Истории о армии

слышишь бодрое: "Стой, кто идет?" - ну и далее по сценарию. Особо выдающихся офицеров сей факт несколько не устраивал, и вот, однажды...

Взяв себе в попутчики контрактника (шоб свидетельствовал опосля), в самое сладкое для сновидений время, вышел такой особо выдающийся офицер в глубокую ночь. Первая часть операции прошла по сценарию - все часовые приветствовали ласковым "Стой! кто идет? Стой стрелять буду! Стой! Стреляю! ... " Затем началась вторая фаза операции. После проверки, с чувством выполненного долга, часовые принимают удобное положение и давят хоря до следующего звонка. Но офицер же был особенный, и, как ему думалось, весьма хитрый. Поэтому, возвращался не привычным маршрутом в дежурку, а пользуясь укрытиями и оборонительными сооружениями к первому, уже проверенному посту. Ночь выдалась лунная, и контрактник незримой тенью скользил за офицером. И вот, взобравшись на холм, за которым стояли, в готовности отразить любой военный конфликт, боевые машины, парочка стала наблюдать за действиями часового. Академик Павлов, наблюдая за особенностями сна энтого зольдатика, непременно открыл бы новую ветвь в физиологии, и, возможно, получил бы еще одну нобелевскую премию...

Итак, факт налицо, свидетель имеется, казалось бы, что еще надо? Но офицер же был особенный, и, как ему казалось, способный к подвигу. Со словами: "Смотри, как спецназ снимает часовых", решительно спрыгнул с холма и понесся навстречу к победе... Безусловно, люди, придумавшие "пУтанку"-сетку из закрученной тонкой и прочной проволоки, разбрасываемой на подступах к объекту, были весьма гениальны. Офицер в тот момент рассуждал несколько иначе. Слетев с трехметрового холма, с ускорением, соответственно его более центнера, массе, приготовившись к решительному прыжку, почувствовал мягкие щупальца этой путанки, нежно овивающие обе его ступни... Далее - (с характерным звонким шлепком)стремительное падение плашмя, фейерверк поцелуев грудины с позвоночником, носа с грунтом, а пальцев, намертво зажавших цевье автомата, - с удачно подвернувшимся камнем. Следующим звуком, как вы догадались, прозвучало: "Стой! кто идет!!!" уже, правда, с испуганно-истерическим оттенком и щелканьем предохранителя и затвора.

Ночь была лунная, и сие зрелище наблюдал, как ни странно, бдящий часовой соседнего поста. В прозрачно тихом ночном воздухе гулко прозвучал его глас:

- Тааааварыш капытаааан, не ушиблись?!

К чести часовых, хочу сказать, что держались они достойно - не ржали до самого моего ухода за пределы слышимости.

нет, так что, пришлось ехать на своей. И где-то на юге Москвы попадаю в теплые лапы сотрудника ГАИ за какое-то мелкое нарушение. Ну, слово за слово, (опаздываю, случайность, машина-то, видите, советская, не новая и т.д.) договорились на 300 руб. Лезу в кошель, а там – 2 бумажки по 1000 руб и 100 баксов.

Опаньки! У гаишника ведь, как у попа, сдачи не бывает…

А «штуку» жалко. Менять бежать – времени нет. Решил пойти на риск:

- Ладно, - говорю гаишнику, - дам я Вам тысячу. Обратно поеду минут через 40-45. К тому времени сдачу наберете?

- Да не вопрос, давай езжай, потом разберемся…

Еду и чувствую себя полным лохом…..

НО !!!!!!!!!!!!!

Примерно через час возвращаюсь обратно. Дай, думаю, заеду к тому инспектору, вдруг у человека совесть есть? Подъезжаю…..

Картина маслом: Стоит гаишник и со вкусом дрючит джип, размером со средний танк, рядом мнутся и что-то невразумительно блеют два «гостя с солнечного юга». Я подтормаживаю. Кавказцы с удивлением на меня уставились, гаишник же меня не замечает. Стою, минуту, другую, третью…. Потом слегка нажимаю на клаксон. Негромко так, вежливо. Гаишник поворачивается, улыбается, кивает, подбегает ко мне, доставая на бегу откуда-то 700 руб, протягивает мне, и, видимо, для большего прикола, со словами «можете ехать» отдает честь. Я включаю передачу, оглядываюсь на этих двух у джипа, отмечаю для себя, что таких УДИВЛЕННЫХ харь я никогда не видел……………. . и тут до меня доходит весь комизм ситуации…..

из тех же бойцов. Один из парных нарядов (т.е. 2 человека) неуклонно приближался к обеденному времени. Покидать пост обоим сразу нельзя. Ребята (положим, Петя и Вася) договариваются, что Петя, который очень-очень сильно захотел в туалет, туда и пойдет, а Вася в это время пойдет обедать.

Счастливый и вновь полный сил бодро и непринужденно нести наряд Петя выходит из лагерного санузла (на самом деле длинная - на 40 одновременных посадочных мест - выгребная яма, прикрытая доской с прорубленными отверстиями). При этом он обнаруживает острейшую нехватку военного имущества. Но что еще хуже - это не просто имущество, вверенное ему Родиной, а оружие. Это штык-нож (автоматами отцы-командиры решили не вооружать молодых курсантов). Петя заметно меняется в лице, на смену благодушию и состоянию, близкому к нирване, приходит тихий ужас и осознание скорой смерти, причем насильственным образом. После панической проверки результат неутешителен: по выходу из зловонной клоаки отсутствует только один предмет - штык-нож.

Сержант, бывший старшим над всеми патрульными, мужественно принял новость, обещавшую ему не менее безрадостное будущее. Вместе с Петей он направляется уже к дежурному офицеру и объясняет, прикаких обстоятельствах потеряно оружие. Офицер же, в отличие от скорбящих ребят, наоборот пришел в неописуемую радость и пояснил, что оружие НЕ ПОТЕРЯНО, А ПРОСТО ПРОВАЛИЛОСЬ ВНИЗ!!! Все, что остается - просто слазить в туалет и поднять злополучный кусок железа. Или идти под трибунал.

Петя было засомневался, что лучше, однако сержант идти в дисбат из-за "какого-то засранца в буквальном смысле" не собирался. Быстро и качественно он убедил Петю пойти на это ответственное мероприятие (сам Карнеги удавился бы от зависти). В итоге сержант где-то раздобыл штаны от костюма химзащиты (представляют собой литую резиновую конструкцию из сапог и брюк, доходящую до солнечного сплетения), пояснив, что "там неглубоко, всего по колено или чуть выше". Наконец Петя спускается в эпицентр ада, где и обнаруживает некоторую неточность в расчетах сержанта: зловонная жижа колышется ровно на уровне груди. Причем не только вокруг Пети, но и внутри химически защитных штанов, обрамлющих несчастного. После глубокого шока (не каждый день оказываешься не в буквальном, а прямом смысле по грудь в дерьме) Петя начинает осторожно нащупывать ногами на дне утерянное имущество. По истечении изрядного количества времени Пете удается нащупать беглеца, но все попытки достать нож ногами закончились полным фиаско неутомимого защитника Родины.

Что же делать? У сержанта такого вопроса, достойного самого Чернышевского, как выяснилось не было. "Петя, друг (тяготы и лишения быстро сближают людей), я душ тебе организую и 5 пачек мыла дам, надо ПРОСТО НЫРНУТЬ..." Через некоторое время изрядно потертый жизнью Петя согласился и на это. Вздохнул - нырнул - достал - и выбросил невесть как попавшую в туалет деревяшку.

В это время с обеда возвращается Вася. С удивлением обнаруживает у туалета толпу, увлеченно рассматривающую его содержимое. Он пробивается в первые ряды и спрашивает у Пети, что заставило его нести патрулирование в столь редко посещаемом врагами месте. Близкий к помешательству Петя вкратце, но емко поясняет другу, что им утеряно военное имущество строгой отчетности ("Нож просрал!"). После чего Петя понял, что лучше бы его все-таки сразу посадили - Вася сначала просмеялся, а затем показал Пете штык-нож, который сам Петя и отдал Васе перед походом в туалет "чтобы не потерять".

Весь вечер и начало ночи Петя один мылся в душе. На удивление больше никто не захотел освежиться перед сном.

из общего ряда напрочь.

Сашка мечтал о Государственной премии. Вот сделаю чего хорошего для страны, мне дадут Государственную премию , и можно будет купить много фруктовых мороженых по семь копеек, и еще останется маме на платок. Зачем маме платок, Сашка тогда не думал, но во всех смотренных им кино матерям дарили платки, а они в ответ плакали. От радости.

Шло время. Сашкины сверстники давно забыли про свои мечты, забыли про космонавтов и проституток. Сашка про Государственную премию помнил. Он очень хотел, чтоб его наградили Государственной премией. И не только хотел - он действовал. Он окончил институт и пошел работать в оборонку только потому, что в оборонке Государственные премии давали чаще чем, например, в сельском хозяйстве. Может быть, меня поправят сельские труженики и скажут, что это не так, может быть, - это не главное.

Главное то, что Сашка работал хорошо. Он думал, что за плохую работу премии не положены. Тем более , премии Государственные. Только Сашке не везло с премией. Нет, он всегда на переднем крае, он всегда впереди затыкает все дыры, и всегда это лучше всех у него получается. А с премией Сашке не везло: обязательно находился кто-нибудь, кому эта премия больше , чем Сашке, положена. Облом за обломом. Сашка не унывал. Время есть, работаю хорошо, - думал он, - не дали сейчас, на другом объекте заработаю. Мечта ведь.

Наконец, вроде бы, судьба повернулась к Сашке лицом: за этот объект премию должны были дать непременно. И непременно Сашке. Директор ему так и сказал: Вы, Александр Николаевич, первый кандидат на Государственную премию от нашего КБ. Сказал, подписал приказ, направляющий Сашку членом Государственной приемочной комиссии. Чтоб наверняка. Подписал и проводил Сашку объект принимать, т. е. сдавать, или принимать все-таки? Не главное.

Главное, что буквально накануне сдачи объекта Сашке позвонили. Позвонили и сказали, что он опять пролетает. Мимо кассы. Потому что у одного генерала юбилей. а значит , ему эта Государственная премия важнее и положенней. Гораздо. А еще сказали, что того генерала и еще одного генерала в состав комиссии включили. Ну, это понятно: раз объект принимал, в комиссии был , значит, достоин премии. Директор звонил, между прочим. Сам. Сказал. чтоб Сашка не расстраивался, потому что уж в следующий раз...

А Сашка и не расстроился. Он только повел себя несколько странно: взял, сходил, посмотрел на этого лысого генерала и поздоровался, взял пару напильников и кусок нержавейки, взял пасту ГОИ и кусок тонкого фетра, взял паяльник и кусок припоя. Со всем этим Сашка уселся в углу номера, закрыл своими широкими плечами свои намерения и ну мастерить. Медленно и вредно. Напильником пошваркает, паяльником подымит, фетром потрет и по новой -напильником. Всю ночь просидел.

Наутро комиссия на объект пошла. Объект хитрый и опасный. И взрывоопасный, и пожароопасный. Оборудование дорогое, нашей, между прочим, разработки, а лучше иностранного. Чтобы оборудование сберечь , во всех зданиях БАПСов понаставили. Нет именно через букву "П" пишется.

Потому что БАПС -это система пожаротушения такая. С офигенным внутри давлением: там воду пороховым зарядом из емкостей выдавливают , и эта вода через форсунки хлещет. Если что. В том смысле, не если что, а когда датчики сработают. Оптические: как сверкнет, не дай бог, так датчик срабатывает, и БАПС потоп устраивает похлеще вселенского.

Ходит комиссия по объекту, бронедвери все настежь, в цехах все фонарики и лампочки горят - комиссии работу показывают. Даже батареи отопления шпинделяют вовсю - хоть и лето, а котельную тоже испытывать надо.

Комиссии жарко. Комиссия потеет. Особенно генералам - им министр еще не разрешил кители снимать с фуражками. А еще генералы в два раза больше потеют, потому что вчера в номере отмечали премию Государственную. Сашка видел, когда здороваться ходил.

И вот в одном помещении, где особенно жарко было, генерал не выдержал: фуражку снял и лысину платочком вытер. Так и сверкает лысина.

Досверкалась. У БАПСа есть такое свойство, что вода со всех сторон хлещет. Быстро так. Секунды две - и метр от пола уровень. Было бы больше - бронедверь открыта, через нее много вытекло. Все мокрые. Совсем мокрые - в БАПСе семнадцать атмосфер давление. Видели на автомойках, какими аппаратами машины моют? Так вот, это со всех сторон и сильнее. Даже отряхиваться бесполезно. А кого и с ног сбило. Сашка сухой только - он успел за бронедверь спрятаться, а потом на нее и вовсе залез, чтоб ноги не замочить. Все на генерала орут, хотя и не по чину - на генералов орать.

Орут, лысым хером называют, и журят, что фуражку снял и лысиной сверкал перед датчиками. Генерал молчит, на карачках ползает - фуражку ищет.

Только Сашка на генерала не орал. Сашка снял с лацкана и спрятал в карман значок. Блестящий, полированный, самодельный значок с ракетой и надписью. Такие значки многие видели - на дембелях-ракетчиках. Сашка , оказывается, себе значок ночью делал. Классный значок, только все такие значки выпуклыми делают, а у Сашки вогнутый получился. Зато блестит сильнее и "зайчики" красивые.

В общем, Сашка значок спрятал и тихо так мне сказал: "Знаешь, Игорь, ну ее на х[рен] - премию, не для премий живем". Никто тогда не услышал. Кроме меня.

А премию Сашке дали. Государственную. И орден дали. Потом. Потому что жить надо не для премии. Даже если мечта есть. Платок он купил.

фамилию, и в газете вышла статья о доблестном капитане Ананасове) командует батареей, которая должна отрабатывать стрельбу по волнам морского десанта.

Для справки: морской десант высаживается на берег не скопом, как попало, а волнами. Для имитации этой волны (не по живым же людям стрелять) используется старая, отслужившая свое, баржа, с наваренными внутри дополнительными переборками, чтобы не ушла на дно после первого же попадания. Баржу эту тянет на достаточно длинном тросе десантный катер.

Пока батарея окапывается по уши в грязи (а дело это не легкое), морские десантники бухают водку и вовсю прикалываются над бедными грязными и уставшими артиллеристами, чем доводят до белого каления доблестного майора.

История умалчивает, как майор готовил данные для стрельбы, какие метеопосты выставлял, а может, просто, повезло, но факт остается фактом: первый же пристрелочный выстрел попадает точно в баржу, дальше следует залп батареи, все 6 снарядов - точно в баржу, еще залп - еще 6 снарядов в цель. Такого издевательства никакие дополнительные переборки выдержать не могут - баржа практически в мгновение ока превращается в подводную лодку. Напомню, что тросом она привязана к десантному катеру (с теми самыми веселыми десантниками на борту). Глубины в этом месте оказывается достаточно, чтобы превратить катер в поплавок - катер встал "на попа", половина его (вместе с тем местом, к которому крепился трос) уходит под воду. Для освобождения, десантникам надо перерезать толстый трос, находящийся под водой.

Отборный мат десантников было слышно аж на огневой позиции батареи, в нескольких километрах от берега.

бегом бежали с табуретками и строили прямоугольник. Приходилось вместо курилки и подшивания сидеть час, с ровной спинкой и слушать про закрома колосовых… итд.

Дима вынашивал план, рисовал схемы, я откручивал ему радиодетали, какие попадались под руку (все же войска у нас ПВО), и наконец он собрал грандиозный мега-аппарат, который уместился в спичечный коробок. Все очень просто, всего два регулятора: один для настройки частоты, другой силы сигнала. Это был генератор тв-помех.

В нашей роте два сержанта. Один «умный», а другой «сильный». Смотрим программу «Время», вдруг помехи, больше, больше. Подходит «сильный», лупит кулаком по телику, результат нулевой, но только он поворачивается к нему спиной, телик показывает, чуть шолохнулся, опять рябь и вой в динамике. Пришлось ему стоять спиной к телику, любая попытка шевельнуться расстраивала телик. Так под сдавленные смешки он и стоял.

Мы с Димой называли это - Выставить марионетку. Потом брались за «умного».

Телевизор начинал хандрить, у «сильного» уже была задача - стоять задом, но это не помогало. За дело брался «умный». Он начинал делать вокруг телика магические пассы и замирал когда изображение появлялось (обычно с руками поднятыми вверх). Иногда мы с Димой заранее решали какой театр нам покажут марионетки сегодня, и чувствовали себя властителями мира.

Когда сержантам это надоедало, они выключали ящик, но если вдруг заходил дежурный по части он их дрючил за сбой распорядка дня, тем более при нем телик работал как часы и отмазки не канали. Приходилось марионеткам стоять в странных позах, причем как ни старались поставить вместо себя солдата, телевизор не показывал, даже если салабона переодевали в сержантское хб. Наконец они додумались сломать своего мучителя. Когда нам принесли новый, цветной, все сказали: - ух тыыыыы!!! !

Только мы с Димой громко заржали (тем чуть не спалились). В новый телик вселилась душа старого.

Вроде глупости, а вся рота целый день ждала вечернего представления.

Правильно говорит армейская мудрость: Куда солдата не целуй, повсюду [п]опа…

машин по дороге банально заглохла (автопром есть автопром, что в 1942, что в 2010). Покопались, отремонтировались, как смогли, подручными средствами. Накатили, естественно, за удачный ремонт. Ну, и погнали догонять своих. По Российской традиции и достоверности карт, естественно, заблудились…

Степь, дорога непонятно куда, и тут вдруг видят - столб пыли в степи.

Тормозят бинокль к глазам – немецкая танковая колонна. Прет - как у себя дома – нагло, как на параде, над башенными люками - холеные морды фрицев.

Дядя Миша, то ли с перепуга, то ли с наглости после спирта - разворачивает машину передними колесами в кювет («Катюша» - оружие страшное, но прицельности - почти ноль, да и лупит только навесом по квадратам) и практически прямой наводкой дает залп. Подпалили первые ряды – у немчуры паника. Такое попадалово - 8 танков моментом в утиль…

Ну, а «Катюша», под шумок – «ноги мои, ноги»…

Дали дяде Мише Героя (экипажу - Славу), да только отобрали сразу же за опоздание из отпуска на эшелон на 20 минут (сразу после награждения – ладно, в штрафники не записали) - особист сукой оказался, эшелон еще сутки в Москве стоял.

Было бы похоже на сказку – но генерал Паулюс действительно остановил наступление на сутки. Эти сутки немецкая разведка судорожно искала позиции наших войск. Ну, не могли они поверить в одну единственную «Катюшу», отстрелявшуюся с пьяного перепугу… Что в результате позволило сформировать ополчение Сталинграда…

А дядя Миша закончил войну капитаном в Дрездене.

Умер он в 75-ом. ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ТЕБЕ, ДЯДЯ МИША!!!