на монтаж противопожарного оборудования — нажмите "2".

Внимание! Пожарная охрана представляет вам совершенно новый способ тушения пожаров! Хотите узнать больше? Нажмите "3".

Не услышали свой вариант? Оставайтесь на линии. Приготовьте кадастровый номер вашего объекта, а также паспортные данные его владельца.

Ваш звонок очень важен для нас — оставайтесь на линии.

Хотите попробовать потушить пожар самостоятельно? Воспользуйтесь услугой "Продвинутый пожарный"! Чтобы узнать, как подключить — нажмите "5"

........

— Оператор пожарной охраны Сергей, чем я могу вам помочь?

— У нас пожар! Горит три помещения!

— Скажите, как я могу к вам обращаться?

— Вы идиот? У нас здание горит! Не надо ко мне обращаться, срочно выезжайте тушить!

— Подскажите кадастровый номер здания и ФИО владельца

— Да не знаю я никакого кадастрового номера, я назвал вам адрес! Этого недостаточно, чтобы выехать на тушение пожара?!

— Оставайтесь на линии, я переведу вас на специалиста по поддержке

Играет бодрая музыка

Если вы хотите заказать монтаж противопожарной сигнализации — произнесите: "Монтаж сигнализации"

........

Если вы хотите подключиться к услуге "Круглосуточный пожарный расчет" — произнесите: "Подключиться"

........

Вы не выбрали подходящий вариант.

Ваш звонок будет переведен на оператора.

— Здравствуйте, меня зовут Александр, чем могу помочь?!

— У нас здание горит! Сделайте что-нибудь!

— Подскажите, как я могу к вам обращаться?

— Б...! С....!........! Пожар!

— Наши специалисты рассмотрят вашу проблему. Скажите, по какому номеру мы можем с вами связаться?

заслугой?

— Я носил власяницу и вервие, — упрямо нахмурился человек.

— Вкушал отруби и сухой горох, не пил ничего, кроме воды, не притрагивался к женщинам. Я изнурял свое тело постом и молитвами...

— Ну и что? — заметил Бог.

— Я понимаю, что ты страдал — но за что именно ты страдал?

— Во славу твою, — не раздумывая, ответил человек.

— Хорошенькая же у меня получается слава! — усмехнулся грустно Господь.

— Я, значит, морю людей голодом, заставляю носить всякую рвань и лишаю радостей любви?

Вокруг повисло молчание... Бог все так же задумчиво взирал на человека.

— Так что с моей долей? — напомнил о себе человек.

— Страдал, говоришь, — тихо произнес Бог.

— Как тебе объяснить, чтобы понял... Вот, например, плотник, что был перед тобой. Он всю жизнь строил дома для людей, в жару и холод, и голодал порой, и часто попадал себе по пальцам, через это и страдал. Но он все-таки строил дома. И потом получал свою честно заработанную плату. А ты, получается, всю жизнь только и делал, что долбил себе молотком по пальцам.

Бог на мгновение замолчал. ..

— А где же дом? ДОМ ГДЕ, Я СПРАШИВАЮ

В восемнадцать сын получил права, сейчас стаж его двенадцать лет, это не много, но вполне достаточно, чтоб считать себя ассом. Теперь, когда семейство выбирается куда-нибудь на мамином автомобиле, сын руководит мамой с заднего сиденья. Куда и как ехать. Хотя в своей машине советов ни от кого не терпит и даже грубит.

— Мама! — возмущается сын, — которому досталось внезапно сложившимся подголовником по голове, — когда ты освоишь кнопки?! Сколько можно повторять, что эта складывает задние подголовники, чтоб удобней смотреть в зеркало заднего вида.

— Извини, — говорит мама и едет дальше. И стоически терпит всяческие поучения, почти не обращая на них внимания. Но подголовник время от времени стукает сына по затылку. Не часто, но регулярно.

— Дорогая, — спросил как-то папа, — даже я уже запомнил кнопку. Это единственная кнопка из твоей машины, что я запомнил, но запомнил твердо. А у тебя память на эти штуки куда лучше и тридцать лет водительского стажа.

— Вот именно, — ответила жена, — тридцать. И чтоб дать им подзатыльник мне надо встать на табуретку. И как я по-твоему это сделаю за рулем?

ей.

— Как это трогательно. – умилилась одна из женщин. – Настоящий мужчина и романтик растет. Я-то думала так сейчас не ухаживают.

— И не говорите. – подхватила другая. – И только одна единственная знает, что это написано только для нее.

— Уж она-то точно знает! – залилась румянцем первая. – Но не расскажет никому.

— Эт моей Машке писали. – заметил мельком отец одной из гипотетических заек.

— Ну, ну. Ошибок-то нет! – возразили женщины. – Запятая где положена и "тебя" через Е, а не через И.

— Ну так и почерк ровный. – возразил уязвленный отец. – Не слепой человек, видимо писал. Так что и не вам, вероятно.

Так, слово за слово, разгорелся конфликт полов, поколений и социальных слоев. С мордобоем, матом и разорванными бусиками. Приехавший наряд милиции полюбовался с полчаса на побоище заек подъезда и только потом разнял всех.

С утра надпись изменилась. Кто-то уточнил данные и теперь надпись была более конкретной "Зайка с 6-го этажа, я люблю тебя". Зайки с остальных этажей почувствовали до крайности оскорбленными в лучших чувствах.

— Это ж надо такой сволочью быть. – сообщила экс-зайка лет сорока с пятого этажа. – Разрисовывать-то – оно ума много не надо. Подарил бы цветов что ли.

— И не говорите. – поддержала еще одна развенчанная, с расцарапанным еще вчера во имя романтики, лицом. – Взял бы, да разметку нанес вместо этих каракулей. Раз уж краски много.

Зайки с шестого этажа свысока поглядывали на всех и мечтательно смотрели вглубь себя. Эту мечтательную задумчивость не оценил муж одной из заек. Он хотел было попенять супруге на недостойное поведение, но увлекся и попинал бедную женщину к вящему удовольствию всех остальных заек подъезда.

На следующий день надпись закрасили и на белом фоне черной краской появилось "Мильпардон, ошибка. С пятого этажа зайка-то! Люблю тебя.".

С шести утра начали подтягиваться зрители из соседних подъездов. И не зря. Ровно в семь, у подъезда, напрасно обиженная женщина с шестого этажа надавала пощечин своему несдержанному мужу за то, что он козел ревнивый. Мужчина виновато пыхтел и с ненавистью поглядывал на буквы на асфальте. Женщине рукоплескали все остальные женщины двора, вкладывая все свои обиды на спутников жизни в овации. Мужчины сочувствовали лицом и жестами, но сказать что-то вслух не осмеливались.

— Ишь как под монастырь подвел всех. – вздохнул какой-то мужчина лет пятидесяти. – Нет чтоб по секрету на ушко сказать зазнобе своей. Так нет – надо народ баламутить.

— А ты своей на ушко каждый день говори – она и не взбаламутится. – парировала соседка.

— А мне, допустим, никто не говорит ничего уже лет двадцать пять – и ничего. Не помер пока. – виновато пробурчал мужик.

— То-то и оно. – покачала головой женщина и вернулась к зрелищу.

— На пятом-то незамужних баб нету! – вдруг выкрикнул один из мужчин.

— А что ж в замужнюю влюбиться нельзя уж никому? – взъярились женщины пятого этажа. – Рожей не вышли, что ли? Что ты молчишь, а? Твою жену уродиной обзывают, а ты? Так и будешь стоять?

Приехавший наряд полиции вызвал подмогу и уже тремя экипажами они гоготали и ставили ставки. После всего разняли дерущихся и оформили двадцать три административных нарушения за драку.

Утром на асфальте красовалось "А чего все эти курицы щеки дуют-то? Зайка-то мой – мужчина с пятого этажа. Люблю тебя, зайка!". Управдом прочел это все, ахнул, сразу вызвал полицию и четыре экипажа "Скорой помощи".

— Зачем вам четыре? – допытывалась диспетчер. – Чего у вас происходит-то там?

— У нас на пятом четыре зайки живут! – неуклюже пояснял управдом. – И все женаты. Так что поторопитесь – пострадавшие вот-вот будут.

— Ах ты кобелина! – завыли на пятом этаже и раздался шум бытовой ссоры с рукоприкладством и порчей имущества.

— Алё! – закричали все жители подъезда со двора. – Нечестно так. Спускайтесь вниз – чтоб все видели.

— Сейчас. – вышла на балкон пятого этажа женщина в бигудях. – Скорой там не загораживайте дорогу.

Санитары пронесли двоих пострадавших. Еще один зайка вышел сам, гордо осмотрел собравшихся, пригладил резко поседевшие волосы, проводил заплывшим глазом обе кареты "Скорой помощи" и сказал:

— Слабаки! Тряпки!

После чего улыбнулся беззубым ртом и упал в обморок.

— эээ. Граждане... – заволновалась толпа. – А где четвертый-то? Может надо ему на помощь идти? Может дверь выбить и отнять бесчувственное тело у этой фурии?

— Что за собрание тут? – вышел последний из заек из подъезда. – Делать вам всем нечего?

Толпа ахнула – мужчина был чисто выбрит, причесан, одет в свежую рубашку и вообще – великолепен как залежавшийся в ЗАГС-е жених.

За мужчиной вышла его жена, поправила демонстративно мужу прическу и ослепительно улыбнулась соседям.

— Верк, ты чего? Бесчувственная какая-то? – ахнули женщины.

— Чего это? – удивилась Верка. – Это ж я писала. Своему. Люблю его – вот и дай, думаю, напишу. А нельзя разве?

— Вот ты скажи – ты нормальная?!! – завизжали соседи.

— Нормальная, вроде – пожала плечами Верка. –

А вы?

о ней заботился. А она и так уже в доме престарелых несколько месяцев жила.

Они были в курсе, что я клиентов в госпиталя вожу, вот и пристали. Я сначала поотнекивался, но после озвучки условий и зарплаты согласился. Познакомили меня с Нателлой, подписали докУменты о передаче мне опеки, открыли счёт на моё имя и уехали…

Бабка 75 лет. Метр шестьдесят с кепкой и 120 кило веса. Лёгкие недомогания как на её возраст. Диабет там второго типа, какие-то шумы в сердце, проблемы с психикой немного. Ну или как иначе назвать даже нежелание и невозможность самостоятельно передвигаться. Бывшая директор ресторана в Союзе, кстати. Не главный инженер, как обычно.

Но норсинг хоум отличный. Комната на одного, врачи, медсёстры, массажисты, реабилитологи. Еду можно по меню у них заказывать или из ресторана по телефону. Телевизор, прогулки на кресле каталке. Ну и я 2-3 раза в неделю с разными деликатесами из разных ебеней. А шо делать, если женщина просит?

Присмотрелся я, значит, к этой ситуации и понял, что денежки то мимо меня плывут. Бабке вряд ли уже поможешь. Вставать она даже не хочет. Душ тоже не любит. Да что там душ. Посрать, извиняюсь, может неделю не ходить и нужно клизму делать. Тоесть, на ладан дышит старушка. А все расходы я оплачиваю. И за норсинг хоум, и за её телефон, и за рестораны, и за деликатесы. Да ещё и за свои деньги как на работу к ней езжу… Ну как за свои?.. За сына деньги. Но они то могли бы быть моими, если бы бабушка меньше тратила или умерла.

Ну, до роли Раскольникова я ещё не созрел, но план созревания составить смог.

Во первых перевёл её в другой дом опеки. Только не надо на меня так смотреть! Не в чёрное же гетто, а к нашим, русским. Она даже обрадовалась поначалу. А разница в оплате чуть ли не на порядок. Ну, нету врача на постоянку. Но ведь заходит! Медсестёр не десяток, канешно, но дежурная всегда на месте. Я проверял. Даже массажиста раз у них видел.

Комната, канешно, на четырёх. Но это как товар прорекламируешь. А вот ей теперь есть с кем поговорить, а не только с телевизором. Радовалась, как ребёнок. Кредитную карту забрал. Как говорится нету тела, нету дела. Тоесть нету карты, никто и денег не тратит.

Труднее было с телефоном. Но удалось поменять на кнопочный. Типа, удобнее. А для меня главное, чтобы дети увидеть ничего не могли. Без меня. А с моего телефона — пожалуйста. Америкосы полёты на Луну в павильоне снимали, а я чё, букетик не куплю для антуража? Тем более что у бабульки появилась светобоязнь, склонность к фантазиям и разные страхи. Типа, что обеда не дадут. А почему это не дадут? Даже можно выбрать. Между вчерашней курицей и сегодняшним хеком. Белая рыба!.. [фиг]ли?!..

Месяц проходил за месяцем. Я всё реже виделся с Нателлой. Да и на что там смотреть? Слушать плачи, как она с голода помирает, как никто из персонала ничем помочь без денег в руку не хочет, как соседки спокойно спать не дают? Не, я там раз в месяц приносил какие-то дешёвые яблоки, но зачем? У неё и так 2-3 раза на неделе творожная запеканка бывала, да и греча с подливой — пальчики оближешь.

Но у заведующей появлялся регулярно. Деньги ей платил за то чтобы языком не молола, ну и интересовался когда уже бабулька будет готова уехать в мир иной. А встречаться с нею самому лично, как то не с руки было. Ну опять плакаться начнёт. А я ведь не железный. Пойду и бананов куплю. А нах[рен]а, если копейка доллар бережёт.

В общем скоро сказка сказывается… Да и недолго музыка играла, не долго фраер танцевал. Разведчики обычно на мелочах горят. Позвонил сын на бабкин телефон, а уборщица комнату убирала. Вот он у неё всё и выяснил. И название норсинг хоума, и условия содержания и моё участие в этой афёре. Ничего не сказала мне золотая рыбка, а махнула хвостиком и с женой припёрлась в отпуск на неделю. И сразу к заведующей. Та меня, пока они в кабинет поднимались, по быстрому вызвала и бросилась роскошной грудью на амбразуру. Мол, хоть поверьте, хоть проверьте, но не виноватая я… Игорь сам пришёл с такими требованиями. И что мы могли сделать? Он официальный опекун и заказывает уход в соответствии с оплатой. В общем, сдала с потрохами.

Я успел уже к финальной сцене. Разъярённые дети неслись по коридору в палату к умирающей Нателле, а она двигалась им навстречу, толкая перед собою повозку с обедами для неходящих друзей по несчастью. Спокойная, жизнерадостная и на 40 кг легче…

и по средневековому закону о государственной измене Линдеберг был приговорен к смертной казни через обезглавливание. Король не собирался выглядеть в глазах своих подданных тираном и самодуром и милостиво смягчил приговор до трех лет тюрьмы. Но Линдеберг не согласился на эту "королевскую милость" и отказался от помилования. Он настаивал на исполнении закона и требовал, чтобы ему отрубили голову за его свободомыслие — раз уж в стране действуют средневековые законы, и людей приговаривают к плахе за их точку зрения, то пусть король докажет свою жестокость. Вся страна с любопытством наблюдала за развитием процесса.

Король не хотел действовать по жестокому средневековому праву. Тюремщики начали подталкивать Линдеберга к побегу из тюрьмы — таким образом, проблема решится сама. Линдеберг наотрез отказался бежать и своим последним желанием попросил, чтобы ему отрубили голову в день его рождения. Тюремщики решили запугать упрямца, и в камеру к Линдебергу пришел священник для исповеди и отпускания грехов. Линдеберг не испугался и снова отказался от побега из тюрьмы. Виноват — рубите голову. Тогда из-за упрямства одного человека король объявил всеобщую амнистию по случаю своего 24-летия вхождения на престол. Но журналист наотрез отказался от амнистии и не захотел выходить из тюрьмы.

Проблему надо было как-то решать. Тюремщики вывели Линдеберга из тюрьмы на прогулку, а потом захлопнули за ним дверь и отказались впустить обратно.

Журналист, издатель, писатель и театральный деятель Андерс Линдеберг победил систему и в 1842 году открыл в Стокгольме собственный театр.