Смешные истории

будем следить!

Примерно две недели вся семья строго следила, чтобы собака с крысёнком не пересекались. Запирали либо крысёныша в клетке, либо собаку в другой комнате. Но один раз, как и положено в таких случаях, не уследили…

Собака засунула свою огромную зубастую морду, которая в 5 раз больше самого крысёнка, в открытую клетку: ой, а кто это такой маленький?

А крысёнок, он тогда безмятежно спал, проснулся и лизнул собачий нос: ой, а ты кто такой большой?

И началась дружба большой старой собаки с юным крысёнком.

С тех пор они спали только вместе (никто никого уже не запирал), они гуляли вместе на улице (крысёнок на шее у собаки), они носились по квартире друг за другом как черти.

Крысы — весёлые игривые существа.

Старая собака помолодела лет на пять, даже задние лапы заработали. Когда у тебя молодой весёлый друг — это передаётся.

Они были — КОРЕША! Они даже еду со стола тырили вместе. Вернее так: крыса тихонько забиралась на стол и скидывала вкусные кусочки собаке. Собака их ловила в полёте: АМ! Они были — БРИГАДА!

Крыс мыть не надо — они сами начищают себя до блеска, они треть жизни посвящают вылизыванью самих себя.

Крыса моего друга, кроме себя, усердно вылизывала и своего брутального собачьего друга. Правда, всего его вылизать она, конечно, не могла, она была в 100 раз меньше его.

Хватало энергии вылизать ему нос, глаза и уши. Большая собака при этом дрыгала задней лапой от удовольствия.

Никто на свете не сможет вам лучше вылизать ухо, чем крыса своим маленьким розовым язычком, свидетельствую. Когда вся крыса целиком залезает в собачье ухо чтобы его вылизать, и из уха только хвост торчит… Представили себя на месте собаки? Вы тоже задрыгали задней лапой?

И собака в ответ благодарно вылизывала крысу. Это было непросто для крысы. Представьте: вы такой маленький, а вас вылизывают огромным розовым языком размером с холодильник, перекатывая по ковру. Но это — ритуал, от него не отвертишься. Крыса дрыгала лапами в процессе. Всеми четырьмя.

А когда собаку водили после осенней грязной прогулки мыть лапы в ванну, она нежно брала свою любимую крысу поперёк живота и тащила с собой: мне без тебя будет скучно мыться… Крыса не сопротивлялась. Друга моют, и я заодно поплескаюсь, делов-то, хоть я и чистая по жизни.

Я это видел лично.

Я приходил в дом моих друзей с их замечательными и удивительными собакой и крысой. Первой в прихожей меня встречала выбежавшая вперёд крыса (крысы — любопытные до невозможности и бегают очень быстро): ой, а кто к нам пришел?

Потом, не торопясь, выходила огромная овчарка, строгая такая: ты не наступи ей, мелкой попрыгунье, на хвост, дядя Юра!

Овчарка меня знала 15 лет уже.

Становилась мощными лапами (размером с мою руку) над своим микроскопическим крысячим другом, прикрывая всем телом.

Они были ко мне дружелюбными обе. Обеих чесал за ушком и был неоднократно облизан обеими.

Я обожаю собак и крыс. И они это знают.

…А умерла друг-крыса раньше своего милого друга-собаки. Крысиный век недолог — всего 3 года.

Их детство, юность, зрелость и старость укладываются в этот короткий промежуток.

Потом у них "кончается батарейка".

Собака пережила её на три дня. Как не стало её любимого друга-крысы, она легла и тихо "ушла на радугу".

Кончилась и её батарейка.

Собака и так при помощи своей любимой крысы прожила минимум дополнительных два года, как сказали потом ветеринары. Она прожила почти 18 лет.

Крыса подзаряжала её "батарейку". Друзья всегда подзаряжают наши батарейки — проверено по жизни".

он был прав. Первый раз я нарисовал на плёнке обычной ручкой маленькую рожицу. Со стены на меня уставилась огромная забавная харя. Нас было четверо друзей, фантазия наша была неисчерпаема. К обеду поток штучной живописи кончился, пошли сериалы-комиксы. К вечеру наши сериалы стали цветными — кто-то сбегал за фломастерами, в ту пору большой диковиной. На следующий день родилась мультипликация — научились рисовать пофазно и протаскивать плёнку со скоростью. Звук появился на третий день — друг Андрей притащил обшарпанный бобинник. К нам стали приходить на сеансы друзья друзей числом до двух десятков, сметая все эклеры, которые пекла моя мама. Знали бы вы, какой это кайф, когда широкая публика смеётся твоему творению, и ты это слышишь. На третий день папина здоровенная коробка с несколькими сотнями пустых плёнок была исчерпана. Мы занялись чем-то другим.

Вспомнил я об этом только сегодня, посмотрев фильм про раннюю историю кинематографа. Оказывается, кино стало цветным ещё в конце позапрошлого века - только на студии Луи Лепренса двести девушек от рассвета до заката раскрашивали кадры чёрно-белых фильмов цветными кисточками. А потом публике приелось. От всей эпохи немого кино осталось, оказывается, не больше четверти фильмов, уцелевших случайно. От цветных той эпохи — единицы. От коробки из моего детства, увы, ничего. Кроме этой истории...

этот момент, Юрка бережно спрятал хрустящие купюры во внутренний карман куртки.

После уроков, окрылённые только что полученными деньгами, пятнадцатилетние пацаны были готовы к кутежу.

Вскоре окрестные магазины были атакованы весёлыми пэтэушниками. Каждый тряс серебром по-своему: Парни в одинаковых костюмах скупали мороженое, импортные сигареты, газировку из рекламы. Старшекурсники, практически не таясь, затаривались пивом и недорогим портвейном в вино-водочном отделе.

И тут из магазина вышел Юрка. На лице у него было то же выражение, что и у раскрасневшихся одногруппников, но содержимое его сумки, в которую легко можно было заглянуть, разительно отличалось от того, что покупали они.

Там лежали две бутылки подсолнечного масла и свёрнутая в трубку игра в монополию.

Мысленно покрутив пальцем у виска, несовершеннолетние любители сладкого и пенного пошли тратить остатки своей первой получки.

Юркой его назвали в честь Гагарина. Он был первым ребенком в семье водителя и телефонистки с городской подстанции. После него родились две девочки-погодки — Рита и Маша.

Когда Юрке было четырнадцать лет, отец ушел из семьи, нашел себе новую женщину в городе, куда часто ездил в рейсы. Именно в этот день Юркино беззаботное детство закончилось. Мама и сестры неделю ревели, новый 1990 год встретили без привычной праздничной суеты, молча усевшись перед стареньким телевизором.

Резкие перемены в жизни Юркиной семьи совпали с переменами в стране. Все чаще стали отключать свет в их микрорайоне, котельной постоянно не хватало угля, и тепла в батареях было ровно столько, чтобы не замёрзли трубы. Рукастые соседи сооружали в своих квартирах печки-буржуйки, выводя трубы прямо в форточки.

Возвращаясь из школы, Юрка с завистью смотрел на сероватые струйки дыма, поднимающиеся вдоль стен его дома. Но денег на печку не было, маминой зарплаты только-только хватало на продукты, да и то — на самые простые. Поэтому и пошел он после восьмого класса в строительное ПТУ.

Там Юрке и его одногруппникам выдали костюмы и рубашки, грубые, но вполне пригодные к носке ботинки, и ватные зимние куртки. Иные ребята воротили нос от казённой одежки, а Юрка в этот день чувствовал себя именинником.

— Юрик, какой ты бравый в новом костюме, — сказала мама, когда он примерил на себя обновку, — ну точно Гагарин.

Сестрёнки тоже крутились вокруг и восхищённо цокали языками.

— Юр, а девочки у вас там есть?

— Спросила старшая, Рита.

— Тоже в твое училище пойду! Учат, одевают, да ещё и кормят два раза в день!

— Есть, одна даже староста группы у нас — Таня, но в основном девчонки в малярно-штукатурной группе, — ответил Юрка и подумал, что действительно можно будет и сестру через пару лет устроить в училище.

Здесь действительно было неплохо, а теперь вот ещё и стипендию стали выдавать.

Через двадцать лет после окончания ПТУ, которое сейчас стало называться лицеем, та самая староста Юркиной группы решила собрать выпускников девяносто пятого года.

Кинула клич в "Одноклассниках", создала чат, и через месяц Таня с однокурсниками встретились в кафе, неподалеку от места своей трехлетней учебы. Под холодный алкоголь и горячую закуску завязался душевный разговор о том, как сложилась жизнь у каждого из них.

Через час после начала встречи в кафе вошёл очень респектабельный мужчина. Оглядевшись по сторонам, он с улыбкой направился к столу, за которым сидела компания строителей.

— Юра, привет!

— Таня единственная узнала в импозантном посетителе Юрку Симакова.

Он действительно мало походил на того худого и вихрастого пацана с последней парты в неизменном коричневом костюме.

Юрка присоединился к уже захмелевшей компании и тут все, конечно, вспомнили его странную покупку после первой стипендии.

— Юр, а нафига тебе тогда это масло сдалось? — спросил один из одногруппников, — я ещё тогда хотел спросить, но ты был такой закрытый, что решил не лезть с вопросами.

И Юрка рассказал. Причем, когда он начал говорить, все притихли, настолько был роскошен его голос и манера повествования.

Его история началась с тех самых холодов и отключений отопления в начале девяностых. Именно эта критическая ситуация заставила Юрку начать что-то предпринимать в качестве главы семьи.

Перво-наперво он прочно законопатил все щели в квартире — дверной проем, окна, трещины в панелях. Стало немного теплей, но все равно мама и сестры ходили в двух кофтах. Потом решил перенести из спальни в зал кровати сестер, спать в одной комнате было не так холодно. И самое главное, он понял, что им нужен постоянный источник тепла, в этом качестве как нельзя лучше подходила огромная чугунная сковородка, доставшаяся маме от бабушки. Нагревшись на газовой плите, она долго отдавала свое тепло и на несколько градусов поднимала температуру в квартире.

— Ну а раз сковородка горячая, грех на ней что-то не поджарить, — продолжал рассказ Юрка, — сестрёнки наловчились делать лепешки, замешивали тесто на воде и соли и жарили их в масле. И сытно и тепло. Да что только не готовили на ней — и сухари сушили, и картошку жарили и яичницу, но это в хорошие времена, а бывало, что кроме мороженого лука и приготовить нечего было.

— Так что, ребята, масло мне в те времена очень нужно было.

— Объяснил ту необычную покупку Юрка.

После его рассказа возникла довольно долгая пауза, которую нарушила Таня.

— А монополия тогда зачем тебе нужна была, ведь перебивались практически с хлеба на воду?

— О, та штука тоже важна была. Это ведь настольная игра, в которую всей семьёй можно было сражаться. Мы и играли — бросишь кубик — и ты миллионер, покупаешь фирмы, продаешь, богатеешь. Доллары игрушечные младшая сестра Маша отсчитывала, так интересно ей было деньгами заведовать.

Представьте, за окном хмурый зимний вечер, фонари не горят, да и выходить по темноте на улицу опасно было, сами помните. А у нас хорошо, вся семья за столом, подначиваем друг друга по-доброму, рядом сковородка лепешки печет, красота. Так и жили.

— Юрка улыбнулся.

— Так ты сейчас, наверное, директор маслозавода? — спросила Таня, — или инвестор, игры в монополию, поди, не зря прошли?

— Нет, в бизнесе у нас только сестра Маша, — ответил старосте Юрка, — ей точно монополия жизненный путь определила. А я психолог, в том числе семейный, если буду нужен — звони.

"Кому же ещё быть психологом, — подумала Таня, — если не тому пятнадцатилетнему пацану, радостно спешащему домой с двумя бутылками подсолнечного масла и капиталистической монополией".

подхожу. Он достает какую-то карту и куда-то тыкает. Вобщем дальше идет пурга "я знаю Россию, у меня там бабушка, я сам испанец и т. д. и т. п.". Потом он достает здоровый пакет с каким-то пальтом и говорит — тебе. Кладет мне прям на руки. Жена, спрашивает, есть. Есть, говорю. Достает еще здоровый пакет — кладет мне на руки. Ребенок есть? Есть. Еще пакет. В общем я стою посреди площади как [ч]удак с тремя здоровыми пакетами и глупо улыбаюсь. И тут чувак начинает петь что все это стоит тыщ 5 долларов, но он мне как брату все это дарит. Но просит меня как брата дать ему каких-то жалких 500 долларов, так как у него кончился бензин. В общем я ему эти пакеты на голову одел и пошел. Жене ничего не рассказал

(кому ж охота рассказывать как он в роли лоха выступал). А потом идем уже с женой, гуляем, вдруг рядом притормаживает тачка, из нее радостная рожа другого чувака "товарисч, мнье нужна помощь..." Я чуть не подпрыгнул и как заору: "Пошел на х[рен], козел!!! Щас в морге тебе помогут!!!", тот окошечко сразу прикрыл и по газам. А жена на меня смотрит ох[рен]евшими глазами и говорит "И чего ты так на него? Помочь может человеку надо. Черствый ты!".

Москву, в которую Джон немедленно влюбился как прыщавый школьник в первую красавицу класса.

Через пару лет Джон переехал в Москву на ПМЖ, за несколько лет сколотил неплохой бизнес и, проведя несколько лет в тусовках, наконец остепенился, заведя гражданскую жену из русской глубинки. В общем, картина маслом

У Джона есть 2 оригинальных особенности – во–первых, некоторые фразы он говорит вообще без акцента. А во–вторых – ещё в момент своего первого посещения нашей родины Джон понял, что ему безумно нравится Советский Союз. И начал его подробно и с пристрастием изучать.

Впоследствии Джон осознал, что хочет жить как один из советских вождей. Для начала он вместе с женой переехал в большую квартиру в сталинском доме, куда впоследствии стал собирать советскую элитную мебель, картины в стиле соцреализма и прочие элементы эпохи, массово продававшиеся в те годы. Если вы смотрели фильмы (особенно перестроечные), в которых показывали квартиры высших партийных бонз, то одним из непременных элементов такой квартиры были портреты вождей, висевшие в хронологическом порядке на самом почетном месте в гостиной. Джон, тщательно изучивших нравы и быт советской элиты из всех доступных ему источников, собрал полный "иконостас" — от Ленина до Горбачева. Причем все портреты были как на подбор – денег на свое увлечение Джон не жалел.

Есть в переулках самого центра Москвы дом – неприглядный такой, низенький, кирпичный. Но при этом весь увешанный мемориальными досками. Именно в этом доме Джон, долго искавший себе максимально соответствующую своим взглядам квартиру, присмотрел скромные апартаменты одного из ушедших в мир иной членов политбюро площадью 225 квадратных метров. Продажа каждой квартиры в этом доме – целое событие. Это вам не брежневский дом на Кутузовском, где все уже продано-перепродано по несколько раз, в этом доме за 20 лет с момента падения советской власти было продано всего 3 квартиры, включая приобретенную Джоном. Поэтому весть о новом соседе разнеслась по дому со скоростью молнии.

При просмотрах и покупке квартиры Джон говорил только на английском, ибо сделкой занималось крупной иностранное агентство. В доме уже жили иностранцы, поэтому к его появлению отнеслись не более чем настороженно. Но вот настал великий день переезда.

В огромном холле на входе собралась инициативная группа из женщин преклонного возраста – ибо старушками представительниц этой социальной группы назвать как-то язык не поворачивается. Во главе группы была местная консьержка – женщина, бессменно работающая на своем посту уже не один десяток лет и знающая в лицо каждого из жильцов и гостей дома. Настоящий цербер, смешанный с верным хранителем дома от всех чуждых ему элементов.

И тут… стоящий рядом с ними Джон начал быстро и качественно, не преминув использовать красное словцо, и главное — безо всякого акцента, командовать грузчиками, которые ЗАНОСИЛИ в дом столь знакомую всем собравшимся женщинам-жильцам советскую мебель. Разрыв сознания ширился вместе с до боли знакомыми произведениями соцреализма, украшавшего большинство квартир собравшихся в холле жительниц, и окончательно завершившийся последовательным вносом портретов ВСЕХ советских вождей в хронологическом порядке.

Цербер–консьержка была в полной прострации. От проноса портретов на её глазах появились слезы. Подойдя к Джону, она сказала: Сынок, откуда ж ты взялся такой? Двадцать лет из этого дома такие портреты и мебель только ВЫНОСИЛИ, а ты НАЗАД ЗАНОСИШЬ!

На что Джон, большой любитель шутки, приобнял старушку и громко на честном русском сказал: "Держись, мать, мы с тобой ещё Советский Союз восстановим!". Занавес.

с криком разбежались. Не растерялась только 60-летняя Мария Васильевна Баева —ночной сторож колхоза. Она схватила топор и ударом обуха по голове убила хищника.

Как выяснилось, волк забрался на скотный двор через окно.

Любопытно, что морда и шея убитого зверя оказались густо обмотанными проволокой. Вероятно, рыская во лесу, волк не раз попадал в заячьи силки, обрывал их и в конце концов оказался в крепком проволочном "наморднике".

За шкуру убитого волка Баева получила от "Заготпушнины" премию 169 рублей.

ПОЕДИНОК С ВОЛЧИЦЕЙ (1950г)

Семидесятилетняя колхозница сельскохозяйственной артели имени Калинина Грибинского сельсовета Велико-Устюгского района Анна Васильевна Олдина шла лесом и увидела волчицу, разрывающую зубами труп телки, утащенной зверем из стада несколько дней назад. Женщина закричала. Волчица бросилась на колхозницу и сбила ее с ног.

Не растерявшись, Олдина схватила зверя за горло и вступила с ним в борьбу. Смелая колхозница получила от волчицы 18 ран, но сумела выколоть ей глаза, а затем задушила насмерть.

Фельдшер Грибинского медпункта оказал Анне Васильевне медицинскую помощь и направил ее в Велико-Устюгскую городскую больницу. Жизнь смелой колхозницы вне опасности.

ведёт себя совершенно некорректно- несётся с большим превышением, скачет из ряда в ряд, мигает фарами, всех расталкивает. Торопится, видно.

Справа армейский КРАЗ. Тихонько так движется. Кабриолет вылетает на оперативный простор, догоняет меня, и по сложившейся традиции давай фарами моргать – дорогу мне, дорогу!

Ну я то знаю, что через сто метров очередная камера на скорость- дай думаю, сэкономлю торопыге денег на штраф- притормаживаю- едем с КРАЗом шеренгой – скорость чуть больше шестидесяти. Там двойная сплошная, и встречка забита полностью – даже нарушив не обгонишь.

Кабриолет весь извёлся, елозит вправо- влево, сигналит мне чуть не с истерикой. Девица какая- то. Проезжаем камеру, притормаживаю- обгоняй, теперь можно. КРАЗ уходит вперёд, эта дура проскальзывает в образовавшуюся щель так, что чуть мне зеркало не загнула. Побибикала, и рванула вперёд, победно поднявши вверх руку с оттопыренным средним пальцем. В качестве благодарности, вероятно. Есть такие водители – "Раздайся грязь, говно плывёт". Водитель КРАЗА тоже хорошо видит этот жест.

Перед перекрёстком с Краснопутиловской девица останавливается- красный свет. Там слева, на разделительной, перед светофором небольшой такой островок безопасности – и поребрик сантиметров двадцать. Подъезжаю, встаю за ней. Дура меня игнорирует- да я и остановился подальше – себе дороже, хрен знает, чего ждать от подобных водителей. Справа, на нейтралке и холостых, тихонько подбирается КРАЗ. Водитель – солдат срочной службы, высунул башку в открытое окошко, вытянулся в струну, и с аппетитом девицу разглядывает. Там есть на что посмотреть- как она выглядит, это называется раздеться, а не одеться. Ну лето, жарко. Да и внимание надо на себя обратить.

Срочник двигает чуть вперёд, я не сразу понял, что у него на уме, но голову он вывернул почти на 180 градусов, примериваясь, и глядя на девицу.

К красному добавляется жёлтый. Сейчас позеленеет. Кабриолет трогается с места- и в этот момент водитель КРАЗа со всей дури на нейтралке топит педаль газа в пол. Девица, под рёв КРАЗа получает в физиономию мощнейшую струю чёрного дыма пополам с сажей – бинго. Пытаясь отвернуть, дёргает руль влево и плотно влетает брюхом на поребрик островка безопасности. Из кабины КРАЗА раздаётся радостный заливистый хохот – удачно проучили нахалку.

Мы с КРАЗом двигаемся вперёд, я успеваю разглядеть охреневшую девицу – в себя приходить начинает. Уже никуда не торопится. Хорошо влетела, ряд почти свободен. Объезжаю её, догоняю КРАЗ. Обхожу его и аварийкой говорю- молодец братан, спасибо, порадовал. Водитель с улыбкой от уха до уха машет мне рукой из окна.

Вот такие дорожные эпизоды можно иногда наблюдать в Северной столице. Да, машинка была – светло- салатный двухместный Пежо, номера Московские, да простят меня жители Первопристольной, если кого этот факт ущемит – я не делаю сопоставлений, идиотки в любых регионах встречаются…