— за что борется Андропов?
— за мир и госбезопасность во всем мире!
Идет Петька, а навстречу ему Чапаев, весь облеванный.
— откуда, Василий Иваныч?
— из последнего анекдота, Петька!
— В чем сходство и различие между субботниками 1921 и 1970 года?
— Бревно - то же, а Ильич — не тот.
Грешники в аду стоят в дерьме по горло. Туда швырнули новенького — диссидента. Он завозмущался, замахал руками, стал качать права человека. К нему повернулась рожа соседа: — не гони волну, падла!
— не гони волну, падла!
—... Твою мать! — сказал Василий Иваныч и смачно выругался.
Карл Маркс захотел выступить в СССР по радио.
— хучь вы и комунисиський основоположник, — сказал ему Брежнев, — я не могу единолично решить такой важный вопрос. У нас коллективное руководство.
— я скажу только одну фразу! сказать одну фразу Брежнев разрешил под свою ответственность. Маркс подошел к микрофону и прокричал: — пролетарии всех стран, простите меня!
— пролетарии всех стран, простите меня!
— Рабинович, почему вы хотите в Израиль?
— надоели праздники!
— какие праздники?
— колбасу купил — праздник, туалетную бумагу достал праздник...
Вот как Вовочка творчески переработал известный детский стишок: а у нас в квартире кошка родила троих котят. котята выросли немножко, и двое в партию хотят!
— правда ли, что Брежневу собираются присвоить звание генералиссимус?
— правда. И если он это слово сумеет еще выговорить, то ему также присвоят звание народного артиста.
Певичка была заранее уверена в своем успехе:
— пусть только попробуют плохо аплодировать — я буду петь песни о Сталине!
Космонавты, запущенные в космос при Хрущеве, а вернувшиеся при Брежневе, рапортовали:
— готовы выполнить задание любого советского правительства!
— что Хрущев собирался сделать, но не успел?
— наградить посмертно Николая второго за создание революционной ситуации в России.
— почему в Коминтерне нет представителя Новой Гвинеи?
— не нашлось еврея, который согласился бы вдеть себе в нос кольцо.
— какое шестое чувство развилось у советского человека?
— чувство глубокого удовлетворения.
Один старый большевик другому:
— нет, дорогой, мы-то с вами до коммунизма не доживем, а дети... Детей жалко!