Смешные истории

казалось поняла наши старания как основания считать нас всех своей семьёй. Судя по всему, мы стали для этой коти её последними котятами.

Каждое утро она соблюдала свой ритуал. Забиралась по очереди на колени ко всем, облизывала лицо и только потом шла завтракать. А вскоре видимо ей показалось, что её новые котята плохо питаются. И началось. Сперва она притащила огромную палку колбасы. Мы смеясь порезали ей на кусочки и посадив Мусичку в центре стола, всё и съели. Именно за этим занятием нас и застал хозяин мясного магазина, который от избытка возмущения и чувств не мог ничего сказать, а только жестикулировал руками.

Потом поехало, покатилось. Солёная рыба и булки, куски халвы и пирожные. Никакие уговоры и объяснения не действовали. Кошка упрямо кормила своих котят. Скоро она стала широко известна за пределами нашего квартала и ровно к 8-00 на улице собирались люди с телефонами в руках и ждали следующего выхода знаменитой кошки. Мусичка строго соблюдала расписание и кормила нас сворованными вкусностями всегда точно в одно и тоже время.

А потом пошли клиенты. Они приходили к начальнику и прежде чем заключить договор требовали предъявить нашу Мусичку. Начальник кричал что так совершенно невозможно, что это чёрт знает, что и как это можно пережить, когда вся его работа по созданию нашей фирмы оказалась ничем по сравнению с одной старой серой кошкой. Ведь она привела к нам больше клиентов чем было за все прошедшие годы.

А потом прибежал полный маленький мужчина в белоснежном халате. Он ворвался без стука в кабинет к начальнику и стал предлагать ему любые деньги, чтобы Мусичка украла у него булку. Понимаете ли вы, кричал он начальнику, у меня семья, жена, дети, тёща, ссуды, а она тащит булки у моего конкурента. Ведь я так разорюсь. Я вас очень прошу, я заплачу сколько надо. Вы понимаете, старые люди идут только в тот магазин, где таскает ваша кошка. Они говорят, что кошке можно верить. Я вас очень прошу.

Начальник вылетел из кабинета и вытолкал булочника на улицу. Начальник прыгал посреди фирмы, рвал волосы на голове и кричал так, что дрожали стёкла. Самое интересное что единственный кто не боялся его – это Мусичка. Она совершенно спокойно сидела посреди фирмы и смотрела на беснующегося начальника. Он вдруг затих и подойдя к нашей питомице обратился к ней с речью.

— “Я конечно понимаю, что я ненормальный раз разговариваю с кошкой, но если ты меня понимаешь, то я тебя прошу. Ну укради ты уже у этого идиота хоть что-нибудь. Он не оставит меня в покое, а кроме того он наш заказчик. Он деньги нам платит. Боже мой, что я говорю?! ”

Повернувшись, он побежал в кабинет и хлопнул за собой дверью. А Мусичка повернувшись пошла к выходу. Мы побросав работу помчались за ней. Котя вышла из дверей фирмы и вы можете мне не поверить, но она направилась к магазину несчастного булочника. Он вылетел на улицу и затанцевал джигу оглашая округу яростными криками.

Толпа пенсионеров у магазина его конкурента насторожилась и с удивлением смотрела на толстого маленького человечка в белом халате и с руками в муке, яростно отплясывающего посреди улицы. Мусечка вышла из магазина с булкой в зубах и понесла её в сторону нашей фирмы, а булочник остановившись посреди дороги поднял руки к небу. Судя по всему он молился. Толпа пенсионеров разделилась на две части и двинулась к магазину только что ограбленному нашей кошкой.

На следующее утро к 8-00 перед нашей фирмой остановилось такси и из него вывалился долговязый человек обвешанный со всех сторон фотоаппаратами. Он вломился к нам и стал кричать что у него нет времени, и что пора начинать работать и вообще у него только пол часа. Начальник выскочив из кабинета и узнав фотографа из центральной газеты, бросился к нему и спросил, что он хотел бы сфотографировать в его фирме и что ему рассказать?

— Как что, удивился фотограф – самое главное в вашей фирме – вашу знаменитую кошку.

Начальник поперхнулся, сплюнул и ушёл к себе, а мы побросав работу и подняв нашу любимицу на стол, стали рассказывать истории и фотографироваться с ней. Фотограф разумеется не верил. Он смеялся и фотографировал нас с Мусичкой. Но вдруг она сорвалась со стола и помчалась на очередное дело. Фотограф схватил фотоаппарат и помчался за ней. Отсняв весь процесс он появился у нас с огромной бутылкой виски и с сумкой полной закусок.

— Это лучшие снимки в моей жизни — кричал он и плакал. Столько лет, столько лет. Спасибо ребята- и он умчался. А вскоре его снимки облетели всю страну.

Мусичка умерла на следующий день. Она не донесла палку колбасы до наших дверей всего пару метров. Котя положила головку на еду, которую несла нам, своим котятам и тихонько уснула. Новость быстро разнеслась по нашей улице, и все побросав свою работу и магазины собрались вокруг маленького серого тельца заботливой нашей мамочки. Мы осиротели. Некому больше будет кормить нас и облизывать каждое утро шершавым ласковым язычком. Все работники нашей фирмы высыпали на улицу не стесняясь плакали. Даже злой старый начальник вышел и стоял молча. Мы нашли большую красивую коробку, куда каждый положил самую свою дорогую в жизни вещь. Потом туда же положили и нашу любимую мамочку. После чего мы наняли автобус и поехали за горд, где нашли большую полянку с раскидистым деревом, где и похоронили нашу котю.

А на следующий день возле дверей нашей фирмы оказались пять. Нет, вы себе можете представить – ПЯТЬ маленьких котят. Начальник опять прыгал посреди фирмы и кричал так, что дрожали стёкла. Он всем объяснял, что невозможно так работать. Что у него уже дома две кошки и так совершенно нельзя. И что это фирма, а не кошачья гостиница. После чего ушел к себе в кабинет хлопнув дверью. А на следующий день его поймали на горячем. Он ползал на коленях вокруг котят и вытащив из кармана кусочки молочной колбасы кормил их и объяснял, что эти злые и дурные тётьки ничего не понимают в котятах и кормят их чёрт знает, чем.

Котята лопали колбаску и ползали по злому начальнику, как по дереву, а тот счастливо смеялся. Потом он опять сделал страшное и злое лицо и объяснив нам что так совершенно невозможно работать ушел к себе, хлопнув дверью. Но мы больше не боялись его. Мы улыбались.

на живописные места и комментарии деда. И вот мы на месте.

Пока дед вяжет леску к срубленным палкам, мы кушаем бутерброды и обсуждаем предстоящий улов, делим шкуру неубитого медведя.

По факту сборки поплавочного удилища каждый из нас сажает на тройной крючок по червяку и так же самостоятельно делает заброс в воду. Смотрим на поплавки, параллельно слушая дедовские истории. Клева нет, но дед показывает нам разводы на воде, доказывая, что в этом месте рыба есть и улов будет 100%.

— Парни, на уху мы точно поймаем. Дуйте за сухими ветками и берестой.

Собрав хворост и сложив его в кучу, совместно с дедом развели костер, он поставил рогатки, вытащил из рюкзака котелок. Сидим дружно у костра и жарим хлеб на ветках, благополучно забыв про снасти.

Дед, докурив самокрутку, посоветовал нам проверить крючки на наличие наживки. Не поверите, у каждого из нас на крючке болталось по рыбёхе. Дед как в воду смотрел перед тем как заверить нас, что улов будет 100%-ым. Радости и детскому визгу не было границ. Сравнивали все параметры, пытаясь выяснить чья рыба самая большая, а дед молча покуривал самокрутку, улыбаясь и изредка подшучивая над нами.

P. S: Кстати, уха из замороженного минтая получилась очень вкусная, за уши от кружки не оторвать. Отдых на природе тоже вышел на славу.

И лишь спустя 3-4 года, а некоторые и позже из-за разницы по возрасту — стали осознавать, что минтай в наших краях не водится, а замороженная рыба без головы на крючок не клюёт.

внимания.

Итак, Ленинград, начало семидесятых. Скромная женщина, бухгалтер. Возраст — под сорок, живёт в комнате, в коммунальной квартире.

Зарплата небольшая, на самое необходимое хватает, но и только. С принцем на белом коне не срослось, а когда возраст вышел, оказалось, что и остальных мужиков уже расхватали. Так и осталась одинокой – жизнь потихоньку проходит, а она плывёт по течению от выходных до выходных, от получки до получки. Звёзд с неба не хватает, ни на что особенное уже не надеется.

Наступает очередная осень, она вынимает из шкафа тёплое пальто и понимает, что ещё один сезон его уже не относить – неловко. Слишком поизносилось. Рукава вытерлись, подкладка прохудилась – в таком стыдно по улице пройти.

Сбережений у неё нет, а новое, приличное купить – это рублей сто, не меньше. Посидела, поплакала. Ну, что делать, чтобы что-нибудь купить, надо что- нибудь продать. Из ценного было у неё две вещи – от бабушки в наследство достались. Сервиз кофейный из настоящего фарфора и колечко.

Сервиз слишком жалко, а колечко – кто его знает, дадут за него вообще что- то? Пробы нет, так, клеймо какое-то непонятное, металл светлый, не поймёшь какой, но вроде не серебро, камушек розовый. Старинное, видно.

Принесла на работу, показала в бухгалтерии – тётки, как думаете, можно продать?

— А сколько ты хочешь?

— Ну, не знаю, рублей сто пятьдесят, может двести?

— Вот что. Рублей сто я дам, но пойдём в ломбард, пусть там оценят.

И пошли они в ломбард. Оценщик вначале даже смотреть не захотел – пробы нет, какой ещё драгоценный металл? Какой драгоценный камень? Тащат всякую дрянь, работать мешают…

Потом взял лупу, рассмотрел клеймо повнимательнее. Потом ещё внимательнее.

— Вот что, женщина, подождите-ка, я сейчас к заведующему…

Через пять минут выходит – пройдите, говорит в кабинет, с вами поговорить хотят.

Тут приятельница её, что сто рублей готова была отдать, зашептала – "Пошли отсюда, бери кольцо и пошли, я тебе сто пятьдесят дам".

Видать почуяла что-то.

В кабинете заведующего сидит вальяжный мужчина южной национальности в лайковом пальто, заведующий смотрит на него подобострастно, обращается по имени-отчеству, получая в ответ "Помолчи, Славик".

— Гражданка, говорит кожаный, если я не ошибаюсь, а ошибаюсь я редко, это кольцо может стоить довольно дорого. В общем так – достаёт из кармана пачку денег – я вам даю за него тысячу рублей, не отказывайтесь.

У неё появляется слабость в ногах. Такие деньги она и в кино не видела.

— Отдайте мне кольцо.

— Две тысячи, больше нет с собой-

— Отдайте мне кольцо!

— Славик, у тебя в кассе сколько? Подкинешь? Хорошо, три тысячи пятьсот – но это окончательно.

— ОТДАЙТЕ МНЕ КОЛЬЦО!

Приятельница, которая подслушивала за дверью, уже искусала себе все локти.

Кольцо возвращают. Дают адрес и телефон – сходите, говорят в Эрмитаж, там экспертная комиссия оценкой занимается – если они подтвердят происхождение, вас ждёт сюрприз.

— Но только не обижайтесь, если подтвердят, то продать это кольцо вам уже не удастся, так что подумайте, может быть возьмёте деньги сейчас?

Деньги она не взяла, и перепуганная удалилась. А на следующий день пошла в Эрмитаж.

Комиссия происхождение кольца подтвердила.

Чтобы не терзать читателей неопределённостью – Екатерине второй, на юбилей был подарен уникальный ювелирный гарнитур – колье, диадема, серьги и два перстня – малый и большой. Сделано всё было из сплава золота с платиной – что по тем временам было революционно. На гарнитур пошли уникальные камни – бриллианты чистой воды, но розового оттенка. И больше в мире таких камней не осталось.

Малый перстень считался утерянным, но тем не менее присутствовал во всех исторических каталогах. В каталогах Сотби и Кристи его стартовая цена была обозначена в шесть миллионов фунтов стерлингов.

Когда она пришла в Эрмитаж за вердиктом, её уже ждали неприметные граждане в скромных костюмах – с удостоверениями госбезопасности.

— Вот что, гражданка. Кольцо принадлежит вам, и не вернуть его мы не можем, но должны предупредить – если вы его сейчас заберёте, с этой минуты за вами будет установлено наблюдение. Продать вы его не сможете никому и никогда. А попытка пробраться за границу, чтобы продать там – за полную объявленную стоимость — будет расценена, как измена Родине, со всеми вытекающими последствиями.

— Но есть другой вариант. Вы сейчас подписываете дарственную Эрмитажу, и кольцо остаётся здесь, в хранилище. Вам за это – единовременная выплата в пять тысяч рублей, двухкомнатная квартира в приличном районе, и пожизненная персональная пенсия – двести рублей в месяц.

— Принимайте решение. Мы ждём.

Разумеется, она подписала. Кольцо осталось в музее. Что было дальше, история умалчивает — информация о сюжете была получена только из Эрмитажа.

Хочется верить, что она сумела правильно распорядиться своей пожизненной рентой, потому, что когда в девяностые эти деньги обесценились, ей было ещё только за шестьдесят…