Моя мать была доброй, заботливой женщиной. Я помню ее улыбку и мягкие руки, которыми она обнимала меня, когда мы были одни дома. Потому что когда приходил отец, не было ни улыбок, ни ласки. Она была слишком мягкой, чтобы уйти от него, и слишком надеялась на божью волю. И по этой самой воле я не могу забыть ее разбитую голову и открытые
После детский дом. Я попал не в самый благополучный: кто-то не дожил до совершеннолетия из-за дешевого пойла, клея или наркоты, некоторые девочки беременели в 13. Грязь, полное безразличие воспитателей и жестокость. Я заставил, если не уважать себя, то, хотя бы, бояться. А в 14 лет я влюбился. Ей было 11, ее родители погибли. Она была самым чистым из всего, что меня окружало. Я хотел быть ее рыцарем и защитником, только в ней я видел свет в том дерьме, в котором находился. И она мне поверила. Мы провели вместе много чудесных часов, она рассказывала мне о своей прошлой нормальной жизни, и мы мечтали, как вместе выберемся. До тех пор, пока мои недоброжелатели не надоумили местную шпану отомстить мне через нее. Ее изнасиловали и избили, потом увезли в больницу, и больше я ее не видел.
Прошло 12 лет. Живу в Москве. Образован, обеспечен. Я усердно работаю, после убиваю себя в зале до последнего, чтобы просто вырубаться, приходя домой, без снов о матери в луже крови, о том, что сделали с моей любовью. Я почти ни с кем не общаюсь, замкнут. Я не могу заснуть с кем-то, не хочу, чтобы кто-то слышал, как я кричу или разговариваю во сне. Не хочу, чтобы кто-то узнал.
Работала секретарём, когда училась на заочном. За пять минут до окончания рабочего дня приходит руководитель, говорит: "Задержись немного, пожалуйста, сейчас ко мне придёт человек. Впустишь его и можешь быть свободна". Ещё сказал, что его собака, которую он потерял две недели назад, нашлась. Сижу, значит, жду, изучаю материалы по учёбе. Прошёл час, ещё полчаса. Звоню ему по внутренней связи узнать, как долго ещё нужно ждать. Но на звонок он не ответил. Постучала в кабинет — тишина. Осторожно зашла... А там никого. А из приёмной я не выходила вообще и никак не могла пропустить его уход.
Позвонила на его телефон, он сказал, что сегодня его вообще не было. Потому что нашлась его собака, вся ободранная и чумазая. Сказал он это теми же словами и с той же интонацией. Я испугалась ни на шутку. Версию с розыгрышем не рассматривала вообще: даже если не учитывать тот факт, что он ворчливый дед без чувства юмора, как бы он выбрался с седьмого этажа? Ни на секунду не подумала пожать плечами и отпустить ситуацию, врач исключила психические заболевания. Сейчас я уверена в существовании параллельных реальностей на все сто процентов.
У меня была одинокая тетя, я помогала ей с продуктами и уборкой, за это она написала на меня завещание. Она была кошатницей, котомамой для 5 кошек. Когда тетя умерла, я сразу въехала к ней. Парень приехал с нашей съемной квартиры спустя какое-то время. И сразу начались нападки на кошек. Он категорически против животных в доме. Потребовал выставить объявление. Выставила, только кому нужны взрослые беспородные кошки? Парень стал требовать их просто выкинуть. На улицу. Домашних кошек. Я все понимаю, кошки не важнее человека, но я не могу так предать память тети, она души в них не чаяла. Парня выгнала, потому что он бы их просто вывез и все. Тут дело даже не в приоритетах, я не смогла бы жить с таким жестоким человеком. По моему опыту человек, у которого нет сочувствия к животным, не может быть нормальным. ^^
^^
Погладив перед выходом из дома одежду, не могу выйти, пока не сфотографирую утюг. Дома целый день никого нет, и это его фото в выключенном состоянии просто необходимо для моего спокойного рабочего дня. В телефоне накопилась уже целая фотосессия утюга.
Работала учителем. За школой есть глухое место без окон и камер с заброшенным кирпичным зданием (раньше там был склад спортинвентаря), туда обычно ходят курить школьники.
Сидим с коллегами у директора на перемене, и вдруг к нам врываются запыхавшиеся, белые как смерть старшеклассники, один из них чуть ли не заикается:
— Мы пошли курить за школу, а там мужик в бытовке лежит, кажется, всё... мёртвый!
Директор медленно встаёт из-за стола:
— ЗАЧЕЕЕЕМ вы пошли за школу? КУРИИИТЬ?!
Парни переглядываются, второй не выдерживает:
— [м]лять, вы чё, глухие? Там мужик мёртвый, звоните куда-нибудь!
Завуч выпучивает глаза:
— Вы слышали?! Иванов, ты что, материшься?!
Возможно, так мои коллеги отреагировали на шок, но дальнейшие их действия я оправдать не могу. Мужчина, вахтовик, действительно был мёртв, парней трясло весь оставшийся день, с уроков их не отпустили, полиция допрашивала их прямо в учительской, да и другие ученики в этот день стояли на ушах. Директор позвонил родителям парней и сообщил, что они курят и матерятся, и подана эта информация была так, что я более чем уверена, что дома они получили люлей ещё и от родителей. Ни о какой психологической поддержке речи не шло.
Как-то решила я привести тело в порядок, подтянуть фигуру, стала посещать тренажёрку. Однажды иду с тренировки и размышляю, что надо бы и растяжкой заняться, а то вся будто деревянная. И моя правая нога, внезапно поскользнувшись на утоптанном снегу, неумолимо едет вперёд. Не успев даже толком сообразить, что случилось, я сижу на дорожке в нифига не грациозном шпагате. С одной стороны — адская боль, будто вот-вот пополам порвусь, встать не могу, собрать ноги в кучу не получается. Но в то же время ситуация настолько идиотская, что не заржать просто невозможно. Вот и сижу, растянувшись вдоль тротуара: попытки подняться превращаются в нелепые конвульсии, сопровождаемые попеременно то лютым ржачем, то рыданиями. Проходивший мимо парень поднял, дотащил зареванную раскоряку до дома, вызвал врача, сгонял в магазин за тортом и в аптеку за лекарствами.
В общем, я тогда отделалась неделей пингвиньей походки, а мой спаситель сейчас укладывает спать нашего двухлетнего сына.
В детстве у меня была книга «Я ищу». Там было много ярких страниц с ооочень мелкими деталями: персонажи, животные, фрукты, овощи, предметы и так далее. Я обожала эту книгу! Это была моя книга перед сном, я могла рассматривать её часами. В один момент она просто пропала. Я подумала, что потеряла её или оставила где-то на улице, и её забрали. Переживала и плакала.
Недавно мы с мамой пришли в гости к двоюродной сестре и за столом начали вспоминать какие-то моменты из нашего детства. Сестра достаёт эту самую книгу и говорит: "Тётя Надя, помните, Вы мне её отдали? Эту книгу теперь обожает Никитка (её сын)". Я почувствовала огромную обиду и страшную ненависть к маме. Я смотрела на неё, ожидая каких-то оправданий, а мама просто отвернулась и продолжила разговор с сестрой.
Зачем?! Почему?! По дороге домой я спросила, зачем она это сделала, а мама разозлилась, как в детстве, когда я спрашивала 10 раз на дню очередное: "Когда мы пойдём в зоопарк? " Она фыркнула и сказала: "Отдала и отдала! Убить теперь меня за это?! " Мне 31 год, а я сижу и реву из-за книги и из-за того, что на меня наорала мама.
У меня под опекой сын сестры. До его рождения и после она ведет разгульный образ жизни. Первый раз оставила его в 10 дней — ушла за сигаретами и вернулась домой через шесть месяцев. И сколько всего было: и пожелания смерти родителям, ребенку приносила вшей, чесотку. Сыну звонит только пьяная, после чего мы ходим к психологу. Алименты не платит совсем.
Недавно мое терпение лопнуло. После очередной попытки мирно обо всем договориться, которая с треском провалилась, я подала заявление в ФССП. Ей светит, как минимум, лишение доли в квартире (в счет долга по алиментам), а то и срок... Родители и даже ребенок (ему 14) меня поддерживают. А я мучаюсь совестью. Может быть, не надо было.
Мать всегда была склочной истеричкой. Прикапывалась к малейшим мелочам, будь то неосторожно сказанное слово или что-то ещё, и раздувала грандиозный скандал. Папа от неё сбежал, когда мне было пять лет.
Ни на одной работе она не могла продержаться больше полугода, так как коллеги её выживали в открытую. Все люди и родственники
Оставшись практически одна, мать принялась изживать методично и меня. Поводом для оров с матами и избиений становилось что угодно: недосоленный суп, не так вымытый пол, не так выбранный тон в общении с ней, слишком быстрый ответ на её вопрос.
В школе она могла за единую помарку разорвать целиком тетрадь, отхлестать меня по лицу её остатками и заставить целиком её переписывать.
Однажды зимой её выбесило, что у меня на сапоге заела молния. Она стянула второй сапог с меня и начала меня ими бить по голове, бешено крича, какая я [сран]ая паскуда, не дала ей аборт сделать и лучше бы я сдохла ещё в роддоме.
Послав эту дуру на х[рен], я забрала свои документы и ушла из дома. Денег, что у меня были, едва хватило на съём комнатушки в общаге. Устроилась параллельно на три работы: официанткой, кассиршей и поломойкой. Спустя некоторое время я жалею только об одном в своей жизни: что не поступила так раньше и раньше не ушла из дома.
Несколько лет назад переехали в новостройку. Слышимость такая, будто все соседи со мной в одной квартире, просто по разным комнатам.
Женщина сверху каждый вечер орала на свою дочь-школьницу. Орала матами, захлёбываясь словами. Не пропустила ни одного дня, хоть десять минут, но орала в обязательном порядке; обычно, как мне кажется, во время выполнения домашнего задания (судя по заданиям, девочка в классе шестом-седьмом). Мать обзывала её тварью, тупоголовой шлюхой, мразью, говорила что-то наподобие: "Лучше бы я тебя скинула". Я записывала её монологи на диктофон. Четырежды пыталась вызвать опеку по телефону. Один раз ходила к ним в контору лично, включала им запись самой трешовой соседкиной тирады. Добилась! Приехали, посмотрели условия: еда есть, ребёнок одет и опрятен, спальное место в наличии, учителя на поведение и учёбу не жалуются. Всё хорошо, никаких претензий! Ещё и рассказали соседке, кто именно их "натравил", хотя я просила анонимности.
Пару раз я подгадывала время, когда девочка придёт со школы, а её матери не будет дома. Стучалась, просила открыть дверь, хотела поговорить, помочь. Написала ей записку с номером, по которому она может обратиться ко мне. Но она не шла на контакт.
Через месяц-два она вышла в окно с девятого этажа. До сих пор думаю о ней, и глаза на мокром месте, надо было ещё как-то попытаться ей помочь. И мать её по ночам до сих пор воет так горько, будто не она была этому виной.
Пару лет назад завязались отношения с мужчиной, всё прекрасно, я его со своей семьёй познакомила, он меня — со своей, решили пожениться. Полным ходом начинаем готовиться к свадьбе, но тут смотрю — дома у меня что-то не так. Сестра младшая то плачет, то огрызается, родители взвинчены, пробую поговорить и выяснить, что не так, а они отмахиваются,
В очередной раз скандал на пустом месте, я прошу по-хорошему объяснить, что происходит, а на меня вываливают, что, мол, у сестры с моим женихом случилась большая и чистая любовь. И все, оказывается, страшно переживают: сестра переживает, жених переживает, родители его и мои, друзья и родственники. Я одна не в курсе. Я была в шоке. Поехала к этому Ромео отношения выяснять. Он мне, гордо страдая, говорит, что да, так получилось, любил меня, но потом полюбил сестру и, как порядочный человек, не мог отказаться от своего слова, не знал, как мне об этом сказать, как порядочный человек. Когда он мне в пятый раз сказал, что он порядочный человек, я не выдержала и ответила, что он порядочная сволочь. То есть честно признаться, что полюбил другую, он не мог, а трахаться полгода с обеими — запросто! А он мне в ответ заявил, что со мной делал это через силу. Насиловал, так сказать, сам себя. Я потом неделю на работе в кабинете жила, ноги домой не несли. Никто даже не позвонил, кстати.
А дальше всё как в кошмарном сне: всё то же самое, только уже не со мной. К свадьбе готовятся — место я уже забронировала, кабак тоже. Они, по-моему, только платье другое купили. Я не выдержала, квартиру сняла, съехала. За неделю до свадьбы родители пришли поговорить. Неудобно, что меня на свадьбе не будет, и так сплетни идут. Надо прийти, лучше с каким-нибудь мужчиной, чтобы показать, что всё прекрасно. А то Показать ещё сестра переживает очень, что всё так получилось, плачет, неужели мне её не жалко? А я смотрю на это шапито и думаю: меня-то, [м]лять, почему никому не жалко?!
Прошло уже 10 лет, а мне все стыдно перед животинкой. Жил у меня Жорик - крыса-альбинос. Добрейшее создание. Любил меня безмерно. И я его. Годы шли, я взрослела, Жорик старел. Вот я подросток, зацикленный на себе. А он совсем стар, взгляд потух, и, самое печальное, отказали ноги задние. Как мне не хотелось брать его на руки, доставать из клетки и выгуливать. А он хотел ласки, полз с одного конца комнаты, волоча эти ножки, чтобы погладила. А я брезгливо убирала руки. Осознание пришло уже после его смерти.
Много лет работаю в больнице, и всегда по праву считал, что моя работа самая сложная и в психическом и физическом плане. Реально так думал, пока не повалили ко мне на приём они. Молодые учителя. Город небольшой и прекрасно запоминаю этих улыбчивых, красивых, общительных девчонок, которые группами приходят на мед. комиссию по работе. Но спустя примерно полгода-год они не идут, а ползут на приёмы, организмы больные, изношенные, глаза пустые, от улыбок нет и следа. Да и идут не за больничными, а за рецептами в аптеки, потому что с работы не отпускают. И такая тенденция уже года 3.
Недавно как раз такая была, нервное истощение, гастрит, тремор руки и это ещё анализы не сдавала. Мне, взрослому 50-летнему мужику, так и хочется взять за руку да сводить к её начальству, чтобы увольнялась бедная оттуда, жизнь себе не портила, да и посмотреть охота, что ж там за закрытыми дверьми школы творится.
Я ветеринар, часто беру на передержку животных. Сейчас у меня обезьяна, она была нелегально ввезена в страну, содержалась в ужасных условиях, у нее истощение и повреждена лапа. Да и вообще она сама по себе достаточно агрессивная.
Ко мне пришла подруга с 10-летней дочерью. Они часто ко мне приходят поиграться с животными, я не против, особенно, когда они здоровы и дружелюбны. В этот раз я предупредила не приближаться к вольеру (обезьяна нервничает), и тем более не заходить. Мне пришлось выйти из дома буквально на несколько минут. Так за это время моя подруга вопреки предупреждению зашла в вольер, и обезьяна на нее кинулась. Хорошенько укусила, а подруга, пока отбивалась, сильно зацепила лапу - обезьяне теперь требуется более долгий курс реабилитации. Единственное, что забавно в этой ситуации - дочь подруги теперь с ней не разговаривает, потому что "я же говорила делать так, как тетя говорит!". С подругой разругались в пух и прах, я оказалась виновата в этой ситуации. А на следующий день дочь подруги приехала ко мне сама (в первый раз) извиняться за маму. Интересовалась самочувствием мартышки.
Живу в доме с типично высокой межквартирной слышимостью. Соседи сверху скандалят редко, но метко. У жены низкий, почти мужской голос, зато шкаф-муж — истеричный визгляк с редким именем Захар. Основная причина ссор — его приступы ревности по пьяни. Обоснованные или нет — вопрос десятый.
Однажды он сам тайком привёл в дом под стать себе визгливую, насквозь фальшивую и вдобавок чудовищно картавую то ли любовницу, то ли проститутку. Разумеется, стали ритмично громыхать и скрипеть мебелью, да ещё громко оглашать соответствующими звуками сей процесс. И это субботним утром, когда большинство людей хотели подольше поспать, а я и вовсе был после ночной смены.
Я понял, что сильно рискую вывихнуть челюсть от смеха после десятого: "О, тгахайте, тгахайте меня сийнее, Захаг!" И почти сделал это, когда услышал из-за стены такой же дикий ржач, да ещё советы с комментариями других соседей: "Давай, жми, Захаг!", "Да вставь ты ей уже что-нибудь в гот, Захаг, чтобы заткнулась!", "Пгысни, пгысни на неё, Захаг!", "Пегезагузи её, Захаг!" Голосов было несколько и явно из разных квартир.
Не знаю, известно ли про этот случай его жене, но с тех пор мужик, похоже, излечился от ревности, потому что большинство соседей на лестнице и даже бабульки у подъезда до сих пор приветствуют его с характерным выговором: "Здгавствуйте, Захаг!" или "Добгый день, Захаг Годионович!"
