В Киеве на углу улицы Верхний Вал и Межигорской находится фирма "ЭПОС", которая восстанавливает данные с винчестеров, флешек, дискет и т. д. А рядом, за забором, находится Подольский райотдел милиции.
Блюстители порядка беззастенчиво и бесплатно использовали компьютерные мозги и руки специалистов компании, а фирма считала райотдел своей "крышей" от всех неприятностей, которые подстерегают бизнесменов в этой обиженной богом стране.
Декабрьским днем 2001 года в кабинет руководителя "ЭПОСа" зашел милицейский начальник с большими звездами на погонах. Он принес винчестер и попросил восстановить секретные служебные документы с поврежденного диска. Даже потребовал от директора расписку о неразглашении.
Информацию восстановили всю – 50 гигабайт п@рнофильмов, 10 гигабайт таких же картинок, 3 гигабайта музыки, в основном шансона, и ОДИН-ЕДИНСТВЕННЫЙ текстовый файл – бланк заявления о приеме на работу.
Неделю хожу с тупой болью в боку, камень в почке начал беспокоить. И вот сегодня на работе, решил поискать в интернете клинику, где дробят эту заразу. Набрал в рамблере в поисковике запрос и мне выдает несколько страниц сайтов с одинаковым текстом "Дробим камни в почках" и подпись ОМОН. Буду ждать ближайший футбольный матч и встречи с ОМОНом: )
У моих родителей две дочки — я и моя младшая сестра, Аня. Я уже давно замужем, а вот младшая все выбирала достойного кандидата, к неудовольствию мамы. И вот, недавно сестренка сообщила, что приведет своего избранника знакомиться. На "смотрины" пригласили и меня. В озаченный день, в означенный час раздался дверной звонок. Когда избранника Ани увидела мама, то была изрядно шокирована. Ибо на пороге стоял... прапорщик Внутренних Войск. А мама наша, имея филологическое и историческое В/О, военных сильно не любит, ВВшников ненавидит как "наследников тварей-НКВДшников и губителей народа", а как к прапорщикам относится — пояснять не надо. Прапорщик, к нашему удивлению, это быстро просек и доказал, что он "атипичный прапорщик" — вежливый, воспитанный и образованный, в общем у мамы случился второй шок за вечер. В разгаре посиделок приспичило нам попить чаю. А раковина уже заполнена грязной посудой. Анька встала и хотела уже наливать чайник чашками — чайник под кран не влезал. Прапорщик встал, перехватил чайник, ушел в ванную, там наполнил чайник и поставил его на плиту. Помедлив, мама изрекла:
— У нас шесть высших на четверых. А нас умыл какой-то прапорщик!
С достоинством, которому позавидовали бы английские лорды, прапорщик, сдерживая улыбку, возразил: — Не какой-то! А старший прапорщик.
— Не какой-то! А старший прапорщик.
Мой друг прилетел со свои братом в Канаду на свадьбу третьего их брата (он женился на канадке). А в Канаду, оказывается(как и в США), запрещено ввозить любые продукты питания. А у брата с собой было яблоко (он самолетную еду никогда не ест, принцип такой, берет с собой бутерброды и фрукты).
Ему таможенник говорит: сдайте яблоко, не положено.
Он психанул, но сдал (иначе бы не пропустили).
И думает, ну я им покажу.
Они прилетели на неделю. После свадьбы улетают. И брат на таможне вежливо говорит: отдайте мое яблоко.
Таможенник: чего? Брат: неделю назад вы забрали мое яблоко, теперь я улетаю — пожалуйста отдайте.
Ну, было б дело у нас — ему б сказали, да пошел ты... Не морочь голову...
Он и думал, что так ответят. Хотел их позлить.
А там... Весь персонал забегал, стали звать начальство, "минуточку, сэр, мы все сейчас уладим..."
Короче, пока туда спешило руководство аэропорта, брат испугался своей невинной шутки и слинял по-быстрому на свой рейс...
Дело было лет 5 назад. Открывала наша фирма (а занимаемся мы оргтехникой) филиал в небольшом районном центре. Ответственным по сбору документов, оформлению и т. п. был я. Городишко небольшой поэтому об новой "хфирме" известно стало мнгновенно.
Ближе к обеду звонок по телефону: "беспокоят, мол, из районной прокуратуры и не могли бы вы подьехать
Главным прокурором оказался дядька небольшого росточка, неопределенного возраста и начал как говорится сразу "быка за рога". "Помочь надо прокураторе, техники не хватает и т. д. Короче -нужен факс". Я ему — "что факсы стоят денег, бесплатно не бывает и вообще если нечем заплатить, то чем прокуратура может помочь нашему отделению?".
В это время звонит у меня мобильник и оттуда где сейчас ремонт нового филиала, бригадир сообщает, что сегодня поклеить обои не получится, так как старые обои плохо отдираются и он то да-сё не причем".
Открытие нового офиса затянулось уже на вторую неделю и если честно, то такое заявление строителей начало меня выводить из себя. На что я ответил почти так: "Это ваши проблемы, а не мои! Если ты бригадир, то какого х.. , сообразить не можешь — ЧТО ИХ НАДО СНАЧАЛА ЗАМОЧИТЬ! И через час всё пойдет как по маслу. Короче нечего отлынивать — МОЧИ!".
У прокурора чуть не случился приступ. Времена бандитские вроде прошли, а тут приехали бандюки открывать в его город новую фирму. Ели дядьку успокоил что это МОЧИТЬ надо обои, а не конкурентов.
А на факс он всё-таки деньги потом нашёл. С каких соображений — не знаю.
Собралась как-то раз молодая поросль возле подъезда и, как обычно в таких случаях бывает, юный ум начал поиск, к чему бы приложить свои шаловливые ручки. Поблизости оказалось не первой свежести произведение советского автопрома, и при том — сильно грязное. Видимо, решив, что имя кумира будет наилучшим украшением для автомобиля, подростки принялись выводить пальцем слово "ДЕЦЛ". И надо же было случиться тому, что в этот момент из подъезда вышел хозяин машины... Оказалось, что это — подполковник милиции, лет сорока, размерами примерно 2 на 2, и к тому же, с болтающимся у пояса пистолетом.
Мгновенно отступив на безопасное расстояние, а именно — за гаражи, юные "художники" принялись наблюдать за развитием событий. Хозяин же, изучив внимательно надпись на машине, на мгновение задумался... и дописал своим могучим пальцем "ЛОХ". .. Иногда, все-таки у меня возникает чувство гордости за нашу милицию.
Иногда, все-таки у меня возникает чувство гордости за нашу милицию.
Boroda: однажды зимой под Костромой наш артиллерийский дивизион выдвинулся на полигон для проведения стрельб. Все, как всегда-по времени и на зачет. Быстро замаскировали технику, разведчики-дальномерщики убыли в дозор. дозор был условный-встали они от нас метрах в 400, тоже замаскировались. Пошла команда "К бою", орудия выставили по-боевому, время пошло на настройку связи и доклады о готовности. СОБ (старший офицер батареи) на связи: "Ангара-Ангара! , Я-Ангара-1, как слышишь? -прием? " в шлемофоне треск, шипенье. Ответа нет. "Ангара-Ангара! Я-Ангара-1, Как слышишь? прием! " сквозь шум, как будто из жопы мира, ответ:.. Ангара1, слышу вас плохо!.. В общем, такая перебранка повторилась еще 2-3 раза. А время на зачет идет. Тут СОБ не выдержал — дал команду отбой и перекур: далеко от машин не отходить, отлить, покурить, на броне в мороз не сидеть! Стали разбираться в причине плохой связи. Мне крикнули с соседней брони — Борода, смотри, связь! — и пальцем на разведчиков-радиотелефонистов указали. Я глянул в панораму прицела, а там Связист — в зимней шапке-ушанке, завязанной наглухо, и поверх нее шлемофон на затылке подвязан... Слышу вас плохо-о-о!)))
В практике следователя провинциальных органов Алексеева бывалиразные кражи, но сообщение из города Энска повергло его в изумление. Там похитили только что запущенную телефонную станцию. Работы поустановке АТС велись три года, и наконец ее запустили. Станцияпроработала три дня, после чего
АТС располагалась в специально построенном для нее кирпичномодноэтажном домике. Внутри домик оказался пуст, только на стенкахвисели оборванные кабели. Осмотр места происшествия показал, чтоникаких подозрительных следов вокруг здания нет. Накануне выпал снег, поэтому невозможно было не заметить, если кто-либо в эту ночь подходилк зданию. Да что там подходил, АТС весила больше десяти тонн — даже нена всякой машине увезешь!
Жители окрестных домов ничего не слышали. Дежурный телефонист, естественно, ночью отсутствовал, предпочтя пойти спать домой. При этомон надежно запер дверь, а замок был цел. Короче, абсолютно темнаяистория, попахивающая чертовщиной: станция как сквозь землюпровалилась. В том, что АТС действительно находилась на месте ещенакануне, сомнений не возникало: три дня телефонной связью пользовалсявесь город.
В таком виде дело поступило к следователю Алексееву. Для началаон лично осмотрел место происшествия. Станции действительно не было вдомике, какие-либо следы вокруг также отсутствовали. Следователь вынеспостановление о возбуждении дела и приступил к расследованию. Два дняон пытался выяснить, кому же могла понадобиться АТС, и кто был всостоянии ее вывезти. Безуспешно.
Не будем более мучить читателя догадками и рассказывать обесплодных усилиях милиции. На третий день все выяснилось. Оказывается, на том месте, где построили здание для АТС, много летназад был дом с подвалом. Дом во время войны разрушился, а подвалсохранился. Место заровняли и забыли. Строители не удосужилисьвыяснить это и построили здание аккурат на месте старого. Под тяжестьюоборудования пол ночью провалился, и станция ушла в землю, причем ееверх оказался как раз на уровне пола, так что участковый пару раз понему прошелся и не заметил. А дальше внимание милиции сосредоточилосьна поисках следов, и никто не додумался проверить версию, котораямежду тем раз двадцать высказывалась вслух всеми участникамиследствия: "Как сквозь землю провалилась".
В 1920-х и 1930-х гг. основатель современной ракетной техники Роберт Годдард подвергался серьезной критике; многие считали, что ракеты никогда не смогут подняться в космос. Его занятия даже называли саркастически "чудачества Годдарда". В 1921 г. редакторы New York Times вовсю издевались над работой доктора Годдарда: "Профессор Годдард не знает взаимосвязи между действием и противодействием и не понимает, что для получения реакции нужно что-нибудь получше вакуума. Похоже, ему не хватает элементарных знаний, которыми каждый день оперируют школьники". Ракеты невозможны, бушевал редактор, потому что в космосе нет воздуха и, значит, не от чего отталкиваться. Грустно, но только один глава государства понял перспективное значение годдардовских "невозможных" ракет — и это был Адольф Гитлер. В результате во время Второй мировой войны германские невозможно передовые ракеты "Фау-2" сеяли смерть и разрушение в Лондоне и чуть было не поставили Англию на колени. — Митио Каку, "Физика невозможного"
— Митио Каку, "Физика невозможного"
Служил я лет 10 назад в железнодорожных войсках машинистом тепловоза, строили мы тогда железнодорожную ветку Липовский- Курдюм, что под Саратовом. Часть была далеко, командиров мы видели редко, но с нами постоянно был лейтенант- двухгодичник служивший послеинститута. И вот как то раз поехал я с ним по новостройке на тепловозе купаться. Вернулись
Открыл я ему консервную банку с рыбой в масле, и он начинает судорожно есть, размазывая маслопо лицу. Я завел мотор, высовываюсь в окно, смотрю, а генерал уже подходит к тепловозу. Делаю знак командиру части, что мол сейчас генерал в кабину зайдет.
Тот выкидывает банку в окно, хватает лейтенантские трусы, быстро вытирает ими масло с лица игуб, а так как дверь в кабину начинает открываться, вытягивается в струнку, одновременно прячатрусы в карман. Заходит генерал, я мелко трясясь от смеха пытаюсь встать, но генерал говоритсиди, ты за рулем, и уводит командира из кабины. Тут же заходит лейтеха, где говорит моитрусы, а я ему: Сам командир части вытер ими рожу, он сейчас на улице с генералом, иди у негоиз кармана забери, только у генерала спроси разрешение!
звонок по 01:
— около школы горит мусорка, приезжайте. дыма много.
— ясно. понял. номер школы?
— тристашестьдесятвосьмая
— не понял. повторите.
— Триста Шестьдесят Восьмая
— не понял, какая?
— ТРИ! ШЕСТЬ! ВОСЕМЬ!
— что у всех трех горит?? ? —??? это одна школа — ясно понял. скажите адрес.
—??? это одна школа
— ясно понял. скажите адрес.
Случилась эта история лет 8-10 назад. Райвоенкомат. Призывная комиссия. Перед дверью памятка для призывников, чтобы они правильно представлялись: "Я, Иванов Иван Иванович, прибыл на призывную комиссию…" Всё идёт чин-чинарём по давно налаженным рельсам, пока пред очами комиссии не предстаёт паренёк, довольно-таки ярко выраженной восточной наружности, и с порога лихо представляется: "Я, Иванов Иван Иванович, прибыл…". Тут его перебивает женщина-врач, член призывной комиссии, в руках у которой были документы призывника: "Постой-ка, какой ты Иванов, тут у тебя в документах другая фамилия указана!". – "Так на двери же Иванов написано! "Минут 10 вся призывная комиссия лежала под столом, а потом долго решала, в какие именно войска направить данного призывника, чтобы причинить наименьший ущерб доблестной российской армии.
Приятель рассказал, Серега.
Лет 12 назад появилось в городе кабельное телевидение. Приятель мой сразу подключился. Каналов мало, качество дрянь, а с ценами все наоборот. И как только на горизонте возник конкурент федерального размаха, Серега сразу перебежал к нему. А в договоре со старым поставщиком был маленький пунктик, мол,
Прошло много лет, и решил этот провайдер взыскать со своих бывших клиентов бабки, благо таких было много, срок прошел немаленький и общая набежавшая сумма была уже приличной. Правда, быстро выяснилось, что дело это незаконное, и ни на что они рассчитывать не имеют право. Но пока шел весь сыр-бор, успели они протащить через суды несколько сот дел. И пошли по этим несчастным людям приставы, долги, так сказать, взыскивать.
Открывает как-то Серега дверь, а на пороге три амбала, не качки, так, крупненькие мужички подзаплывшие жирком. И просят вернуть должок, а не-то угрожают забрать его имуществом. А приятель мой радушно их так встречает, мол заходите, берите что хотите.
А дело в том, что Серега переехал, вернее в этот самый момент переезжал и уже вывез свои вещи, а въезжавший как раз только все внес. А был этот новый хозяин омоновцем, и не простым, а из особого взвода состоящего сплошь из двухметровых перекаченных громил. Создали это подразделение специально отстаивать честь всего местного МВД на разных соревнованиях.
Помогать носить вещи, этот омоновец, естественно, попросил своих коллег, человек семь. Для тех холодильник не тяжесть, они бы и Камаз затащили, если бы в дверь влез. Управились они быстро и уселись в зале перекусить, автоматики к стенке поставили, провиант разложили.
Как раз в этот момент Серега и завел к ним приставов. Мол, эти люди пришли имущество конфисковывать. Дальше немая сцена. Только один омоновец, обращаясь к Сереге, сказал короткую фразу: "Дверь входную запри", после которой приставы подняли руки вверх. Дальше мой приятель ничего не видел, но как потом ему эти ребята рассказали, все обошлось вообще без всяких слов. Приставы сами, без всяких просьб съели все семь исполнительных судебных листов на троих, виновато улыбаясь и с поднятыми вверх руками. Все.
Основные принципы военной пропаганды были изложены британским дипломатом лордом Понсонби в книге "Ложь во время войны" (1928 г.). Суть этих принципов сводится к следующему:
1) Мы не хотим войны.
Главное — убедить людей, что "плохие парни" ненавидят "нас" и уже начали (или готовы начать) первыми.
2) Война
Это "другие", "они" начали войну, или мечтают ее начать со дня на день. "Мы" же вынуждены защищаться.
3) Лидер противоборствующей страны — сущий дьявол.
Не обязательно заставлять ненавидеть весь народ, — писал Понсонби. — Надо персонифицировать образ врага, показать своему населению, что глава, руководитель "других" — это душевнобольной, свихнувшийся, продажный человек.
4) Мы боремся за правое дело, а не за наши интересы.
Следует умалчивать, что в каждой войне в первую очередь преследуются экономические цели, подчеркивая лишь гуманитарные причины.
5) Враг целенаправленно совершает злодеяния, мы — только случайно.
Нужно максимально оперативно распространять сведения о жестокостях, совершенных противником, разъясняя, что именно ему свойственны подобные поступки.
6) Враг использует запрещенное оружие.
7) Наши потери незначительны, потери противника огромны.
Во время войны потери в живой силе и технике называют не фактические, а руководствуясь своей выгодой.
8) Представители культуры, искусства и интеллектуалы поддерживают наше дело.
9) Наша миссия священна. 10) Любой сомневающийся в нашей пропаганде — предатель.
10) Любой сомневающийся в нашей пропаганде — предатель.
Не помню на кого из судовых офицеров была возложена обязанность инструктировать экипаж по правилам Технической Безопасности – не суть.
Суть в том, что время от времени такие инструктажи проводились. Это происходило примерно так.
Нас собирали в столовой команды, и рассказывали содержание очередной радиограммы-страшилки пришедшей, наверно,
При швартовке лагом пассажирского теплохода в порту Находка, были нарушены правила ТБ.
Береговая швартовая команда оказалась внутри угла и на линии натяжения швартового троса. В результате разрушения причального устройства (кнехта) четверым матросам снесло головы по самые плечи, а пятому только наполовину.
Чуть позже этих новостей – отшвартовка совсем другого крупного судна.
Океанский буксир должен оттянуть от причальной стенки здоровенный теплоход. На палубе швартовая команда, боцман с плотником руководят матросами. Молодой матрос принимает (вытягивает) буксир, (толстенный синтетический трос) заводит его через клюз (окаймленное отверстие в фальшборте судна) и должен по команде закрепить его на кнехте.
Услышав команду "крепи", матрос с непривычки стушевался, и вместо того чтобы накинуть петлю троса (огон) на кнехт, обматывает швартов вокруг себя и крепко упирается ногою в фальшборт:
– Готово! – кричит.
Боцман стоял неподалеку, и не позволил буксиру вытянуть своего молодого матроса через маленькое отверстие в борту. Он отвесил ему такую оплеуху, что когда матрос очухался, и через несколько дней вышел на вахту, поделился своими ощущениями с коллегами: — Лучше бы мне голову тросом снесло. По самые плечи!
— Лучше бы мне голову тросом снесло. По самые плечи!
