фальшивки, детективы были потрясены. Во-​первых, ни один уважающий себя фальшивомонетчик никогда не тратил время и силы на подделку 1-​долларовых банкнот. Во-​вторых, фальшивомонетчики обычно гордились своей работой: они были мастерами своего дела и старались сделать такие купюры, что их невозможно было бы отличить от настоящих денег.

Но эти подделки были так ужасны, что секретная служба решила, что преступник просто издевается над ними. Деньги были напечатаны на самой дешевой бумаге, президент Вашингтон на них по словам детективов был "похож на смерть", а его фамилия была написана с ошибкой – "Wahsington".

Но, дело было заведено. Мошеннику дали имя "Мистер 880" из-за номера его дела. В течение месяца в криминалистической лаборатории появилось еще 40 таких же купюр. К середине 1938 года их число выросло до 585. Проблема была в том, что Мистер 880 был неуловим. Большинство фальшивомонетчиков губила жадность, но Мистер 880 никогда не тратил деньги в одном и том же месте дважды. И никогда не тратил более 15 фальшивых долларов в неделю. Следователи повесили огромную карту Нью-​Йорка в своем офисе, отмечая место, в котором всплывали подделки, красной кнопкой. И скоро весь Нью-​Йорк пламенел. Детективы напечатали и раздали около 200000 предупредительных листовок. Они проинструктировали более 10000 магазинов. Все было напрасно.

Годы шли, а поиск Мистера 880 превратился в самое дорогое расследование подделок в истории Секретной службы. Его поймали только в 1948 году. Совершенно случайно. В доме был пожар и пожарные начали выбрасывать на улицу всякий хлам, который мог загореться. Там были и пробные клише, с которых печатали подделки долларов.

Эмерих Юттнер оказался законопослушным гражданином. Он использовал свои фальшивые деньги только для покупки продуктов и предметов первой необходимости. Он никогда не обманывал одного продавца больше, чем на один доллар. Суд учел возраст преступника, незначительную сумму его подделок и приговорил Юттнера к штрафу в один доллар и тюремному заключению в один год и один день. Через четыре месяца Эмерих Юттнер вышел на свободу по УДО. Он стал легендой, и по мотивам его истории в 1950 году сняли фильм "Mister 880". Фильм принес ему больше денег, чем все его фальшивые доллары вместе взятые.

по ощущениям ребёнка). Сверху крышка, тоже белая эмалированная. У крышки своя ручка-подковка. Всё это несётся вертикально за деревянную ручку, прикреплённую проволокой к бидону, в том месте, где у обычных кастрюль ручки. Бидон нужен был для сметаны. Тётя-продавщица накладывала густую сметану в бидон половником. Ещё в бидон можно было наливать квас. Ну, когда в нём не было сметаны.

Универсам – продуктовый магазин. Огромная площадь, где по периметру стоят отделы с продуктами. В середине паллеты со взвешенными и расфасованными по сеткам картошкой с землёй, морковкой с землёй, капустой – обычно чистой, но иногда с неприятным запахом. Там же стояли паллеты с хлебом.

Отдел с продуктами — как сейчас полка супермаркета с отдельными видами продуктов. Но это целый отдел. Например, колбасный отдел. Но колбаса не взвешена и не упакована. В каждом отделе тётя взвесит колбасу на весах, завернёт в крафтовую бумагу и даст бумажку с ценой в общую кассу. Сначала оплачиваешь, потом возвращаешься за свёртком. В каждый отдел, естественно, очередь. И в кассу очередь тоже.

В универсам я ходила с удовольствием. На втором этаже стоял автомат, который за 20 копеек наливал в гранёный стакан самую вкусную пепси-колу. Такую я не пробовала больше нигде. Слегка прохладная, невероятно сладкая, огромный стакан (про трубочки тогда мы не знали). В нос били смешные пузырики, отчего нос становился мокрым. Зубы потом слегка поскрипывали.

А теперь, собственно, история. Прихожу я однажды с бидоном в универсам и вижу длиннющую очередь наискосок через всё свободное центральное пространство. Понимаю: это тот самый дефицит, который нужно взять на сдачу. Занимаю очередь (это значит встать в очередь, подождать, пока за мной встанут ещё два-три человека, и тому, кто стоит прямо за мной, громко сказать, что я тут стою, но отойду ненадолго. Громко, чтобы потом были свидетели, что я тут стояла. Надо запомнить того, за кем стоишь, и кто за тобой, лучше несколько. Тогда есть вероятность что найдешь свою очередь и тебя пустят в нее обратно).

Пошла выпить колы, постояла в очереди за сметаной, той самой, которая в бидон. Потыкала вилкой батоны (вилка висела на верёвочке у каждого паллета с хлебом), выбрала помягче. Возвращаюсь в очередь дефицита. Стою. Очередь подходит, уже неудобно спрашивать, что дают, а за спинами ничего не видно. Подхожу к прилавку и слышу: "Хвосты". Говяжьи хвосты.

Я в шоке.

В итоге у меня в руках крафтовый пакет, из которого торчат штуки пять палок, действительно напоминающие хвосты с ободранной кожей.

Я в двойном шоке. Зачем продают хвосты и что с ними делать, я понятия не имела.

Так долго я ещё никогда не возвращалась домой. Репетировала речь, с которой передам маме этот пакет освежёванных хвостов. В конце концов я убедила себя, что правильно выполнила задание, и если что, я не виновата.

Но какое же облегчение на меня снизошло, когда мама открыв дверь воскликнула:

– О! Хвосты, сейчас холодец сделаем!

Люблю ли я Союз? Я про него мало знала. Но это было моё детство, и его я люблю. Всем добра и вкусного холодца.

Познакомились мы с ней в тот день, когда я пришла сдавать свой первый вступительный экзамен — историю СССР. Нервничала, конечно. Волновалась. Но когда вошла в небольшую, залитую солнцем аудиторию, увидела, что на широком подоконнике удобно устроилась кошка и как ни в чём не бывало умывается. Зрелище было настолько по-домашнему уютное, что вся нервозность куда-то испарилась, и экзамен прошёл удивительно легко и спокойно. Тем более, что и экзаменаторы были на редкость доброжелательны. Может, и на них кошка действовала умиротворяюще?

Когда начался учебный год, мы увидели, что Доценте очень любит лекции, причём предпочитает, чтобы народу было как можно больше. В аудиториях стояли длинные старинные скамейки-парты, за которые садилось пять-шесть человек. Кошка обычно устраивалась между двумя студентами и дремала, слушая лектора. Те, кого она выбирала, чувствовали себя весьма польщёнными и конспектировали, не забывая время от времени почесывать её за ухом.

Особенно ей почему-то полюбился предмет "Античная литература". Лекции эти бывали по субботам — пожилой профессор, который их читал, был по совместительству министром высшего и среднего специального образования Литовской ССР. А по образованию был он филологом-классиком (латынь и древнегреческий). Предмет свой любил так, что даже министерские обязанности не могли его заставить отказаться от преподавания его обожаемой латыни и античной литературы.

Казалось, что он всю неделю живёт ради этих нескольких субботних часов и просто не может их дождаться. Студенты это чувствовали и ценили — лекции были необыкновенно живые и занимательные. Несмотря на субботнее утро, их почти никогда никто не пропускал.

Да и сам профессор был примечательной фигурой. Высоченный, широкоплечий, с пышной гривой седых волос, всегда необыкновенно элегантный в тёмном костюме и белой рубашке, да и голос — глубокий раскатистый бас-баритон. Двести человек слушали лекцию совершенно не напрягаясь, слышно было прекрасно даже в самых дальних уголках огромной аудитории-зала.

Иногда профессор увлекался и начинал декламировать латинские или греческие гекзаметры, вышагивая от окна к двери. (Шаги помогали выдерживать ритм.) При этом он свой и без того мощный голос ещё возвышал, и тогда от его декламации начинали звенеть оконные стёкла...

Это кошке уже не нравилось. Как только начинались стихи, она спрыгивала со скамейки и неторопливо шествовала по проходу, гордо держа хвост трубой. Дойдя до профессора, она тёрлась об его брюки, как бы советуя прекратить этот шум, а потом, не добившись результата, так же неспешно шла к выходу. Профессор, не прекращая декламировать, приоткрывал дверь (студенты огорчённо вздыхали — лекция была интересная, но с кошкой было как-то уютнее), выпускал её и продолжал вышагивать...

Присутствовала кошка и на других занятиях. Преподаватель немецкого использовал её в грамматических примерах — Die Katze sitzt am Fenster.... Молоденькая и очень увлечённая преподавательница лексики в качестве устного упражнения предлагала рассказать, что думает кошка о студентах или вообще о жизни — первокурсники забывали о своей застенчивости, и рассказы иногда получались очень забавные... Замученный преподаватель логики, указывая на четвероногую "вольнослушательницу", призывал студентов слушать его лекции так же внимательно...

А иногда устраивалась она с нами и в читальне. Долгими зимними вечерами круги света от ламп ложились на столы, и в тишине только страницы шуршали, да кошка мурлыкала… Блаженное чувство мира и покоя в эти вечерние часы вспоминалось потом долгие годы...

Библиотекарям кошка совершенно не мешала. Они только радовались её присутствию — для книг мыши представляют серьёзную опасность.

... Весной у Доценте родились котята. Трое серых-полосатых, а один чёрненький с белой манишкой и в белых носочках.

— Такая образованная дама, — притворно сокрушались студентки, — и где это, интересно, она смогла найти себе пару? Нужен-то ей Кот Учёный, а тут был, наверное, просто себе кот... Только вот где он? Посмотреть бы на этого кавалера.

Кот не заставил себя долго ждать и объявился довольно скоро. Через неделю-другую мы обнаружили его в одном из маленьких университетских двориков, где он явно решил поселиться. Черный вальяжный красавец с белой грудью сидел на возвышении и задумчиво оглядывал окрестности. Осанкой и выражением лица, то есть, простите, морды, он нам кого-то мучительно напоминал. Приглядевшись поближе, мы внезапно поняли, кого именно...

Кота назвали "Профессор".

среди которых выделялись несколько их авторитетов — в классических по тем временам малиновых пиджаках и лакированых туфлях. Отдохнувшие все они были уже изрядно, ну и как обычно, стали искать повода до кого-нибудь "докапаться".

Тут из лесопарка появляется паренек лет 18 с ротвейлером. Ротвейлер был явно не тщедушного вида, но поводка с намордником при нем предусмотрено не было, видимо, в связи с хорошим его послушанием.

Увидев собаку метров за 100, один из "малиновых" решил, что это есть хороший повод еще раз утвердить свой авторитет: "Ко мне! ", "сидеть! " в перемешку с пьяным матом были слышны, наверно, даже глухому на другом берегу водоема. Ротвейлер, сообразив, что это непристойное обращение адресовано именно ему, напрягся и сделал несколько неспешных шагов навстречу оратору, недобро "улыбаясь". "Малиновый" в свою очередь решил, что невыполнение его команды даже незнакомой собакой — это прямое оскорбление ему лично, сделал такую же зверскую физиономию, и продолжая орать быстро пошел, а потом и побежал прямо на собаку.

Ротвейлер ответил зеркально — сначала быстро пошел, а потом, не слушая хозяина, большими прыжками уже понесся к оратору.

Встретились они точно посередине пространства между компанией братков и хозяином собаки — взгляд глаза в глаза, тихое, но убедительное рычание ротвейлера, в общем, сеанс взаимного гипноза. Братки притихли, внимательно наблюдая за происходящим, остальная набережная тоже.

Рассмотрев огромного ротвейлера вблизи, "малиновый", очевидно, понял, что несколько так-сказать погорячился. Боевой дух у него пропадал прямо на глазах, крик перешел почти в шепот, а команды, обращенные к собаке, приобрели скорее просительные интонации. Ротвейлер, в свою очередь, заднюю скорость включать и не думал — также глядя оратору в глаза, он задумчиво подошел к нему сбоку и задрал лапу. Желтая струя под хорошим напором потекла по брюкам "малинового" от колена вниз, заливаясь в лакированые ботинки. "Малиновый" хотел было что-то возразить, сделал полшага назад и занес ногу для удара, но ротвейлер сразу пресек эту попытку, показав свои клыки — недвусмысленно намекая, чем закончится для "малинового" такой вариант развития событий.

В результате, весь мочевой пузырь собаки благополучно перетек на брюки и туфли малинового, ротвейлер развернулся, и сделав на прощание несколько "закапывающих" движений задними лапами в сторону "малинового", неспеша направился к хозяину. "Малиновый" также развернулся и захлюпал в сторону братков.

Набережная выдохнула, опасаясь однако открыто выражать свои эмоции.

Побледевший хозяин ротвейлера в ожидании неизбежного продолжения "банкета", т. е. разборок, взял таки собаку на поводок, но далеко уходить не стал, предоставив ротвейлеру заслуженную возможность искупаться. Братки продолжали молча стоять в непонятках, видимо, не зная как реагировать на происшедшее и ожидая реакции своих авторитетов.

Через пару минут их общего совещания, от компании братков отделилась группа в пять-шесть человек во главе с другим "малиновым" и бодрым шагом направилась в сторону хозяина собаки. Паренек побледнел еще больше, но вызвав собаку из воды, спасаться бегством не собирался, очевидно, приготовившись к "последнему и решительному" бою. Остальной народ также встрепенулся, ожидая активного продолжения бесплатного спектакля.

Отделившаяся группа братков во главе с другим "малиновым" встала шеренгой в 2 метрах от парня с собакой. Снова немая сцена и притихшая набережная. Другой "малиновый" как-то медленно и нехотя лезет себе за пазуху пиджака, под которым явно что-то оттопыривается. Наконец в его руке появляется -(чтобы вы думали?)- пачка купюр. Протягивая ее хозяину собаки и кивая в сторону первого (пострадавшего) "малинового", который тоже заинтересованно наблюдал за ситуацией в дальней группе братков, он с непередаваемой интонацией произносит: — Мужик, ты это, давай еще раз организуй — теперь на заказ и за бабки.

Все в ауте. Занавес.