наконец выдавил из себя оторопевший мясник и в подтверждение кивнул.

- Я и не сомневалась. Вы похожи на моего учителя словесности: у вас на лице проступает интеллект.

Не очень понимая, что именно проступает у него на лице, мясник на всякий случай смахнул с лица пот.

- Месье, - перешла к делу Изабелла Георгиевна, - мне нужно полтора фунта бон-филе. Надеюсь, у вас есть.

- Да, - кивнул мясник и нырнул в кладовку. Его долго не было, очевидно, он ловил телёнка, поймал его, зарезал и приготовил бон-филе. Вернулся уже со взвешенной и завёрнутой в бумагу порцией мяса.

- Спасибо, - поблагодарила Изабелла. И добавила: - Я буду приходить к вам по вторникам и пятницам, в четыре часа дня. Вас это устраивает?

- Да, - в третий раз кивнул мясник.

Расплачиваясь в кассе, Изабелла Геогиевна порадовала толстую кассиршу, указав на её обесцвеченные перекисью волосы, закрученные на голове в тяжелую башню:

- У вас очень модный цвет волос, мадам, в Париже все женщины тоже красятся в блондинок. Но вам лучше распустить волосы, чтобы кудри лежали на плечах: распущенные волосы, мадам, украсят ваше приветливое лицо.

Польщённая кассирша всунула два указательных пальца себе за обе щеки и стала с силой растягивать их, пытаясь улыбнуться.

Когда, вернувшись домой, Изабелла развернула пакет, Фаина Георгиевна ахнула: такого свежего мяса она давно не видела, очевидно, мясник отрезал его из своих личных запасов.

- Бон-филе надо уметь выбирать! - гордо заявила Изабелла.

С тех пор каждый вторник и каждую пятницу она посещала "Мясные изделия". В эти дни, ровно в четыре часа, мясник отпускал кассиршу, закрывал магазин, вешал на дверь табличку "Переучёт", ставил рядом с прилавком большое старинное кресло, купленное в антикварном магазине, усаживал в него свою дорогую гостью, и она часами рассказывала ему о парижской жизни, о Лувре, об Эйфелевой башне, о Елисейских полях...

А он, подперев голову ладонью, всё слушал её, слушал, слушал... И на лице его вдруг появлялась неожиданная, наивная, детская улыбка... »

Яков Сегель

Окружающий нас Мир не меняется насилием и сквернословием, он меняется добрым словом и уважительным отношением к человеку.

© Александр Каневский, "Сестра из Парижа".

с трагическим лицом целыми днями простаивает на улице, глядя в окно. Начали выяснять - оказалось, жена стоит. Беда. Ну то есть мало того, что мужик помрет, так еще и жена убиваться будет. Ну, мало ли там

- жалобу напишет, истерику закатит, вены себе перережет там же, под окнами. Врачам неудобно - заходят в палату и чувствуют себя гадами последними, медсестры вздыхают "вот это любовь! " и нянчутся с мужиком как с родным. Заведующий почесал в затылке и пошел к главному за всяким дефицитом и дорогостоем, мол, надо спасать мужика - мож кормилец единственный и вообще... Поплакали об своем, мальчиковом, посовещались, нашли всякие лекарства редкие, со стороны специалистов пригласили, мол, ну в виде исключения... ну там такая драма... жена глаз не сводит... А все же люди - как откажешь?

И мужик помаленьку-полегоньку пошел на поправку! И перевели его в отделение, и в разум он пришел, и... убег через окно при первой возможности!

"К жене побежал, дурашка! " - умилились все.

Хе-хе : ) И через какое-то время врач встречает эту самую отчаянную супругу. И чувствуя за собой некоторую вину за недолеченного больного, пытается деликатно выяснить как его бесценное здоровье, ну и попенять слегка за преждевременный побег, что ли.

И тут верная супруга наливается дурной кровью и начинает матом орать, мол, какого хера вы, уроды, вылечили этого придурка? !!! Я стояла целыми днями, ждала, когда этот кретин подохнет, а вы, вашу мать, подняли его на ноги, и теперь, шоб вы все облезли, мне с ним мудохаться неизвестно сколько и век квартиры не видать!!! ! !

... И верная жена ушла. А доктор, нервно похохатывая, потом пересказала эту душераздирающую историю своим коллегам. И не смотря на совершенно неожиданный результат, все почему-то испытали чувство глубокого морального удовлетворения.