Из жизни знаменитостей VIP

на МКС. И вот женщине-врачу из обычной жизни дом-семья-работа приходится бросать всё лететь к пациенту в Космос. Она полетела и сделала свою работу, причём очень хорошо.

Сейчас полёты в Космос - не техническая проблема или великий подвиг, а часть земной жизни. И летают туда - кто только не летает: кто-то просто туда-сюда, а кто-то живёт и работает там на станции по полгода. На Земле множество людей вовлечено в это. Например, в США названия для марсианских роверов традиционно выбирают на конкурсе среди детей.

А теперь и кинематографисты осваивают Космос! В момент старта ракеты с космодрома Байконур командир экипажа Антон Шкаплеров произнес традиционное: «Поехали! », на что Юлия Пересильд и Клим Шипенко ответили по-киношному: «Камера! Мотор! Начали! »

По-моему, «Вызов» - единственный хороший российский фильм. Остальные - либо сказки, либо изображение каких-нибудь моральных уродов, попаданцев, лже-исторических персонажей... Или вообще про патологического убийцу - «Брата», особенно второго. Только «Вызов» показывает нормальных людей, хоть и в необычной ситуации.

Название провокационное: вызов здесь не сколько нечто дерзко-героическое. Всё идёт более или менее штатно, а главная героиня и в кино и в реальности прошла полную подготовку космонавта - и невесомость, и перегрузки... А вызов здесь - это «вызов врача» или «врача вызывали? ». Надо было бы - врачи на оленьих упряжках помчались бы или на вертолёте, но тут но вызов пришёл из Космоса - и врачу пришлось лететь на космическом корабле.

Врачи в фильме показаны прекрасно! И все остальные. Начальник полёта там нормальный, прислушивается к советам подчинённых, когда принимает решения. Операторы Центра управления полётами готовы к любым ситуациям (вспоминаются их американские коллеги в фильме «Аполлон-13» с их «Failure is not an option! » - «Неудача - не вариант! »). Космонавты - скромные, молчаливые, улыбчивые. Юмор - полёт вроде как секретный, прокурор с цветами, тестируемый на перегрузки в центрифуге «Ландыши» поёт...

А банкет в невесомости - вообще шедевр мирового кинематографа!

Я бы сказал, что создание фильма «Вызов» - это вершина российской космонавтики, и запомнится она только этим фильмом. Он прекрасен во всём: сценарий, актёры, космонавты, съёмка... «Вызов» прошёл бы во всех кинотеатрах мира и получил бы астрономические сборы ввиду своей уникальности, если бы не событие, которое запретили называть.

Мы всей семьёй его два раза смотрели. Первый раз - просто любопытно было. Второй - на Новый Год: подумали, что бы хорошего посмотреть, единогласно решили - «Вызов». Когда содержание знаешь, смотришь иначе - просто наслаждешься. Делали перерывы: по праздничному ночному городу погуляли и Новый Год встретили... Понравилось. Отличный семейный фильм.

Даже тем, кто посмотрел фильм, советую посмотреть его ещё раз - уверяю, получите огромное удовольствие!

Возвращаясь из фильма в реальность: оказывается, чудеса происходят и в наше время - актриса и режиссёр-кинооператор превратились в космонавтов, а космонавты стали кинозвёздами : -)

всех помню по именам. Там были Ольга Николаевна Головина, солистка, Изя Рубаненко, пианист, аккомпаниатор, Борис Осипович Гефт, тенор, мой опекун в дальнейшем, Коля Соколов и Светлана Шеина — пара из балета, взрослые люди, заслуженные артисты. И я. Вошли мы в общий вагон, мне досталась боковая полка, на которую я и лёг, потому что ехали мы в ночь. И сразу же погасили свет в вагоне, и каждый из взрослых стал не раздеваться, а, напротив, что-то дополнительно на себя надевать. Потому что одеяльца нам выдали прозрачные.

Мне нечего было на себя надеть, да и та одёжка, в которой я пришёл, была аховая. Я скорчился под своим одеяльцем, и поезд тронулся. Я никак не мог согреться и понял, что уже не согреюсь, в вагоне становилось всё холоднее. Ночь, мрак, как в каком-то круге ада, умерший отец позади, впереди неизвестность, я еду куда-то никому не нужный. И я, помню, подумал, как было бы замечательно сегодня во сне умереть. И перестал сопротивляться холоду.

Проснулся я в полной темноте, оттого что мне было жарко. Одеяло стало почему-то толстым и тяжёлым. Я пальцами в темноте начал перебирать его и обнаружил, что всего на мне лежит шесть одеял. Каждый из ехавших со мной, не сговариваясь, в темноте укрыл меня собственным одеялом.

Позже, когда меня уже лишили гражданства, я говорил друзьям, которые требовали от меня злобы: а вот за эти одеяла я ещё не расплатился. И, может быть, никогда не расплачусь. Вот эти пять артистов, мой отец и масса других людей, согревавших меня каждый по-своему, — это и есть моя страна, и я ей должен до сих пор.

Мстислав Ростропович

актёра Сергея Юрского.

А когда она впервые вошла в съёмочный павильон и увидела Сергея, то моментально попала под его обаяние.

Как пролетели те съёмки, Наталья почти не помнила. Остался лишь образ мужчины, в которого она сразу влюбилась безоглядно. Потом она ещё долго хранила как талисман свою розовую шляпку с широкими полями, в которой играла ту роль.

Наталья поняла: чувства, которые бушевали в её сердце - это лавина, ураган.

Первым, кому она в них призналась, был не возлюбленный, а муж. Она решила быть честной. А когда тот спросил: "В кого? ", тут же назвала имя.

Муж поднял её на смех: "Ты бы ещё в Господа Бога влюбилась! Это же кумир. Звезда! Глыба! Он тебя даже не заметит".

Действительно, тогда Сергей особого внимания на юную студентку не обратил. Всё изменилось, когда она, уже разведённая и свободная, поступила в труппу Ленинградского БДТ.

Вспыхнул роман. Такой яркий и стремительный, что вскоре влюблённые подали заявление в ЗАГС. Фамилию Наталья менять не стала. Чтобы в театре не возникло путаницы.

В первое же их совместное утро Сергей решил удивить любимую и приготовил ей завтрак: бутерброды со шпротами, сыром и лимоном. “Он еще и кулинар! ” - восторженно подумала Наталья.

Но в дальнейшем у плиты пришлось стоять ей. Она и не сопротивлялась. Всегда признавала: в их союзе главный - Сергей. Он и талантливее, и умнее, и известнее. Такому не до кастрюль.

Сергей был безмерно благодарен супруге и полностью посвящал себя творчеству. Но наступил момент, когда его, ленинградскую знаменитость, стали “задвигать”. Перестали давать роли. Не приглашали участвовать в концертах. Кто-то шепнул: всё это из-за его диссидентских взглядов, поддержки опальных литераторов и общение с Бродским.

Когда проблем наваливалось слишком уж много, Сергей впадал в уныние. Но из этого состояния его моментально возвращала супруга. Он удивлялся её настрою и стойкости.

Ей же окружающие настоятельно советовали развестись с мужем. Иначе рухнет и её карьера. В ответ Наталья взяла свой паспорт, отправилась в ЗАГС и сменила свою фамилию на “Юрская”.

Чтобы оказаться подальше от травли, Сергей и Наталья решились на переезд в Москву. Устроились служить в Театр Моссовета. Правда, пришлось променять большую ленинградскую квартиру на 18-метровую столичную. Но там они умудрились разместить фамильный рояль. И на оставшееся место втиснули супружескую кровать и койку для маленькой дочки, которая родилась ещё в Ленинграде.

Сергей и Наталья начали с чистого листа. Новый город, новый зритель. Но тревоги оказались напрасными. Карьера шла вверх. Они работали и поодиночке, и вместе.

Все, кто наблюдал за этой парой на съёмочной площадке фильма “Любовь и голуби”, умилялись тому, насколько нежно и трогательно эти двое относятся друг к другу.

Наталья всегда говорила: "Единственный враг долгих и крепких семейных отношений - скука".

Вот её-то в их с Сергеем семейной жизни как раз и не было. Сорокалетний юбилей совместной жизни на рубиновую свадьбу супруги обвенчались в церкви.

А потом шутили с друзьями: "Всё это время они просто проверяли свои чувства".

новую жизнь. За 13 тысяч долларов он купил крошечный необитаемый остров на Сейшелах и переехал туда навсегда.

К этому времени на остров вот уже 50 лет не ступала нога человека. Новые владения Брендона так густо заросли травой, что падающие с деревьев кокосы не могли долететь до земли. Первое время Гримшоу даже не мог обойти остров – ему приходилось плавать до противоположного конца на лодке.

Как и полагается настоящему робинзону, Брендон нашел себе компаньона из числа аборигенов. Его Пятницу звали Рене Лафортен. Вместе с Рене Брендон начал обустраивать свой новый дом. В то время как Рене приезжал на остров лишь периодически, Брендон жил на нем десятилетиями, никуда не уезжая. В одиночку.

За 39 лет Гримшоу и Лафортен посадили своими руками 16 тысяч деревьев и выстроили почти 5 километров тропинок. В 2007 году Рене Лафортен скончался, и Брендон остался на острове совсем один. Ему был 81 год.

Он привлек на остров 2000 новых видов птиц и завел больше сотни гигантских черепах, которые в остальном мире (включая Сейшелы) уже были на грани вымирания. Благодаря усилиям Гримшоу на когда-то пустынном острове сейчас находится две трети фауны Сейшельских островов.

Какое-то время Брендон даже пытался искал на острове золото – по слухам, пираты закопали там несметные сокровища. Так ничего и не найдя, он вернулся к тому, что у него получалось лучше всего – заботиться о природе.

Заброшенный клочок земли превратился в настоящий рай. Несколько лет назад принц Саудовской Аравии предложил Брендону Гримшоу за остров 50 миллионов долларов, но робинзон отказался. «Не хочу, чтобы у богачей остров стал излюбленным местом для проведения каникул.

Лучше пусть он будет национальным парком, которым может наслаждаться каждый».

И добился того, что в 2008 году остров действительно объявили национальным парком. Гримшоу был рад любым посетителям. Только повесил на всякий случай табличку: «Уважайте черепах, есть вероятность, что они старше вас».

На остров стали приезжать журналисты - послушать удивительные истории и взять интервью, несколько людей даже сняли про Брендона документальные фильмы. Один из них вышел накануне смерти Брендона в августе прошлого года. Ему было 86 лет.

В одном из поздних интервью Гримшоу спросили, не чувствовал ли он себя когда-нибудь одиноким.

«Да, всего однажды. Я тогда снимал комнату в Лондоне», - ответил он.

шагнула за пределы России, и плодовые сорта селекционера занимали значительные площади в США и Канаде. В 1898 году Всеканадский съезд фермеров, собравшийся после суровой зимы, констатировал, что все старые сорта вишен как европейского, так и американского происхождения в Канаде вымерзли, за исключением «Плодородной Мичурина» из города Козлова.

Голландцы, знающие толк в цветах, предлагали Мичурину большие деньги (20 тысяч царских рублей золотом) за луковицы необычной лилии, которая выглядит, как лилия, а пахнет, как фиалка, с условием, что этот цветок больше не будет выращиваться в России. Причем предлагали ему большие деньги. Мичурин лилию не продал, хотя жил бедно. На памятнике в центре Мичуринска пиджак ученого застегнут на «Женскую» сторону. Многие полагают, что это ошибся скульптор. Однако Матвей Манизер, которому был заказан памятник, ваял его по фотографиям. Из-за крайней бедности Мичурин сам перелицовывал старую одежду. Сам шил рукавицы, туфли носил, пока не развалятся. Все, что он зарабатывал, уходило на оплату труда работников. Ему ничего не оставалось.

Летом 1912 г. канцелярия Николая II послала в Козлов к Мичурину одного из своих видных чиновников — полковника Салова. Полковник был удивлен скромным видом усадьбы Мичурина, которая состояла из кирпичного флигеля и плетневого сарая, а также бедной одеждой её владельца, которого он принял сначала за сторожа. Салов ограничился обозрением плана питомника, не заходя в него, и рассуждениями о святости «патриотического долга», малейшее отступление от которого «граничит с крамолой». Через полтора месяца Мичурин получил два креста: Анну 3-й степени и Зелёный крест «за труды по сельскому хозяйству».

В гражданскую войну, когда в город приходили белые, он прятал в своем подвале раненых красных, и наоборот: когда приходили красные – прятал раненых белых. Как случилось, что на него никто не донес – тайна.

На другой день после октябрьской революции 1917 года, несмотря на продолжавшуюся на улицах стрельбу, Мичурин явился в только что организованный уездный земельный отдел и заявил: «Я хочу работать для новой власти». И она стала ему помогать.

В 1918 году Народный комиссариат земледелия РСФСР экспроприировал питомник Мичурина, впрочем, тут же назначив его самого заведующим.

Комната Мичурина служила кабинетом, лабораторией, библиотекой, мастерской точной механики и оптики и даже кузницей. Мичурин сам изобретал и конструировал свои инструменты: секаторы, барометры, прививочное долото, изящный портативный аппарат для выгонки эфирного масла из лепестков роз. Имел уникальную мастерскую по изготовлению муляжей фруктов и овощей из воска. Они считались лучшими в мире и были настолько искусны, что иные пытались их надкусить. . Все оборудование он ковал и паял при помощи печи собственной конструкции.

Ивана Владимировича соседи любили и боялись одновременно. За ним в народе закрепилась слава знахаря и колдуна. Он знал множество трав, которые обладают лечебными свойствами, готовил из них всевозможные мази и отвары, исцелял мигрень, свинку, почечные колики, фурункулез, сердечную недостаточность, даже рак, удалял камни из почек. Он обладал способностью влиять на рост растений и поведение людей. Бывало, шел с тросточкой и показывал: «Этот, этот и этот оставить, остальные выкинуть». Из 10 тысяч сеянцев каким-то чутьем определял два-три. Его помощники втайне от него пытались пересадить отвергнутые им саженцы, но ни один не приживался.

Так называемая «черноплодная рябина» – это не рябина (Sorbus), а арония (Aronia melanocarpa), также из семейства «Розовые». Выведена Иваном Мичуриным в конце XIX века как особая разновидность аронии черноплодной, с другим набором хромосом. Так что черноплодная рябина – это не совсем арония, но и совсем не рябина.

страничку, – но ограбить себя я не позволю". Уникальная выдержка! Именно она помогала Рубинштейн брать не просто города – материки!

Урожденная Хая Рубинштейн родилась в 1870 году в Кракове. У Рубинштейнов было 8 дочерей и мечта о сыне. Старшая дочь причиняла отцу с матерью больше головной боли, чем остальные семь, вместе взятые. Родители с трудом договорились выдать Хаю за обеспеченного 35-летнего вдовца, но та сбежала из дома... в Австралию к дяде. Без образования, знания языка и представления, чем займется в столь далекой стороне. По легенде, когда Хая приплыла в Австралию, в ее скудном багаже лежал подарок матери — 12 баночек домашнего увлажняющего крема и рецепт его изготовления. Хая сразу обратила внимание на обветренные лица австралиек, почти незнакомых с концепцией ухода за кожей. Австралийки, в свою очередь, изумлялись ее гладкому, свежему лицу. Хая раздала новым знакомым несколько баночек крема, научила им пользоваться. Восторженные отзывы натолкнули ее на идею превратить это в бизнес...

Но исследователи полагают, что Хая Рубинштейн приехала в Австралию без крема и денег даже на базовые нужны. За два года, проведенных с дядей, она не заработала ни цента: нянчила его детей в обмен на еду, постель и возможность учить английский. Как только Хая поняла, что уже может общаться самостоятельно, с радостью помахала ручкой дяде.

Банки той эпохи в принципе не выдавали кредитов женщинам. Для хорошего трудоустройства у Хаи не было ничего — ни образования, ни профессии, ни вида на жительство. Она набрала низкооплачиваемых работ и металась между ними, мечтая хотя бы вовремя рассчитаться за аренду жилья. Но вместе с тем понемногу обзаводилась другим видом капитала — знакомствами и поклонниками. Особенно круг ее общения расширило место официантки в кафе. Необычная внешность и кипучая энергия Хаи привлекали к ней мужчин. Какую степень близости с ними она себе позволяла, навсегда останется тайной, но дела пошли на лад. "Приятельницу", ссудившую деньги на открытие первого салона, звали Фредерик Шепперд Гримуэйд.

Рубинштейн «превратила» его в женщину, чтобы сделать историю социально приемлемой и избежать лишних вопросов. Фредерик был партнером в фармакологической компании и с удовольствием проводил с Хаей вечера в лабораториях, помогая совершенствовать рецепт крема ее матери. Хая узнала, что ланолин — воск с овечьей шерсти — является натуральным увлажнителем, а кора пинии — антиоксидантом. И овец, и пиний в Австралии тьма тьмущая, любые их производные можно было покупать тоннами за бесценок. Кроме этого, в обновленный состав вошли мягкий парафин, дистиллированная вода и лаванда, которой Хая маскировала сильный запах овчины. Первые образцы она продавала с рук — и так успешно, что скоро спрос превысил предложение.

Хая могла работать в лаборатории Гримуэйда только по ночам, днем она по-прежнему обслуживала столики. Стоимость производства Valaze даже с расходами на красивую упаковку была смехотворной. Гримуэйд предложил продавать его со 150% наценкой. «Женщины не поверят, что хорошее средство может стоить так дешево, — сказала Хая. — Им нравится думать, что они втирают в кожу что-то особенное». И подняла стоимость еще вдвое. Она считала, что высокая цена придает продукту ореол дополнительной привлекательности. Женщины не должны думать, что они покупают дешевку. Этот маркетинговый принцип оказался верен и помог ей сколотить состояние, а затем и приумножить. Данный подход и сегодня помогает многим брендам создавать сверхприбыли. Люди платят за раскрученное имя и за тот кусочек эксклюзивной сказки, который они при этом покупают.

Она всю жизнь следовала принципу, что если уж что-то создавать, то только совершенно новое и очень масштабное. Ее первый дом красоты в Мельбурне был прототипом современных Spa-салонов. Хелена Рубинштейн первая придумала не просто продавать женщинам косметическую продукцию, но и предлагать им множество услуг по уходу за собой: диагностика состояния кожи, души и ванны, массажи, маникюр и педикюр, уроки макияжа, свежевыжатые соки и овощные салаты во время отдыха и пробники в подарок на прощание. Кстати, именно Хелена придумала деление кожи на три типа – «сухая, нормальная и жирная» и первая предложила для них различные средства ухода.

Благодаря неустанным экспериментам были созданы средства по типам кожи – эта находка закрепила авторитет Рубинштейн в косметическом мире. Это было революционно для начала XX века, поэтому сработало. Женщины захотели ухаживать за собой системно и с применением новейших изобретений современной науки. Так Хелене Рубинштейн удалось покорить Европу, а позднее Америку. Там мадам уже строила «Дворцы красоты», и это название не было преувеличением. С начала 40-х она же первая предложила свои продукты мужчинам и создала для них отдельную линию и салон. Идея настолько опережала время, что первая попытка даже провалилась, зато вторая, чуть позднее, принесла очередную победу и бешеный успех.

Стремящаяся контролировать каждое действие подчиненных, неутомимая и не способная лениться, Хелена Рубинштейн прославилась бескомпромиссностью и деспотизмом. "Или по-моему, или никак", – таков был ее девиз. Ставшая популярной в богемных кругах Парижа (а на постоянное место жительства она перебралась именно туда), Рубинштейн обожала заводить связи среди творческих знаменитостей так же как терпеть не могла ходить на официальные встречи, не сулящие конкретно ей никакой выгоды. И не ходила.

Владеющая колоссальным состоянием, Хелена была отъявленной сквалыгой. Таксисты, если им выпадала "удача" подвозить эту даму, редко получали вознаграждение за свой труд – Рубинштейн торговалась за каждый грош. И никогда не ела в ресторанах – заявляла, что те, кто так делает, просто выставляют себя напоказ. Она же нарезала дома бутерброды и брала их с собой на работу. Персоналу, работавшему в ее салонах, деспотичная Хелена то и дело урезала зарплаты. Вечная конкурентка Рубинштейн, Элизабет Арден, всю жизнь обозначавшая ее не иначе как "та, другая", без труда перекупала у Хелены продавцов – они были отлично обучены, нетребовательны и голодны.

Зато на предметы искусства Рубинштейн тратилась, не считая средств. Ибо это было модно и выгодно. Не обладая изящным вкусом, она нанимала себе консультантов и по их наводке скупала картины, мебель, антиквариат. Предметом особой гордости Хелены были 27 ее портретов: Берар, Дали, Сазерленд – она позировала только лучшим.

Но косметическая империя никак не способствовала крепкой семейной жизни: времени на мужа и сыновей не хватало, муж начал ей изменять. Со слов Хелены, узнавая о каждой новой измене, она приобретала новое ювелирное украшение… Устав от постоянных измен мужа, Хелена разводится. Оба сына Хелены работали в ее компании. Рой готовился со временем принять руководство, Хорас торчал в лаборатории, помогая изобретать водостойкую тушь и другие косметические чудеса, которые современные женщины принимают как данность.

Для счастья Мадам не хватало только мужа и, по возможности, титула. И то, и другое Хелена приобрела в 1938 году, став женой грузинского князя Арчила Гуриели-Чкония. Князь был моложе ее на 23 года. В составленном брачном контракте указывалось, что если Хелена переживет супруга, все его состояние перейдет к ней. Над этим пунктом смеялся весь Париж. Но Рубинштейн действительно пережила молодого мужа! Пока он был жив, она посвятила ему линию мужской косметики. Мадам глубоко переживала внезапную смерть мужа от инфаркта в 1956 году. Три года спустя она потеряла младшего сына. Но ни личные трагедии, ни солидный возраст, ни диабет не заставили ее уйти на покой. Она открывала фабрики, выступала на телевидении, проводила семинары по уходу за собой. «Работа предохраняет от морщин на мозге и душе», — говорила она. История с грабителями закончилась тем, что непутевые воры покинули ее дом (под завязку набитый драгоценностями и шедеврами искусства), разжившись… сотней долларов. Рубинштейн любила вспоминать этот случай.

Королева косметической империи дожила до 95 лет, сохраняя до конца весьма трезвый ум активный характер. За день до смерти секретарь спросила, боится ли она умирать. Мадам дала поразительный ответ: "Теперь уже нет. Ни в малейшей степени. Раньше я боялась. Но я слишком долго ждала. Это, должно быть, интересный опыт".

пренебрёг принципом «русо туристо — облико морале! » и соблазнил замужнюю даму. Банальным адюльтером дело не закончилось: дама, которой вскружил голову отставной ротмистр, согласилась поменять скучную европейскую жизнь на всегда интересную российскую, и отправилась за возлюбленным в даль светлую. На Родине наш Дон Жуан не кинул даму, как можно было ожидать, а обвенчался с ней в храме Господнем. И стали они поживать как голубки, окружённые многочисленным потомством, среди которого самым заметным был, конечно, первенец, названный, в честь отца Афанасием.

Афоня, типичный представитель золотой молодёжи, жил в своё удовольствие, и вот тут, когда парню было 14 лет, судьба, как видно из каприза, ему сюрприз преподнесла.

Внеплановая проверка в приходской церкви, которая фиксировала все события в жизни дворян Шеншиных, выявила чудовищный подлог: оказывается, отрок Афанасий появился на свет в результате преждевременных родов, то есть раньше, чем его родители сочетались православным браком.

А, следовательно, парень был незаконнорожденным, бастардом, вы[ро]дком, — называйте, как хотите, но в любом случае этому человеку не полагалось ни дворянство, ни даже фамилия родного отца. Грандиозная несправедливость: накосячили родители, а вся тяжесть возмездия пала на их чадо.

Афанасия Шеншина вычеркнули из списка дворян (по тогдашнему изящному выражению «по[хрен]или», — то есть перечеркнули крест на крест, в виде буквы «Хер») и выдали новый паспорт, — с фамилией Фет.

Что это за фамилия? Фет (а на самом деле, конечно, Фёт) — это была фамилия его мамы до того, как она стала Шеншиной, то есть это фамилия её первого мужа, того самого рогоносца, которого она и покинула. Какая злая ирония! Дворянин Афанасий Шеншин в одночасье превратился в мещанина, и получил фамилию человека, которого он никогда не знал, и с которым не имел ничего общего.

Юноша достойно перенёс удар судьбы, но обрёл мечту и цель жизни: теперь больше всего на свете ему хотелось вновь стать дворянином! Вернуться в благородное сословие, в сообщество людей, которых Государь Александр назвал «ум, честь и совесть нашей эпохи».

Самый верный путь в дворянство лежал через ратную службу: капитанское звание давало право на потомственное дворянство. И, окончив университет, юный пиит (его стихи уже благосклонно оценили критики) поступил в кирасирский полк.

Военная карьера его не прельщала, он больше всего хотел быть литератором, но цель была одна: стать дворянином!

Афанасий служил добросовестно, исправно продвигался по чинам, и в какой-то момент вожделенные капитанские эполеты вместе с сопутствующим дворянством уже замаячили на горизонте…

Но судьба не дремала. Опа! Высочайшим указом дворянская планка была поднята чуть выше: теперь для получения документа о голубых кровях требовалось майорское звание.

Куда деваться? Скрипя сердцем, молодой улан (из кирасиров он перешёл в уланский полк) продолжил путь к заветной цели.

Вы не поверите, но шутка судьбы повторилась точь-в-точь: едва потенциальный дворянин ещё приблизился к заветной цели, она отодвинулась вновь, — планку опять подняли. Теперь критерием был чин полковника.

Это уже чересчур! Наплевав на мечту всей жизни, на 13 лет беспорочной службы, увенчанной орденами Святой Анны 3-й и 2-й степени, медалью за участие в Крымской войне, гвардейский штаб-ротмистр вышел в отставку.

Афанасий не просто смирился со своим мещанским сословием, он решил стать образцом мещанина: женился на купчихе с капиталом, купил поместье в Орловской губернии, и целиком погрузился в выращивание укропа с петрушкой, лишь изредка отвлекаясь на стихотворчество.

Представьте себе: отставной офицер оказался талантливым менеджером сельскохозяйственного производства! В хозяйстве как на дрожжах росли надои, привесы и урожаи!

И вот, посетив Орловскую губернию с рабочим визитом, Государь Император выразил местному губернатору благодарность за выдающиеся показатели в деле сельского хозяйства во вверенном ему субъекте. Губернатор, будучи порядочным человеком (а может просто свидетелей было много) отметил, что показатели губернии формирует, по сути одно хозяйство, под руководством видного агрария Фета.

Впечатлённый государь решил поощрить успешного фермера… Та-да-да-дам… Он пожаловал ему потомственное дворянство! Судьба решила показать, что её сюрпризы бывают не только негативными: и вот, махнув рукой на мечту всей жизни, Афанасий Афанасиевич, откуда не ждал, получил её исполнение.

Государь вернул ему и право на фамилию отца, так что дворянин Шеншин вновь вошёл в списки дворян Орловской губернии.

Однако поэт Афанасий Фет никуда не делся: до конца жизни литератор подписывался этой, случайно доставшейся ему фамилией, поскольку она уже прочно вошла в русскую литературу. И заслуженно: стихи его прекрасны и удивительны.

Кстати, Фету принадлежит совершенно уникальное произведение: единственное стихотворение на русском языке, в котором нет ни одного глагола.

Шёпот, робкое дыханье,

Трели соловья,

Серебро и колыханье

Сонного ручья,

Свет ночной, ночные тени,

Тени без конца,

Ряд волшебных изменений

Милого лица,

В дымных тучках пурпур розы,

Отблеск янтаря,

И лобзания, и слёзы,

И заря, заря! ...

как примитивная модель швейной машинки, Хант имел беспокойный ум — но, как многие гениевы, жил в окружении финансовых трудностей.

В 1849 году, в долгах у друга за 15 долларов, Хант сделал немыслимое: взял 8-дюймовую латунную проволоку, начал складывать пальцами, и через некоторое время появился один из самых полезных из когда-либо созданных предметов — булавка.

Но Хант создал не просто булавку: ему пришла гениальная идея включить пружину и защищенный наконечник, которые предотвратили бы случайное сверление. Это был маленький штрих гения с гигантским воздействием.

10 апреля 1849 года зарегистрировал патент No 6, 281 — и вскоре продал права W. R. Grace and Company за $400. Достаточно погасить долги и, как всегда, продолжить жизнь анонимным изобретателем.

Это было не просто гениальное творение. Это было окончательное решение повседневной проблемы. До него обычные булавки были опасны, распущенны, неустойчивы. Модель Ханта кардинально изменила ее — с дизайном, который сохраняется по сей день, почти неизменным.

Хотя существуют старые версии, такие как римские фибулы, именно Хант создал современную, функциональную, безопасную и доступную модель.

Уолтер Хант не был миллионером, но его маленькое изобретение стало бессмертным Защитная булавка — идеальное напоминание о том, что даже самая простая идея, сделанная гениально, может преобразить мир.

они не смогут выполнять тяжёлую физическую работу. Но они – всё равно, ленивы и склонны к бунтарству...

– Смотрите, как медленно они двигаются, а обленившаяся стража не погоняет их плетьми и не бьёт, даже здоровых и сильных рабов. Но, они будут двигаться гораздо быстрее. Им не будет нужна стража. Стражники тоже превратятся в рабов. Свершить подобное можно так. Пусть сегодня, перед закатом, глашатаи разнесут указ фараона, в котором будет сказано:

«С рассветом нового дня, всем рабам даруется полная свобода. За каждый камень, доставленный в город, свободный человек будет получать одну монету. Монеты можно обменять на еду, одежду, жилище, дворец в городе и сам город. Отныне вы – свободные люди»...

Утром следующего дня жрецы и фараон вновь поднялись на площадку искусственной горы. Картина, представшая их взорам, поражала воображение. Тысячи людей, бывших рабов, наперегонки тащили те же камни, что и раньше.

Обливаясь потом, многие несли по два камня. Другие, у которых было по одному, бежали, поднимая пыль. Некоторые охранники тоже тащили камни. Люди, посчитавшие себя свободными – ведь с них сняли кандалы, стремились получить, как можно больше вожделенных монет, чтобы построить свою счастливую жизнь.

Кратий ещё несколько месяцев провёл на своей площадке, с удовлетворением наблюдая за происходящим внизу.

А изменения были колоссальными. Часть рабов объединилась в небольшие группы, соорудили тележки и, доверху нагрузив камнями, обливаясь потом, толкали эти тележки. – Они еще много приспособлений наизобретают, – с удовлетворением думал про себя Кратий, – вот уже и услуги внутренние появились: разносчики воды и пищи... Скоро выберут себе начальников, судей.

Пусть выбирают: они, ведь, считают себя свободными, а суть – не изменилась, они, по-прежнему, таскают камни...