Живёт у нас в офисе крыса Чучундра. Друг шефа уехал на другой конец страны работать по контракту, надо было куда-то пристроить питомца. А шеф оставить у себя не мог, у него дома два кота-охотника, которые сразу стали проявлять к крысе кулинарный интерес. Принёс он её на работу, стал всем предлагать, но никто взять не захотел. У кого-то свои питомцы, у кого-то родные-аллергики или боятся грызунов. Шеф на некоторое время оставил её в офисе, домой возвращать не решился, так как ему коты и так истерики закатывали, что не пускал их в комнату с крысой. Хотел поспрашивать у других знакомых, нас тоже попросил помочь с поиском новых хозяев. Но поиск как-то не задался, а мы все быстро привыкли к тому, что нас с утра встречают веселым шебуршанием. Так Чучундра стала всеобщей любимицей.
Я впервые увидел её на улице по дороге домой. Она сидела на обветшалой остановке и пыталась согреться, кутаясь в тонкую курточку в двадцатиградусный мороз. Каюсь, хотел пройти мимо, подумав, — не мое дело. Но она так дрожала...
На вопросы "кто она" и "что случилось" не отвечала, может, стеснялась, может, боялась. Холодало, я решил отвести бедняжку
Девчушка наконец почувствовала безопасность и заговорила. О том, как жила в семье наркоманов, как мать отправила работать проституткой, как юное тельце долго изнывало от боли, про жуткий побег из родного города. Она мыла полы в маленьком магазинчике и за это могла спать в подсобке, пока он не закрылся. Последнюю неделю спала на улице, иногда, если посчастливится, на вокзале. Я уложил ее на диванчике, накрыв двумя одеялами, а утром пообещал решить, что будем делать дальше.
Когда проснулся, ее уже не было. Диванчик пуст, дверь захлопнута. Она взяла с собой только пару сушек из вазочки на кухне. Полиция искать отказалась, поэтому я, как мог, пытался сам, но она, словно мираж, бесследно исчезла.
Пять лет спустя я встретил ее вновь. Опять на улице, но не в том городе, не на той улице. Не замерзшую, не в обносках. Прекрасная, посвежевшая, она гуляла с маленькой дочкой на детской площадке. И в миг, когда наши взгляды пересеклись, я ощутил невероятное чувство. Это было счастье.
Примерно два года назад я шла домой. Это было поздней осенью, было прохладно, но снега еще не было. И вот я подошла к переходу, огляделась и пошла. И тут из-за поворота вылетает машина, она ехала так быстро, что я даже понять ничего не успела, только услышала крик сзади: "Девушка!". Как вдруг меня сильно толкают, и я просто отлетаю на другую часть дороги. Услышав громкий свист тормозов и громкий удар, я очень испугалась. Оборачиваюсь и вижу парня, который мне кричал, он был на земле без сознания, а голова его была в крови. Его откинуло где-то на 5 метров. Я просто была в шоке. Машина поспешно дала задний ход и скрылась во дворах. Я со слезами на глазах подползла к нему. Самое страшное - это то, что я просто не понимала, что делать. Рядом не было ни души. Дрожащим голосом я вызвала "Скорую" ..
Парень два месяца был в коме. Он спас меня, даже не зная, кто я. Я приходила к нему в больницу каждый день, я садилась на скамейку в коридоре и ждала, иногда меня пускали к нему. Мы до сих пор с ним хорошо общаемся, ведь он подарил мне вторую жизнь. А того козла на машине так и не нашли..
А того козла на машине так и не нашли..
Я та самая страшная жена красивого, богатого парня и «что он в ней нашёл?! » Муж высокий, на спорте, с генами тоже повезло. А я сутулое, серое бревно. Соперницы отпадали сами. Любовь такая?! Как бы не так! Просто он амеба. Дети — нет; отдых, развитие, друзья, даже ceкс — ничего ему не надо. Вообще. Кодинг, зал, игры — вся его жизнь. Общаемся мало, интим пару раз в месяц по 10 минут. А я что? Тоже амеба… Дом веду, работать не надо и мозг никто не парит, что никакая. Люблю кота, природу и книги.
В послевоенное время, когда моя бабушка была ещё совсем маленькой, её вместе со старшей сестрой определили в детский дом. Это был старенький деревянный корпус на печном отоплении, рядом с которым располагалось больничное крыло. Дни в детдоме проходили весело, девочки крепко сдружились с другими детьми и не знали скуки. Прошла осень, наступила
Однажды после прогулки на морозе у бабушкиной сестры поднялась температура, и её отправили на несколько дней в карантин. Бабушка моя была общительным и весёлым ребёнком, всегда находила, чем себя занять, поэтому разлука с сестрой давалась ей легко. Но одним вечером она принялась сильно плакать, буквально впала в истерику, требуя отправить её к сестре. Воспитатели, конечно, не позволили: здорового ребёнка — в изолятор? Но плач не смолкал, девочка не села ужинать, не играла с детьми, отказывалась ложиться спать. И тогда старенькая нянечка сжалилась над ребёнком. На свой страх и риск она закутала малышку в шаль, чтобы не застудить, и отнесла в соседний корпус.
Утром её почему-то не выпустили из изолятора, чему сёстры несказанно обрадовались. Они позавтракали, сели играть и случайно увидели за окном непонятную картину. Во дворе стояла большая машина с брезентовым кузовом, а из главного корпуса военные выносили спящих детей. Тем же вечером за девочками приехали и отвезли в другое учреждение. При передаче документов заплаканная медсестра, которая была с сёстрами в карантине, тихо сказала какой-то женщине: "Все угорели. Все до одного".
Много позже бабушка поняла, что ночью в детском доме произошло отравление угарным газом — кочегар уснул и забыл открыть заслонку. Эту историю она вспоминать не любит, а когда наконец решается повторить, говорит: "Как чувствовала... и все угорели. Все до одного".
Однажды я уснула на паре. Сквозь сон слышала бубнёж, списывала на включённый телевизор и спокойно дрыхла себе дальше. Во сне потянулась, нащупала свою кошку и машинально почесала её. Проснулась от громкого хохота: я чесала голову препода, который наклонился ко мне, чтобы вежливо попросить выспаться дома.
Возле нашей школы было кладбище, а на нём обитали бомжи. Был там один бомж, Степаныч, оказался он самым настоящим профессором. Я сделал ему в оптике очки, в которых он очень нуждался, так мы сдружились. Он натаскал меня по физике, химии, высшей математике, подтянули русский. Благодаря занятиям с ним я поступил и окончил университет в Москве. Встал на ноги, купил дом. Я нашел Степаныча, живет теперь у меня, учит моих детей и обожает менять галстуки, пишет мемуары, ухаживает за домом и садом.
В начале года у брата начались проблемы на работе, мои дела, наоборот, пошли в гору. Я получила повышение, стала больше зарабатывать, соответственно, больше себе позволять, больше откладывать на накопительный счет. И мама вдруг зачастила ко мне и стала проявлять слишком много заботы. То ужин к моему приходу приготовит, то обед в выходные принесет. Вроде мне и порадоваться надо, но после маминой стряпни мне становилось не очень хорошо, даже рвало пару раз. А позже я стала находить по всему дому иголки, воткнутые то тут, то там. Спросила маму, что это, она только фыркнула: "А я почем знаю? " Иголки я, конечно, выкинула, есть мамину еду перестала. Её визиты резко прекратились, и моё самочувствие улучшилось.
Недавно брат проболтался, что мама уже несколько недель ходит к какой-то потомственной колдунье, так как считает, что я украла у него удачу. Хотя проблемы даже не у него самого, а у его фирмы в целом. У нас с мамой всегда были не слишком теплые отношения, но я даже не подозревала, что она настолько меня ненавидит.
Мои родители были уверены, что минимум месяц за год ребенок должен проводить на море. Денег было немного, поэтому ухищрялись по-разному: жили едва ли не в сараях, питались на юге хлебом, привезенными из дома консервами и местными дешевыми фруктами. До сих пор помню одно из мест отдыха, где был один "душ" на два корпуса жильцов, а в душе две доски, накинутые поверх голой земли и огромная бочка воды сверху. Горячей воды не было как факта, иногда и холодная кончалась, тогда приходилось ждать, пока ее наполнят. И красная спортивная сумка с едой — тушенка, килька в томате, какой-то доширак. И нравилось же. Вот никакого стресса не вызывало — море, солнце, камень красивый можно найти! Сейчас, если подушка неудобная и кондиционер шумный, то уже отдых испорчен, срываемся искать другой отель, плевать, насколько он дороже. Не знаю, радоваться тому, что деньги есть, или огорчаться, что простое и незамысловатое счастье осталось в детстве.
После свадьбы сестрёнки возвращались с ней и её мужем домой. Было уже поздно и темно, у нас с ней в руках охапки цветов, у её мужа два тяжеленных пакета с мелочью. Идём от машины до подъезда, нужно арку пройти. Подходим к ней, тут нас окликает кто-то: "Эй, вы! " — и бежит мужик, а в руках два ножа! А у нас у всех руки заняты. Благо не кинулся на нас, а спросил сначала, мы ли это его били. Муж сестры объяснил, что не мы. Тот извинился, обнял, поздравил и побежал дальше. Атас!
Папа рассказывал, как, когда он был маленьким, у них со двора сбежала свинья. Жили они недалеко от леса, туда беглянка и рванула. Несколько дней поискали, но так и не нашли, заочно свинку похоронили. А осенью, когда начались холода, хрюша сама вернулась домой. А с ней восемь поросят с черными полосками на спине, как у диких свиней.
У меня большая пушистая белая собака. Он ненавидит ванну, и каждый раз, когда надо помыть его, начинался ад, ничего не помогало, только брать на руки (45 кг). Была ужасная погода, болото, дождь, ванна — это необходимость. Мужа дома нет, а я беременна, безысходность. И говорю: "Зайка моя, ну, не могу я тебя поднять, в животике малыш, я могу навредить ему. Залезь сам, пожалуйста", — и он сам прыгнул в ванну, сам! Кажется, меня обманывали последние два года. Всё он понимает, просто лень было, хитрюга.
Мне шесть лет, я свалилась в пруд и нахлебалась воды. Меня вытащил по-детски влюблённый в меня мальчик чуть старше. После этого мы с ним всегда были вместе. Родители посмеивались и поддразнивали. Мы были очень близки. Он чудесно рисовал, у меня был наш совместный портрет его кисти.
Когда мне было 14 лет, его семья переехала куда-то, контактов не
Недавно пришла с работы, а у меня дома муж, она и двое полицейских. Это оказалась его мать. Много лет назад они узнали, что у сына прогрессирующая шизофрения, поэтому уехали. Лечили его, но не особо успешно. Он постоянно говорил обо мне, как он хочет быть со мной, как ненавидит родителей за то, что разлучили нас. Он был уверен, что я люблю его и жду. Недавно после очередной терапии его выписали из клиники под ответственность родителей. Он украл драгоценности матери и сбежал из дома, оставил записку: "Я хочу к ней". В его комнате родители нашли папку с кучей рисунков меня. Он нашёл меня в соцсетях, но не дал знать о себе. На рисунках была повзрослевшая я с ним на прогулке, возле того самого пруда у нашего дома. А ещё — мы в разных позах, я привязанная к кровати с раздвинутыми ногами, с кляпом во рту... И портрет моего мужа с ранами по всему телу и торчащим из горла ножом. Его мать уверена, что он придёт ко мне, дала его фото, чтобы я могла его узнать. Его ищут, но он очень хитрый, как и многие сумасшедшие.
По словам его матери, некоторые люди даже не замечали, что у него шиза. Его мать заплатила всем, кому могла, чтобы нам с мужем обеспечили круглосуточную охрану, но мне страшно за любимого. Надеюсь, того человека поймают раньше, чем случится что-нибудь непоправимое.
Дважды ощущала на себе сбой матрицы.
В первый раз шла домой с двумя банками пива. Одну поставила в холодильник, а вторую открыла сразу и начала убираться. После уборки иду к холодильнику, открываю — нет. Обошла всю квартиру, пошарила мусорку; ну, может, совсем ку-ку и не заметила, как вторую выпила. Ну нет нигде! Холодильник я открывала шесть раз. В предпоследний раз прям рукой шарила по полкам! Нет банки. Пошла покурила. Уже сама над собой смеюсь, иду в седьмой раз. Открываю — стоит прям у края полки.
Моя мать была доброй, заботливой женщиной. Я помню ее улыбку и мягкие руки, которыми она обнимала меня, когда мы были одни дома. Потому что когда приходил отец, не было ни улыбок, ни ласки. Она была слишком мягкой, чтобы уйти от него, и слишком надеялась на божью волю. И по этой самой воле я не могу забыть ее разбитую голову и открытые
После детский дом. Я попал не в самый благополучный: кто-то не дожил до совершеннолетия из-за дешевого пойла, клея или наркоты, некоторые девочки беременели в 13. Грязь, полное безразличие воспитателей и жестокость. Я заставил, если не уважать себя, то, хотя бы, бояться. А в 14 лет я влюбился. Ей было 11, ее родители погибли. Она была самым чистым из всего, что меня окружало. Я хотел быть ее рыцарем и защитником, только в ней я видел свет в том дерьме, в котором находился. И она мне поверила. Мы провели вместе много чудесных часов, она рассказывала мне о своей прошлой нормальной жизни, и мы мечтали, как вместе выберемся. До тех пор, пока мои недоброжелатели не надоумили местную шпану отомстить мне через нее. Ее изнасиловали и избили, потом увезли в больницу, и больше я ее не видел.
Прошло 12 лет. Живу в Москве. Образован, обеспечен. Я усердно работаю, после убиваю себя в зале до последнего, чтобы просто вырубаться, приходя домой, без снов о матери в луже крови, о том, что сделали с моей любовью. Я почти ни с кем не общаюсь, замкнут. Я не могу заснуть с кем-то, не хочу, чтобы кто-то слышал, как я кричу или разговариваю во сне. Не хочу, чтобы кто-то узнал.
