До четырех лет была инвалидом по зрению. Никто, даже достаточно квалифицированные врачи, не брались оперировать мою катаракту. Моя мама уже совсем отчаялась, как вдруг случайно узнала об относительно новом центре, куда немедленно и обратилась с проблемой. Я помню удивленные взгляды врачей, когда я, четырехлетний ребенок (первый в истории этой клиники такой маленький пациент), исправно и терпеливо проходила все процедуры при обследовании; помню прекрасного анестезиолога, который носил меня на ручках и всячески развлекал; и никогда не забуду хирурга, который был для меня добрым волшебником, спасшим от слепоты, проведя сложнейшую и тяжелейшую операцию. Было круто приехать спустя много лет в клинику к этому же хирургу и видеть гордость в его глазах от проделанной работы и прекрасного результата.
В китайском ресторане она отказываертся использовать деревянные палочки, которые принёс китаец-официант. Вместо этого, она достаёт из сумки свои собственные палочки и говорит, обращаясь и к своим друзьям, и к официанту:
— А вы никогда не задумывались, сколько бамбука вырубают ради этих палочек? Вот почему я всегда ношу с собой пластмассовые.
С этими словами она тычет свои палочки под нос старику-официанту, чтобы его тоже пристыдить.
По-видимому, официант не понял части её тирады насчёт пластмассы (китайцы отличаются исключительно плохим усваиванием английского, особенно старые).
Он с благоговением взял палочки из рук Джейн Фонды, и с уважением проговорил:
Полтора года назад у нас в институте сложилась критическая ситуация в связи с отключением лифтов. Нам было заявлено, что за лифтами обязательно должны следить обученные лифтеры. Поэтому меня и одну девушку (тоже аспирантку) послали в некий учебный комбинат обучаться профессии лифтера. Сам процесс обучения был наполнен невыносимым идиотизмом, но основной контингент тоже интеллектом не блистал. В конце мы сдавали экзамен, на который надо было принести справку от врача о годности к работе лифтером. По словам преподавателя, такую справку однажды принесла одноногая старушка на протезе. Короче, на экзамен все принесли справки. Препод их просматривает, вдруг столбенеет и спрашивает одну девушку: "Где вы взяли такую справку?"
Та отвечает: "А в чем проблема?". Тогда препод зачитывает справку:
Во время съемок фильма "Будьте моим мужем" (1981 год). Для сцены в ресторане с Андреем Мироновым в качестве шампанского по бутылкам разлили лимонад, закупорили и поставили на солнце, чтобы при открывании получился хлопок. Бутылка открылась с нужным громким хлопком, пошла густая "шампанская" пена. Вторая бутылка на дубле сделала то же самое.
На третьей же бутылке режиссёр картины посмотрела на довольные лица актеров и массовки и попробовала напиток. Оказалось, что директор ресторана никак не мог позволить, чтобы знаменитый Андрей Миронов пил в его заведении какой-то лимонад, и подменил бутылки…
-2
-1
0
+1
+2
* * *
С Ютюба, комментарий на тему машин-инвалидок.. В 1985 году мы с пацанами нашли бесхозный ИЖ Планета 2 без мотора. Все было на месте, кроме мотора. Увидев из окна старого одноэтажного барака-общаги, как мы катаемся на Планете с горы и весело закатываем ее обратно в подъем, Ветеран ВОВ предложил нам мотор Планета из своей разбитой Инвалидки.
Счастью не было предела. Это был первый в нашей жизни полноценный мотоцикл с идеально работающим двигателем.
Ветеран дядя Жора помог нам, соплякам, поставить мотор. Отладил сцепление и карбюратор. А потом так же в окно смотрел, как мы учимся ездить вокруг барака и гаражного кооператива.
Бензин с маслом, кстати, тоже он нам отдал. Его запасов хватило почти на все лето.
Купил я своим програмерам 3 одинаковых макбука. Два для работы и один запасной для командировок. Специфика нашего разработческого процесса требует установки и калибровки огромного количества разного софта и скриптов и занимает часов 12 на свежем компе. Алексею так хотелось скорее начать пользовать новую машинку, что сразу после окончания рабочего дня он засел за конфигурацию новой игрушки. Просидел он, видимо, всю ночь, его обнаружили спящим в кресле перед готовым к использованию ноутом.
Ребята долго не думали, забрали компьютер и поставили перед ним "запасной" макбук, на экране которого светилось сообщение: "Форматирование диска окончено. Можно начать установку операционной системы", ну или примерно так.
Эту историю я рассказывал неоднократно, но, похоже, никто не решился ее опубликовать. Придется это сделать мне. Дело было лет 20-25 назад. Три юных отрока лет 16-18 кушали дешевый портвейн или что-то плодово-выгодное. Не помню. Но кушали до упора. Когда упор наступил, выяснилось, что Миша на внешние раздражители уже не реагирует. Инстинкт
подсказывал, что домой Мишу доставить надо, иначе тетя Маша, мама Миши, нам этого никогда не простит.
Миша не ходил. С трудом дотащили его до квартиры на третьем этаже. Хотели поставить у двери, позвонить и тихо исчезнуть, но Миша не стоял, сползая по стеночке на грязный пол. Пришлось его пристроить к лестнице, перекинув через перила, где он мирно повис. Чувство долга подсказывало, что Мишу надо передать с рук на руки. На площадке было темно, свет пробивался с верхнего этажа. я спустился на один пролет в еще больший сумрак, а Игорь, который выглядел более трезвым нажал кнопку звонка. Открылась дверь. На фоне яркого света появилась тетя Маша. Сфокусировала взгляд на лице Игоря. Утвердилась в предположении о нетрезвости.
Подбоченилась, намекая на готовность выслушать пьяную байку и высказать ВСЕ. Игорь топтался на месте, закрывая спиной зависшего на перилах Мишу, и смотрел на тетю Машу. Молча!... Видимо, извинения и объяснения, под грозным взглядом забылись. Похоже, Игорь почувствовал себя кроликом перед удавом или гонцом, принесшим плохую весть. Не знаю, какие мысли пронеслись у него в голове в тот момент, но вдруг он как-то подобрался, расправил плечи, вздохнул полной грудью и произнес:
Разговорил я наконец знакомого, бывшего спецназовца, получившего в 90-х медаль за спасение девочки-заложницы. Пишу как слышал, убрав только виртуозные маты – их я во всём великолепии воспроизвести всё равно не сумею, а от него самого письменной истории вы фиг дождётесь.
"Я его решил на психологию взять – понял, что довели
мужика, сейчас грохнет девочку, и что ему самому всё это нафиг не нужно – просто обидно было уходить одному на тот свет, когда другие попрятались. Я вошёл спокойно, расстегнул бушлат, рванул на груди тельняшку, показал на сердце и сказал – пали сюда, это тебе вместо девочки, лады? Он охренел, сказал "лады", а раз уж сказал, за девочку можно было больше не париться – мужик за базар привык отвечать. Ну, он и начал палить куда сказано.
Под тельняшкой у меня была майка телесного цвета, под ней бронежилет кевларовый, но в сумерках кто там разберёт – на это и был расчёт.
Главное, даже притворяться не пришлось, что больно, и что пулями назад отшвыривает – действительно больно охренеть, и правда отшвыривает. Успел разрядить почти всю обойму. Иду на него типа из последних сил, падаю почти ему навстречу, а у самого в голове одна мысль – лишь бы не в голову. Лобярник у меня конечно толстый, иначе не пошёл бы на эту службу, но кевлара под ним нету. Обошлось – я на него рухнул типа замертво, ну и вырубил лбом в лоб, только неудачно пришлось – сам чуть не отрубился. Когда его выводили, смешно стало – у обоих на лбах офигенные шишки. Я его спросил:
В советской армии, как и сейчас, офицеры использовали солдат как бесплатную рабочую силу. И дачи строили, и огороды копали, и квартиры ремонтировали. Но при этом всегда действовал железный принцип — если ты солдата используешь, обязан солдата покормить. И кормили солдат жены офицеров нормальной гражданской
пищей (а не солдатской пайкой, от баланды мало отличающейся). Все, кроме Погорелого и его жены.
В сентябре Погорелый купил в каком-то колхозе казахских арбузов. Арбузы мелкие, но очень сладкие. Арбузов был полный армейский "Уаз" до крыши. Погорелый меня и 2 солдат из числа прикомандированных к штабу отправил в себе домой эти арбузы таскать. Квартира расположена на 4 или 5 этаже дома. Начали таскать эти арбузы мы около 11 часов утра. Таскали в руках штуки по 4 (какой-то тары жена Погорелого не дала). Закончили где-то около 15-16 часов. С обедом в гарнизоне пролетели, отдельно нас никто кормить не будет. Балкон Погорелому заполнили арбузами до края. Жена Погорелого сходила на улицу, посмотреть, не остались ли еще в машине арбузов. Вернулась. Мы стоим около квартиры, в надежде покушать. Жена Погорелого говорит "Спасибо мальчики, можете идти в часть" и дает нам по одной ириске Кис-Кис. Мы, будучи несколько в недоумении, спускаемся вниз. Выкинули ириски в мусорный бак. Водитель "УАЗика" нам предлагает сесть в машину, доехать до части. По дороге говорит "Ну что, не покормила вас жена Погорелого? Эта с@ка всегда так. Но вы не расстраиваетесь. Я зная эту стерву, заранее немножко арбузов заныкал". Когда мы доехали в части до штаба, он из каких-то тайников в машине достал около 15 штук арбузов и дал нам каждому по 2 штуки. В результате вечером в штабе, когда офицеры разошлись, солдатики немножко полакомились. До сих пор помню, какие арбузы были вкусные.
было более-менее прилично заработать, и стоявшие перед ними блюда обращали на себя внимание своей скудностью и дешевизной. Почувствовав к ним жалость, парень подозвал официанта и предложил заказать и самому оплатить для тех приличный обед.
Официант же ответил, что это было ни к чему; что старички заходят сюда довольно часто, и на протяжении многих лет ресторан предоставляет им любое питание бесплатно. В тот день старички заглянули туда, чтобы просто поболтать, поэтому и заказ у них был соответствующим.
Много десятилетий назад в Нью-Йорк стихийно прибыла большая группа еврейских беженцев из Советского Союза. Толстовский фонд, если кто слышал.
Мэр Нью-Йорка не стал слишком сильно заморачиваться с огромной группой людей, не разговаривавших по-английски и не имеющих работы, поэтому он просто распорядился поселить их всех в пустующие квартиры одного из городских районов. Район тот назывался Брайтон Бич, и считался одним из самых неблагополучных мест не только в Нью-Йорке, но и во всей Америке. Полчища вооруженных [мав]ров, наркомания, уличные и квартирные грабежи управляли жизнью его обитателей, а полиция в тех местах появляться попросту боялась. Отсюда и множество пустующих квартир.
Ну, пожили те беженцы в таких условиях, пожили, и решили, что что-то надо делать.
У некоторых из них были знакомые и друзья в Одессе. Но не просто в Одессе, а в Одессе-маме. Это о них был снят фильм "Приступить к ликвидации" или там,
"Место встречи изменить нельзя". В общем, решено было позвать тех друзей на выручку, и друзья не подвели — прибыли чуть ли не всем составом.
Для них, для друзей, та поездка была чем-то вроде экзотической охоты в сафари. Короче, за короткое время [мав]ры с Брайтон Бич исчезли; преступность прекратилась, жизнь наладилась, а некоторые из понаехавших так и остались там жить. Полиция тогда еще очень удивилась — а куда это все подевались?
— Так вот, закончил свой рассказ официант, — эти старички — одни из последних наших спасителей, кто дожил до наших дней.
Сколько нужно сделать распилов, чтобы разрезать бревно на 12 частей? Распиленные части перемещать относительно друг друга нельзя, т.е. накладывать друг на друга.